Наяву меня тот сон настиг (Wishful Thinking)

Что же, не впервые Лю Цингэ ошибся, оценивая человека. Ло Бинхэ не раз укорял его в ужасной памяти и неспособности верно понимать, что крылось за тем или иным действием людей. Так что, если что-то и изменилось, очевидно, именно его собственное поведение и было тому причиной. Только вот, как ни старался Лю Цингэ, он совершенно не понимал, какой именно из его поступков мог вызвать совершенно иное поведение Шэнь Цинцю. По всему выходило, что он действительно ошибся. Раздумывая над произошедшем недавно и прошлой жизнью, над отношениями Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюаня, а также над тем, что когда-то произошло в стенах этого поместья, Лю Цингэ всё больше и больше уверялся в том, что собственные воспоминания ненадёжны. При взгляде на ситуацию с другого угла становилось понятно, что он, как оказалось, всё время вёл вовсе не ту битву, которую вообразил себе в юности. Шэнь Цинцю… Он полностью зависел от Юэ Цинъюаня. Каким бы амбициозным, коварным и безжалостным этот мужчина ни был, всё равно волей Господина он легко мог быть отодвинут в тень и лишён власти и возможности на что-либо влиять. По воле мужа его могли просто запереть где-нибудь. Лю Цингэ знал, как оно бывает. Не раз видел, как молодые и талантливые люди встречали подобную участь, оказавшись в Саду. Но… Ведь несмотря ни на что, Юэ Цинъюань всё равно любил Шэнь Цинцю. Даже будучи молодым и глупым, Лю Цингэ явственно видел это. У него не было ни единого шанса завоевать сердце Лорда Юэ. О нет, Юэ Цинъюань любил и Лю Цингэ. Он был добр и внимателен. В их отношениях царили дружба, привязанность и восхищение. Если бы Лю Цингэ умер, то Юэ Цинъюань, без сомнения, позаботился бы о достойных похоронах. Лю Цингэ устроили бы пышные и громкие проводы, а дух должным образом умилостивили. Возможно, лорд Юэ даже оплакивал бы его. Наверняка за безвременную кончину отомстил бы. Но он не последовал бы за ним. И мысли бы подобной у него не возникло бы. Нет, потеря Лю Цингэ не уничтожила бы Юэ Цинъюаня. И Лю Цингэ был этому только рад. В его голове постепенно начал формироваться план. Если Лю Цингэ не станет сражаться за благосклонность Господина Юэ, то Шэнь Цинцю сможет постепенно вернуть себе первое место. Возможно, им даже удастся договориться. Но в таком случае неразумно будет пытаться забрать у Шэнь Цинцю его единственного слугу. Зато если Шэнь Цинцю отпустит мальчика добровольно… Что же, тогда Лю Цингэ добровольно уступит ему благосклонность Юэ Цинъюаня. Ло Бинхэ, избавленный от жестокого обращения, в конечном итоге не озлобится и не убьёт своего мастера. У Шэнь Цинцю тоже не будет причин мешать Лю Цингэ жить спокойно. И когда представится случай… Лю Цингэ, возможно, сможет просто… уйти? Быть может, этим своим поступком он даже сумеет всех их спасти. Повернув голову, Лю Цингэ увидел, что на лице Юэ Цинъюаня застыло задумчивое выражение. – Этот Супруг приносит Господину извинения за то, что запоздал с исполнением долга, – произнёс Лю Цингэ. Оторвавшись от размышлений, Юэ Цинъюань покачал головой. – Ничего страшного, – возразил он. – Этот Господин мог ждать и дольше. Даже если бы Первый Супруг никогда не решился бы на такое, то ничего страшного. К близости принуждать нельзя. Лю Цингэ кивнул. Когда-то от Ло Бинхэ он не раз слышал такие же слова. Только вот демон никогда не имел в виду то, что говорил. В его устах подобные речи были не более, чем манипуляцией. «Я не сделаю ничего, что ты не захочешь», говорил он, и подразумевалось, что каждое его действие должно быть встречено с радостью. Между строк так и читалось: «не смей быть недовольным моими поступками». Теперь Лю Цингэ задумался о том, насколько на самом деле искренним был Юэ Цинъюань. Слова Лорда звучали так искренне. Довериться им – такая наивность. А может, и нет? Ведь, услышав их, Лю Цингэ почти поверил в то, что, если бы он так никогда и не решился закрепить брак, подобное сошло бы ему с рук, и он не утратил бы расположение мужа. Лю Цингэ не знал, во что верить. Через некоторое время, прошедшее в молчании, Юэ Цинъюань развернулся к нему. – Цингэ, – произнёс он, – этот Лорд думал о том, что вскоре он мог бы выпустить Второго Супруга из Холодного Дома. Лю Цингэ удивился. Рассеянно моргнув, он попытался вспомнить, сколько времени Шэнь Цинцю провёл взаперти в прошлом. Он точно не помнил, но определённо больше недели… Неужели поведение Лю Цингэ как-то повлияло и на это? Лю Цингэ не знал, да и было это не так уж и важно. – Хорошо, – согласился он. – Второй Супруг всё это вре… – начал было Юэ Цинъюань и осёкся, не договорив слово. – Погоди. Вот так просто? Просто «хорошо» и всё? – неверяще переспросил он. – Да, – снова согласился Лю Цингэ. – … И Цингэ не держит обиды за то, что случилось во время свадебной церемонии…? – Он оступился, – отозвался Лю Цингэ. – Неуклюжесть – не преступление. Напряжение на лице Юэ Цинъюаня после этих слов сменилось радостью и облегчением. – Первый Супруг воистину великодушен, – заявил он. Лю Цингэ покачал головой. К комплиментам он был равнодушен. Не только к этому, но вообще всегда. Не желая больше ничего обсуждать, он прикрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы заснуть. Когда Шэнь Цинцю выпустят из Холодного Дома, Ло Бинхэ снова получит возможность свободно перемещаться по поместью. Лю Цингэ не знал, страшился этого или же, наоборот, предвкушал. И противоречивые чувства по отношению к Ло Бинхэ были куда более знакомыми, нежели нежность обнявших его за талию рук Юэ Цинъюаня.

_________________________

Через два дня после того, как Шэнь Цинцю выпустили из Холодного Дома, Лорд Юэ решил устроить семейную трапезу. Учитывая небольшое количество домочадцев, подготовка к совместному обеду Господина и его Супругов не вызвала никаких трудностей. В конце концов, их было всего трое, не то что в Саду. Лю Цингэ и Шэнь Цинцю сидели по обе стороны от Юэ Цинъюаня за небольшим и очень красивым столом. Их ученики прислуживали им во время трапезы. Шэнь Цинцю почти всё время молчал. Несколько резких комментариев, и те были направлены не на Лю Цингэ, а на Юэ Цинъюаня. Когда мужчина разговаривал с Лю Цингэ, он был вежлив, но не пытался заполнить тишину множеством пустых разговоров. Ло Бинхэ стоял за его спиной. Видеть своего властного мужа-демона тощим мальчишкой-учеником было непривычно. Это нервировало. Лю Цингэ смотрел на Ло Бинхэ настолько долго и пристально, что тот заметил и под тяжестью взгляда неловко переступил с ноги на ногу. Выражение его лица в этом возрасте было куда более открытым и легко читаемым. Одет Ло Бинхэ был, как и подобает слуге, просто, но… не в лохмотья. Это заставило Лю Цингэ снова задуматься над правдивостью собственных воспоминаний. В прошлом ему показалось, что одежда Ло Бинхэ была старой, слишком истрёпанной, чтобы показаться в ней в общей столовой. Тогда Шэнь Цинцю даже просил кого-то другого подавать себе еду. Но этот Ло Бинхэ ничем не отличался от остальных слуг. И даже больше – мальчик, кажется, был одет во всё новое, а в волосах поблёскивала простая серебряная заколка. Семейная трапеза вышла странной. Она больше походила на неловкую попытку троих совершеннейших незнакомцев наладить дружеские взаимоотношения. Не было никакого соперничества. Никто не пробовал прощупать оппонента. Не то чтобы Лю Цингэ причислял себя к таковым, но всё же… Шэнь Цинцю не... не пытался бороться с ним? И даже не стал демонстративно его игнорировать, но старался завести вежливый разговор? Трапеза оставила Лю Цингэ в ещё более смешанных чувствах, чем он пребывал до этого. Неужели так было и тогда? Он ведь не мог так ошибиться! Шэнь Цинцю должен был выступать против него, оспаривать его пребывание в этом доме. Или… Лю Цингэ просто за давностью лет забыл? А может, из-за того, что тогда он был юн, просто всё воспринял в штыки? Если всё пойдёт, как было, то в скором времени поместье потрясёт череда неудач. И в таких условиях любое наигранное благодушие слетит с мужчины, как шелуха… … Вечером, оказавшись в своих покоях, Лю Цингэ позвал к себе самого способного из своих учеников. Лицо Ян Исюаня всё ещё было по-детски округлым, но двигался мальчик так, что было понятно – в будущем он станет первоклассным воином… Которому суждено погибнуть от рук Ло Бинхэ. В день, когда это случилось, Лю Цингэ впервые нарушил клятву любви и верности, напав на мужа. Уже тогда он знал, что его усилия тщетны, но часть его хотела умереть, полагая, что лучше попытаться отомстить, чем просто отмахнуться от смерти ученика. Теперь, глядя на его лицо, Лю Цингэ задавался вопросом – не отослать ли мальчика куда-нибудь. Это, возможно, спасло бы ему жизнь... … а может, и нет. – Исюань, – произнёс Лю Цингэ. – Учитель? – мальчик, удивлённый подобным фамильярным обращением, встрепенулся, как птенчик, и с надеждой уставился в ответ. – Подружись с Ло Бинхэ, слугой Шэнь Цинцю, – велел Лю Цингэ, и восторг Ян Исюаня немедленно сменился замешательством. – Зачем? Он не понимал. Он был, как и Лю Цингэ в его возрасте, глуп и наивен. Впрочем, справедливости ради, Лю Цингэ оставался таким ещё много лет после того, как вырос. И нужно, наверное, было объяснить зачем, в противном случае Ян Исюань мог сделать свои собственные неверные выводы и начать действовать вовсе не так, как требуется. К подобному пониманию Лю Цингэ, совершив немало ошибок, пришёл, пока учился управлять Садом. – Это стратегия, – пояснил он, не вдаваясь в подробности. – Будь к нему добр. Но ни о чём не проси и не выспрашивай. Просто веди себя вежливо. Расслабившись, Ян Исюань послушно кивнул, показывая, что всё понял. То, что Лю Цингэ назвал «стратегией», на деле являлось попыткой предотвратить смерть мальчика. Но тому об этом знать было не нужно. Кроме того, объяснить подобное было бы весьма затруднительно. А так Ян Исюань, вероятно, решил, что так проявляется соперничество Супругов. И раз уж он доверял Лю Цингэ, то и подобное недопонимание не имело особенного значения. … Довольный самим собой Лю Цингэ уже готовился ложиться спать, когда в покои вошла одна из его служанок. – Лорд скоро прибудет, – довольно заявила она. Её радость была понятна – Шэнь Цинцю выпустили из Холодного Дома, но Юэ Цинъюань и не подумал отправиться ночевать к нему, вместо этого выбрав присоединиться к Лю Цингэ. Лю Цингэ нахмурился. Всё было не так… Разве Лорд Юэ в прошлом не ушёл к Шэнь Цинцю? Он готов был поклясться, что именно так муж и поступил. Некоторые слуги тогда шептались, что Лорд поступил некрасиво по отношению к Лю Цингэ, оставив его, Первого супруга, ради Второго так скоро после свадебной церемонии. А ведь Шэнь Цинцю, ко всему прочему, нанёс Лю Цингэ такое серьёзное оскорбление. Но… Быть может, Лю Цингэ что-то перепутал? Так было не в этот, но в какой-то другой раз? Как ни старался Лю Цингэ, он не мог вспомнить. Вошедший в покои Юэ Цинъюань выглядел как побитая собака. Таким его Лю Цингэ ещё никогда не видел, и что с этим делать, понятия не имел. Их близость в эту ночь можно было назвать в лучшем случае холодной. Это сбивало с толку. Теряясь в догадках, Лю Цингэ уставился на спину Юэ Цинъюаня. В голове роились мысли и сталкивались друг с другом противоречия. Ситуация не сходилась с воспоминаниями о Шэнь Цинцю и его поведением совершенно. Подобная ненадёжность воспоминаний приводила в уныние, но причина тому была хорошо известна. Слишком часто Ло Бинхэ показывал Лю Цингэ во снах различные вариации событий, и теперь он совершенно терялся в и без того слишком запутанных происходящих событиях. То, что творилось вокруг… Оно реально или всё-таки нет? Сжав руки в кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладонь, Лю Цингэ боролся с желанием выбежать на улицу и начать разглядывать прохожих, просто чтобы убедиться, что у каждого есть лицо. Чтобы убедиться, что всё вокруг – это не сон. «Это неважно. Это не имеет значения, – надрывался в голове голос, будто принадлежащий его молодому «я». – Разбирайся с проблемами по мере их поступления». Только вот Лю Цингэ был уверен – если послушаться, то всё повторится. Весь ад придётся пережить во второй раз. «Нет, – забилась в голове отчаянная мысль. – Нет, нет, нет, нет… Пожалуйста… Только не снова… Я не выдержу…» Когда дыхание Юэ Цинъюаня стало глубоким, Лю Цингэ спрятал лицо в ладонях и тихо заплакал. ____________________________ Искажения Ци избежать не удалось, но оно сильно отличалось от того, каким было в прошлый раз. Теперь Лю Цингэ был осторожен – они с Юэ Цинъюанем практически не занимались сексом, но искажение Ци могло быть вызвано не только физическим недомоганием. Разум тоже играл в этом немаловажную роль. И вот разум Лю Цингэ как раз и пребывал в полнейшем хаосе. Несмотря на все меры предосторожности, во время одной из медитаций он почувствовал, как его подхватывает и уносит на опасный путь куда быстрее, чем в первый раз. Это было ужасно. Он чувствовал себя много хуже, чем в прошлом. Не столько из-за искажения, сколько из-за того факта, что это случилось снова. Ведь если не удалось избежать этого, то разве мог Лю Цингэ вообще хоть что-нибудь изменить? Очевидно, что нет. Он мог только беспомощно смотреть и бессильно барахтаться, стараясь выплыть из бушующих вод. Дух Лю Цингэ метался, подобно обезумевшему зверю, и рвался наружу из тела. Все попытки остановить это сделали только хуже, потому что зверь обратил когти против него самого. И поделом. Лю Цингэ слишком себя ненавидел. Искушение вырвать из себя всё то, что было ему противно, было велико. Осознанное беспокойство означало, что Лю Цингэ удалось сберечь остатки сознания, чтобы попытаться запереться где-нибудь, пока дело не зашло слишком далеко. Он попытался отправить Ян Исюаня за помощью, но не был уверен в том, что сумел достаточно чётко сформулировать приказ. Голова закружилась, тело прожгла боль. Огненная судорога прокатилась по позвоночнику. Из глаз, ушей и носа хлынула кровь. Гул биения сердца заглушал любые другие звуки. Но Лю Цингэ не был против – онемение и боль начисто вытеснили из разума его самого. Это было просто. И вместе с тем жутко. В какой-то момент измученный разум отметил, что дверь в покои кто-то выломал. Шум сердцебиения перекрыл чей-то голос. Лю Цингэ бросился в бой, но сражался исключительно с самим собой. Вокруг происходило не пойми что. Вспышки цвета цин и бело-голубого… Уверенные руки… Крик… Кто-то прижал его к себе… Му Цинфан…? Нет… Нет, не он. Но духовная энергия, хлынувшая в тело, была подобна прохладному потоку – успокаивающему, умиротворяющему, но неумолимому. Лю Цингэ сглотнул тугой комок с привкусом железа. Зрение заволокло алой пеленой. Алый… Всё вокруг было алым… Боги… Почему он не мог просто умереть? Лю Цингэ закрыл глаза – под веки будто насыпали песка. Темнота успокаивала. Протянув руку, Лю Цингэ схватился за то, что было поблизости… За кого-то. Его ладонь сжали в ответ. – Первый Супруг! Первый Супруг, ты слышишь? От звука голоса этого мужчины заболела голова. Но в груди кольнуло. Почему? Почему его голос звучал иначе? Звучал… нежно? Взволнованно? – Первый Супруг, дыши. Чужая рука знакомым жестом легла на грудь: «Мастер Лю! Посмотрите на меня, мастер Лю! Дышите вместе со мной. Вдох… Выдох…» Лю Цингэ послушно вздохнул. Чужой голос рассыпался в похвалах, а ладонь мягко похлопала по груди. Жар пламени отступил, а гул в ушах начал стихать. Теперь он напоминал звук морских волн. Море… В детстве Лю Цингэ любил бывать на море. Отец не уставал рассказывать историю о том, что, когда Лю Цингэ было четыре года, он пытался бросить вызов волнам. Дяде даже пришлось спешно вытаскивать его на берег, когда он пытался ударить акулу. Этот храбрый мальчишка… Да существует ли он вообще? Лю Цингэ казалось, что он уже много лет как мёртв. К шёпоту волн примешался вздох. – Учитель?! – изумлённо вопросил тонкий, мальчишеский, до боли знакомый голос. Вздрогнув, Лю Цингэ широко распахнул глаза. Стены комнаты вращались. Всё вокруг казалось намного больше, чем прежде. Тот, кто держал его, тоже был огромен – настоящий великан. Великан с лицом Шэнь Цинцю разглядывал Лю Цингэ в немом шоке. Попробовав пошевелиться, Лю Цингэ обнаружил, что обёрнут кусками плотной и очень неудобной ткани. Моргнув, он попытался выпутаться из груды непонятных одеял и с изумлением уставился на собственную крошечную ручку. Разум рассеянно заметил, что покрывала – то платье, которое он надел этим утром. Но… Почему оно стало вдруг таким большим? Или… Нет. Просто он уменьшился. И, кажется, даже не просто стал ребёнком, а… чем-то намного меньшим. Опустив голову, Лю Цингэ обнаружил, что с головы до ног покрыт кровью. Единственное, что удерживало его – куча одежды и ладони Шэнь Цинцю, в которых он сидел. Лицо Второго Супруга было исполнено беспокойства. – Первый Супруг взорвался… – пробормотал Ло Бинхэ. Мальчишка-слуга Ло Бинхэ. Но даже так Лю Цингэ едва не лишился чувств, услышав сказанное этим голосом «Первый Супруг». – Нет, – покачал головой опомнившийся Шэнь Цинцю. – Он просто уменьшился. Этого… не должно было произойти… К подобным последствиям искажения Ци приводили довольно редко, но всё же так иной раз случалось. Это Лю Цингэ было доподлинно известно благодаря Му Цинфану – целитель любил делиться знаниями о всевозможных недугах. Он открыл было рот, чтобы сказать об этом, но вместо слов горло исторгло только сухой кашель и несколько сгустков крови. Брови Шэнь Цинцю сошлись на переносице. – Бинхэ, принеси тёплой воды и мягкую ткань, – велел он. – Первый Супруг, прошу, успокойся. Всё будет хорошо. Лорд Юэ скоро будет здесь и, несомненно, приведёт целителя. Всё непременно наладится… Я… Я приношу свои извинения, если моё вмешательство ухудшило ситуацию… Лю Цингэ непонимающе уставился на большое лицо склонившегося над ним мужчины. – Почему ты так добр ко мне? – поинтересовался он. Собственный голос показался Лю Цингэ хриплым писком. Он сам не сумел разобрать своих слов, чего уж говорить о Шэнь Цинцю. Медленными, очень медленными и осторожными движениями мужчина попытался обтереть кровь с тела Лю Цингэ уголком собственного рукава. С громким грохотом дверь распахнулась. Подскочив, Лю Цингэ едва не упал с ладоней Шэнь Цинцю, и тот, подхватив его, в защитном жесте прижал к своей груди. – Что здесь происходит?! – громко и требовательно поинтересовался Юэ Цинъюань. В голосе его звучал ужас. Весь пол в комнате был перепачкан кровью. – Тише, – шикнул на Лорда Шэнь Цинцю. – У Первого Супруга случилось искажение Ци, и теперь он очень маленький. Каким-то образом ощущение руки этого мужчины, поддерживавшей его спину, вселило в Лю Цингэ уверенность. Неистовое сердцебиение начало мало-помалу успокаиваться. – …Что? – изумлённо переспросил Юэ Цинъюань. Мир накренился и сдвинулся, когда Шэнь Цинцю шагнул к Лорду. Лю Цингэ инстинктивно вцепился в палец мужчины. Он был дезориентирован. Где Чэнлуань? Рука метнулась к поясу, но ладонь нащупала только голое бедро и подсыхающую кровь. На мгновение мир стал ослепительно ярким и открытым, а после Лю Цингэ осторожно передали Юэ Цинъюаню. Лорд уставился на него широко раскрытыми глазами. – … Цингэ…? – шёпотом спросил он у голого, крошечного, залитого кровью Лю Цингэ, неловко сидевшего на его ладонях. Что же, его вполне можно было понять – в сравнении с тем, что было в прошлом, сегодня и впрямь произошла престранная вещь. – Мой слуга сейчас принесёт воду и одежду. Господин, прошу, присмотри за Первым Супругом, пока этот Второй Супруг пошлёт за Му Цинфаном. Здесь без его умений не обойтись. Му Цинфан... Судорожно сглотнув, Лю Цингэ осел в ладонях Юэ Цинъюаня. Если кто и мог помочь, то только Му Цинфан. Тогда в прошлом… Да и теперь, когда между ними ещё не было многих лет разделённой дружбы и горестей, Лю Цингэ не сомневался, что этот человек был единственным, кто мог исправить случившееся. Возможно, следовало обратиться к нему раньше. Но Лю Цингэ не подумал о подобной возможности. Юэ Цинъюань выглядел ошеломлённым. Шэнь Цинцю хотя и был выбит из колеи, но уже, казалось, сумел взять себя в руки. Оправив заляпанный кровью рукав, он поспешил покинуть комнату Лю Цингэ. – … Цингэ? – снова спросил Лорд Юэ. Лю Цингэ снова моргнул. – Да, – наконец подтвердил он. Его голос был слишком тихим, но по крайней мере это простое слово прозвучало более или менее внятно. Ладони, на которых сидел Лю Цингэ, изогнулись, почти скрывая его, оберегая от окружающего мира. – Первый Супруг ранен? Лю Цингэ задумался, после внимательно осмотрел себя. Помимо малого размера, больше никаких травм на теле он не заметил. Глаза и уши болели, а во рту всё ещё чувствовался привкус крови. Ток духовной энергии также был нарушен, но на этом и всё. Снова взглянув на Юэ Цинъюаня, Лю Цингэ покачал головой. Лорд медленно кивнул в ответ. – Всё будет хорошо, – пообещал он. Да что же это… Всем вокруг пора бы уже перестать пытаться убедить Лю Цингэ в этом. Ведь Лю Цингэ не мог позволить себе в это верить.