Русоеал

"...Вы наверняка усомнитесь в истинности моих чувств, скажете, что я лишь насочинявший глупостей мальчишка, который млеет не перед реальным человеком, но перед придуманным самим же собой образом. Вы скажете, что нельзя влюбиться в человека, ни разу даже не обмолвившись с ним словом. Вы скажете… Но я вам не поверю..."

У него на лбу написано «Мудила», а это однозначно твой вариант.

"...Стиву Рема жалко не было, ни когда он не хуже остальных кидал в парнишку шариками скомканной бумаги, ни когда участвовал в его избиении, ни даже когда окунал его головой в школьный сортир – правда, было это еще в восьмом классе. Стиву не было жалко Рема, потому что не оставалось сил пожалеть даже себя самого..."

Ярик физически чувствовал эти пустоты-пробоины в сердце, сквозь которые гулял холодный ветер, с мерзким свистом напоминая ему о том, как нелепо он влип. Тогда. Когда впервые увидел Луку. И как нелепо влип сейчас. Когда примчался сюда, к чужому дому, в незнакомый район новостроек, без единой адекватной причины. Просто услышав фразу: «Слышь, Ярка, тут тебя этот искал… Помнишь, кренделя с нашего двора, по которому ты сох? Лука». Начало истории здесь: https://ficbook.net/readfic/8650527

"Но я не хотел с ним целоваться. Поцелуи – это очень интимно. Это про любовь. А в нашем случае… Всё совсем не про любовь. Навязчивая идея. Одержимость. Нереализованная сексуальность. Животные потребности… Что угодно. Но только не любовь". История о том, как один студент запал на гопника... А, может, о том, как создаются и ломаются шаблоны. Продолжение истории здесь: https://ficbook.net/readfic/9051082

Отправляясь на долгожданное свидание с таинственной незнакомкой, романтик Сава уже мысленно обженился со своей голубушкой, обустроил уютную квартирку, прикупил земельку на берегу реки и зажил с супружницей душа в душу. Кто ж знал, что Валя окажется под два метра ростом и с кадыком на шее! Не говоря уже о других... бонусах...

Друзья в шутку называли его сухарем. А потом появился Матвей.

Просто не стоит об этом говорить. Не акцентировать, блядь, внимание. Никто не узнает. Роман мягко гладил его грудь, зацепляя соски. Трогал живот, перебирал пальцами ребра. И выворачиваться не хотелось. Было нужно. Но Филипп не мог. Никто не узнает. Херовая трусливая мантра. Он взял Романа за руку, переплёл их пальцы.

Познакомились мы странно. Он пришел ко мне за татуировкой. В этой своей белой рубашке, с аккуратно убранными на пробор волосами. Определенно не тот мальчик, который захотел бы что-то бить. Сказал, что узнал обо мне от друзей. Спорить я не стал, потому что клиентов имел много. Только уточнил, уверен ли он. Уверен он не был.

Моему брату двадцать и у него отказывает печень. У него нездорового желтоватого оттенка кожа и пожелтевшие, пронизанные сеточкой лопнувших сосудов, белки глаз. А еще сухие потрескавшиеся губы. Мне почти двадцать семь, и я абсолютно здоров.

Их дружба всегда была для меня загадкой. Их невозможно было оттащить друг от друга: Адриан следовал за братом по пятам, словно тень, которая достанет тебя даже в кромешной тьме. Всюду. Всегда. Одна школа, один ВУЗ, даже служить они попали вместе, и если бы не младший братишка, который был еще слишком мал, чтобы оставаться один, они бы и жить стали вместе. И это бесило неимоверно, такое чувство, что кроме друг друга вообще ничего вокруг не видели. Ах да… еще же был я.

Какое-то время я надеялся, что это пройдет. Даже пытался молиться, как бы глупо это ни звучало. Но в день моего восемнадцатилетия, лежа рядом с пьяным в хлам Максом на узком диване, прижимаясь спиной к его горячему животу я вдруг, своим обкуренным, едва соображающим от выпитого мозгом, невероятно отчетливо, для моего состояния, понял, что это дерьмо не вытравить из меня ничем. Это понимание просто пришло ко мне из мутного ниоткуда, и я смирился.

Секс с ним, как война — кто проиграл, тот и снизу.

С ним такого не бывает. Не бывает и всё. Либо он берёт мужика в оборот, либо нет. Как в магазине: вещь по нраву и по карману – идёшь на кассу. Не можешь позволить, не продаётся, не твой фасон – разворачиваешься и уходишь. Никаких кожно-гальванических реакций, никаких подсознательных аффектов и всякого фрейдистского дерьма с ним не случается. Все эти раздвоения на логику и эмоции, на правое и левое полушарие – это мифы для нерожавших барышень. Мозги работают целиком, либо не работают вообще.

Спустившись на пролёт, Юрец остановился, чтобы восстановить дыхание. Страх, что его раскроют, начал потихоньку разжимать горло. Он опустил глаза и рассеянно уставился сначала на кед в руке, на босую ногу, потом на выпирающую ширинку и резюмировал: "Золушка, блядь".

Жёлто-зелёные глаза уставились в его лицо, прострелив башку навылет – Слава даже ощутил, как взъерошились волосы на затылке. Светло-рыжая чёлка бликанула в свете сотни лампочек, до Волкова словно донёсся шум заволновавшейся на дереве листвы – хотя откуда бы? Курносое лицо из его кошмаров приближалось как в дымке, рот приоткрылся, раздался тот самый голос, что будил его ночами во влажных простынях: - Слава...

- Здравствуйте, это секс по телефону? - (шепотом) да ... -А почему шепотом? - Я на паре. Не смогла не вставить свои пять копеек в эту заявку. На супер оригинальность не претендую, но надеюсь понравится.

Светозар Рохлинский, он же Зара, всегда считал, что нет той стены, которую он не смог бы пробить. Пока не провалился в безнадежную любовь к своему научному руководителю - великолепному преподу Машкову. И единственный финал - отступить. Грустная история, не правда ли? Но что если это совсем даже не история, а всего лишь завязка. А сама история начнется в тот момент, когда в ночном клубе к Заре прицепится пьяный татуированный придурок со словами: "Эй, красотка, выйдешь за меня замуж?"

Виталий "Лика" Воскресенский - парикмахер от бога, мастер своего дела. А еще невероятно привлекательный парень с потрясающей улыбкой. И человек добрый и солнечный. Казалось бы, именно ему положено быть счастливым в личной жизни. Но нет. Не сложилось. Пока... Пока Лика не приметил занятного парнишку. С дурацкими ядовито-розовыми волосами, от вида которых профи в Воскресенском возопил во всю глотку... Можно ли отвоевать любовь у смерти? Спросите у Лики. Он знает. О том, что просто нужно верить.

Большаков и мечтать не мог о том, что на него, мелкого рыжего задиру, когда-нибудь обратит внимание высокий, основательный и видный, как флагманский корабль, Малышев. Но он обратил. И таким это казалось невероятным, фантастическим чудом! А потом началась просто жизнь, и от чуда не осталось следа, зато в воздухе повисло: "Нам надо расстаться". Хорошее решение. Правильное. Но какого ж хрена упорно, настойчиво, до тошноты преследует мысль, что они оба совершили самую большую ошибку в своей жизни?