ШЕДЕВРЫ СУКА 10/10

**Лишь на одну ночь** Modern AU (знание канона не обязательно). Ты – гей, твой начальник (и, возможно, будущий премьер-министр) Утер Пендрагон – ярый гомофоб, мечтающий уничтожить всех гомосексуалистов. Такой расклад тебя не устраивает, и ты соглашаешься на пари с другом – кто из вас соблазнит сына Утера, такого же гомофоба и натурала до мозга костей? А, и ещё никто не должен знать, что ты гей.

- Я тебе уже говорил. Я. Преподавать. Не буду! - А куда ты денешься с подводной лодки?

- Это Оклахома - Сити, детки, и у нас на повестке дня только один вопрос: "как будем выживать?" - размеренным тоном произносит он, слегка щурясь. Я пожимаю плечами, проводя пятерней по растрепанным светлым волосам. - Просто переждать бурю в убежище и остаться невредимыми? - Лучше уж мои останки раскидает по всему округу, чем я буду прятаться где-то под землей, пока очередной раз матушка-природа решит уничтожить все, что нам дорого на ней. Я не буду сидеть сложа руки, Принцесска.

— Мы все что-то потеряли в этой войне. — Что-то, — заторможено повторяет Леви и поднимает глаза к чернеющему небу. Унизительная емкость и краткость этого слова не передают и половины того, чего он лишился — ведь в этой войне Леви потерял все.

У Лало - очень красивые руки, у Тони - проблемы с самообладанием. Лало и есть сам огонь, колдовское пламя, и гори ко всем ебеням его гопническая душа. Позолоти ручку, что называется - не пожалеешь. Тончик и учится, как это - не жалеть.

В четыре руки они торопливо рвут друг на друге одежду. Знают, что столько не нужно, что им хватило бы и просто штаны расстегнуть, но просто штанов мало. Нужно обтрогать, оставить укусы, синяки, следы от ногтей. "Сам себя изводишь, Романэ, — губы Лало задевают мочку уха. — Взревновать удумал". "Взревнова-ать? — рычит Малина. — Отродясь Роман Малинский не ревновал! Ни одну бабу, слышишь?" "Ни одну, — кивает цыган и напоказ облизывает ладонь прежде, чем запустить руку в штаны. — А меня — да".