***
Агата звонит ему, не переставая. Количество исходящих вызовов уже перевалило за сотню, но она ведь упрямая и никогда не сдается. Как и он, в принципе, поэтому игра заранее обречена на провал. Линд так и не дает ей войти в палату. Потерянная и расстроенная, Харрис довольно легко позволяет увести себя домой примчавшемуся Сэму. Но только в тот день, поэтому менее, чем через пятнадцать часов уже находится возле временного пристанища Нильсена, на повышенных тонах выясняя, почему ее не пускают. Ответ был один, от любого из врачей, которые попадались ей на глаза: «Пациент не желает Вас видеть». Выслушав это в третий раз, Агата на секунду делает вид, что собирается уходить, чтобы в следующее мгновение прорваться в палату. Только вот Александра в ней предсказуемо не оказывается. Медперсонал не говорит ни слова, Оливия не берет трубку, а Рэйчел просто скидывает, – так прошел первый день после аварии. Когда Харрис приезжает на следующее утро, испуганная ее уже разъяренным видом медсестра щебечет, что мистера Нильсена забрали в другую больницу. Поняв, что объезд всех хороших медицинских учреждений в Швеции – так себе затея, девушка мчится к Александру домой, надеясь застать хоть кого-нибудь, кто не сможет ее проигнорировать. И у нее даже получается, вот только Оливия качает головой и даже немного сочувственно (что совсем не в ее духе) произносит: – Не сразу, но ты понравилась мне, – женщина спокойно смотрит в бледное лицо Агаты, после чего говорит холоднее, – на то повлияло стремление моего сына помочь тебе. Сейчас никто из нас с тобой более не связан. – Но Алекс… – Это его пожелание, мы говорили с ним утром. Да и… Полагаю, что ты понимаешь, из-за кого он сейчас в больнице? Тогда девушка видела ее в последний раз. Поняв, что ловить ей нечего, она вернулась домой, где даже воздух давил на нее отсутствием Нильсена. Естественно, Харрис не сдалась так просто, – звонила ему, писала сообщения, отправляла голосовые. Ответ пришел лишь один раз, через несколько бессонных ночей. «Я убедился в том, что нам лучше пойти разными дорогами».***
– Приехали, – голос Рэйчел вывел ее из воспоминаний, заставив поморщиться, – судя по всему, семья Уоллен добралась сама, ты помнишь их? Конечно, она помнила. Именно Асвальд Уоллен познакомил ее с Джеймсом и другими юристами. Вспомнив о блондине, девушка быстро написала ему, что уже приехала, – звонок бы отвлек его от работы. Убрав телефон в карман, Агата последовала за блондинкой в шикарный светлый особняк, чувствуя, как все внутри кричит о том, что ей нужно бежать в обратную сторону. Помещение встретило их редкими голосами, раздававшимися из комнат с разных этажей. Почти не было видно прислуги, и Харрис вздохнула, вспоминая, что Оливия, как и ее тетушка, иногда любила заниматься домашними делами самостоятельно, хотя практически не имела на это свободного времени. Внутри почти ничего не изменилось – все те же большие комнаты, украшенные картинами и редкими цветами, длинный светлый холл, ведущий в главную комнату, в которой, наверно, поместилась бы как минимум половина немаленькой квартиры Агаты. Девушка все помнила и чувствовала себя странно – ей не верилось, что она снова здесь оказалась. Сон, сон, сон, может, она все-таки спит? – Каких людей ты привезла, – раздался сзади знакомый голос, и, обернувшись, Агата грустно улыбнулась Фредерику, который подошел к ним с Рэй, обойдя какую-то незнакомую пожилую чету, – здравствуй, мисс Харрис. – Мистер Ларсен, – она кивнула, чуть съежившись и невольно заглядывая за его плечо. – Он там, в главном зале, – мгновенно понял ее мужчина, кивком указывая вперед, – идем? Взгляд сам упал вниз, и англичанка скорее позволила подруге тащить себя следом за Фредериком, чем пошла сама. По мере приближения разговоры присутствующих становились лишь чуть более слышными – никто бы не позволил себе говорить в полный голос. В центре особняка собралось немного людей – самые близкие, а также несколько партнеров из-за границы. Харрис поняла бы, что даже помнит некоторых в лицо, если бы не слепо следовала за Рэй, которая довольно решительно вела ее между людей. До определенного момента. Когда до Агаты донесся его голос, она все же заставила себя поднять глаза, чувствуя, как в очередной раз за несколько дней их начинает щипать. – Рад, что вы с Ребеккой приехали, – мужчина говорил громче остальных, но отсутствие каких-либо эмоций в его речи, кроме отстраненности, это компенсировало, – ей было бы приятно. Александр, одетый в черный костюм, держал спину так ровно, что казалось, – толкни его, и он упадет, точно каменная статуя. Он не опирался на трость, не использовал очки, его никто не поддерживал за руку, – рядом вообще не было других людей. Можно было бы подумать, что все хорошо, но вот… Глаза. Она бы никогда не забыла этот прозрачный голубой цвет. Сейчас же ей казалось, что его заволокло все тем же пресловутым туманом. Агата даже не почувствовала, что вцепилась в руку Рэйчел сильнее. Но та, чуть дрогнув, упрямо продолжила двигаться к шатену, лишь в конце немного сбавив скорость. – Я вернулась, – Линд подошла к нему почти вплотную, и Харрис замерла напротив мужчины, осознав вдруг, что даже дышит медленнее, чем обычно, – прости, что пришлось отлучиться. – Все в порядке, – в присутствии подруги его голос стал заметно тише, и обе девушки мгновенно услышали неприкрытую усталость, которой не было раньше, – к нам кто-то еще приехал? Рэй открыла рот, но тут же, бросив на Агату секундный взгляд, замялась, не ответив. А Харрис просто молчала, скользя по Александру расширившимися глазами. Ей вдруг показалось, что они не виделись гораздо дольше. – Да…, – блондинка вновь нервно коснулась волос, – и… Извини, но я должна была сказать. Понимая, что больше играть в молчанку уж точно не стоило, Агата шагнула вперед, но тут же замерла, – Алекс вдруг быстро поднял руку, останавливая ее, и медленно, точно собираясь с силами, сделал глубокий вдох. Это выглядело странно и так… больно, что у нее внутри что-то сдавило.