Смешарики

Один старый двор. Сколько тайн и скользких историй он может хранить? Хранить и оберегать от грязи окружающих. Но если сами окружающие те еще греховники?...

- Все зависит от твоего желания. Крош заметно нервничал и мял рукав толстовки, выдавая свою нервозность. Ежик посмотрел на Бараша, молча подпиравшего стенку. Тот ответил непроницаемым взглядом. Ежик знал, что будет непросто, но не думал, что, блядь, настолько. Его собственная жадность вылилась в какое-то безумие. «Давай попробуем втроем», - сказал ему Крош и очевидно пизданулся, и не только он. Бараш отреагировал отрешенным пожатием плеч и открыл дверь в свою квартиру.

Крошу семнадцать, у него ретроградная амнезия и гиперопекающие родители. Крошу семнадцать и он только что понял, что его жизнь никогда не будет прежней. Она и так не отличалась никакой стабильностью — себя он нашел с полгода назад лежащим под хрустким одеялом в тишине больничной стерильной палаты. Без имени, мыслей, с нудным ощущением раздрая и боли под бледной кожей. Крошу семнадцать и он влюбился в самый-самый первый раз.

А я пойду, и выебу весь мир! (с)

- Поцелуй меня. Фраза вонзилась ему в затылок у самой двери, когда он выпроваживал последних гостей. Крош медленно моргнул, осознавая услышанное, и завис, нуждаясь в перезагрузке.

Один день из жизни редакции журнала

Когда тебе чем-то огорошили и ты теряешь ориентир, всегда должен найтись человек, который скажет тебе успокаивающим голосом "Подумай об этом..."

- Представь себе чудовище, - тихим голосом Ёжик умудрился заглушить и ветер и скрежет веток, лес будто замер, ожидая продолжения истории, - которое оказывается единственным в своем роде. Вокруг него полно таких же вроде чудовищ, они выглядят как оно, но чудовище именно оно, всегда голодное, одинокое, никто не может рассказать ему, как не быть чудовищем и чудовище убивает один раз, два, потому что остальные его не примут, оно знает всемирную историю, спасибо большое.

Его «новый» дом стоял на отшибе Города, рядом было озеро с самым прекрасным, отражающим все настоящее настроение Бараша названием – озеро Упокоения. А дальше было еще прекраснее – дамба на нем звалась дамбой Утопленников. Кажется, у этого даже была какая-то легенда, но Крош и Ёж, которые ворохом вывалили на него эти ценные знания, легенду почему-то зажали. Нюша, сказали они, знает лучше, найди ее и спроси. Бараш бы спросил, но он в душе не знает, кто такая Нюша.

Когда он был маленьким, Крош часто расстраивался, что не мог показать своим друзьям короткие, тогда еще, ушки или грызнуть в особо эмоциональные моменты. Мама гладила его по волосам (и ушкам), называла своим лунным кроликом – зайцев Крош иррационально не любил, - и ласково рассказывала ему, что с ним сделают, если о его красивых ушках узнает кто-то не из семьи.

Проблема в главной проблеме. Крош был туп как пробка. Самая тупая из классификаций пробок, если вам интересно. Есть пробки для слива, полезные, есть для вина — дорого, но хорошо, а Крош что-то из разряда пробок для задницы. Тоже есть свои функции, но господи, зачем? Возможно, Ёжику бы такая пробка понравилась, но опять же, зачем? И господи, ему реально нравится эта пробка, но вопрос всё ещё тот же.

— Твои удары — говно, — приласкал его Крош после очередной учебной тренировки. Выглядел он таким печальным, будто это была его личная трагедия. Ёжик немного не догонял, в чем, собственно, проблема. Его причуда даже не была физическая, ему не нужно было качать мышцы, изнурять себя физическими тренировками, потеть, как псина, в конце концов! Но Крош драматически кривил жало и сжимал кулаки, а это значило, что страданиям быть.

Ёжик смотрел с крыши четырехэтажки вниз, когда воздух разошелся тугим толчком. Нервно дернув правым крылом, Ёжик поморщился. Опять этот…

— Здесь есть люди, — в пространство пробормотал Сашка, — а я, кстати, слышал, что сад убыточный и вообще тут всë плохо и люди прямо посреди полей мрут. Даже странно, что нас сюда повезли, а не в другой город. Валька, тихо переговаривающийся с Аней, посмотрел на Сашку долгим взглядом. Будто немного удивился здравым размышлениям. — И правда странно, — неуверенно согласился он.

— Ладно, всё, я понял, там нас ждет призрак уборщицы, какая жесть, святые воробушки. Так давайте же выберем того, кто его увидит первым! — Крош прекратил трястись от смеха и с улыбкой вытащил из кармана руку, сжимая несколько пластиковых палочек. Кажется, такими они пользовались, когда учились считать. — Все согласны?