Стоило невероятных усилий объяснить решение не убивать единственного Харконнена Гарни Холлику, Стилгару и другим его людям, которые спустя много месяцев все еще продолжают задавать вопросы. Но еще труднее выносить незаданные вопросы матери и сестры. Он и сам до конца не знает, зачем пощадил Фейд-Рауту — видения о нем никогда не посещают Пола, и это тревожит больше, чем присутствие в Арракинском дворце единственного выжившего наследника некогда великого дома.

Эйгон всю свою сознательную жизнь балансирует на грани. Выстоит или упадет?

Двенадцать лет назад у Люка отняли все. Он готов мстить. Но готов ли он лицом к лицу столкнуться с тем, что поставляется в комплекте с желанием вершить правосудие?

Любить Эйгона легко...

Это ощущается, как дрейф вдали от берега. И он дрейфует, отдается стихии, перестает чувствовать ход времени, забывает себя. У Эйгона ни навигационных карт, ни руля в руках, ни якоря – только шелест прибоя, движение горячего влажного воздуха где-то за левым ухом, саднящие сбитые локти, да солнце в длинных белых волосах, которые закрывают ему обзор всего остального мира.