Селенис. Власть по праву силы

Земля, анклав Ростов. Район Окта Матвей Николаевич нетерпеливо вглядывался в экран своего широкого нейробраслета, что начинался на 4 пальца выше запястья и доходил почти до сгиба локтя левой руки. Гибкий серебристый браслет соединялся тонким кабелем с массивным, занимающим бóльшую часть спальни пультом, на котором бывший заместитель главного инженера небольшой экспериментальной лаборатории при Институте Нейробиометрического Контроля вводил команды. — Ну же… должно получится!.. — шептал Матвей Николаевич, завороженно глядя, как бегут строки кода. Зрелище это стирало все невзгоды: инженер будто снова оказался в своем роскошном кабинете, а не в тесной убогой квартирке на 40-м этаже стандартного серого небоскреба, увешанного неоновыми вывесками и яркими рекламными экранами, что днем и ночью сводили с ума своими хаотичными разноцветными вспышками… Сердце гулко билось, экспериментировать с браслетом — это огромный риск, вся его информация доступна Цитадели, а слайдеры очень даже могут заинтересоваться тем, что у землянина так часто происходят «сбои связи»!.. Матвей Николаевич затаил дыхание, вспомнив, как шесть лет назад его лабораторию закрыли из-за анонимного доноса. Упыри заявились прямо в больничную палату, где он метался в судорогах и горячке, подхватив в очередной раз мутировавший вирус астрексии AS-N312-09. Только благодаря болезни и удалось избежать пыток и допросов: отделался тем, что угодил в «список неблагонадежных», лишился должности и даже имени — он теперь, согласно идентификатору браслета, Матв, всего 4 жалкие буквы, и, уж конечно, никакого отчества… Из плебеев, низшего сословия, которому разрешено обучаться лишь в начальной школе и работать на заводах!.. В звенящей тишине вдруг раздался оглушительно резкий звонок в дверь. Матвей Николаевич невольно вскрикнул, вздрогнул всем телом, выдернул кабель из нейробраслета и принялся торопливо выключать оборудование. Кто?!.. Соседи, у которых занимал денег, кредитные коллекторы?! Очередные бандиты или полиция?! А может, слайдеры?! — Ну, открывайте уже, свои! — раздался из-за двери развязный властный голос. Бандиты… Матвей Николаевич едва слышно выдохнул и поднес браслет к сенсорной панели. — А шо так долго не открывали, папаша? — в узкий коридор ввалился Толя, а за ним и его неизменный спутник исполинского роста по кличке Борода. — Со шмарами кувыркаться вам уже явно не по возрасту. На толчке сидели, небось? Покрытый тюремными наколками Борода издал утробное уханье, которое, видимо, означало смех. Из всех уголовников, кого имел несчастье «обслуживать» Матвей Николаевич, он больше всего боялся именно эту неразлучную пару. Толе было года двадцать три: невысокий, крепко сбитый, можно даже сказать, симпатичный юноша с выбритыми висками и хищной улыбкой, дерзкий, властный. А вот Борода… о нем лучше было даже не думать. — Прошу обращаться ко мне согласно традициям: по имени и отчеству! Интересно, как вас зовут на самом деле! Уверен, «Толя» — это прозвище… — дрогнувшим голосом отозвался Матвей Николаевич, пытаясь за этой нелепой словесной атакой скрыть беспомощность и липкий страх перед незваными гостями. — За мое идентификаторное имя вам знать не крýгло, папаша, — Толя, как всегда, небритый, в неизменной кожаной куртке с клепками, не разуваясь, прошел в «мастерскую»: набитую оборудованием и опутанную проводами спальню с незастеленной узкой кроватью. — А эти ваши «отчества» упыри еще триста лет назад отменили, когда всех селенитов обязали браслеты вживлять. Теперь у нас номера, а имя — это просто буквы, шоб понимать, кто с бедных, а кто с богатых! Уголовник бросил свою черную куртку на пол, уселся в чуть откинутое назад кресло, положил закованную в нейробраслет левую руку в желоб и привычно застегнул фиксаторы на запястье и локте. Матвей Николаевич нервно сглотнул и потянул отчего-то ставший вдруг тесным воротничок рубашки. Включил питание пульта, проверил датчики, пробежал тонкими пальцами по клавишам настроек. Толя потребовал удалить информацию о том, что они с Бородой этой ночью были в секторе 4157, замаскировав это под сбой передачи данных. Матвей Николаевич сразу понял, о чем речь. Утром смотрел новости — происшествие в означенном секторе в подробностях смаковали стервятники-журналисты по всем каналам: убиты пятеро сектантов Второго Вихря, лица скрыты масками, при себе имели молотки. Двое со смертельными ножевыми ранениями в печень и сердце, остальным свернули шею, не считая других переломов… Немолодой инженер опасливо покосился на огромного молчаливого спутника Толи и по его спине пробежал холодок. Вошел в меню нейробраслета, быстро пролистал разделы: «Личные данные», «Контакты», «Нейрокредитный счет», «Имущество»… Добрался до пункта «Локация» и скривил тонкие губы в горестной усмешке, набирая на пульте команды — браслеты, изначально разработанные для управления слайдерами, считались совершенным инструментом контроля, но он знал, как обойти систему!.. Знал, и не было никого в этом мире, кто бы оценил по достоинству его невероятное открытие. Матвей Николаевич как-то раз спьяну сболтнул о своих экспериментах в рюмочной — никто, конечно же, не поверил, только обсмеяли и назвали старым дураком… Но пару дней спустя к нему пришли трое: дерзкий Толя, огромный Борода и нарочито спокойный, вежливый дядя Моня, от одного взгляда на которого сердце ушло в пятки — главарь, вор в законе!.. — Папаша, так вы же гений! — бандит проверил свою историю передвижений и бесцеремонно хлопнул инженера по плечу. В кресло сел Борода, оголив мускулистую волосатую руку, а Толя взял со стола сверкающий хромом и стеклом альтметрон и придирчиво осмотрел. — И шо, много дадут за эту штуку на скупке? Выглядит богато! — Оставьте инструмент в покое! — не выдержал Матвей Николаевич. — Вы даже не представляете, для чего он, с вас станется им гвозди забивать! И… и извольте уже расплатиться за мои услуги, я знаете ли, очень рискую… — Да мне ж только на посмотреть, — пожал широкими плечами Толя, хищно улыбнулся и небрежно отбросил бесценный альтметрон. Достал из кармана своей куртки пачку каких-то засаленных цветных бумажек и положил на стол. — Что это? — не понял Матвей Николаевич. — Нейрухи нет, папаша, так шо берите хрусты́, пока я добрый. На Центре есть один шалман, называется «У Володи», там спросите барыгу по имени Витёк. Он сменяет хрусты́ на нейрокредиты по сходному курсу. За свои услуги Витёчек берет 25 процентов. — Это что же получается, незаконная валюта?! — ужаснулся Матвей Николаевич. — За такое, уж наверняка, в Цитадели предусмотрено наказание! — Папаша, я свое заплатил, по остальным вопросам ходите до Витька. — отрезал Толя не предвещавшим ничего хорошего тоном. — Дышите вот-то тише, а то мой Борода гармидер не любит, начнет вот щас волноваться и шо-то ломать. Пальцы, например! Инженер не ответил, только нервно сглотнул, вспомнив, как однажды огромные мозолистые лапы уголовника привычно сгребли его узкую ладонь. Борода в тот раз не покалечил, только припугнул, но боль и панический ужас Матвей Николаевич запомнил навсегда… Наконец-то, когда редактирование данных закончилось, за уголовниками мягко захлопнулась дверь. Матвей Николаевич с облегчением выдохнул и зачем-то пересчитал засаленные прямоугольные бумажки. Он понял — это деньги, которые вышли из оборота еще до Нейролитовой войны. Подсчет абсолютно ничего не прояснил, ведь у незаконной валюты был неведомый курс, и оставалось только полагаться на честность некоего Витька, заведомо не внушавшего доверия. Но нейрокредиты, жалкое пособие по безработице, что платили «неблагонадежному» бывшему инженеру, закончились еще неделю назад. Жил он подачками сердобольных соседей, так что ничего другого не оставалось, как отправиться в бандитский притон. Спустился на исписанном граффити, провонявшемся мочой лифте на улицу, растерянно огляделся — ему, селениту из привилегированного сословия, к которому полагается обращаться «Ваше Высокородие», снова придется просить милостыню у плебеев, чьи имена — в четыре буквы, если не в три!.. Неподалеку обнаружился молодой таксист в неприличной обтягивающей майке на бретелях, привалившийся к своему обшарпанному желтому нейрокару с шашечками. На плече у парня красовалась татуировка в виде дракона — Матвей Николаевич видел подобные у Толи и других уголовников. Тюремная наколка!.. У Бороды чудовище было самым сложным, с крыльями, рогами и шипами, и, судя по размытости чернил, эти элементы добавляли постепенно, на протяжении многих лет. — Добрый вечер… — несмело начал Матвей Николаевич, стыдливо опустив глаза. — Я… Понимаете, я попал в весьма досадную ситуацию, и… Мне крайне неловко, но… — Чо, старый халамидник, на портвуху стрижешь? — ухмыльнулся парень, скользнув насмешливым взглядом по давно вышедшему из моды, изрядно потрепанному костюму инженера. — Я не употребляю, честное слово! — сбивчиво соврал Матвей Николаевич, вспыхнув румянцем до корней волос от жгучего стыда и унижения, что ядом разлились в груди. — Мне это категорически нельзя, слабое здоровье! Понимаете, я ходил в экспедиции в Пустошь, облучился по неосторожности… Мне даже позволили работать дома, а не в лаборатории… На проезд немного не хватает!.. Пожалуйста… — И кудой же ты на ночь глядя намылился, босота? — покровительственно хмыкнул таксист. — Не ссышь, что сектанты молотком по бестолковке тюкнут? — В Центральный район. Знаете, там есть такое заведение, «У Володи»… — несмело отозвался Матвей Николаевич. — «У Володи»? — парень округлил глаза и снова оглядел, но на этот раз почему-то с уважением. — Чо, вот прямо тудой?! — Да, юноша, у меня там… как бы это правильно выразить… деловая встреча. — Запрыгивай, отец, доставлю в лучшем виде! До Володьки, да еще и по делу, домчу задарма! — таксист открыл заднюю дверь машины. Изумленный до глубины души, Матвей Николаевич помедлил немного, но все же решился, неуклюже забрался в салон, и потрепанный желтый нейрокар взмыл на два метра над землей, набирая разрешенную высоту для полетов класса «Эконом».