Танцуя с Призраком

Планетарий — на вершине холма, и у Лоры уже достаточно опыта, чтобы счесть этот холм крутым, то есть слишком крутым для того, чтобы во время подъёма стоило разговаривать с Кармиллой через аппаратуру. Лора старается дышать потише, и надеется, что в студии у Кармиллы громкость не слишком большая включена, нечего там её пыхтение слушать. В пыхтении ничего интересного быть не может. Сейчас довольно рано, туристов не особо много ещё, и хотя Лора знает, что ей нужно к зданию с куполом на вершине, она не может удержаться и оглядывается с вершины холма на панораму внизу. Город внизу прекрасен, уже загораются огни, но шум города сюда не доносится. Зато видно, как по улицам едут машины с включёнными уже фарами, горят огни на стройках, горят окна многоэтажек, где люди до сих пор работают или просто не спят, болтают друг с другом, например, а вот шум остаётся там, внизу, не добирается сюда. Лора улыбается и надеется, что Кармилла простит ей эту задержку. Лора никогда ещё не уставала от этого — от города и его пейзажей, ей смотреть бы и смотреть, без конца. Да и Кармилле они, наверное, тоже нравятся — ведь и поэтому тоже она отправила своего Призрака сюда, не только ведь ради звёзд? Лора неохотно поворачивается к городу спиной, идёт к зданию и заходит внутрь, покупает билет и идёт под купол. Кроме неё тут ещё четверо — семья с двумя мелкими детьми — уже сидят в креслах с откидывающимися спинками, ждут. И Лора тоже садится и смотрит вверх.Экран пока выключен, серый, и чуть-чуть подсвечивается голубыми неоновыми лампами по периметру всего зала. — Послушай, — Лора старается быть как можно тише. — А ты была тут раньше когда-нибудь? — Была, мне пятнадцать тогда было. Нас всем классом повели на экскурсию, — Кармилла тоже говорит тихо. — Тогда я решила, что звёзды очень успокаивают, если долго на них смотреть. Сразу задумываешься о том, какая ты маленькая по сравнению со Вселенной, пылинка ведь и не больше. А звёзды огромны и прекрасны… — А у тебя на крыше наблюдательная площадка есть, я сама видела. — Я не выхожу из дома, Булочка, — Лора уже хочет извиниться, но не успевает. — А ещё на той площадке нет милой девушки, с которой можно было бы эти звёзды обсуждать. "Милая девушка, значит?" — Лора молчит, задумчиво наматывает на палец край рубашки. "Хорошо бы это была я… и потом можно было бы фильм с Кармиллой посмотреть, в доме уже, а не на крыше, чтобы в тепле, какую-нибудь тёплую глупую комедию". И сейчас Лоре тоже хорошо и тепло, хоть и грустно от всех этих мыслей, а ещё девушка боится уснуть вот прямо тут. Засыпать ей на работе нельзя, но Кармилла даже и не поймёт ведь, что она уснула, если, конечно, Лора вдруг не начнёт храпеть. Вот только девушке хочется самой всё увидеть, посмотреть на звёзды Кармиллиными глазами, понять, наконец, что же Карм находит в них такого прекрасного. И вот поэтому засыпать и правда нельзя. Поэтому Лора не спит и смотрит на огромный экран над головой, вернее, и вверху, и вокруг, в самом деле как свод неба. Вот этот экран уже не серый, а чёрный с пурпурным и серебряным, на нём загораются огоньки, и Лора старается следить за голосом лектора, но в голове крутятся только Кармиллины слова. Лоре даже и на звёзды смотреть не нужно, она и так себя маленькой пылинкой чувствует. Маленькой и ненужной — даже в своём собственном микромире, не во Вселенной. И очень от этого несчастной. Лора хочет сделать что-то большое, важный какой-нибудь поступок. Помогать тем людям, которым плохо, давать им голос, давать им возможность жить лучше.