Фанфики с участием: "Suho/Kai, Sehun/Tao"

Раз, два, три, четыре… Мужской голос отсчитывает шаги. Женский – рассказывает историю, полную любви, огня и страсти. Темной, как ночное море. Глубокой, как взгляд Чунмёна. Отчаянной, как его приглашение танцевать. Непредсказуемой, как вся жизнь Чонина. (c)

- I can’t see, I can’t see… I’m going blind, - напел себе под нос Чонин, а потом вбил эти слова в строку статуса. Похоже, он действительно ослеп. Не физически, конечно, но душевно. Он зарвался, привык к тому, что его любят несмотря ни на что, принимают любым и прощают все недостатки. Он смело рискнул самым дорогим, что у него было, и проиграл. (c)

- Разве тебе не надоело? Ты каждый день здесь сидишь. И каждый день рассматриваешь одни и те же дома, одну и ту же дорогу. Магазины, тротуары, вывески. Ничего же не меняется. - Неправда, - Джунмён качает головой. - Меняется. Вернее, меняются. Люди. (с)

- Как-то это подозрительно, - Бэкхён выставляет на невысокий столик бутылки с соджу, соки и воду: в честь предстоящего дебюта им разрешили устроить мини-вечеринку прямо в здании компании. - Как по заказу: группа из пяти человек, никого со стороны, только мы. Признайтесь, кто из вас продал душу дьяволу? (с)

- Чем помочь? - корейского языка Тао не хватает на более длинные фразы.  - Действительно, - Сехун присаживается рядом с Джонином и даже руку ему на плечо кладет. - Может, мы сможем что-нибудь сделать?  - Да что вы можете? (c)

- Эй-эй, утихни, - Джонин поднял руку, признавая свою капитуляцию. - Чего ты так завелся? Ладно, я признаю, я был не прав. Этот твой... как его зовут? - Ким Джунмён, - Сехун все еще не спешил верить в благоразумие Джонина, поэтому отвечал сухо и сердито. - А, хорошо... Так вот, твой Ким Джунмён очень крут и вообще выше всех похвал. Только я все равно не понимаю, что крутого в этом вашем Харборе, - Джонин прибавил газу, вылетая на дорогу и вздымая веер брызг. (с)

В воздухе висит стойкий запах гари и крови, запах смерти. И старший брат, всадник Смерть на бледном коне, почти улыбается, наблюдая за ним с дальнего холма. Там же и другие братья, равнодушный всадник Чума и насмешливый, дерзкий всадник Голод. Они терпеливо ожидают, пока Война натешится, оставив им поле боя.(с)