Кредо Ассассина\Assassin's Creed.

Каприз судьбы или прядильщиц судеб? Но четыре лишние нити теперь вплетены в полотно Средиземья. Но что ждёт этих незваных гостей, что некогда противостояли могущественной организации? Зачем они здесь? Или им просто дан шанс на новую жизнь?

Ее назвали в честь маленькой птицы, юркой и ловкой. И ее ждала удивительная судьба.

Ты так уйти из жизни хочешь? Ну что же, выбор твой.

Париж. Всё тот же проклятый город, в котором не осталось ничего, что было дорого ему. Он всё отобрал у него, дьявольски разнося свой торжествующий хохот по улицам в звуках бушующей Революции. А изгнанному ассасину остается только печально взирать сверху на город, медленно разрушающийся и поедающий себя изнутри... Или же есть что-то еще?

И серебряная ложка в пулю не отлита.

Алекс ищет способ установить новый мировой порядок согласно своим убеждениям, а также продолжить исследования генетики. С тех пор как "Гентек" объединились с "Абстерго", конкурировать с ними становится сложнее, и Мерсер решает получить доступ к информации о Частицах Первой цивилизации напрямую.

После потери семьи Эцио бежит из Флоренции, пытаясь подавить в себе чувство мести. Не имея ни малейшего понятия, как дальше жить, он уезжает в Венецию, где знакомится с одним Волчонком, который навсегда изменит его жизнь.

«Ничто не истинно — все дозволено», — само по себе проскальзывает в голове, и до меня доходит, что нам нужно следовать по этому пути. Этот путь — свет, ведущий во тьме. Пусть он и забытый во мне, остывшее железо Прежнего мира, моя размытая тень — тень Братства.

- Какой же ты хилый, - усмехнулся человек в белом. Видение было мутным, поэтому разглядеть его лица не удавалось. - Вряд ли ты станешь таким, как я, - продолжал насмехаться над Аудиторе незнакомец. А младенец лишь приветливо улыбнулся человеку в белом одеянии. - Ты подарил мне свою первую улыбку, - хоть было и плохо видно, но заметно, что незнакомец искривил губы в улыбке, а белое перо упало ребенку на лицо, от чего малыш улыбнулся еще шире, - Надеюсь, ты спасешь меня.

Все чего хотел Дезмонд - это быть обычным обывателем. Ни ассассинов, ни тамплиеров. К несчастью его желанию не суждено сбыться. Но возможно грядущие события принесут ему не только головную боль?

От "Бога" двум тамплиерам: "Получите - распишитесь! Что? Сами просили!" По поводу ОСС: постараюсь удержать персонажей в каноне, но не гарантирую=(

«Не смешите, Мисс Стиллман. Мистер Майлз останется здесь, где он будет находиться под прямым профессиональным наблюдением, пока мы не найдем всё, что его ДНК может предложить. Разговор окончен». И так мир пал.

Дар Эцио не был тем «шестым чувством», о котором часто упоминают, говоря о гадалках и предсказательницах. Его дар был чем-то другим. Эцио просто знал.

Странно все это... Вот ты спасаешь мир от гибели, и тут на тебе — оказываешься в мире Мальчика-который-выжил. Да и не только ты. Тут ещё и предки из предтечи знают какого столетия. Надо во всём разобраться. Да и братство заново организовать.

Почему никто не видит и не слышит?

Сумев спасти Аббаса от действия Яблока Эдема, Альтаир снова завладел артефактом, но тот проявил неожиданное поведение. В результате этого ассасин оказался в Скайриме, с почти бесполезным для него артефактом, который и здесь привлек к себе нежелательное внимание.

Первая встреча Эцио и Лиса в Риме. От лица Вольпе.

Ребекка запихала новые функции в "Анимус", а скачок напряжения в Монтериджони лишь добавил огоньку... Итог: многострадальный Дезмонд Майлз, которого везде тягают, исчез, чтобы свалиться вместе с креслом в одном из Бюро. И был это Иерусалим 1196-го...

Когда сроки поджимают, в Абстерго решают перейти к крайним мерам. Последствия приводят к смерти Объекта 17 и уничтожению задействованной в эксперименте Частицы. Однако Дезмонд не умирает, освобожденная энергия Частицы спасает его разум и душу, устремляя во времена предка. Warning: Предупреждения в работе условны.

Люди слишком были заняты приготовлениями к празднику, никто не заметил столь резкой смены погоды. Человек на крыше следил за действиями на площади, янтарный изучающий взгляд скользил по головам, рукам работников, а после метнулся в небо, зацепился ненадолго за облако, вернулся обратно. — Peccato che sarà pioggia… — грустно шепнул он.