Селенис. Власть по праву силы

Земля, анклав Ростов. Центральный район — Мало блесток! Где блестки?! — метался Лазариус, размахивая пухлыми руками. — Куда они делись, их кто-то украл? Ксэн! Вот зачем я тебя, дармоеда, держу, а? Ты же начальник охраны! Ты же должен следить, чтобы не воровали блестки!.. — Выделенных вами средств было не так много… — мягко подал голос Николя — невысокий, грациозный, будто игривый черный кот. — Ладно, блестки. К вихрям блестки! А сиськи что, тоже «не купили»?! — трагично заломил пышные брови сутенер, указав на длинноногую красотку в нежном кружевном белье. — У нее же фотосессия для нашего каталога! Ксэн, миленький, ты это видишь? Да ее такую только в храм Всевидца на проповедь!.. — Вы полагаете, нужно «сделать» ей грудь? — уточнил Николя, стойко сохранявший спокойствие. — Я тебе сейчас сиськи приделаю! — гневно воскликнул Лазариус. — Будешь ими в кордебалете вертеть!.. Бретельки на лифчике потуже затяни ей, и больше блесток! Ксэн, миленький, этот аспид меня в могилу сведет… Только ты один меня понимаешь… Николя и девица торопливо покинули кабинет. Сутенер поманил к себе Лукума, придирчиво оглядел и довольно улыбнулся. Легкий золотистый загар после солярия выразительно подчеркивал рельеф мышц, вихрастые волосы уложены в модную прическу набок, виски выбриты полосками… Лукум чувствовал себя куклой, у которой нет надежды сохранить достоинство и душу — от одной лишь мысли, что придется спать с мужиками, хотелось скулить! Предвестник… только Он может спасти... — Ну, и что вот ты стоишь, как пень? — укоризненно произнес сутенер. — Встань красиво, руку на бедро, как этот аспид Николя учил!.. Сегодня у тебя будет первый клиент, молодой и богатый, очень богатый. Смотри мне, чтобы без глупостей, понял? А не то верну в полицейский участок, и второго шанса спастись тебе уже никто не даст! — Я же не умею… ну… это… — от слов Лазариуса бросило в жар. Лукум все понимал, готовился, но мысли не отчуждают отвращение. Ему казалось, что он не сможет сдержать слезы и тошноту. — Я же не из «этих»! Может, я могу как-нибудь по-другому на Вас работать? Я буду очень-очень стараться! Пожалуйста… — Цыц! В этот раз от тебя и не требуется что-то уметь, — перебил сутенер. — Клиента заинтересовало именно то, что ты неопытный, и еще татуировка эта твоя дурацкая за ухом, он просил фото покрупнее… В дверь осторожно постучали. Лукум обернулся и увидел изящного преподавателя хореографии в расшитом стразами корсете до груди, каких-то кожаных ремешках, весьма условных стрингах, черных чулках в сеточку и туфлях на каблуках. На голове его было невероятное сооружение из алых перьев. — Наконец-то снова буду на сцене! — воодушевленно произнес Николя. Глаза его сияли, и от этого Лукуму стало еще хуже. — Я готов! — К чему?! Нет, этот аспид точно задумал меня со свету сжить… — горестно простонал сутенер, картинно схватившись за виски́. — Николя, вот что у тебя на голове? Что за перья на голове твоей дурацкой, я спрашиваю?! Уйдите с глаз моих. Все вон, я сказал!.. Ксэн, ну ты-то куда поперся?! Ты что, не видишь, у меня же приступ, самый натуральный сердечный приступ!.. Абсурдный «сон» продолжался. В полутьме мягко сияли гирлянды, едва уловимо пахло чем-то сладким, лилась негромкая томная музыка. Лукум сидел на большой кровати, застеленной алым фиброшелковым бельем, сжимая в похолодевших от волнения руках сверкающий резной бокал — первый клиент решил угостить вином, от которого слегка кружилась голова. Щеки полыхали от мучительного стыда, в груди ядом разливалось ощущение беспомощности — вихри, сейчас придется лечь под мужика!.. — У тебя такая необычная татуировка, — мягко произнес Эваниус, невзрачный долговязый брюнет лет 28-ми, и тронул вздрогнувшего Лукума за ухом теплыми пальцами, унизанными драгоценными перстнями. — Это же символ Второго Вихря, да? — Роза Ветров, — холодно ответил парнишка и чуть отодвинулся. В прикосновении ничего противного не было, но рваной восьмиконечной звездой одарила сама Провидица, профану нельзя лапать метку Истинного!.. — А ветер — любимая стихия Предвестника, — отозвался клиент. — Красивый рисунок. Знаешь, я ведь тоже хочу перемен, что несут бури и ветры. «Бури и ветры»?! Лукум удивленно моргнул длинными ресницами. Откуда этот мажор знает слова Провидицы? Какое ему дело до перемен и Предвестника?.. — Тебе понравилось вино? — заботливо поинтересовался Эваниус. — Ну, не смущайся так, прошу, я буду очень нежен с тобой. Можно, я тебя поцелую? — Да… — едва слышно отозвался парень и взглянул в темные глаза Эваниуса. Лукум был озадачен. Человек перед ним не вызывал отвращения, хотя, наверное, должен был, но вместе с этим… «Поцелую»… от слова этого на душе стало легче. С ним обращаются по-человечески, не как с бездушной «подстилкой»!.. Чужие теплые руки мягко скользнули по напряженным плечам, Лукум судорожно вздохнул, зажмурился от жгучего стыда, ощутив прикосновение влажных губ. Эваниус увлек в долгий нежный поцелуй, совершенно неожиданно отозвавшийся в низу живота острым трепетом. Вихри, это же — мужик, как вообще могло появиться хоть какое-то возбуждение?! — Разве тебе неприятно? — спросил Эваниус, оторвавшись от четко очерченных неподатливых губ красивого мальчишки. — Понимаю, ты смущен, но если расслабишься, нам обоим будет очень хорошо. Лукум тяжело дышал от дикого коктейля приятных ощущений, волнения и стыда. Деваться некуда, нужно делать то, чего требует клиент!.. Эваниус помог раздеться, мягко уложил на алые подушки, вновь прильнул к послушно принимающим ласку губам. Расцеловал худые ключицы, спустился дорожкой влажных поцелуев по груди, скользнул языком по вздрогнувшему от волнующего прикосновения впалому животу… Разум еще сопротивлялся противоестественной близости, но клиент ласкал так страстно и умело, что по телу огненными волнами проносилось острое удовольствие, а в низу живота горело и ныло от желания. Эваниус жадно прильнул к соску, а другой слегка сжал пальцами — от груди до паха прострелило так сладко и остро, что Лукум рвано застонал и выгнулся. — Вот видишь, я же обещал, что будет хорошо. — довольно улыбнулся клиент. — А сейчас будет еще приятнее… — Пожалуйста!.. — прохрипел Лукум, сжал ногами бедра любовника и ткнулся сочащимся предсеменем членом в его живот. Он не знал, о чем просил, разум подернуло пеленой острого желания, но опытный клиент и сам все понял. — Сейчас, мой сладкий, — ласково отозвался Эваниус. — А-ах! — изумленно вскрикнул Лукум, ощутив прикосновение умелых губ к подрагивающей от возбуждения влажной головке. Клиент медленно и нежно дразнил уздечку, проходился языком по стволу — от каждого движения парнишка стонал, выгибался, подавался бедрами навстречу, забывая, как дышать. Движения стали глубже и быстрее, Эваниус брал член до основания, и не было больше Лазариуса, комнаты борделя, не было стыда — только нестерпимое мучительно-сладкое наслаждение, которое вдруг взорвалось огненным фейерверком и Лукум с рваным криком забился в конвульсиях самого яркого оргазма, который только испытывал… — Ну, вот, все не так уж страшно, правда, мой сладкий? — глухо донесся довольный голос Эваниуса и Лукум ощутил на обостренно-чувствительном впалом животе горячие капли его семени. — Мне… Мне хорошо… — едва слышно прошептал паренек, нежась в сладкой истоме отголосков оргазма. Услышал, как клиент шуршит одеждой, распахнул глаза и недоверчиво спросил: — Вы что, уходите?.. Что, правда уже все, да?!.. — К сожалению, мне пора, но я оплатил тебя на сутки, — улыбнулся Эваниус. — Увидимся завтра, малыш. За клиентом мягко захлопнулась дверь. Лукум с благодарным облегчением выдохнул — обошлось без унизительной близости сзади!.. Но что будет завтра?! Сел на край кровати, обхватил голову руками и вдруг увидел на ковре оброненную клиентом позолоченную зажигалку. В глазах вспыхнул недобрый огонь и парнишка едва слышно запел священные строки пророчества Розы Ветров: «Предвестник сойдет к нам на Черной Звезде, Луна и Земля — не укрыться нигде!.. Предвестнику Вихри милее всего, С Ним об руку — Смерть, как невеста Его. Его одного… Он — трижды рожденный, Он снова умрет, Но Смерть лишь целует, в мужья не берет. Комета летит, но не знает пути… Покажем Предвестнику, где нас найти! Всех нас спасти…»