_________________
Он искал Юэ Ци. Поиски отнимали массу сил и времени. Дети часто оказывались на улице, и мальчишек среди них было великое множество. Запоминать их имена почти всегда всем было недосуг. Не раз поиски заводили Шэнь Цинцю в тупик. После смерти отца сбегать из дома стало проще – как же, бедный наследник потерял родного человека всего через год после того, как судьба милостиво воссоединила семью! Впрочем, приходилось признать, что в этом своём шаге Шэнь Цинцю немного просчитался. Нет, он нисколько не переживал из-за отравления. Ему было всё равно. Это ведь не его рук дело! Но время от времени, когда он раздумывал о том, что за человек мог убить его отца, Шэнь Цинцю одолевали невесёлые мысли, но он редко позволял им брать над собой верх. В любом случае это не было проблемой. Ну, отчасти. Так как ему было всего тринадцать, регентом семьи был назначен Первый Супруг Лорда Шэня. Он будет управлять делами семьи до тех пор, пока Шэнь Цинцю не исполнится шестнадцать. Первый Супруг был на вид добрым и понимающим, но из-под фасада добродушия так и норовил устроить какую-нибудь гадость. Единственное хорошее, что сделал мужчина – очистил поместье от наложников и наложниц старого Лорда. Шэнь Цинцю совершенно не улыбалось, чтобы эти стервятники растащили всё состояние семьи, потому он нисколько не возражал, когда большинство тех людей оказались выброшены на улицу… или отосланы куда-нибудь далеко. И в конце концов, теперь, получив власть и свободу, вдовец Лорда тоже имел право мстить тем, кто отравлял его жизнь в гареме старого Лорда. Шэнь Цзю это право уважал. Но это не отменяло того, что он ненавидел Первого Супруга старого Лорда за то, что тот только прикидывался добрым, а сам так и норовил выбить пол из-под ног Шэнь Цзю. Поиски Ци Гэ были способом Шэнь Цинцю забыться и отвлечься. Догнав, наконец, очередного беспризорника, он узнал от девчонки, что какой-то бродячий заклинатель взял Юэ Ци в ученики. По описанию того заклинателя удалось найти довольно легко, и после настойчивых расспросов тот поведал, что Юэ Ци не решился учиться у него, потому он продал мальчишку в бордель в одном из небольших городков к юго-западу от Столицы. О том, что происходит с мальчиками в борделях, Шэнь Цзю имел представление весьма смутное, но был твёрдо уверен, что в таком месте просить крова и пищи следует только и исключительно в самом крайнем случае, да и то… Юэ Ци было около четырнадцати лет, и он был хорош собой. Терзаемый дурными предчувствиями Шэнь Цзю отправился в город, где заклинатель оставил своего «ученика». В поместье он возвращаться не стал. Плевать на поместье и подковёрные игры Первого Супруга старого Лорда, сто серебряных таэлей у Шэнь Цзю и так было при себе. Стоило принять решение, и Шэнь Цинцю едва не засмеялся над собой. К чему спешить? Прошло несколько месяцев. Должно быть, уже слишком поздно, и Юэ Ци уже… Шэнь Цинцю не знал, разочарован он или испытывает облегчение, когда хозяйка публичного дома сказала, что после первой ночи Юэ Ци сбежал, каким-то образом обманув охранника. Его след терялся где-то на улицах города. Подкупив местных нищих парой монет, Шэнь Цинцю принялся прочёсывать улицы. Он, должно быть, заглянул в каждый переулок, но всякий раз опаздывал, и Юэ Ци уже успевал исчезнуть. В конечном итоге сбылся один из кошмаров Шэнь Цзю, пусть и наименее ужасный из всех. Юэ Ци, исхудавший, болезненно бледный, сломленный, сжался в клубок. Рядом стояла табличка, на которой была написана просьба о подаянии. Его покрытые мутной поволокой глаза расширились, стоило ему увидеть Шэнь Цзю. Шэнь Цзю замер, рассматривая покрытую струпьями кожу, синяки и запавшие щёки, покрытую коркой крови рану на голове. Волосы Юэ Ци, которые Шэнь Цзю по утрам помогал ему расчёсывать и убирать в причёску, теперь превратились в один сплошной колтун. – … Сяо…? – едва слышно прошелестел Юэ Ци. Выглядел он так, будто увидел привидение. – Ци Гэ… – сглотнув тугой ком в горле, произнёс Шэнь Цинцю. Поспешно стащив с плеч накидку, он осторожно укутал в неё мальчика. Юэ Ци выглядел ошеломлённым. – Т-ты… – запинаясь, пробормотал он. – Долгая история, – буркнул Шэнь Цзю. – Расскажу по дороге домой. Давай, идём… Явно всё ещё сомневаясь в реальности происходящего, Юэ Ци послушно взял Шэнь Цинцю за руку и последовал за ним.__________________
Шэнь Цзю решил, что, пока Юэ Ци поправляется, он будет жить в его комнате. Сначала Первый Супруг старого Лорда вопил о том, что это попирает все нормы приличий. Поняв, что это бесполезно, начал напирать на то, что хозяину поместья не следует рисковать собственным здоровьем, ночуя с больным простолюдином в одной постели. В конечном итоге Шэнь Цзю это надоело – он пригрозил, что велит управляющему высечь мужчину за то, что тот осмелился оспаривать решения своего Лорда, и тот замолчал. Да, теперь это значило, что образ слабого, легко поддающегося влиянию мальчишки был разрушен, и Первый Супруг старого Лорда станет принимать Шэнь Цзю всерьёз. Это значительно усложняло жизнь, но стоило того. Оставлять Юэ Ци в любой другой комнате поместья было слишком опасно – велика была вероятность того, что с ним случится какая-нибудь неприятная «неожиданность». Поскольку Шэнь Цзю не сумел скрыть, что судьба Юэ Ци ему не безразлична, большинство обитателей поместья уверились, что он использует старого друга в качестве постельной грелки. Ну, строго говоря, так оно и было. Спать с Юэ Ци в одной постели было теплее, чем одному. Но никакого удовольствия от этого процесса не было – Юэ Ци большую часть ночи метался в лихорадке, ворочался и пинался. Шэнь Цзю не волновался. Совсем нет. Имперские целители знали своё дело. К тому же Юэ Ци осматривал тот целитель, который в своё время поддерживал здоровье старого Лорда Шэня, когда у того водились деньги. Первый Супруг старого Лорда, конечно, стенал, что имение обнищало и у них нет на это средств, но он пусть и управлял делами семьи до совершеннолетия Шэнь Цзю, но слово Шэнь Цзю в этом доме всё же имело вес. Отчиму пришлось смириться – экономить на Юэ Ци Шэнь Цинцю не собирался. И что, что лекарство недёшево? Всего-то и нужно, что уволить часть слуг и продать некоторые сокровища из казны! Деньги существуют для того, чтобы их тратить. Их всегда можно заработать снова. А вот если Ци Гэ лишится жизни, её уже не вернуть! Впрочем, из них двоих Юэ Ци всегда лучше считал монеты и решал, когда можно потратить несколько, а когда лучше поберечь. Когда ему станет лучше, он снова сможет заняться этим. Шэнь Цзю решил, что отправит друга учиться у управляющего. Ци Гэ ведь даже уже умел писать. Когда требовалось написать их имена, именно он выводил иероглифы – аккуратно и изящно. Ци Гэ знал числа и умел считать. Он мог вести расходы и доходы, проверять цифры, высчитывать разницу. Это было бы здорово. Всё будет здорово. Ци Гэ поправится, и они справятся со всеми проблемами вместе._______________________
Здорово не было. Ци Гэ не становилось лучше. Чисто случайно Шэнь Цинцю удалось поймать одного из слуг отчима за разговором с императорским целителем у западных ворот поместья. Ворота на самом деле были небольшой калиткой, расположенной в стороне от главной дороги. Их почти не охраняли. О чём говорили слуга и целитель, Шэнь Цзю не знал, но, просто застав их на разговоре, почувствовал себя дураком. Целитель служил предыдущему Лорду Шэню. Очевидно, у отчима было чем надавить на него! Наверняка он знал о какой-то слабости мужчины и смог убедить его посодействовать. Или просто предложил денег в обмен на то, чтобы быть уверенным, что здоровье друга Молодого Наследника семьи Шэнь не улучшится. Таким образом, Шэнь Цзю будет занят именно им и не станет вникать в дела поместья. Целитель был врагом. Нет, все они! Все вокруг были врагами! Все были против него и Ци Гэ! Никому в мире нельзя доверять! Ни на кого, кроме себя самого и Ци Гэ, нельзя положиться! И из них двоих Лордом был Шэнь Цзю. О, как он жаждал вышвырнуть всех врагов за стены поместья! Но, увы, он осознавал, что едва ли удастся добиться этого. Шэнь Цзю уже достаточно времени провёл в поместье, чтобы понимать, как всё устроено. Попробуй он ворваться к отчиму и потребовать этого, и выставит себя капризным мальчишкой, перепугавшимся надуманных демонов. Что же, в конце концов, законы поместья почти ничем не отличались от законов улиц. Разве только здесь кормили лучше, и вещи вокруг были дорогими. А так все соперничали друг с другом, стараясь урвать лучшее место под солнцем, интриговали и умело пользовались чужими слабостями, вгрызаясь в подставленное горло, словно свора оголодавших псов, учуявших запах крови. Поэтому Шэнь Цинцю стиснул зубы. Вместо того, чтобы поднимать шум, он вернулся в свою комнату и собрал все лекарства, которые прописал целитель Ци Гэ. Благо друг ещё ничего не успел принять – был слишком слаб, чтобы справиться без посторонней помощи. На секунду остановившись у кровати, Шэнь Цзю протянул руку и убрал со лба Юэ Ци пряди волос. Внутри бушевал коктейль из страха и разочарования. С момента прихода в поместье Ци Гэ почти не приходил в сознание. Всякий раз, когда он открывал глаза, он в основном бредил, ещё плакал и то и дело просил прощения. Только в руках Шэнь Цзю он успокаивался. Иной раз Ци Гэ задавал вопросы, будто думал, что они всё ещё находятся в том заброшенном доме, где ночевали, будучи беспризорниками. На взрослых, время от времени заходивших в комнату, он смотрел настороженно и с опаской. Стоило Шэнь Цзю коснуться Юэ Ци, веки мальчика задрожали. Но в сознание он не пришёл. Налив в пиалу воды, Шэнь Цзю поставил её вплотную к кровати, чтобы друг, если потребуется, смог легко дотянуться самостоятельно, после чего убрал «лекарство», оставленное целителем, в ящик туалетного столика – тот, что запирался на замок, – и, никем не замеченный, ускользнул из поместья. Уйти незаметно казалось правильнее, нежели совершить официальный выход. Да, во втором случае можно было надеть парадную накидку, но стоило пройти через одни из ворот, и слуги непременно доложили бы отчиму, и тот послал бы кого-нибудь следить за ним, чтобы узнать, куда это приспичило пойти наследнику. Этого Шэнь Цзю намеревался избежать, и потому шёл окольными путями, держась тени. На улицах он принялся расспрашивать о целителях, у которых предпочитали лечиться лучшие совершенствующиеся Столицы. Заклинатели относились к своему здоровью с максимальной серьёзностью. Да, они могли не заслуживать доверия сами, могли, как старый Лорд, не заботиться о своих семьях, но никогда не стали бы доверять заботу о своём теле какому-нибудь шарлатану. Ни за что на свете, особенно если у них был выбор. А в таком огромном месте, как столица, выбор был огромен – здесь множество людей исполняли самую разнообразную работу. Поиски целителя привели Шэнь Цинцю к порогу молодого одарённого целителя, который к тому же, по слухам, практиковал пути совершенствования той школы, от которой, как заявлял старый Лорд, вела своё начало семья Шэнь. Му Цинфан оказался ненамного старше Шэнь Цзю и задолго до срока закончил обучение благодаря выдающемуся таланту. Это было хорошо, ведь, поскольку целитель был молод, Первый Супруг старого Лорда навряд ли мог раньше встречать его. Выложив перед целителем мешок, набитый серебряными таэлями (изъятыми из сейфа управляющего), Шэнь Цзю принялся осторожно объяснять ситуацию. – Этот думает, что императорский целитель, нанятый на работу в моё поместье, получил взятку, чтобы намеренно держать моего названного брата больным. А может, даже чтобы убить его. Этот хочет, чтобы целитель Му пришёл и осмотрел его, а также исследовал выписанное ранее лекарство и помог установить правду. Если сможешь помочь ему, я заплачу тебе столько, сколько плачу тому целителю. Докажешь, что тот намеренно травил брата, и плата будет удвоена. Му Цинфана искренне поразила предложенная огромная сумма. Возможно, он боялся носить с собой столько по улицам? Целитель медлил с ответом, заставляя Шэнь Цзю нервничать. Ему самому нестерпимо хотелось не то припрятать кошель куда-нибудь, не то потратить всё и разом. Если денег не будет, это тоже принесёт облегчение. Но, в конце концов, серебро есть серебро! Кто в здравом уме откажется…? Запустив руку в кошель, Му Цинфан отсчитал всего десять таэлей. — Это моя стандартная плата за экстренный вызов, – медленно произнёс он, будто объяснял прописную истину неразумному ребёнку. Шэнь Цзю рассердился. Целитель был едва ли старше его самого! – Разумеется, этот целитель поможет Лорду Шэню, – продолжил Му Цинфан, – но ничего сверх стандартной оплаты не возьмёт. Если произошло какое-то недоразумение, я это исправлю. Если же происходит нечто сомнительное, это тем более немедленно следует прекратить, ради безопасности друга Лорда Шэня и из соображений этики. Шэнь Цзю неверяще уставился в ответ. Неужели этот целитель серьёзно отказывался от денег? …Может, он просто нервничал? Может, целители не нуждались в деньгах в таком большом количестве? Или… Му Цинфан был опытным заклинателем? Шэнь Цзю слышал, что такие нередко отказывались от мирских благ… Порой Шэнь Цзю хотел стать одним из них, но в глубине души чувствовал, что это не его путь. Он слишком любил свою жизнь и слишком беспокоился о том, чтобы не потерять её, получив нож в спину. Шэнь Цзю был готов развернуться и уйти. Раз этого целителя не получилось подкупить, разве можно быть уверенным, что тот не предаст? Но… – Что такое эта этика, о которой идёт речь? – прищурившись, всё же спросил он. Вопрос, казалось, немало удивил Му Цинфана. – Этика представляет собой нормы поведения, – кашлянув, пояснил он. – Этические принципы очень важны. Они – основа работы любого целителя. Обычно благородные господа включают обучение им в уроки поведения и этикета… Услышав такую отповедь, Шэнь Цзю немедленно нахмурился и подобрался. Очевидно, осознав свой промах, Му Цинфан поспешил оправдаться: – К сожалению, знать и принимать близко к сердцу – разные вещи. То, что господа знакомы с терминологией и концепцией, не означает, что они их придерживаются. Что же касается целителей – для нас первым этическим принципом является запрет на причинение вреда пациенту. Переступив с ноги на ногу и предпочтя пропустить мимо ушей комментарий о господах, Шэнь Цзю задумался. – Что будет… Что будет с тем, кто отступился от правил этики? – наконец сформулировал он свой вопрос. – Как правило, это заканчивается плачевно, – уверенно отозвался Му Цинфан. – Таких целителей заносят в чёрный список, могут арестовать и даже казнить. В самом лучшем случае пострадает только его репутация. Медленно забрав кошель с монетами, Шэнь Цзю потеребил пальцами веер, пристёгнутый к поясу, душа в себе желание снова переступить с ноги на ногу. Разумеется, Шэнь Цзю понимал разницу между добром и злом. Он, как правило, выступал на стороне «зла», поскольку, очевидно, именно там и обитали все лжецы, мошенники и приёмные сыновья, убившие отцов. Но Му Цинфан-то об этом не знал, правильно? Вот. А ведь считается, что быть лжецом – плохо. И это можно использовать. Даже если целителю не нравится сам Шэнь Цзю, если допустить, что его разглагольствования о соблюдении этических норм – правда, он должен, просто обязан помочь Ци Гэ! Ци Гэ ведь никому в жизни не причинил вреда, не сделал ничего плохого! Он не умел даже просить подаяния, потому что ложь была противна его натуре! Так что… если следовать логике принципов этики… он заслужил помощь? – Можно ли… Можно ли наказать за несоблюдение этики императорского целителя? – спросил Шэнь Цзю. – В смысле, не на словах, а на деле? – Разумеется, – кивнул Му Цинфан. – Мы также подчиняемся закону. Позволь, этот целитель возьмёт свою сумку, и пойдём посмотрим, что с твоим другом. Всё ещё испытывая беспокойство, Шэнь Цзю убрал кошель и принялся наблюдать, как Му Цинфан собирает лекарства. Всю дорогу до поместья он украдкой наблюдал за целителем. Тот был молод, на вид не старше Ци Гэ. Ещё он казался благородным, но это слово не вполне описывало его стать. Му Цинфан не был похож на молодых знатных господ, которых Шэнь Цзю не раз встречал в окружении отца. Те всегда были разодеты в роскошные наряды, а на лицах их застыли отрешённые выражения. В основном они выглядели либо доброжелательно, либо высокомерно, либо избалованно. Одежда же Му Цинфана была слишком простой, а выражение лица… другим. Если Шэнь Цзю ему и не нравился, целитель никак этого не показал. Взглянул только раз, а после склонил голову. – Не беспокойтесь, Лорд Шэнь. Этот целитель хорошо знает своё дело, – уверил он. Шэнь Цинцю поспешил прикрыть мрачное выражение лица веером. – Как и ожидается от целителя, – ответил он. Стоило добраться до ворот поместья, и Шэнь Цзю напрягся. Стражники, увидев его, не удивились, но один из доверенных слуг Первого Супруга старого Лорда со всех ног припустил в павильон отчима. Очевидно, отлучки Шэнь Цзю никто не заметил. Отчим, вышедший встречать, старался казаться естественным, но в его голосе явственно звучало удивление. Слуги с любопытством глазели на Му Цинфана. Шэнь Цзю решительно пресёк все попытки приблизиться и задержать их, проводив целителя в свою комнату. И, как оказалось, спешил он не зря. У самых дверей удалось поймать пытавшегося улизнуть слугу. Схватив мальчишку за шкирку, Шэнь Цзю опрокинул его на пол. – Что ты здесь делал?! – разъярённо потребовал он ответа. – Лорд Шэнь, сжальтесь! Этот ничтожный слуга пришёл, чтобы прибрать в комнате! – Эту комнату я всегда убираю сам! Своими руками! Никому не разрешается туда входить! Если ты что-то сделал тому, кто там находится, я забью тебя до смерти! – в ярости зашипел Шэнь Цинцю. Только страх за жизнь Юэ Ци удерживал его от приказа слугам немедленно исполнить наказание. Взмахнув рукой, он жестом велел мальчишке встать на колени, после чего поспешил в комнату. Му Цинфан последовал за ним. Мельком бросив взгляд на ящик, в котором запер «лекарство», он с облегчением выдохнул – тот всё ещё был заперт – и поспешил проверить Ци Гэ. Протянув руку, он осторожно потряс друга за плечо. Тот не ответил. Сердце Шэнь Цзю сделало кульбит и заколотилось со страшной силой где-то в горле. Он поспешно подставил под нос Юэ Ци пальцы, проверяя, дышит ли… – Ци Гэ?! – паника накатила на Шэнь Цзю, когда он не почувствовал дыхания. – Ци Гэ!!! Отстранив его в сторону, Му Цинфан склонился над пациентом. Действовал целитель настолько решительно, что Шэнь Цзю с трудом подавил порыв пихнуть в ответ, но вовремя опомнился, сообразив, что это не враг. Проверив пульс Юэ Ци, Му Цинфан тихо, витиевато выругался и поспешно опустил ладонь ему на грудь – жест, в котором Шэнь Цзю опознал передачу духовных сил, – после нажал на несколько необычных акупунктурных точек. Беспомощно глядя на это действо, Шэнь Цзю сделал несколько шагов назад. Когда Юэ Ци резко втянул ртом воздух, у Шэнь Цзю подкосились колени. Он с трудом сумел устоять на ногах. Это стоило огромных усилий, но Шэнь Цзю замер каменным изваянием, стараясь ничем не мешать Му Цинфану работать. Целитель тем временем открыл торбу с лекарствами, которую прихватил из лечебницы. Опомнившись, Шэнь Цзю поспешил к ящичку и вытащил «лекарство». – Целитель Му знает, что это за зелье? – резко спросил он. Му Цинфан забрал пузырёк, открыв крышку, принюхался, окунул в жидкость мизинец и, попробовав на вкус, скривился и поспешно сплюнул, тотчас пробормотав извинения. Запечатав пузырёк, он кивнул Шэнь Цзю, подтверждая его опасения. – Яд, – вынес вердикт Му Цинфан. – Да, некоторые лекарства тоже, по сути, отрава, но не принесут вреда, если правильно их использовать. В этом же случае пользы от этой микстуры больному никакой. Несколько позже этот охотно объяснит подробнее, но прежде мне нужно дать пациенту лекарство. Побледнев, как полотно, Шэнь Цзю вцепился во флакон с ядом и отступил, поспешно убирая отраву от Ци Гэ. – Делай, – велел он. Кивнув, Му Цинфан снова повернулся к Юэ Ци. Сжав кулаки, Шэнь Цзю беспомощно смотрел на белое, покрытое холодным потом лицо своего единственного друга. Ему было страшно. Очень страшно. Но он ничего не мог с этим поделать. От ужаса горло сдавило, и Шэнь Цзю едва мог дышать, но мог только стоять и смотреть, не решаясь задать вопрос… Выживет ли Юэ Ци… Нет! Его лечили, значит, он поправится! Непременно поправится! Пусть это и займёт много времени! Юэ Ци выздоровеет! Должен. Обязан! Иначе зачем Шэнь Цзю тратил силы и искал его так долго и упорно? Ведь не зря же! Страх отступил, и на место ему пришёл гнев. Шэнь Цзю затрясло от ярости. Резко развернувшись, он вышел из комнаты. Слуга, которому было велено стоять на коленях, предсказуемо исчез. Был он только козлом отпущения, или же сообщником, непонятно. Но то, что Юэ Ци перестал дышать сразу после того, как один из слуг Первого Супруга старого Лорда вышел из комнаты – явно не совпадение. Ему, увидевшему, что Шэнь Цзю привёл в поместье другого целителя, ничего не оставалось, кроме как ударить в последний момент. Впрочем, крысы, в изобилии водившиеся в поместье – ничто в сравнении с более крупным хищником. И слуга, и подкупленный целитель были по самую макушку замараны грязью, но стоял за ними не кто иной, как Первый Супруг старого Лорда Шэня. Ну да ничего. Шэнь Цзю найдёт на него управу. Выхватив тренировочный меч, Шэнь Цзю взмахнул им. Будь они на улице, и он забил бы этого человека до смерти разбитой бутылкой. Только вот они были не на улице. До скрипа сжав зубы, Шэнь Цзю с трудом подавил рычание. Что же, разбитой бутылки у него не было, зато яда во флаконе с избытком.______________________
Шэнь Цинцю несколько раз встречался с Императором. Всякий раз исключительно на официальных приёмах, где тот пребывал во всём блеске своего величия и могущества. Особого интереса к Шэнь Цинцю Император не проявлял. Ровный тон общения неимоверно злил, напоминая, что он, Шэнь Цзю – Лорд с тёмным прошлым, – максимум может ненадолго развеять любопытство благородных особ, что его внимательно изучают и решают, насколько он вписывается в светское общество. Его положение при дворе было слабым, и Шэнь Цзю знал это. Да, он был сильным совершенствующимся, но не настолько исключительным, чтобы привлечь к себе внимание. Его прошлое интересовало народ, но не являлось настолько интригующим, чтобы ему предложили союз. После смерти отца многие владения семьи Шэнь были раскуплены прочими семействами, имевшими важные связи, а в результате «болезни» Первого Супруга старого Лорда оказалось разворовано ещё больше. Император смотрел на Шэнь Цзю так, будто знал обо всех до единого неприглядных поступках, которые когда-либо совершал Шэнь Цзю… Но вместе с тем Императора это, казалось… совершенно не беспокоило? Шэнь Цзю было ой как знакомо это выражение лица. Работорговцы точно так же смотрели на детей-беспризорников. С такого вот взгляда всё и началось… Этот взгляд Шэнь Цзю возненавидел тогда, и теперь ненависть стала только сильнее. Впрочем, несмотря на то, что ему всё ещё приходилось бороться за жизнь, условия выживания изменились. Теперь приходилось жить светской жизнью, стараться выглядеть как можно лучше, следить за тем, чтобы никто не воткнул нож в спину, всегда иметь наготове свой кинжал и прятать лицо за веером, чтобы никто не узнал о намерениях. Но это было ничто, ведь Шэнь Цзю теперь ел досыта, спал в тепле и жил в красивом поместье. И Ци Гэ был рядом. Вернувшись домой после очередного долгого дня, полного попыток хотя бы не утратить статус, Шэнь Цзю недовольно нахмурился, увидев, что Юэ Ци вышел ему навстречу. В свои семнадцать он ещё не до конца оправился от той долгой «болезни», и в конце дня он вновь чувствовал себя плохо. Помимо обучения у нанятых мастеров и уроков управляющего Ци Гэ, «постельная грелка Шэнь Цинцю», как его за глаза называли слуги, изнурял себя работой. – Ты зачем вышел? – мрачно поинтересовался Шэнь Цзю и немедленно пожалел об этом. Лорд не должен приветствовать так своего фаворита, ведь вокруг снуют слуги, и если они разнесут слух о том, что Юэ Ци впал в немилость... будет плохо. А Ци Гэ только безмятежно улыбнулся, будто это не имело никакого значения. Взгляд его остался тёплым, а лихорадочный румянец делал его невозможно красивым. – Этот слуга скучал по своему Господину, – произнёс он. – Как мог я не выйти приветствовать его, когда тот наконец вернулся домой? Шэнь Цзю поджал губы. – Тебе вовсе не обязательно… – начал было он и смолк – в глазах Юэ Ци сверкнула грусть. Сдавшись, Шэнь Цзю снял накидку и набросил её на плечи друга. – Не выходи на улицу в таком виде, иначе снова заболеешь, – вздохнул он, и в этот раз в упрёке не было резкости. – Мы всё равно увидимся, когда я войду в дом, кроме того, я и так собирался тебя проведать. Шэнь Цзю осторожно застегнул на Юэ Ци накидку, пропуская мимо ушей уверения друга в том, что с ним всё в порядке и что ему не холодно. Ведь уж если самому Шэнь Цзю было зябко, то уж ему и подавно. – Этот стал причиной волнений Господина, – опустив голову, пробормотал Юэ Ци. – Прекрати. Давай, идём внутрь, поужинаем вместе, – громко заявил Шэнь Цзю. Теперь, если он зайдёт во двор, выделенный Ци Гэ, и обнаружит, что там не горят даже фонарики, то слуги, посмевшие проявить подобную нерасторопность, будут сурово наказаны. Слуги, по мнению Шэнь Цзю, вообще были бичом поместья Шэнь. Лично он не доверял ни одному из них, во многом потому, что те постоянно беспрепятственно контактировали с Ци Гэ. А тот, в свою очередь, не соблюдал разумную осторожность. Юэ Ци вообще слишком любил людей и верил, что все они хорошие. Даже всё то, через что ему пришлось пройти, ничему друга не научило. И если Шэнь Цзю не будет достаточно расторопен, его убьют. Так ведь почти произошло. Что же, по крайней мере, удалось добиться того, что сама мысль о том, что молодой Лорд Шэнь разозлится, приводила слуг в трепет. Ещё всё накрепко усвоили, что хорошее отношение Ци Гэ – залог сытой и спокойной жизни, потому как только он и мог повлиять на Шэнь Цзю. Милость Лорда напрямую зависела от одобрения Юэ Ци. Шэнь Цзю намеренно позволил им увериться в этом. Это было логично. Поскольку он не мог прикрыть своё слабое место, которым был друг, пусть другие люди сами сделают всё за него. Пусть знают, что связываться с его Ци Гэ слишком неудобно и опасно! Но, разумеется, дело осложнялось не только этим. С мрачным, несчастным выражением лица Шэнь Цзю направился в свои покои – умываться после дороги. Если он хотел получить больше влияния при дворе, то следовало обзавестись связями. Добывать информацию и хоть как-то влиять на людей было сложно, потому как всё внимание придворных было сосредоточено на нём. Репутация Шэнь Цзю летела вперёд него, и все опасались связываться с молодым выскочкой-лордом, чью семью постигла череда «странных несчастий» сразу после того, как те назвали его наследником. Поэтому Шэнь Цзю отчаянно нуждался в ком-то, кто мог бы укрепить позиции семьи среди знати. Честно говоря, идеальнее всего было бы обзавестись супругом. Кроме того, за супругом стояла бы уже его или её семья, и это позволило бы упрочить позиции при дворе без шантажа или покровительства со стороны более влиятельных и родовитых особ. Строго говоря, к этой мысли Шэнь Цзю весьма настойчиво подталкивали. Предложения о союзе поступали одно за другим – несмотря на плачевное положение, состояние семьи Шэнь оставалось лакомым кусочком для многих. Кроме того, все те люди про себя надеялись, что Шэнь Цзю в скором времени вернёт себе украденную часть имущества, и были правы – этим он совершенно точно намеревался заняться в скором времени. Если быть совсем точным, то прямо, разумеется, никто ничего не предлагал, но то и дело господа зазывали в гости, дабы их сын или дочь усладили слух Шэнь Цзю игрой на музыкальных инструментах, чтением собственноручно написанной поэмы и многими тому подобными глупостями, которыми обычно маскировались смотрины. Из соображений логики и тактики Шэнь Цинцю надлежало жениться, и чем скорее, тем лучше. Но стоит привести в дом супругу или супруга, и жизнь Юэ Ци окажется в опасности. Потому что Юэ Ци был дорог Шэнь Цзю, и он заслуживал спокойной жизни и хорошего к себе отношения. Никакой из супругов, будучи из благородных, не потерпел бы подле своего Господина «любовника»-простолюдина. Юэ Ци будет оскорблять их семью самим фактом своего существования. А если Шэнь Цзю притворится, что не особенно любит своего Ци Гэ, то будет только хуже, ведь тогда того немедленно начнут притеснять. Решение этой проблемы лежало на поверхности: нужно было сделать Юэ Ци своим Первым Супругом. Только вот Ци Гэ был наивным, совершенно не умел лгать, хитрить, притворяться, словом, не имел ни единого качества, которые Шэнь Цзю требовались от пары. Кроме того, за Юэ Ци не стояла никакая могущественная семья. Сделать его Первым Супругом – всё равно что нарисовать на нём мишень и громко предложить господам бить на поражение. Кроме того, следующий, кого Шэнь Цзю примет в семью, всё так же будет стремиться от Юэ Ци избавиться. Шэнь Цзю всячески оттягивал это дело, стараясь вообще о том не думать. Ну право слово, он ведь был ещё так молод! Никого не должно удивлять, что он никак не решится жениться! Промедление же вместе с тем означало отказ от преимуществ. Порой Шэнь Цзю думал, что следует отослать Юэ Ци куда-нибудь. Например, в Гусу или Цзинлань. Там друг сможет спокойно учиться и поправит здоровье, поскольку у тамошних совершенствующихся нет никаких причин желать ему смерти. Мысль едкой горечью жгла язык. Сердце никак не желало с ней смиряться. Сердце знало, что Юэ Ци порой мог быть таким глупым… С другой стороны, несчастья случаются с каждым, не спрашивая дозволения, и справляться с ними в одиночку много труднее. Если Ци Гэ откажется уехать, Шэнь Цзю приложит все силы, чтобы сделать его жизнь рядом максимально комфортной. В конце концов, разве смысл жизни Лорда не в том, чтобы всегда получать то, что хочешь? Шэнь Цзю – Лорд, и это положение позволяет ему сделать так, чтобы Юэ Ци жил в мире и сытости, не беспокоясь о случайных несчастьях. Что же касается злонамеренных недоброжелателей… Что же, Шэнь Цзю найдёт управу и на них. Всегда находил. На самом деле обучение Юэ Ци – не более чем временная мера, по факту ничего не решавшая… Вздохнув, Шэнь Цзю привёл себя в порядок и направился во двор Ци Гэ. Это, конечно, был не один из красивых павильонов, которые обычно выделяли супругам, но всё же там было уютно. Шэнь Цзю выбрал этот двор не случайно. Покои, выделенные Юэ Ци, располагались очень двусмысленно, не подтверждая, но и не опровергая предположений слуг относительно роли Юэ Ци в поместье. Кроме того, в этом дворе находился небольшой, залитый солнцем сад, где росли цветы. Ци Гэ любил цветы, и особенно радовали его глицинии. Шэнь Цзю распорядился высадить их во всех садах поместья, и эти растения разрослись до такой степени, что даже вытеснили некоторые другие кусты и деревья. От ярких цветов глицинии, заполонивших собой всё пространство, у Шэнь Цзю рябило в глазах, но Ци Гэ выглядел таким счастливым, что эта мелочь казалась лишь незначительным, не заслуживающим внимания неудобством. Когда Шэнь Цзю вступил на порог комнат, Юэ Ци отослал слуг – куда более мягко, чем это сделал бы сам Шэнь Цзю. Что же, фонарики хотя бы горели, и жаровни тоже – в комнатах было тепло. На изысканно сервированном столе стоял поднос с накрытой крышками едой. Юэ Ци улыбался так, будто совместный ужин был праздником, которого он долго, с нетерпением ждал. Вопреки всем попыткам держать лицо к щекам Шэнь Цзю прилила кровь. Мысленно сетуя на свою реакцию, он устроился за столом. Обычно наедине друг с другом они не заботились о соблюдении правил, но в этот раз всё было по-другому. Не успел Шэнь Цзю просто схватить первую попавшуюся еду, как Юэ Ци начал аккуратно прислуживать ему за столом. – Я тренировался, мой Господин, – с улыбкой пояснил Юэ Ци. – Управляющий Лин сказал, что этому слуге пригодится подобное знание, если Господин когда-нибудь решит взять меня с собой в поездку или позовёт в поместье гостей, которых потребуется развлекать… Шэнь Цзю неловко кашлянул. – Здесь и сейчас только мы с тобой, – пробормотал он. – Ци Гэ не нужно утруждаться и вести себя со мной формально. Знаешь же… – Мн, – кивнул Юэ Ци. – Ци Гэ знает, но хотел продемонстрировать новые умения. От этих слов сердце Шэнь Цзю кольнуло. Этих церемоний он с избытком навидался среди дня и совершенно не хотел, чтобы Ци Гэ дома общался с ним также холодно и отстранённо. Вздохнув, он позволил Юэ Ци демонстрировать, чему тот научился. Тот, конечно, с точки зрения стандартов, которые выдвигали благородные господа к своим супругам, был далёк от идеала. Движениям не доставало мягкости и изящества, но они были аккуратны и даже красивы в своей простоте. Юэ Ци на хорошей еде начал наконец расти – раздался в плечах и вытянулся. Детская угловатость начала сменяться приятными глазу изгибами. Кроме того, Юэ Ци был одет в нарядное платье. Увлечённый инспекцией фонариков и жаровен Шэнь Цзю не сразу заметил, но одежды Юэ Ци всего на тон отличались от фамильных цветов семьи Шэнь. Шэнь Цзю нахмурился. Он не помнил, чтобы дарил другу этот наряд. – Откуда это у тебя? – поинтересовался он, мягко дёрнув Юэ Ци за рукав. Юэ Ци смутился. – В прошлом месяце в поместье привезли ткани, и я взял один отрез себе. Когда я спросил, Сяо Цзю позволил… – Ну, разумеется! – кивнул Шэнь Цзю, припомнив тот разговор, и снова осмотрел друга в новом наряде с головы до ног. – Тебе пошили только это платье? – Нет, ещё два, кроме него… – Отлично. Ци Гэ идёт этот цвет! Носи его чаще. Улыбка Юэ Ци стала шире, и он подсел ближе. Щекам Шэнь Цзю снова стало горячо. Они с другом, конечно, были близки. Часто даже спали в одной постели, но сейчас атмосфера кардинально отличалась от привычной, и не краснеть было решительно невозможно. Несмотря на то, что еда была вкусной, Шэнь Цзю кусок не лез в горло. Он то и дело отвлекался. Это… На веках Ци Гэ, что… тени?? Протянув руку, Шэнь Цзю осторожно подушечкой пальца коснулся уголка глаза друга и обнаружил, что да, действительно тени. Палец оказался покрыт бледно-голубой пылью. Юэ Ци от жеста Шэнь Цзю оторопело замер, покраснел и… смутился? Шэнь Цзю нахмурился. – Зачем это? – поинтересовался он. Ци Гэ раньше никогда не красился. Так чего теперь решил начать? Он ведь и так был юн и красив. – А… Это… Ну… – замямлил Юэ Ци, затем неловко кашлянул. – Управляющий Лин предположил, что этому… этому слуге не помешает больше… думать о своей внешности… Шэнь Цзю прищурился. Управляющий Лин – седой как лунь старик. Он с младых ногтей жил и служил в поместье. До него управляющим семьи Шэнь была его мать, хотя тогда семья и жила в другом месте. Управляющий Лин находился в самом низу списка не заслуживающих доверия слуг, который мысленно вёл Шэнь Цзю. Управляющий пусть и имел высокое положение в поместье, но также постоянно находился на виду, и, случись чего в его ведомстве, его легко было уличить. Поскольку этот слуга уже был на склоне лет, у него было меньше амбиций, чем у остальных, и он не стремился вредить хозяевам. В скором времени ему надлежало отправиться на заслуженный отдых. Дети управляющего уже были женаты и тоже работали в поместье. Любые неприятности, учинённые им, аукнутся прежде всего их семьям. И если этот старик посмел устремить на Ци Гэ свои алчные глаза… – С внешностью Ци Гэ всё в полном порядке, – заявил Шэнь Цзю, вытаскивая из рукава носовой платок. – Ци Гэ не стоит беспокоиться о таких вещах. Ци Гэ ведь не хочет, чтобы кто-нибудь обратил на него своё пристальное внимание? Юэ Ци бросил на Шэнь Цзю неуверенный взгляд, но не отстранился, позволив ему стирать тени с век. – А если… – медленно проговорил он, – если я хочу, чтобы кое-кто обратил внимание…? Рука Шэнь Цзю замерла, между бровей залегла глубокая складка. – Кто? – требовательно поинтересовался он. – Сяо Цзю… – тихо отозвался Юэ Ци. – Отвечай! – Только что ответил! Вскинув руку, Юэ Ци перехватил запястье Шэнь Цзю. Не будь Шэнь Цзю изумлён до состояния ступора, это бы не остановило его движений. Лицо Ци Гэ было красным, но смотрел друг прямо в глаза. – Это ты! Я хочу, чтобы ты обратил на меня внимание! Наконец Шэнь Цзю осознал. – Дурак, – неловко буркнул он. Сглотнув, Юэ Ци опустил голову. – Разве я не обращал на тебя внимания всё это время? – продолжил Шэнь Цзю, отчаянно борясь с проступившим на щеках румянцем. – Я только и делал, что смотрел за тобой! Я ведь обещал Ци Гэ, что буду заботиться о нём, несмотря ни на что! Ци Гэ не нужно ни о чём беспокоиться… Слова резко оборвались из-за того, что рот Шэнь Цзю неумело закрыли поцелуем. Судорожно вздохнув, Шэнь Цзю дёрнулся, перевернув одно из блюд с едой. Раздавшийся грохот заставил их обоих дёрнуться и разорвать поцелуй. Юэ Ци по-прежнему держал Шэнь Цзю за руку, но теперь оказался даже ближе, чем был до того. Это был рефлекс, который они выработали в далёком детстве, когда жили на улицах, где любой громкий звук означал приближение опасности. Сердце Шэнь Цзю ёкнуло, когда он обнаружил, что Юэ Ци прижимает его к себе таким знакомым, защитным жестом. Ту-дум… Щёки Шэнь Цзю вспыхнули, а язык вдруг сделался ватным. Осознав, что только что сделал, Юэ Ци на секунду замер, но после вместо того, чтобы отпустить Шэнь Цзю и пробормотать приличествующие случаю извинения, он только крепче обнял его. – Ци Гэ тоже хочет заботиться о Сяо Цзю, – заявил он. – И совершенно не хочет обременять своим присутствием. Потому мне надлежит учиться и стараться быть достаточно хорошим, чтобы Сяо Цзю выбрал меня и захотел видеть рядом. Ту-дум… Ту-дум… Шэнь Цзю казалось, что сошедшее с ума сердце в любой момент сломает рёбра, пробив грудную клетку. Щёки будто огнём полыхали, а глаза были прикованы к губам Юэ Ци. – Достаточно хорошим…? – озадаченно переспросил он. Юэ Ци никогда не был «достаточно хорошим»! Он был идеален! Даже когда импульсивно творил феерические глупости, которые ставили его на грань гибели, он оставался идеальным! И… Шэнь Цзю любил его так сильно, что совершенно не знал, что с этим делать… – Я не знаю, справлюсь ли с ролью наложника, если мой Сяо Цзю потребует от меня этого, – со вздохом признал Юэ Ци. – Я недостаточно грамотен. Не умею играть на музыкальных инструментах, вышивать и танцевать. Могу только залатать прорехи в одежде и петь, но согласно правилам наложники и наложницы должны уметь вовсе не это. Кроме того, за мной не стоит могущественная семья, и помочь Сяо Цзю при дворе я не сумею… Да что там, я не умею даже правильно готовить рис! Сяо Цзю следует найти кого-то получше, кто смог бы стать ему достойной поддержкой и опорой. Если Лорд Шэнь позволит этому Юэ при его-то скудных умениях остаться в поместье слугой – уже хорошо! Я просто хочу быть рядом с Сяо Цзю… Не больше… Глаза Шэнь Цзю защипало. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. От избытка чувств он вцепился в ворот платья Юэ Ци. – Дурак, – снова повторил Шэнь Цзю. – Да, глупо получилось… – Разве я не говорил, что Ци Гэ, оставаясь со мной, получит всё, что пожелает? Дурак! Будто я позволю тебе стать наложником! Хочешь быть моим Супругом, так и говори! Юэ Ци удивлённо уставился на него. Шэнь Цзю решительно глядел в ответ. – Свадьбы – дорогое удовольствие, – добавил он. – Я не позволю Ци Гэ довольствоваться какой-нибудь простой церемонией, поэтому подготовка потребует времени. Свадебный наряд тоже очень важен. Он должен быть новым и пошитым из подходящих материалов. Ни у кого и мысли мелькнуть не должно, что платье дешёвое! Кстати, о гостях, нужно составить и утвердить список, в который войдут исключительно нужные люди… Закончить мысль Шэнь Цзю не удалось – пара чужих губ неловко прижалась к его губам. «Действительно, глупо получилось…» – мелькнула запоздалая мысль, пока Шэнь Цзю и Юэ Ци пытались разобраться, как правильно целоваться, не мешая друг другу в процессе. Сердце, как бешеное, билось в груди. Из-за действий Ци Гэ по коже прокатилась волна мурашек. Шэнь Цзю был уверен: то, что они творят – неправильно. Это он, будучи Лордом, должен обнимать Ци Гэ, прижимать к себе и держать за подбородок, принимая на себя большую часть веса. Но рядом не было никого, кто посмел бы указать на неподобающее поведение, а если бы вдруг оказался… Что же, Шэнь Цзю выколол бы им глаза за то, что посмели смотреть! Немного отстранившись, Юэ Ци снова нежно коснулся его губ своими и провёл большим пальцем по изгибу шеи. Шэнь Цзю вздрогнул. Будет сложно. Намного сложнее, чем всё, с чем до этого приходилось сталкиваться. Фактически затея по всем статьям провальная… … но ведь он, Шэнь Цинцю, никогда не отступал перед трудностями!