АРМАГЕДДОН

Алекс часто повторял, что Локи не трус, и теперь сам Лофт не мог собой не гордиться: да, он боялся, очень боялся — но раз за разом преодолевал свой страх. При этом, на лице крепко держалась маска слегка насмешливого спокойствия. — Ну надо же… — протянул Танос, склоняя голову к плечу и с долей восхищения глядя на новоприбывшего. — Явился, да ещё во плоти… Пропустите. Я хочу рассмотреть его лицо. Чёрный Орден расступился, и Локи подошёл — медленно, с царственной осанкой. Таким образом он попал в окружение — Дети Таноса все оказались за спиной, нацелив оружие на трикстера. Хорошо, что плащ доходил до самых пят и скрывал мокрую от струящегося пота рубашку. — Локи… — прохрипел Тор, но трикстер даже головы не повернул. — Локи… — Мы славно поболтали с твоим давним обидчиком, — Танос с непроницаемым лицом смотрел на глубокий поклон асгардца. — Можешь считать себя отомщенным. Сам снесёшь голову Громовержцу? Или тебе преподнести её на блюде? Когда Локи встал с колен, Танос приподнял кончиками пальцев точеный подбородок. Титан слышал, как колотится сердце мальчишки, видел, как подрагивают тонкие крылья носа, различал топкий ужас в расширившихся зрачках — и упивался страхом своего лживого и непокорного слуги. — Это лишнее, господин. Ты победил Тора Одинсона — его смерть не послужит тебе ничем. — Ладно, — титан всё никак не желал отпускать голову трикстера, будто любовался; а у того уже заболела шея — приходилось глядеть вверх, кожа на горле натянулась и остро напоминала о своей незащищенности. — Так уж и быть — оставлю Тора в живых. — Твоему милосердию нет предела… — Локи заставлял себя не смаргивать, глаза начали слезиться. Наверное, это выглядело жалко — но об этом Локи думал в последнюю очередь. — Разумеется, — тут титан ухмыльнулся, убрал руку и развернулся к поверженному противнику. Направился к Тору; Локи едва удалось удержаться от того, чтобы не дернуться следом. Но он остался на месте памятником напускного равнодушия. — Разумеется, смерть Тора Одинсона ничем мне не послужит. А вот его жизнь… Из этого можно извлечь выгоду. Танос вздернул Тора на колени, обхватив сильными пальцами стриженную голову аса. — Ты знаешь, что мне нужно. Таносу был нужен Камень Пространства. Локи был нужен живой Тор. Но сразу раскалываться было нельзя — надо было показать, что Лофт под чужую дудку не пляшет или, по крайней мере, не всегда пляшет. И потом… Была соблазнительная и тёмная мысль таким образом преподать Тору урок. Пусть испытает на себе хоть долю тех мук, что пришлось терпеть Локи целый год в плену у читаури! — По-твоему, я знаю, где Тессеракт? — Уверен, ты знаешь местонахождение всех Камней. Ты очень умён, Локи. Жаль, не умеешь быть верным. Впрочем, ты всегда любил своего брата… Отдашь Тессеракт — и Тор не пострадает. Можешь не сомневаться, я на ветер слов не бросаю. Локи молчал, и вскоре тишину разорвал истошный крик Тора, удесятеренный эхом. Бог Обмана был уверен, что удержит маску подольше — но некстати всколыхнувшиеся воспоминания и страхи буквально соскоблили её, открывая нервно подрагивающие веки, губы, ноздри. Со стороны могло показаться, что Локи завороженно наблюдает за пыткой — так, в общем-то, и было, но вместо злорадства сердце сжалось от ужаса, отвращения и ненависти к самому себе. — Хватит! — крикнул он меньше, чем через пол-минуты. Крик брата всё ещё стоял в ушах, хотелось закрыть их ладонями, но Локи лишь судорожно сжал и разжал кулаки. — Нет у нас Тессеракта… — натужно дыша и забрызгивая пол кровью, еле выговорил Тор. — Всеотец перепрятал… на… другую планету… Кто-то из свиты титана тяжело вздохнул — наверное, здоровенный Кулл Обсидиан. Локи лишь закрыл глаза — ложь была настолько очевидна, что за Одинсона стало немного стыдно. Танос ненавидел враньё — Перчатка с двумя Камнями снова сжалась и потянулась к обожжённому виску Громовержца. Второго этапа истязаний Лофт не готов был выдержать, поэтому поднял руку и «вытащил» из магического кармана Куб. Настоящий, не иллюзорный. Одновременно, он послал сигнал Беннеру, хотя это было довольно сложно: препятствовала защитная магия Хранилища и бешенство Зверя. «На помощь! Халк, пожалуйста…» — Ты действительно худший, брат… — выплюнул вместе с кровью Тор. Локи едва заметно вздрогнул, но не подал виду, как больно резанули эти слова. И в самом деле — худший. И всегда таким был. Но одно дело — считать себя таким самому, и совершенно другое — услышать подобное от Тора, за которого, Суртур побери, Локи и спустился сюда! Не испугался Таноса, решился даже отдать Тессеракт — то есть пожертвовал всем! Воистину, Тор всегда был и будет слеп и жесток. Таков уж его характер. «Халк, мне нужна твоя помощь… Тор… Тор в беде, мы внизу, ты можешь пробраться через…» — Даю тебе слово: солнце вновь воссияет над нами. Это была кодовая фраза. Из детской книжки, клятва какого-то короля. Тогда был тёплый вечер, они лежали на подушках, Фригга читала сказку, мальчишки слушали, рассматривали красивые картинки и иногда обменивались друг с другом восхищенными взглядами. Тор ничего не ответил, продолжая буравить Локи яростным взглядом. Танос низко рассмеялся. «Халк, на помощь! Караул! Срочно сюда!» «Халк — на помощь!» — прилетело ответное. — Твой оптимизм неуместен, асгардец. Десять, девять… — Ну, во-первых — я не асгардец…- вскинул Локи голову. Злость на мучителя даже притупила страх, и Лофт вложил во взгляд кроху дерзости. Шесть, пять… — А во-вторых… Три, два… — У нас есть Халк. Зверь ворвался, подобно метеориту — Чёрный Орден с воплем разлетелся, спасаясь от камней. Локи выронил Куб и опрокинул Тора на пол — в тот же миг Халк отшвырнул Таноса от братьев и принялся наносить яростные удары. — Идём, скорее… — Локи закинул руку Громовержца через шею, но тут на них налетел Корвус: схватил Локи за волосы и швырнул прямо в чешуйчатые лапы Обсидиана. — Не так скоро, — усмехнулся Глейв и навис над Тором, собираясь поразить того своим оружием, которое недавно ранило Одина. Проксима удержала руку своего товарища. — Не смей! Отец не велел, они оба нам пока нужны. Кулл держал Локи за запястья, почти отрывая бога Обмана от земли, сжимая хрупкие косточки до хруста. Трикстер стиснул зубы и опустил голову, изображая покорность. Увы, Халк не навалял Таносу, даже не нанёс серьезных увечий. Из-под занавеса волос Локи видел, как расчетливо дерётся титан. Этот план провалился, Танос в гневе и захочет отыграться на Торе — значит, надо отвлечь внимание на себя. Халк с грохотом вмялся (иначе не скажешь) в пол и, пару раз дернувшись, больше не шевелился. Победитель потерял к Зверю интерес и возвратился к приспешникам — как ни в чём не бывало. — Позволь презренному… — подобострастно сказал Эбони Мо, на коленях протягивая своему господину Тессеракт. Куб не обжигал руки колдуна — и Локи почувствовал до нелепого неуместную ревность, — склониться перед величием твоим. Сердце Локи радостно дрогнуло — Танос снял шлем, открывая безволосую, будто отлитую в кузницах Нидавеллира голову; снял также один из элементов доспеха, укрывающего ключицы, шею и лопатки. — Никто доселе не обладал силой и благородством духа, чтобы управлять сразу тремя Камнями Бесконечности. Вселенная — твоя, лишь руку протяни. Локи готов был поспорить, что во многом сумасшествию Таноса поспособствовали искусные речи Эбони Мо. К колдуну титан относился иначе, чем к другим своим «детям», прислушивался к его советам и жадно впитывал лесть, столь отличную от лести бога Обмана. Раскрошив защитную оболочку Камня, Танос замер, любуясь Космическим Слитком. А потом медленно вложил Камень в паз, издав рычащий вопль — Сила болезненно потекла по жилам. Гротескная маска лица ожила, но вместе с гримасой боли на ней чётко было видно удовольствие. — Другие Камни — где Они? — Танос поднял глаза на Локи. Обсидиан сильнее сжал свои клешни, едва не ломая Локи руки. — Ааа!.. — Отвечай на вопрос, тварь! — Корвус занёс руку для пощёчины, но Танос строго велел: — Поди прочь, Глейв, и не смей действовать без моего указа. Кулл, отпусти этого… неасгардца. Локи отпустили, толкнули вперёд. Тот медленно выговорил, растирая запястья: — Камень Разума… так и остался на Земле. Проксима презрительно фыркнула. — Про остальные мне ничего не известно, клянусь. Теперь фыркнули не только Миднайт, но и Корвус, и, главное, Эбони Мо. — И чем же ты клянёшься? — Танос разделял сомнения своих слуг. — Своей жизнью? Или жизнью брата? — Локи, прекрати! Веди себя как подобает воину! — хрипло выкрикнул Тор. Он поднял Молот и собрался, верно, поразить врагов разрядом — но заколдованные Эбони камни полетели в Одинсона и заключили того в ловушку — только голова торчала. Окровавленный рот заткнула вызванная из стены полоска железка — обвила нижнюю часть лица подобно наморднику, не позволяя разжать зубы. — Тш… — суставчатый уродливый палец прижался к губам в издевательском упрёке. — Я не отказывался отправляться на поиски. Я принесу тебе Камни, и тогда ты выполнишь свою великую миссию… Увы, Танос не поверил в искренность этих слов. — Мои Дети отправятся с тобой и проследят за твоими действиями. А твой братец останется со мной — как гарантия твоей верности и… сообразительности. Это было совсем не то, на что расчитывал трикстер. — Господин, я не… — Это моё окончательное решение. Советую поторопиться — за каждый день промедления будет отвечать твой брат. Однако… Почему нет? Локи был в плену у титана, почему бы Тору на собственной шкуре не попробовать все прелести заточения? А Чёрный Орден можно заманить в ловушку и уничтожить. Мстители смогут. А если нет? Если Локи приведёт врагов прямо к Камням Бесконечности? Враги могут заставить, подчинить — тот же Эбони Мо… А если… Локи приведёт их прямо к Алексу? Да и Дети Таноса сразу сообщат «отцу» о предательстве — и тогда Тору конец. Локи в одночасье потеряет всех (если сам жив останется). Что ж. Раз так… Остаётся последний шанс. Если и этот план прогорит — тогда их спасёт лишь кто-то «третий». Таносу нравилось наблюдать, как Локи просчитывает ходы, как мечется, отчаянно отыскивая выход. Вот, божок принял какое-то решение, его глаза стали честными-честными, всё лицо — подобострастным. Актёр. — Ты не веришь мне, господин, но никому другому я не был так верен. Быть может, тебе нужна клятва? Титан кивнул, хотя никакая клятва ему была не нужна — ему было просто любопытно, до чего сможет дойти этот лживый щенок, до каких ухищрений и унижений. Локи распрямился, его голос зазвенел, глаза вспыхнули — он стал даже красив в своём преображении. Как жаль, что это была лишь очередная маска… — Всемогущий Танос, — трикстер попробовал представить, что реально преклоняется перед величием титана и реально верен ему. — Я — Локи, принц Асгарда… А вот следующее выговорить было сложнее, потому что в горле запершило: — Сын Одина, — и посмотрел на Тора, пытаясь вложить в этот взгляд ободрение. — Полноправный король Йотунхейма, бог Коварства присягаю тебе в верности вплоть до последнего своего вздоха. Танос был в двух шагах, даже меньше; его тень нависла над склоненной фигурой. Локи на последних словах преклонил колено, низко опустил голову, пряча бледное лицо за волосами… И на выдохе разпрямился, как пружина, выбросив руку с кинжалом. Как Гамора, метя в незащищённую шею — и пусть на Забвении был фантом, удар совершался не новичком — опытным воином. Но не он был решающим — будучи правшой, Локи ударил левой рукой — потому что в правой о собрался материализовать Ларец. А теперь он стоял, обездвиженный Силой всех трёх Камней, с неприкрытым отчаянием и злостью глядя в лицо Таноса. — «Последнего», — ласково повторил титан. — Не стоило разбрасываться словами. Он сжал запястье, отведя его в сторону. Локи коротко застонал, когда вывернутая рука хрустнула. Клинок со звоном упал на пол. Наверное, не следовало упоминать Йотунхейм. И уж точно не надо было называться богом Коварства. И многое не надо было делать — но теперь оставалось лишь вцепиться ослабевшими от магического обезвоживания руками в Перчатку (а левая — так вообще была сломана), пальцы которой сомкнулись на шее трикстера. — Я спускал тебе многое, но твои игры мне надоели, — с расстановкой вымолвил Танос, медленно сжимая руку. — Обойдусь без тебя как-нибудь. Титан мог переломить хрупкую шею в один миг — но, видимо, лёгкой смерти горе-обманщик не заслуживал. Танос медленно выдавливал жизнь, Локи извивался змеёй, взбивая ногами зелёный плащ и обламывая о Перчатку ногти. Вот и всё. Гунгнир всё-таки переломится и богиня Смерти вырвется на свободу. Что будет с Тором? Что будет с Алексом? А с девочками? Локи отдал Тессеракт — то есть приблизил роковой миг вселенского геноцида. Танос не будет церемониться, не проникнется добротой Мэри и Алекса, не восхититься пёстрым жизнелюбием Люсиль. Ведь он вознесся высоко над другими разумными существами, возомнил себя вершителем судеб, богом. Вот только Локи видел БОГА — милосердного, всепрощающего, вселюбящего. Танос по сравнению с Ним — лишь бездарный актёр, неизлечимо больной психопат. Локи сфокусировал взгляд красных из-за лопнувших капилляров глаз на судорожно улыбающемся лице титана; двинул посиневшими губами, заставляя язык слушаться. — Всё… р…равно… тебе не быть… богом.