Никогда

Честно, Игорь пытался анализировать, как вселенная определила, что эти двое ему подходят, но если с Дубиным ещё как-то понятно, то вот с Петей… Он же дёрганый, нервный, непредсказуемый. Хазин похож на злодеев из книг и фильмов, которых предали и теперь они мстят всем без разбора. Хотя на суку парень похож больше. Игорь усмехается: времена, когда Петя был ещё адекватным, мужчина помнит до сих пор. Хорошие были времена

Au, в которой Игорь - футболист, а Петя - друг Цветкова, который первый раз пришёл к нему на тренировку. Но только есть одна проблема - парень ничего не видит.

Хазин красивый. Красивый как пиздец в этих своих водолазках с пальто, или в обычной футболке, или в полицейской форме — Гром один раз случайно видел фотку — или… Или такой. Жаром обдаёт щёки, и если бы Игорь умел краснеть — не обобрался бы потом издевательств. Петя на нём совсем небольшой, худой, бледный, с тонкими запястьями и выпирающими тазовыми косточками. Игорь вдруг ощущает потребность поцеловать их или, еще лучше, оставить засос, как какой-нибудь ревнивый подросток.

То, что дело пахнет керосином, Игорь понимает практически сразу, когда к нему с грацией слона в посудной лавке, скинув пару папок с незакрытыми делами, бочком подкатывает Цветков и тихонько сообщает, что Федор Иваныч видеть его желают-с.

Эта проблема, быть может, и осталась бы жить только в голове Игоря, но однажды вечером Петя умотал гулять со своими столичными друзьями. Гром уже не помнил, в какой момент начал думать об этом, замечать все эти деталечки и нюансы, взгляды и интонации, не говоря уже о каких-то поступках, но факт для Игоря был непоколебим и неоспорим: Петя его стеснялся.

У Игоря было очень интересное восприятие гейства. Значит, сосаться и жамкаться до стояка под носом у всего участка — не гейство, взаимная дрочка со всеми вытекающими сперма-смешениями — тоже не гейство, это типа антистресс. Взаимовыручка. Как выяснилось позже, член сосать — это тоже не гейство, если только не ты сосешь, а у тебя, стоя на коленях в грязном сортире. А вот в жопу — это гейство. Это уже слишком.

— В смысле ты не можешь? — Рявкнул Хазин. Сержант потупился, понимая, что огребëт от генеральского сынка по первое число. — Сходи к Грому и принеси отчëт по делу Зуброва. Быстро! — Пëтр шипел похлеще змеи, так что во всëм наркоотделе Питерского управления полиции зависла боязливая тишина. — Майор Гром, он... (Сероволки мимоходом)