Кинктобер КунБаам

      Тёмной ночью, единственным источником света, освещающим комнату была луна. Две фигуры, одна из которых стояла у кровати, а вторая сидела на ней, пристально смотрели друг на друга.       Баам никогда бы не подумал, что однажды будет в таком положении. Стоящий перед ним Кун, в глазах которого играло озорство, а на лице даже в темноте была видна ухмылка, медленно опустил колено, между его ногами. Не сводя с него глаз, руки носителя света прошлись по белой рубашке, сверху вниз и вновь наверх, прежде чем медленно расстегнуть верхнюю пуговицу.       Баам не мог сдержать судорожный вздох, наблюдая за действиями Куна. Жар внизу живота начал стремительно расти, а на лице появился слабый румянец. Дело было даже не в самих действиях, а в том, что их выполнял Кун.       Его Кун.       Будто бы читая его мысли, носитель света лишь облизал губы, а после наклонился чуть вперёд и укусил за ухо, заставляя тело шатена покрыться мурашками.       Кун был так близко. Такой красивый, совершенный, великолепный. Отстранившись, единственным, что произнёс голубоволосый было: «Смотри на меня» — и Баам не мог не подчиниться.       Убедившись, что контролёр волн продолжает смотреть на него, Кун продолжил.       Медленно, пуговица за пуговицей, рубашка была расстёгнута, а после ловко снята и брошена куда-то в угол. Золотые глаза ещё некоторое время смотрели на место её падения, будто вглядываясь в темноту, пока Кун вновь не привлёк к себе внимание.       Опустив руки на широкие плечи, носитель света надавил на них, заставляя шатена откинуться спиной на кровать, а после сам уселся на его бедра сверху. Аккуратно проводя острыми ноготками по прессу, очерчивая его и оставляя небольшие красные полосы, Кун принялся за свои брюки.       Баам не мог отвести от него взгляда.       Жар медленно накапливался по его телу сладкой патокой, заставляя прикусывать губу от внутреннего желания. Сбившееся дыхание, а также потемневшие золотые глаза явно намекали на скорую потерю контроля.       Однако, словно только и ожидая этого, Кун продолжил. Лукавая ухмылка на его лице, говорила о том, что он знает, что Баам на пределе.       Расстегнутый и вынутый ремень также отправился к рубашке.       Баам не мог сдержаться и положил руки на бёдра голубоволосого, пристально смотря в синие глаза. Дождавшись слабого кивка, означающего, что шоу окончено, он резко поменял их местами, подминая Куна под себя, с ухмылкой смотря на носителя света.       Теперь пришла его очередь доводить Куна до исступления.