Смрад любимой книги

      Гермиона долго ходила по ближайшему парку, ощущая на себе подозрительные взгляды случайных прохожих, взвешивая решение и боясь быть отвергнутой. Крутила перед собой телефон с контактом мистера Малфоя, намереваясь попроситься пожить какое-то время прямо там, в офисе. Образ тяжёлых серых глаз и презрительно сжатых губ, который нарисовало её воображение, заставил девушку расплакаться от бессилия. Ночь стремительно наступала, пронзая её ледяным ветром. Грейнджер остановилась, смахивая слезы и стискивая стучащие зубы. Девушка покатила единственный чемодан, устремилась по неровному тротуару к ближайшему входу в метро, постоянно сверяя время на телефоне. Нужно успеть или придётся ночевать на улице, подступающие рыдания подавила и оставила на потом. Круглые тускло светящиеся часы над входом в метро показывали двадцать пять минут одиннадцатого. Облегчённо вздохнув, Гермиона нырнула вместе с остальными поздними путниками в шатающиеся двери метро, из-за которых поднимался легкий водяной пар. Пройдя через скрипящий турникет, она прислонилась к холодной грязной стене и открыла переписку с Джинни. Когда-то девушка обмолвилась о месте жительства, поделившись меткой геолокации. Старенький телефон с трудом запустил навигатор, и построенный маршрут показал не меньше часа поездки с учётом времени ходьбы пешком. Грейнджер обеспокоенно посмотрела на часы. Уизли точно будет уже спать. Вагон был полупустой, наполненный самыми странными ночными личностями, и громко стучал жестяным составом по рельсам. Страх и опустошение крутились внутри, заставляя руки мелко дрожать. Грейнджер, сидя на сидении, наклонилась, обхватывая свои колени, и до крови закусила губу. Прекрасная и понимающая Джинни может помочь. Гермиона отмела мысль, что её снова выгонят в ночь, представляя раздосадованное лицо Малфоя завтра утром, когда он увидит её спящей под дверью своего отдела. Сильно сжав руки, чтобы унять дрожь, она внимательно смотрела по карте, чтобы не уехать дальше. Конечной точкой навигатора был небольшой трёхэтажный старинный домик, какими была богата архитектура Лондона. Один из балконов был увешан растениями, так легко выдавая владелицу. Гермиона быстро поднялась на третий этаж, стараясь не стучать колёсиками потрёпанного чемодана, чтобы не разбудить жителей. Она потирала оледеневшие руки, с сомнением смотря на ярко-лиловую деревянную дверь, которая была украшена металлическим гномом в качестве дверного молотка. Поборов страх, девушка смело ухватилась за жестяной нос гнома и скромно постучала. Зажмурилась, вся обратившись в слух, моля Мерлина, чтобы её пустили и избавили от разговора с начальником, который ужасал одной мыслью о нём. За дверью раздались торопливые шаги, громко зазвенела цепочка, и в небольшую щель выглянула заспанная, усыпанная веснушками мордашка. Её глаза быстро увеличились, прогоняя сон, и Джинни захлопнула дверь, мгновенно сбросила цепочку и распахнула её обратно. Дверь качнулась, ударившись об стену, заставив девушку вздрогнуть. — Мерлин, Гермиона, что ты тут делаешь? — подруга ошарашенно пробежалась по ней взглядом, обратив внимание на её кисть, что грозилась сломать ручку чемодана. Губы предательски задрожали, а слёзы покатились градом по щекам, мокрой и холодной одежде вниз и капали на пол лестничной клетки, унося с собой всю горечь и обиду. Джинни затащила её в тесную прихожую, вырвав чемодан из рук и отставив в сторону, закрыла входную дверь и прижала к дверному полотну, внимательно заглядывая в заплаканные глаза. — Вы что, поругались? — Она заметила прокушенную губу и взорвалась гневными проклятиями. — Эта козлина тебя ударил, я его прикончу! Девушка носилась по прихожей, не в силах совладать с переполнявшими её эмоциями. Длинная белая ночнушка развевалась за ней, совсем как поднятый флаг разрушенных отношений. — Нет-нет. Он не ударил меня, мы поругались, и я… швырнула в него кольцо, — слезы не давали спокойно говорить, и Гермиона судорожно всхлипнула. — Скорее иди сюда, — тёплые протянутые руки коснулись лица, стирая тыльной стороной ладони слёзы. Девушка подхватила Гермиону за плечи и завела в свою небольшую кухню, тут же поставив чайник на огонь. Помогла снять верхнюю одежду и сапоги, растирая околевшие конечности быстрыми движениями. Сняла с неё длинный кардиган. На руке сиял свежий кровоподтёк. — Я звоню в полицию, — Джинни метнулась в коридор и сорвала трубку старенького жёлтого телефона, стоящего на одном из узких столиков в прихожей. — Стой, нет, это не он, — Гермиона вцепилась в её ночнушку, повиснув на ткани, пытаясь остановить девушку, — Это я сама… Грейнджер дрожащими руками закатала рукава своей одежды и показала ещё несколько синяков разной степени заживления. Джинни, отложив трубку, из которой были слышны гудки, растерянно гладила жёлто-синие отметины. — Зачем?.. — её потрясённый вздох и испуганные ярко-карие глаза просили довериться. — Отвлекает от плохих мыслей, — Гермиона обессиленно присела и снова заплакала. Джинни сползла с ней на пол, успокаивающе гладила по спине и слушала исповедь. Гермиона выплеснула всю боль, которая накопилась за эти годы. Обида на человека, невозможность ему возразить, родители, которые покончили с собой из-за постоянных избиений коллекторов. Банки забрали её квартиру, выставили сироту на улицу и выдали ей лишь приписку к социальной службе о регистрации. Слова лились из неё рекой, унося черноту из души и очищая её. Наконец, она затихла и осторожно взглянула исподлобья на Джинни. Девушка беззвучно плакала и обхватила лицо Гермионы ладонями, подняв голову и внимательно посмотрев на неё. Ярко-карие глаза перебегали взглядом с одного глаза на другой. — Какого чёрта ты мне ничего не рассказывала? — голос искренне дрожал от возмущения. — Мне было так стыдно… — Гермиона сглотнула, пытаясь прочистить горло от комка страха, который ещё не разошёлся. Обведя взглядом брошенный чемодан в прихожей и заплаканную девушку, Джинни уверенно тряхнула головой, твёрдо заявив: — Теперь ты живешь со мной, возражения не принимаются. Квартира у меня хоть и небольшая, но для тебя место найдётся. А если этот гандон приблизится к тебе хоть на шаг, я убью его собственными руками. По вспыхнувшему в ярко-карих глазах огню было понятно, что она не шутит. Умыв, переодев и напоив чаем Гермиону, она уложила её в свою большую кровать с балдахином. Обняв её, Джинни притянула девушку к себе и попыталась согреть, переплетая их ноги. Грейнджер смотрела на качающиеся металлические звездочки гирлянды сверху и чувствовала, как комок напряжения внутри неё распускается и уходит через кончики пальцев в темноту. На кровать запрыгнула чёрная тень и важно подошла к ней на пушистых лапках. Усатая морда внимательно обнюхала её лицо, лизнула локоть Джинни, которая забросила на девушку свою руку. Жёлтые глаза тускло подсвечивались в тёмной спальне, а тяжёлая тушка расположилась на груди, распространяя успокаивающее тепло. Плавные движения то сужающихся, то открывающихся глаз убаюкивали, и Гермиона, наконец, провалилась в долгожданный глубокий сон. Умопомрачительный запах разбудил её, вырывая из спокойного и целебного сна. Возле её лица сидел чёрный кот. Кажется, он ждал, пока она проснётся. Как только Гермиона открыла глаза, он дотронулся лапкой до её носа. — Эй, ты чего? — девушка засмеялась и протянула руку, чтобы погладить его. Кот, мяукнув, спрыгнул с кровати и остановился у двери, вопросительно закрутив свой пушистый хвост. Со стороны кухни доносилось тихое и такое знакомое пение. Гермиона оглядела небольшую спальню с огромной кроватью, занимающей почти всё пространство. У стены стоял большой зелёный шкаф и комод в цвет. По всей комнате был творческий беспорядок. У кровати ждали пушистые тапочки-зайчики, а на подушке Джинни красовался цветастый халат. Гермиона оделась, разгладив смятое постельное бельё. Чёрная морда нетерпеливо мяукнула и требовательно дёрнула хвостом. Гермиона, улыбнувшись, закатила глаза и поспешила за проводником. Джинни колдовала над кухонной плитой, ловко переворачивая на сковороде пышные, сногсшибательно выглядящие блинчики. Под нос девушка мурлыкала что-то популярное и попсовое, покачивая в такт бёдрами. — Достань клубничное варенье из холодильника, — Уизли буднично кинула фразу, не забыв выделить припев в своей песне. Гермиона, только прислонившаяся к косяку, вздрогнула от неожиданности. Джинни ободряюще улыбнулась через плечо, заливая новую порцию теста на сковороду. — У меня отличный слух. Извини, что напугала. Доброе утро, — ярко-карие глаза тут же получили прощение девушки, губы которой полыхнули улыбкой. На стол Уизли поставила красивую тарелку в виде клубники с большой стопкой блинов. Желудок скрутила тупая боль от дразнящего аромата — в тишине небольшой кухни раздалось пение китов, очнувшихся в чреве. Гермиона прижала ладонь к животу и сконфуженно рассмеялась. Джинни захохотала и самостоятельно достала банку варенья из густо заставленного всякой всячиной холодильника и, профессионально хлопнув ладонью по крышке, ловко открыла её. — Ешь скорее, пока не упала в голодный обморок, — девушка кивнула на стол, подтягивая за рукав халата новую жительницу. Рука с вилкой действительно дрожала. Девушка аккуратно отделила кусочек блинчика и обмакнула в тёмно-бордовое варенье. Гастрономический изыск. Гермиона блаженно откинулась на спинке стула и простонала от восторга. — Сочту это за комплимент, — Джинни весело подмигнула. Девушка погасила огонь и положила последние блинчики на тарелку. Перенесла две кружки на стол. Там плескался чёрный кофе — то, что нужно после такой тяжёлой ночи. — Завтракаем и выдвигаемся, а то опоздаем, — рыжая уверенно поддела вилкой ближайший блин, стаскивая его на свою тарелку. Её кухня — это произведение искусства. Грейнджер очарованно осматривала небольшое, но потрясающе уютное помещение. Кухонные шкафчики, выкрашенные в яркие цвета, разномастная посуда в форме грибов, цветов, листьев. Шторы ярко-лиловые, а ковёр под ногами напоминал шляпку мухомора. Этой кухне не нужен был скудный солнечный свет Лондона. Она сама освещала всё вокруг. И вот они уже шагали от метро в направлении офиса. Джинни окружал золотистый ореол: девушка старательно отталкивала серость и бытовуху своими ярко-зелёными колготками, коричневыми со вздёрнутыми носками сапогами, красным пальто и белым платьем в жёлтый горошек. Рыжая повернулась к ней и лихо подмигнула. Гермиона почувствовала себя немного неуютно, оттягивая вниз полы потрёпанного пальто. Хотя зарплата в издательстве и была гораздо выше средней, почти все деньги уходили на погашение последнего крупного кредита, который достался ей от родителей в наследство. Едва сотрудницы переступили офисный порог, глупо хихикая над только что выданной Джинни шуткой, распахнулась дверь в тёмный кабинет, и мужчина в чёрном строгом костюме замер на пороге, угрожающе скрестив руки на груди. — Почему вы обе опаздываете? — его голос звучал сухо и раздражённо. Малфой быстро пробежался взглядом по лицам девушек, задержавшись на Гермионе. Его глаза недовольно прищурились. Она сглотнула, почувствовав, как серые глаза начальника прожигают её насквозь. — Простите, мистер Малфой, виноваты, больше не повторится, — Джинни непринуждённо прошла к своему столу, более не смотря на него, и начала раскладывать свои вещи. Сегодня она принесла маленькую статуэтку Грута в собственноручно сделанном ярком горшочке и любовно установила его на офисной перегородке. Удовлетворённо улыбнулась, оглядываясь на всё ещё застывшую на пороге девушку. Драко закатил глаза, всем видом показывая, что он об этом думает, и перевел взгляд на Гермиону. Липкий страх снова пробежался по спине, а волосы на голове зашевелились. — А ты? — его взгляд сверлил, требуя ответа. Он опустил скрещённые на груди, напряженные руки, засунув их в карманы. — Прошу прощения, больше не повторится, — она слегка склонила голову, скрывая от него свои глаза. — Я жду макет к двенадцати, — Малфой дождался, пока она поднимет голову, и подкрепил свои слова напряжённо натянутыми губами. Дверь в стеклянный кабинет громко захлопнулась, своим движением заколыхав жалюзи с той стороны. — Какой-то он сегодня особенно злой, — Джинни едва шевелила губами и улыбалась. Злость даже не успела подняться в груди Гермионы, и она облегчённо рассмеялась. Её не вывел из себя первый погромный росчерк макета в двенадцать часов и второй в пять. Грейнджер меняла в макете то, что хотел он, и даже заходила сегодня к нему со слабой, но достаточно смелой улыбкой. Джинни подбадривала её смешками. Малфой ходил посмотреть сквозь жалюзи, как на прогулку. — И нервный какой-то, — Джинни мечтательно откинулась на кресле и с хрустом потянулась. — Дойдём до Тонкс? Нимфадора вовсю работала, но находила время перекидываться с ними шуточками и фразами, откровенно веселя новыми историями мужа с его работы. Сегодня необходимо было собрать две книги и отдать на окончательное согласование Малфою. Девушки сидели рядом, потягивая кофе с местной кофемашины, и морально её поддерживали. Гермиона с наслаждением вдохнула аромат кофе и свежих печатных страниц. Сегодняшний день был замечательным. Грейнджер закружилась на высоком стуле, быстро раскрутилась и счастливо засмеялась. Тонкс оставила очередной станок в покое и с улыбкой обернулась на них. Джинни поддержала её и, соскочив со стула, закрутилась на месте, радостно смеясь. Счастье отражалось от высоких потолков и многократно усиливалось, уходя далеко в коридор. Голова закружилась, вынуждая остановить пытку вестибулярного аппарата. Гермионе перехватило дыхание от смеха. Она поставила ногу на пол, затормозила и наткнулась на строгий взгляд серых глаз, пронзивший её от ужаса насквозь. Малфой стоял, расслабленно сложив руки перед собой, прислонившись к дверному косяку. Оценивающе осматривал пойманных на месте преступления девушек. Сколько времени — неизвестно. Взгляд серых глаз скользнул по её фигуре и остановился на вцепившихся в кружку с кофе руках. Гермиона замешкалась, быстро спрыгнула со стула, оправляя длинную юбку и прокашлялась. — Простите, мистер Малфой, — она прикусила губу, мысленно пытаясь закрыть уши от гадости, что вот-вот должна политься из крепко стиснутых в прямую линию тонких губ. Драко внимательно смотрел на неё, прожигая зарождавшимся огнём в серых глазах, и, наконец, с неохотой оторвался от дверного косяка, указывая на девушку пальцем. — Завтра в десять жду макет, Грейнджер, — Малфой вышел за дверь, едва успев подавить улыбку. Растерянный и поражённый вдох донёсся до полностью оглушённых ушей. Робкая улыбка отпечаталась на глазном яблоке, как что-то невозможное. Джинни, подлетев к ней, вцепилась в плечи и трясла её, восторженно шепча на ухо. — Ты видела? Он умеет улыбаться! — Джинни засмеялась, качая головой. Тонкс улыбнулась, возвращаясь к работе, буркнув что-то про молодёжь.