Floconte & Mozalieri

Великий инквизитор Франции едет с ревизией в Ниццу, где встречает одного молодого итальянского менестреля, не согласного с его политикой. Инквизитор решает задавить эту блоху, но блоха оказалась не так проста. Менестрель говорит, что палач в сотни раз хуже любой жертвы и пытая его, он пытает себя. Инквизитор начинает приходить в ярость и сходить с ума, его злят слова итальянца, но он понимает, что тот прав. И что из самых грешных людей - он самый большой грешник.

У Микеле есть одно требование.

Есть ли любовь после жизни, Сальери?

Тихий шёпот на грани слышимости заставляет распахнуть глаза. В тех, что напротив – слёзы. Микеланджело щурится и чувствует, как по скуле к уху торопливо скатывается холодная капля, теряющаяся в выбеленных волосах. Микеле снова притягивает к себе и целует. Целует так, словно он – Моцарт на смертном одре, который никогда больше не увидит своего Сальери. Целует так, как если бы это был их последний поцелуй.

Между ними всегда было слишком много слов. Поэтому сейчас Флоран их нарочно игнорирует.

– Мало того, что от ваших переглядок пищит большая часть фанатов, так вы ещё и даёте людям прямые доказательства вашей связи! – Враньё! – фыркнул Локонте, выныривая из-за плеча француза и удобно устраивая на нём свой подбородок. – То-то по всей студии шепчутся о том, как «Сальери ублажал Моцарта», - язвительно прокомментировал этот выпад продюсер. – Откуда ты знаешь, что не наоборот? – Микеле хитро прищурился.

Шанс на спасение - есть ли он для них? Один - солдат-дезертир, сбежавший в Америку для того, чтобы не стать убийцей, другой - политический беженец, скрывающейся от убийц. У них нет прошлого, нет будущего, только настоящая секунда, мгновение, день. Ненужные, брошенные, уставшие от жизни, могут ли они обрести его в друг друге? Смогут ли они забыть тот ад, через который прошли? Или это всего лишь мнимая надежда?

«Подглядывать нехорошо», тем более, что это так интимно, так сокровенно, так… неправильно. Неправильно, потому что, черт бы все это побрал, он потом вообще не сможет спать! Это ведь Микеле, голый Микеле! Разве так можно?!

– А если я убью тебя до того, как ты вытащишь меня оттуда? – Мот дёрнулся от загробной интонации собственной фразы. – Тогда ты напишешь ещё одну потрясающую книгу. – И о чём она будет? – француз горько усмехнулся, наконец-то, встречаясь глазами с психиатром. В светло-карих глазах плескалась усталость и обречённость. – О том, как ты убил любовь всей своей жизни, - без запинки ответил Микеле. В глазах мелькнуло веселье. – А потом можешь отправляться за мной.

Когда раздается трель звонка, Флорану хочется сделать вид, что он удивлен, но у него почему-то не выходит. За порогом, пошатываясь, стоит Микеле с истоптанными кедами в одной руке и бутылкой бурбона в другой.

Почему тебя так тяжело любить?

Облетает листва с крепкоствольных дубов - и давно уже вереск отцвел.

...Она хороша. Хочешь, признаюсь, что, даже спустя столько времени, я ревную? Я ревную.

AU! Флорану очень нравится, когда Микеле говорит на итальянском. Так нравится, что в какой-то момент он забывает о всех запретах, которые сам себе выставил.

Пьяный Моцарт, он же Микеланджело Локонте, и бедный Сальери-Флоран.

...Перезвон колокольчиков. Солнце запуталось в крашеных прядях...

Есть такая практика, если совершил нечто, что изменило ход обычных событий, возвращаться мыслями назад, к своего рода точке невозврата. Может, чтобы исправить все, или заставить себя не менять привычного образа жизни, из-за страха перед чем-то новым...

Они слишком, слишком разные. Им не надо было заводить какие-то дружеские отношения вне сцены, надо было просто играть, а вне выступлений жить своей жизнью. Но они бы так никогда не смогли сделать. Потому что к Микеле Локонте не могут не тянуться люди, а заинтересовать его самого – проще простого. И у них нет других вариантов развития событий, пока они – те, кто есть сейчас.

Ты сладко спишь и я, боясь спугнуть, дышу все реже. Ты громко стонешь и я, кажется, тону...

Флоран и Микеле любят друг друга, но не решаются признаться в этом, так как ни один, ни второй в этом не уверены. Они бояться признаться даже себе самим. Бывшая девушка Фло с семьей попадает в автокатастрофу. Узнав о том, что Деде, сын Мота, скорее всего, отправится в приют, Флоран подает прошение на усыновление, и ему разрешают усыновить мальчика...