Селенис. Власть по праву силы

Изящный серебристо-лиловый нейрокар Максими́лиана уже добрых пятнадцать минут хаотично кружил у лицея, стены которого утопали в пышных зеленых мхах, фосфоресцирующих голубоватым свечением. Юный слайдер хмурил точеные брови — он все никак не мог мысленно задать координаты, чтобы его новенький «Этуаль» опустился на зарезервированное парковочное место. — Риск столкновения, — в очередной раз сообщил бесполый голос динамика. — Импульсните вправо. — Ну, а я что, по-твоему, делаю?! — раздраженно воскликнул Макс и зашипел от всполоха молнии, который опалил грудь и метнулся волной острой боли по рукам. Пальцы будто прошило иглами, он невольно стиснул пульт управления так, что побелели костяшки, да еще и обдал его искрами. — Импульсы не распознаны, — равнодушно отозвался динамик. — Повторите команду или воспользуйтесь автопосадкой. Управлять машиной выходило из рук вон плохо, и от этого душу отравляла горькая досада. Ведь он так ждал дня своих Первых Искр, того самого дня, когда станет совершеннолетним, и, наконец-то, сможет летать на нейрокаре! В шоуруме предлагали и классические роскошные «Нексусы», и лимитные, похожие на боевую технику «Штерны»… Но юный слайдер с первого взгляда влюбился в небольшой двухместный «Этуаль» нежно-лилового цвета с белоснежными сиденьями из натуральной кожи. До чего было бы романтично полететь на нем с лучшим другом в Ледовый Дворец! Вот только никакого друга у Макса не было… Чем сильнее волновался Максимилиан, тем меньше пульт нейрокара «понимал» его хаотичные импульсы и резкие всполохи молнии. Динамик перестал твердить об ошибке — система безопасности переключила управление в автоматический режим, беспомощный нежно-сиреневый «Этуаль» угодил в луч голубоватого света и стал медленно опускаться на предназначенное для него парковочное место. — Да вихри же! — выругался юный слайдер, бросив пульт. Молния снова взметнулась, отозвавшись на гнев своего носителя, окатила волной такой резкой боли, что он не удержался и застонал, схватившись за грудь там, где была татуировка. Она реагировала на всполохи и мучила куда сильнее, чем сама молния… Это началось около двух недель назад. Молния входила в свою силу гораздо быстрее, чем ожидалось, и юный слайдер поначалу несказанно радовался тому, какие яркие у него всполохи, хоть и учиться контролировать красавицу-комету было непросто… Отцу приходилось то и дело хлестать не в меру искрящего Максика плетью, чтобы он брал под контроль всполохи и чуждый металлический шепот: «убей, я хочу, сделай это для меня, сделай…», который все громче звучал в подсознании. Но было и кое-что странное: от любых ярких эмоций, что плохих, что хороших, почему-то неприятно жгла нейромелтовая татуировка-индикатор, будто сигнализируя о том, что пора подпитаться. Максимилиан подумал — все из-за того, что он пока только учился управлять своей молнией. Отцу ни слова не сказал: было стыдно, что не справляется с красавицей-кометой! Надеялся, что боль скоро пройдет, но с каждым днем всполохи «жалили» все сильнее, а скрывать это становилось все труднее… Наконец-то, нейрокар прилунился. Максимилиан импульснул двери и стыдливо опустил голову — весь лицей видел голубой луч автопосадки… Слайдер не смог справиться со своим же нейрокаром!.. От мысли этой зарделись щеки, а молния иглами «ужалила» кончики пальцев. Она не хотела намеренно причинить вреда — лишь реагировала на эмоции, как и у всех других… Но почему же от нее так больно?! Максимилиан с тяжелым сердцем пошел в свой класс. Вихри, его панорамные окна выходили как раз на парковку!.. — Привет! Давай, помогу снять, тебе же тяжело таскать все это, — раздалось сзади. Макс ощутил, как сильные руки тянут лямки его модного рюкзака, обернулся, и увидел широкоплечего мускулистого Кристáниана, что был на голову выше. Длинные, как у всех слайдеров, пепельно-серые волосы он собирал в высокий хвост — «взрослая» прическа, от чего казался старше и еще выше. — Я… я совершеннолетний, мне не нужна помощь! — дрогнувшим голосом отозвался юный слайдер. — А, ну да, ты же, наконец-то, заискрил, — покровительственно отозвался Крис. — Прости, привычка… Ты ведь у нас один из всего класса до сих пор оставался ребенком. Но если что-то будет нужно, зови! Молния прорезала острым всполохом обиды, татуировка опалила жгучей болью, Макс невольно схватился за грудь и судорожно вздохнул. — Я… Крис, я хотел тебе предложить… ну… — юный слайдер запнулся, нерешительно взглянув на одноклассника. «Давай слетаем в Ледовый Дворец?» — слова эти комом застряли в горле. Кристаниан заискрил первым из всего класса и с тех пор никому не позволял сидеть с ним за одной партой. Еще с тринадцати лет ему, как совершеннолетнему, было разрешено все: гонять на собственном нейрокаре, драться на ринге, стрелять в публичном тире из боевого оружия, ходить в клубы, где предлагали алкоголь и психотропы… Даже заключить тройной союз: взять жену и мужа — но с таким решением обычно ждут лет до 18-ти, ведь это — на всю жизнь… Остальные вскоре «догнали» его, получив свою молнию, и только Макс все оставался ребенком… — Искришь так, будто на ринг меня вызвать собрался, — добродушно усмехнулся Кристаниан. — А давай! — быстро ответил Максимилиан, впившись от всполоха молнии в лямки рюкзака. — Я — совершеннолетний, мне теперь тоже можно! — Максик… — снисходительно отозвался Крис. — Тебе пока лучше тренироваться с такими же, как ты. — Как я? А какой я? — едва слышно отозвался Максимилиан. В висках пульсировало, он едва удержал оскорбленную молнию от яростной вспышки — она только пронеслась болезненной волной по груди и рукам. — Ну… Не такой, как все, — покровительственным тоном ответил Крис. — Неопытный. Но не переживай, я и сам только со второго раза смог прилунить на парковке лицея мой «Нексус». От стыда вспыхнули не только щеки, но и шея. Молния прошила иглой позвоночник, ударила в виски так, что перед глазами расплылись рваные черные пятна… — Максик, тебе что, больно? — озадаченно спросил Кристаниан. — В полной боеготовности, — сквозь зубы процедил юный слайдер. — Ну, раз тебе не нужна помощь, я пойду, — одноклассник вдруг растрепал Максимилиану волосы, будто ребенку, и направился к своей парте тяжелой чеканной походкой. Макс пробежал тонкими пальцами по экрану нейробраслета, подключая его к импульсному модулю, откинулся в удобном кресле и закрыл глаза — теперь ему больше не нужно было заранее изучать теоретическую часть урока, информация просто загружалась в память. Постарался расслабиться, чтобы загрузка была быстрее, но из головы все не шел Крис… — Первым анклавом, который безоговорочно принял условия Лунного Конкордата, стала Москва, — начал обсуждение учитель по завершению загрузки. — Что неудивительно, ведь NEIRO-N345, наши Первые Предки, были разработкой Российской Империи, и власти анклава прекрасно понимали, что сопротивление приведет только лишь к жертвам со стороны землян. Более того, Император предложил Джону Слайдеру военное содействие. В ответ на проявленную лояльность, анклав Москва получил многочисленные привилегии, а русский язык стал общим для всего Селениса. Итак, мой первый вопрос… Кого-то вызвали к доске. Максимилиан не слушал. Молния больно «покусывала» грудь и руки, на душе было горько: он ведь искренне верил, что как только станет совершеннолетним, одноклассники изменят к нему отношение! Но они по-прежнему не обращали внимания на тихого, скромного слайдера — разве что заботливо спрашивали, не нужна ли ему помощь. А Крис так и вовсе считал полным недоискриком! От мысли этой прошило мучительным всполохом по позвоночнику, Макс едва сдержал стон, в глазах помутнело… — …Господин Максимилиан, Вы что, не намерены отвечать на вопрос? — донесся голос учителя, будто сквозь подушку. — Я… — судорожно вздохнул Макс, схватился за саднящую грудь, подошел к доске и растерянно хлопнул длинными черными ресницами. — Уточните, пожалуйста… — Анклав Лиг, — сказал слайдер, что ровным счетом ничего не прояснило. От волнения молния хаотично заметалась, и в голове какими-то сумбурными обрывками пронеслось: «Оркид Уайт убита объектом LETAR-X»… «деактивация нейрокупола»… «урок для других анклавов»… «белые орхидеи — с тех пор символ смерти»… — Я не понимаю… — едва слышно пробормотал Максимилиан, ощущая, как щеки предательски заливает краской. Вот теперь уж он точно выглядит, как полный недоискрик! — Это какая-то шутка? — ледяным тоном поинтересовался слайдер, поднялся со своего кресла и отстегнул от пояса плеть. — Снять рубашку. Лицом к стене. — Господин учитель, он же еще маленький! — раздался жалобный девичий голос. — Не наказывайте его так сурово! — Максик даже нейрокар посадить не может! — вскочил Крис, с грохотом опрокинув стул. — У него, наверное, и с импульс-памятью не получается! Молния взметнулась режущими всполохами, хлестнула разом по груди и рукам, прошила позвоночник и отозвалась в висках взрывом боли. Последнее, что Макс услышал, прежде, чем протокол безопасности выключил его сознание, был собственный рваный стон.