Какого цвета небо?

За полтора часа до встречи с партнёрами Ватанабэ Transgender - Crystal Castle Жёлтое такси остановилось напротив высокого стеклянного здания. Рассчитавшись, Мицуо вылез из машины, прикрывая рукой волосы от дождя, тот мелкими каплями падал с неба, постепенно делая асфальт мокрым. Серые тучи заволокли небо сплошным покрывалом, не давая возможности солнечным лучам пробиться через толщу облаков. Годжо-старший быстрыми шагами перешёл дорогу и нырнул под козырёк здания. Пройдясь руками по костюму и стряхивая лишнюю влагу, он вошёл в холл через крутящиеся двери и сразу направился к стойке. Получив свой пропуск, он, пройдя турникеты, не спеша, двигался к лифту. Поднявшись на десятый этаж, он вышел в ещё один большой холл. От резкого яркого света Мицуо зажмурился, но привыкнув, огляделся. Теперь не было удивительным, что его так ослепило. Стены и пол были белоснежными, а сразу напротив виднелся ресепшн полностью белого цвета, лишь буквы названия компании были чёрными. Сбоку от дверей лифта стоял кожаный белый диван, а рядом стеклянный столик пустой, если не считать маленькой вазы с белыми розами. Здесь было тихо и безлюдно. Ему сразу вспомнился их офис, там всегда кипела жизнь, а сотрудники всегда сновали туда-сюда между кабинетами, каждый занимаясь своим делом, здесь же, казалось, что никто не работает вовсе. Мужчина нахмурился. Здесь все выглядело ему странным и подозрительным. Расположившись на диване, Мицуо нашёл нужный номер в контактах и нажал кнопку вызова. — Не слишком ли поздно для звонков? — рассерженно процедил мужской голос на другом конце телефона. — Ты уверен, что дал мне данные проверенного места? — сразу перешёл к делу Мицуо, откидывая условности. — Уверен, это всё? — уточнил говорящий, скрипя зубами. — Всё, но если соврал… — мужчина не успел договорить. Послышались гудки. Неприемлемое поведение, выводящее Мицуо из себя, но только двум людям он позволял так себя вести. Сатору и человеку на другом конце провода. Он был ему другом, достаточно давним, учитывая то, что знакомы они были с университета. Они выручали друг друга на протяжении долгих лет. Годжо-старший доверял этому человеку, и это доверие было непоколебимым. Угроза, оставшаяся не озвученной, таяла в сознании Мицуо, под натиском сомнений. Речь шла не просто о каком-то конкуренте или ускорении подписания контракта, речь шла о его сыне. Какими бы ни были их отношения, мужчина не имел желания навредить. Коснувшись пальцами переносицы, Годжо-старший выдохнул. Принимать решения в отношении чужих людей куда проще, чем в отношении собственного ребёнка. От Мицуо не скрылись изменения, которые происходили с Сатору. Чтобы он не говорил о его бестолковости — это было не так. Он понимал, что это не заслуги художника, ведь меняться Сатору начал задолго до встречи с ним, становясь более ответственным, но с момента появления мальчишки, Годжо продолжал меняться. Мицуо усмехнулся. Он узнавал в нём себя. Наконец-то спустя время, мужчина видел не только черты любимой женщины, но и его самого. Раньше Сатору полностью отдавался эмоциям, был импульсивен, вёл себя, как ребёнок и сначала действовал, а потом думал, но теперь смотрел на всё трезво, выстраивая свою стратегию. Мицуо знал об этом, более того, он уже был осведомлен, что Сатору задумал, но закрывал на это глаза, давая ему возможность действовать. Он мог пойти навстречу, мог бы отменить все договорённости, мог бы просто стать хорошим отцом, мог бы встать и уйти отсюда и возможно в их взаимоотношениях тронулся бы лёд, а со временем они смогли бы преодолеть эту пропасть — вместе. Но бизнес переживал не лучшие времена. Ошибки из прошлого начали давать о себе знать, постепенно губя то, что строилось годами. Отказаться от слияния сейчас, значит, привести всё к катастрофе в ближайшем будущем. Этот груз, неожиданно свалившийся на его плечи, давил и заставлял делать выбор. Тяжёлый выбор. Почти невозможный. С одной стороны отношения с сыном, а с другой — их финансовое благополучие. В глубине души Мицуо Годжо понимал, что каждое из этих принятых решений несёт за собой как положительные, так и отрицательные последствия. Если бы у него было больше времени, то, он смог бы проанализировать всё более тщательно. Возможно, смог бы найти другой выход, но ситуация быстро накалялась, не давая ему времени на поиски. За размышлениями Мицуо не заметил, как прошло больше двадцати минут. За это время он так и оставался один, в этом неуютном помещении. Поднимаясь с дивана, мужчина вновь оглянулся. Никого. Стук его ботинок нарушил мёртвую тишину вокруг разлетаясь эхом в уходящий вглубь коридор. Вызвав лифт, Мицуо коснулся галстука рукой, растягивая узел. Он взглянул на часы, до встречи с партнёрами Ватанабэ оставалось чуть больше часа. Тихий сигнал, говорящий о том, что лифт приехал и шорох открывающего механизма, вытянули Годжо-старшего из своих размышлений. Он сделал один шаг в кабинку, но остановился в дверях. Годжо-старший оглянулся на оклик. К нему шла женщина. — Господин Годжо, прошу прощения, что заставила ждать. Её звонкий голос отбивался от стен, создавая необычный эффект погружения. Она остановилась напротив входа, облачённая во всё белое, почти сливаясь с окружающим интерьером. Ярким пятном были её волосы. Они были ярко чёрного цвета, уложенные в длинный туго затянутый хвост. Очки в чёрной оправе, а в руках чёрная папка. Мицуо вышел за пределы лифта, заинтересованно взглянув на особу перед ним. — Я привык к пунктуальности, так что у меня больше нет времени находиться здесь. — спокойно проговорил мужчина, разворачиваясь спиной. Не успел он поднести палец к кнопке вызова, она вновь заговорила. — Не смею вас задерживать, но хочу заметить, что вы всё-таки вышли из лифта, а значит, заинтересованы в этой встрече. — её интонация была насмешливой, но не каждому это было бы заметно. Скрываясь за личиной добродушия, это женщина была не так великодушна к своим посетителям. — У вас есть минута, чтобы действительно меня заинтересовать. — ухмыльнулся Мицуо через плечо. — Я не представилась, что крайне некультурно, с моей стороны. Оливия Фрост. — женщина протянула свою руку в знак приветствия, а закончив с рукопожатием, продолжила: — Думаю, господин Годжо, что вы находитесь в крайне невыгодном положении. Я здесь лишь один из возможных инструментов, но выбор, который вы должны для себя сделать куда серьёзней, не так ли? — Думаете, мисс Фрост, что всё знаете? — процедил Мицуо, приподняв брови. — Что вы, я не могу знать всё, озвучиваю лишь факты. — её лучезарная улыбка в контексте их разговора, выглядела не подходяще. — Что же вы можете мне предложить? — Мицуо отошёл от лифта, обратно к дивану. Уходя, он уже принял решение, но учитывая своё положение, решил всё же выслушать неожиданно появившуюся леди. — Тогда холл не лучшее место для переговоров, пойдёмте со мной. — в любезном жесте Оливия махнула рукой в сторону коридора. Они оба скрылись за дверьми ближайшего кабинета. Спустя тридцать минут Годжо покинул стены офиса «Лакуна», держа в руках чёрную папку.

***

Freaks (Muffled & Slowed) but are you ok? Сегодня Сатору должен был вернуться в Токио вечерним рейсом, и он был рад, что эта поездка подошла к концу. Все три дня были насыщены событиями. Знакомство с Сати, успешные переговоры с партнёрами Ватанабэ, выставка и ожидание ответа от дочки Ямато. Нью-Йорк забрал все его силы, но не из-за этого он торопился вернуться домой. Сугуру. Он игнорировал его и Годжо не понимал, что происходит. Вчера он звонил ему, как проснулся, но Гето не ответил. Годжо звонил ему в течение дня, но тот также сохранял молчание. Он отправил ему огромное количество сообщений, но все они оставались не прочитанными. Сатору пытался понять, что случилось, но так и оставался в неведении. Вчера он искал рациональные причины, в попытках себя успокоить, но сегодня он окончательно растворился в панике. Сатору не находил себе места. Пытаясь отвлечься работой, он всё равно возвращался мыслями к Сугуру. Его охватило волнение, которое волнами раскатывалась по всему телу, а с каждым часом, давление ощущалось слишком сильным и доводило до головной боли. Он выпил уже три обезболивающие таблетки. Они не помогали, сохраняя пульсации в районе висков. Он начинал злиться, что находится на другом континенте, и уже смотрел рейсы с более ранним вылетом. С самого утра Годжо проверял телефон, но там были только несколько уведомлений с рабочей почты. Он отправлял ещё сообщения, пытался звонить, но Гето всё так же молчал. Сатору терялся в догадках и каждая новая была хуже предыдущей. Одной из них была мысль о Мицуо, который успел дотянуться своими руками до его парня. Годжо надеялся, что ошибается и всему есть другие причины, но мысль о причастности отца оставалась на поверхности его сознания, отрицая наличие других вариантов. Вновь беря мобильный в руки, Сатору уже не рассчитывал, что там будет ответ. Сняв блокировку, он взглянул на экран и впервые за все эти часы облегчённо выдохнул. Но когда Годжо открыл сообщение, его неожиданно охватила злость.

Сугуру Гето: «Привет, я был у мамы всё это время, как ты?» 12:00 РМ (1:00 РМ Токио)

Он ожидал хотя бы какого-то объяснения. Разумного, а не просто, что Гето был у мамы. Он не считал это причиной такого явного игнорирования. Годжо не стал писать, а сразу набрал уже выученный наизусть номер. Несколько гудков и послышались помехи, символизирующие, что абонент ответил на звонок. — Серьёзно спрашиваешь, как я?! — повышая голос, спросил Сатору. Он хотел оставаться сдержанным, но как только Сугуру ответил, все стены самообладания рухнули. Сугуру молчал, а Годжо слышал шорохи, напоминающее то, что он вставал с кровати. — Так и будешь молчать? — яростно прошипел Годжо, окончательно выходя из себя. Он ходил по номеру от одной стены к другой, сжимая в кулаке ладонь до белых костяшек. — Зачем ты кричишь? — на выдохе проговорил Гето. — Конца света не произошло, так зачем так кричать? — его голос был подавленный. Сатору замялся. Он впервые слышал Сугуру таким. Потерянным, печальным и отстранённым. Первые вспышки гнева резко сошли на нет, вновь сменяясь беспокойством. Неприятное чувство проникло под кожу, впиваясь в каждую нервную клетку. — Что случилось, Сугуру? — уже без криков спросил Сатору, а его интонации сменились на обеспокоенные. — Я не знаю как сказать. — серьёзно начал Гето. — Это слишком громкое заявление и нет никаких фактов. — Ты боишься моей реакции? — удивлённо уточнил Годжо, не понимая, что такого произошло в его отсутствие. — Отчасти да, но ещё я боюсь узнать правду. — слишком тихо проговорил Сугуру. — Давай мы просто начнём с того, что случилось. Расскажи мне. Всё решим вместе, помнишь? — Мама считает, что твой отец связан с несчастным случаем, который унёс жизнь моему отцу. — вот так просто в лоб, сказал Гето. Годжо замер. Он ожидал всё что угодно, но никогда не мог бы подумать о таком. Новость пробила ему удар в под дых. В лёгких резко перестало хватать воздуха. «Мицуо, ну конечно» — хмыкнув про себя от злости на то, что он всё-таки оказался прав и всё это из-за его вредного старика, Годжо поправил чёлку и старался восстановить дыхание. Несчастный случай. Смерть отца Сугуру. «неужели его отец способен на подобное?» — он хотел верить, что это не так. — Твой папа работал на моего отца? — зачем-то уточнил Сатору, теряясь в мыслях. Не зная, что вообще нужно говорить в подобных ситуациях. — Всего несколько проектов, он работал на другого человека, с кем и заключались договора. — Гето продолжал говорить отстранённо, что ещё больше пугало Сатору. — Я… — начал Годжо растерянно. — Это какая-то ошибка. Давай я всё выясню? — предложил он, полностью отрицая, что его отец способен на подобное. В голове не укладывалось, что такое возможно. Он знал отца, выучил его за все эти годы и никогда в его голове не возникало размышлений, что Мицуо настолько жесток. Он мог действовать грязно, но все его шаги больше строились на интригах, но никак не на убийствах. — Я сказал ей так же, что это ошибка, но, меня не покидают сомнения. — очень тихо проговорил Сугуру. — Я всё проверю. Понадобится время, но я всё узнаю, только не отворачивайся от меня. — протараторил Сатору останавливаясь посреди комнаты. — Почему я должен отвернуться от тебя? — удивлённо спросил Сугуру. — Ты не отвечал на сообщения и звонки. В какой-то момент я решил, что больше не услышу тебя и не увижу, как вернусь в Токио. Я испугался этих мыслей. — сжимая переносицу, прошептал Годжо. Даже вслух говорить подобное было невыносимо. — Мне действительно нужно было время побыть одному. — Сейчас я это понимаю, но пару часов назад… — Сатору замолчал, а потом продолжил: — я был зол на тебя и растерян, но это не важно. Важно другое. Как ты? — заботливо уточнил Годжо. — Нормально. Наверно. Не знаю. — потерянно ответил Гето, а после добавил: — Просто приезжай скорее, ладно? — Если не будет задержек, то я буду в Токио завтра в пять вечера. — У тебя же только вечером вылет? — непонимающе протянул Сугуру. — Был вечером, теперь через два часа. Я же говорю, ты не отвечал. — усмехнулся Сатору. — Ты псих, Сатору Годжо. — рассмеялся Гето. И камень с души Годжо спал, когда его слуха коснулся его смех. — У меня не было выбора, ты меня игнорировал. — сквозь улыбку говорил Сатору. — но зато теперь мы увидимся раньше, ты будешь свободен? — Сейчас посмотрю в своём ежедневнике, смогу ли внести тебя в свой плотный график. — Гето продолжал смеяться. — Было бы славно, чтобы там нашлось время для меня. — Так и быть, перенесу пару встреч. — весёлый голос Сугуру успокаивал, но Сатору чувствовал, что он лишь старается скрыть своё истинное состояние. — Я бы с радостью ещё поговорил с тобой, но мне пора выезжать, иначе я не успею на рейс, напишу тебе с самолёта и уже, как прилечу, хорошо? — Годжо смотрел на часы, поджимая губы. Времени действительно оставалось в обрез, но заканчивать разговор не хотелось. — Хорошо и я скучаю. — Я тоже скучаю. Нехотя попрощавшись, Сатору ускоренно собрал свои вещи. Отправил сообщение отцу, что уезжает раньше, и вызвал такси до аэропорта. Он хотел быстрее преодолеть океан, чтобы вернуться домой к Сугуру, а ещё разобраться с тем, что узнал. Он сомневался, что Мицуо причастен, но не мог быть уверен, пока не проверит. Предстояла тяжёлая работа. Его отец мастерски умел всё скрывать, если это было необходимо, но Годжо любил загадки, так что был готов к тому, что достать ответы будет непросто. Он искренне надеялся, что всё это было случайностью, неприятным стечением обстоятельств, ведь боялся того, что будет, если всё окажется наоборот. Сугуру был подавлен обрушившейся на него новостью, не имевшей никаких подтверждений, но что с ним станет, если всё окажется правдой. Сатору не хотел об этом думать, но даже если так случится, он будет рядом. Что Годжо знал наверняка, что он не такой, как его отец и никогда таким не был.

***

Перед этим полетом Годжо подготовился. И хоть вылет был намного раньше, он всё равно закинулся снотворным и уснул почти сразу, как самолет набрал высоту. Лететь без Мицуо и Изуми было отличной идеей. У него не было желания вести пустые разговоры с отцом, а учитывая неожиданные факты, он не хотел вообще с ним контактировать, пока не выяснит правду. Сомнения Сугуру ему были ясны, ведь как бы Годжо-старший не пекся о своей репутации, слухи ходят вокруг его персоны разные и далеко не все в хорошем ключе, да и Сатору сам в своё время любил подливать масло в огонь, постоянно всплывая на разворотах громких скандалов. Проснувшись за тридцать минут до посадки, он выпил чашку кофе и был счастлив наконец-то покинуть салон самолета. Спускаясь по трапу он вдыхал токийский воздух и наслаждался. Как только он ступил на асфальт, то почувствовал прилив спокойствия, то ли из-за того, что вернулся домой, то ли из-за предстоящей встречи с Сугуру, но все тревоги отступили, а на их смену пришло предвкушение. Он шел по частной парковке, а за ним двигался сотрудник аэропорта с его багажом на тележке. Когда они приблизились к машине, он снял сигнализацию и открыл багажник. Молчаливый парень убрал чемодан, а после быстро скрылся, тихо попрощавшись. Сев в машину, Годжо откинул солнцезащитный козырек. Он вытащил фотографию, которая была там со дня проведенного в парке. На ней он был с Гето вдвоем. Тогда он сам попросил сотрудника их сфотографировать, такой неожиданный порыв, но он хотел оставить что-то на память, хотя Сугуру долго сопротивлялся. На снимке они просто стояли рядом, а их руки были сплетены. Сугуру ему улыбался и смотрел с таким трепетом и любовью, что у Сатору в тот день сжималось сердце. На него никогда так не смотрели, не считая мамы. Проведя пальцем по бумаге, Годжо убрал фотографию обратно, загибая козырек. Он специально оставил её здесь, там, куда никто никогда не полезет. Он и сам пользовался козырьком крайне редко. Маленькая тайна, известная только ему. Повернув ключ, мотор с тихим звуком завелся и спустя минуту Сатору выехал с парковки аэропорта, набирая номер домработницы. Спустя несколько гудков послышался добродушный женский голос. — Добрый день, Годжо-сан. С возвращением домой, вы рано. — Ши, у меня к тебе просьба. Моя квартира не слишком уютная, тебе… — Годжо взглянул на часы. — Тебе хватит двух часов, исправить это? — Смотря, что вы подразумеваете под уютом. Сделать ремонт я точно не успею. — Ши рассмеялась, что было позволительно в их отношениях. Годжо относился к ней как к родному человеку, ведь Ши провела с ним всё детство, помогая маме, а после её смерти почти всё своё время уделяла ему. Сатору забрал Ши с собой, как только переехал, не желая оставлять её на растерзание отцу, зная его отношение к персоналу. — Ши, я серьезно. — хмыкнул Сатору. — Я приведу сегодня туда кое-кого, хочу, чтобы ему было комфортно. — Я сделаю все возможное, давно хотела вам предложить внести жизнь в эту глыбу льда. — залепетала домработница. — Спасибо, Ши, ты лучшая. — улыбнулся Сатору. — Годжо-сан, не преувеличивайте, это моя работа. — смущенно ответила женщина. Попрощавшись с домработницей, Годжо кинул телефон на сиденье рядом и выехал на магистраль. Ему не требовался навигатор, чтобы доехать до дома Сугуру. Он знал дорогу наизусть.