У Киски славная киска. Чарли любит киску и лезет в неё языком. Когда коленки девчонки дрожат, а тело перестаёт сопротивляться под действием наркотика, где-то далеко отсюда происходит другая любовь.
О трудностях молодого дарования на снукерном пути, или о том, как Джеймсу Кэхиллу внезапно нашли прототипа, а снукеристы заболели паранойей. Кэхилл, снукерный сглаз и немного Тарантино.
Рик в сердцах стягивает кожаную куртку, отбрасывает её на пол и беспомощно, в очередной пьяной истерике, тычется носом в плечо Клиффа. От Рика пахнет чудовищным перегаром, горячей пылью дорог, гримом и чем-то еще, знойным и терпким, вызывающим странное, жгучее щекотание между ребер. Словно выкуриваешь кислотную сигаретку или травку.
После грёбаного Рима и вереницы спагетти-вестернов между ними всё стало как-то иначе.
Не тем, что было там, на голливудских холмах или знакомых глазу киноплощадках. Нихера не тем.