Наяву меня тот сон настиг (Wishful Thinking)

– Конечно, я, – подтвердил Шэнь Цзю, подавив желание тяжко вздохнуть. Противоядием от некоторых ядов порой были действия… весьма интимного характера. Если вопрос встанет таким образом, он, разумеется, позаботится об этом, но Ци Гэ сейчас был настолько невменяем, что действовать опрометчиво на свой страх и риск явно не стоило. Это принесёт больше вреда, чем пользы. Как стыдно. Если бы всё дело было исключительно в Лю Цингэ, то этот Шэнь умыл бы руки. Но, как оказалось, он сам оплошал. Нужно было быть более внимательным… Затаскивать мужа в постель вне установленного расписания. Соблазнять Юэ Цинъюаня песнями, жаркими взглядами – да мало ли существует уловок?! Шэнь Цзю годами копил их, а нужно было применить, чтобы напомнить Юэ Ци о том, сколько они друг для друга значат. Быть может, тогда он бы вспомнил… Или если не забыл, то передумал… Если бы этот Шэнь… если бы он вовремя сделал ход, сказал нужную вещь, повёл себя по-другому, предложил бы… то тогда Юэ Ци… быть может… не… не стал бы… Отстранившись, Шэнь Цинцю поцеловал мужа. – Этот Супруг совсем скоро будет служить своему Господину. Просто наберись терпения, – попросил он. Подняв руку, Юэ Цинъюань прижал подушечку большого пальца к нижней губе Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю моргнул. Рука переместилась на щёку. Юэ Цинъюань потянулся к нему, выпрашивая ещё поцелуй. На этот раз поцелуй вышел медленным – он был глубже, слаще и вовсе не казался требовательным, но вместе с тем был исполнен такого желания, что Шэнь Цинцю поневоле задумался о том, когда они в последний раз делили ложе. Четыре дня назад? Не так ведь и давно, правда? Или, может быть, пять... Нет, точно нет. Шэнь Цзю был почти уверен, что всё же четыре дня назад у них была близость, но они не провели вместе всю ночь – разошлись спать порознь. Юэ Ци нежно обнял его и шевельнул губами, осыпая поцелуями скулы и щёки, кончик носа и уголки глаз. Мысли Шэнь Цзю спутались. – Господин, – протест вышел откровенно слабым. – Люблю тебя, – отозвался Юэ Ци. Глаза Шэнь Цзю распахнулись, от удивления слова застряли в горле. Это ещё что за речи?! Вот так ни с чего?! Конечно, Юэ Ци не впервые говорил подобное, но Шэнь Цзю по пальцам мог пересчитать все разы, когда признание звучало так просто и искренне. И было это ещё тогда, когда они были молоды. Теперь же Шэнь Цзю и представить себе не мог, чтобы муж вдруг начал изъясняться подобным образом. «Люблю» – слово, присущее глупым юнцам с ветром в голове, а не многоуважаемым, прагматичным и трезво смотрящим на мир господам, которые привыкли нести на плечах бремя ответственности. Если кому и произносить это слово, то такого общество скорее бы ждало от Шэнь Цинцю, но он, разумеется, никогда этого не говорил. – Люблю, – повторил Юэ Ци, снова заставляя Шэнь Цзю обмереть от изумления. – Люблю тебя, А-Цзю… Ци Гэ любит тебя больше жизни и будет любить всегда… Пожалуйста, прости… Прости… Я такой дурак, но я так сильно люблю тебя… Щекам стало горячо. Сердце на секунду замерло в груди, а потом пустилось вскачь. Это… Сейчас этого Шэня настигнет ещё одно грёбаное искажение Ци?! – Прекрати повторять это! – зашипел он, позабыв о том, что до возвращения Ло Бинхэ с ненужного теперь поручения намеревался вести себя с мужем исключительно мягко и нежно. Нет, где носит этого паршивца? Он что, не может бежать быстрее?! Бесполезный мальчишка! – Как скажешь, – вздохнул Юэ Ци, сдавшись удивительно быстро, пусть речь и шла о чём-то настолько тривиальном. – Всё как пожелает А-Цзю. Пока Супруг знает, что это так, этот Господин, по воле Супруга, будет молчать. Этот Господин сделает всё, что Супруг хочет. Осторожно отпихнув Ци Гэ, Шэнь Цзю заставил его снова опуститься на подушки. Гнев вернулся с новой силой, и это было облегчением. Кем бы ни был тот мерзавец, который опоил Юэ Цинъюаня, он пожалеет, что посмел травить мужа Шэнь Цзю. Часть Шэнь Цзю искренне надеялась, что в этом замешана потаскуха по имени Лю. Ну мало ли… вдруг он не был таким уж благочестивым, как думал Ци Гэ? И… Это ведь… Это бы всё объяснило, не так ли? Может, Ци Гэ никогда не забывал и никогда не сбивался с пути, а его просто опоили, внушили ложные мысли и обманом заставили возжелать другого. Может, это не вина Ци Гэ. Может, он никогда не собирался оставлять Шэнь Цзю… Не по собственной воле… Может быть… А вдруг… Отмахнувшись от глупых мыслей, Шэнь Цинцю мягко потрепал Юэ Ци по щеке. – Прекрасно, – проворковал он. – Ци Гэ всегда должен слушать своего Супруга. Супруг позаботится о Ци Гэ. Юэ Ци опять перехватил руку Шэнь Цзю и поцеловал тыльную сторону ладони. Он выглядел так, будто снова готов согласиться… Честно говоря, судя по виду, он готов был согласиться вообще со всем, что исходило бы из уст Шэнь Цзю. Это было совсем непохоже на него нынешнего, а значит, внушало опасения, но в следующий момент дар речи, казалось, покинул Юэ Ци. Лорд Юэ снова разрыдался. Невнятные извинения посыпались из него, как из рога изобилия. Ци Гэ всегда, когда плакал, просил прощения… Но в последний раз его довели до такого состояния довольно давно. Впрочем, не настолько давно, чтобы Шэнь Цзю забыл. Несколько минут Шэнь Цзю терпеливо ждал, потом решительно отобрал у Юэ Ци свою руку. – Хватит, – твёрдо сказал он. – Почему Господин вообще плачет? Он сам-то знает? Юэ Ци поднял на него пугающе ясный взгляд. – Знаю, – серьёзно кивнул он. Шэнь Цзю какое-то время молча смотрел на него в ответ, задаваясь вопросом, что на этот раз задумал Ци Гэ. Какой из витков цепи вины, сковавшей этого мужчину, давил сейчас слишком сильно? – Этому Господину явилось страшное откровение, – продолжил Юэ Цинъюань. – Этот Господин увидел во сне, как нарушил обещание, данное самому важному человеку на свете, и этот человек превратился в чужака – эхо себя былого. Он ушёл… Этот Господин бежал следом, пытался догнать и вернуть, а после узнал, что возлюбленный, как оказалось, навсегда покинул его. И случилось это много лет назад. Тот сон… Он совершенно не походил на сон. Всё ощущалось таким реальным… Когда этот Господин проснулся, он не мог… поверить в то, что всего этого на самом деле никогда не случалось. Не мог поверить, что ещё не совершил того, что подтолкнуло его в бездну. Должно быть, какой-то милосердный бог вернул меня обратно… А-Цзю, скажи, это происходит на самом деле или я сейчас сплю? Шэнь Цзю был ошеломлён. Иногда… Иногда у Юэ Ци действительно случались видения… Не в том смысле, что он мог видеть будущее, предсказывая, как сложатся судьбы людей. Не получалось у него и анализировать события, предугадывать исход. Но, когда они были детьми, Юэ Ци снились ужасные кошмары. От этих снов ему становилось дурно, и Шэнь Цзю всегда старался его разбудить, что было не так-то просто. Очень часто после этого Юэ Ци прижимался к нему, дрожа всем телом и лихорадочно шепча о жутких вещах – демонах, реках крови, монстрах, похитителях тел, беспощадном солнце и алтарях, на которых с людей заживо сдирали кожу и наносили порезов больше, чем костей в теле. Чудовищно страшные картины… По большей части – бессвязный бред, но иной раз Юэ Ци будто осеняло, и чаще всего обратить на это внимание было хорошей идеей. Шэнь Цзю старался не задумываться о том, как это работало. Всякий раз, как он пытался понять, по спине пробегала волна мурашек и на сердце становилось неспокойно. Инстинкт самосохранения шептал ни в коем случае не лезть в это, и Шэнь Цзю всегда склонен был ему верить… Но в этом случае… – Ци Гэ полагает, что видел будущее? – наконец спросил он. – … Да, – помолчав, ответил Юэ Ци, уставившись на свои руки. – И теперь Ци Гэ думает, что всё ещё находится в своём видении? – уточнил Шэнь Цзю. Юэ Ци замотал головой. – А-Цзю, это происходит на самом деле или я сейчас сплю? – подняв взгляд, снова спросил он. Шэнь Цзю нахмурился. Протянув руку, он ущипнул мужа с такой силой, что тот вздрогнул. То был их старый трюк, о котором он за давностью лет почти забыл… – Во сне я никогда не чувствую боли… – О, ну раз Ци Гэ нужна помощь, Сяо Цзю знает, что делать! – Чт-АЙ!! – Видишь? Ты не спишь! – Сяо Цзю, нельзя просто так щипать людей! Шэнь Цзю не ждал, что Юэ Цинъюань вспомнит об этом, но мгновение спустя в его глазах сверкнуло узнавание. Шэнь Цзю великодушно сделал вид, что не заметил, как по щекам мужчины снова покатились слёзы. – Итак, ты не спишь, – подвёл итог Шэнь Цзю, несмотря на то, что Юэ Ци не сказал, что ему было больно. Сам-то он прекрасно знал, что не спит, его ни в чём убеждать не требовалось. Ци Гэ снова сел, и Шэнь Цзю пришлось пережить ещё несколько минут крепких объятий. Нет, он нисколько по этому не скучал! Он не хотел этого! С чего бы?! Гладя Юэ Ци по голове, Шэнь Цзю задумывался над вскрывшимися фактами. Неважно, был ли тот сон реальным видением, кошмаром или галлюцинацией, вызванной каким-то неизвестным наркотиком, это определённо можно было попытаться использовать. – Если Господин так обеспокоен, – мягко и успокаивающе произнёс он, перебирая пряди волос Юэ Ци, – то, возможно, стоит пересмотреть решение и не нарушать то обещание, о котором идёт речь? Юэ Ци покачал головой, и сердце Шэнь Цзю сжалось. – Но… – Нет, – твёрдо ответил муж. – В пересмотре нет необходимости. Этот Господин уже всё решил. Уж лучше умереть, чем пережить это. К горлу Шэнь Цзю подкатила желчь. Что? Лучше умереть?! Неужели эта никчёмная потаскуха из семьи Лю удостоилась таких чувств?! Или… он имел в виду, что предпочтёт смерть жизни в браке только с Шэнь Цзю? Несмотря даже на ужасное видение, Юэ Ци скорее рискнёт всем, чем примет такую судьбу? Выходит… этот Шэнь и правда оказался настолько никчёмным Супругом? Чувствуя, как кровь стынет в жилах, Шэнь Цзю оттолкнул от себя руки Юэ Цинъюаня и резко встал на ноги. – Ладно же! – прошипел он. – Раз уж Господин так хочет нового Супруга, то пусть хоть подумает о том, чтобы выбрать и привести в мой дом какую-нибудь другую шлюху! Это разумно, раз уж предчувствия в отношении Лю Цингэ настолько ужасны… – Что? – непонимающе перебил Юэ Ци. Он выглядел совершенно сбитым с толку. Шэнь Цзю развернул веер и уставился на мужа поверх него. – Разве Господин не сказал, что то «откровение» было страшным? Чего ещё мог касаться сон, кроме как тех новостей, о которых Господин сообщил мне вчера вечером…? Юэ Ци подскочил с такой скоростью, что со стороны показалось, будто его сбросила с постели чья-то невидимая рука. – Немедленно ляг обратно! – рявкнул Шэнь Цзю. Если в крови мужа был яд, то резкие движения могли сильно усугубить ситуацию! – Нет! Нет же! А-Цзю неправильно понял! – умоляюще запричитал Юэ Цинъюань. – Ци Гэ говорил об обещании, данном А-Цзю! Так… это правда… Юэ Цинъюань всё это время помнил… но не собирался держать слово… – Что же, – горько ответил Шэнь Цзю, проклиная себя за то, что его руки в этот момент дрожали, – едва ли кто-то ожидает, что Господин станет придавать значение глупой детской клятве… Но Ци Гэ ведь дал слово… Он не раз давал слово. И всегда нарушал, а после клялся, что не специально, что то, самое важное, он никогда не нарушит намеренно… никогда намеренно… – Меня не волнует, что там и кто ожидает, – резко ответил Юэ Цинъюань. Иными словами, плевать, чего ожидает Шэнь Цзю… На этот раз Шэнь Цинцю не удалось сдержать дрожь. Увидев это, муж переменился в лице. На один неловкий момент Шэнь Цзю замер – не зная, как поступить. Можно было спрятать руки в рукава, чтобы скрыть дрожь, но это значило бы, что придётся опустить веер, и тогда Юэ Цинъюань увидит его плачевное состояние. Веер – последний рубеж защиты от гнева, звучавшего в голосе мужа… от его осуждения… А ведь всего несколько минут назад он, покорный, как кукла, лежал в руках Шэнь Цинцю. – А-Цзю, – позвал Юэ Ци гораздо более мягким тоном. – А-Цзю слышал, что сказал этот Лорд? Шэнь Цзю через силу поднял голову и, расправив плечи, уставился на Юэ Цинъюаня. – Этот Супруг неосмотрительно упрекнул Господина в нарушении ничего не значащего детского обещания, – послушно произнёс он слова, которые от него ожидались. – Разумеется, этот Супруг не смеет… – Нет, – побледнел Юэ Цинъюань. – Ты неправильно… Шэнь Цзю скривил губы – ему нестерпимо захотелось ударить своего Господина. Последняя надежда рассыпалась в прах. Почему?! Что теперь ему было не так?! Этот Шэнь ведь сказал ровно то, что муж хотел услышать! Что, нужно было улыбаться и прыгать от восторга?! Нужно было притвориться, что рад этому событию?! Так он вовсе не рад! – Тогда знаешь что?! – взревел Шэнь Цзю, наплевав на приличия. – Иди-ка ты на хер, Ци Гэ! Я не стану притворяться, что счастлив отдать тебя в руки другого мужчины! Ты сильно заблуждаешься, раз думаешь, что я так просто позволю тебе нарушить данное мне слово! Ты обещал! Ты мне обещал! Лжец! Каждое данное мне слово ты нарушил. Обещал вернуться, и не пришёл! Обещал защищать, но никогда не делал этого! Обещал верить, но всегда слушал других! Обещал, что никогда не будет никого, кроме меня, но теперь смеешь ждать, что я подчинюсь, да ещё и помогу тебе успокоить твою совесть?! Ты предаёшь меня, и я же должен тебя утешать?! Да я тебя кастрирую! Посмотрим, как ты сможешь вставить кому-то свой член, когда его не будет! Я позабочусь о том, чтобы тебе было больно! Чтобы ты страдал, как я за то, что любил тебя! К концу тирады Шэнь Цинцю не кричал, но тихо, яростно шипел. Реальность была сурова. Шэнь Цзю казалось, что его окатили ведром ледяной воды. В Холодном Доме в это время года будет, вероятно, холодно отнюдь не метафорически, но он нисколько не жалел о сказанном. Пусть. Пусть Господин поступает как знает. Пусть это и неправильно, но этот Шэнь не станет извиняться. Пусть вспышка гнева и нарушила его с трудом восстановленное внутреннее равновесие. Шэнь Цзю уже почти слышал привычное: «У тебя началась истерика», высказанное разочарованным, мягким, спокойным голосом, и поток увещеваний, сообщающих, насколько неразумно и несправедливо он себя вёл. Юэ Цинъюань протянул руку, схватив его. Злобно зашипев, Шэнь Цзю попытался оттолкнуть мужчину, и к его удивлению, ему позволили отстраниться. Не заключили в «успокаивающие» объятия. Не заставили встать на колени, признавая вину. – А-Цзю прав, – тихо сказал Юэ Ци, выставив руки перед собой, но не делая попыток приблизиться. Весь его вид говорил: «Я не прикоснусь к тебе без твоего разрешения». Взгляд Юэ Цинъюаня был ясным. В его усталых глазах отчего-то теплилась какая-то странная надежда. – Этот Господин согласен со всем сказанным, но я также больше не собираюсь жениться. Ни на сыне семейства Лю, ни на ком бы то ни было другом. Никаких предложений семье Лю или другим семьям отослано не будет. Если ещё есть шанс остаться верным клятве, я это сделаю. А-Цзю ни в чём не виноват, и его гнев обоснован. Этот Господин действительно не сдержал ни единого данного слова. Попрать ещё и это обещание, больше того, сделать это умышленно и осознанно только потому, что это проще, чем остаться верным… Этот Господин не смеет даже молить о прощении. Ведь даже мысль о таком причинила Супругу боль… Шэнь Цзю недоверчиво и с опаской уставился на своего мужа, дожидаясь, когда последуют «и всё-таки» или «тем не менее», но этого всё не происходило. Юэ Ци молчал. – … Никак не возьму в толк, о чём толкует мой Господин, – наконец осторожно спросил Шэнь Цзю. – А-Цзю, – опустив голову, произнёс Ци Гэ. – Пусть этот Юэ и не заслуживает того, но прошу, прости меня. Прости своего Ци Гэ. Прости за то, что посмел даже думать о том, чтобы сделать Супругом другого человека. Но Ци Гэ никогда этого не сделает! К счастью… твой Ци Гэ вовремя опомнился… На мгновение, тянувшееся, казалось, вечность, повисла пауза. Шэнь Цзю постепенно начало переполнять чувство, подозрительно похожее на облегчение. Он сглотнул. Руки сжались в кулаки, и ногти впились в кожу, оставляя следы в форме алых полумесяцев. Только разжав ладони, Шэнь Цзю заметил, что кончики пальцев покрыты кровью. В глазах щипало и очень хотелось плакать. Сосредоточившись на том, чтобы не позволить слезам пролиться, Шэнь Цзю не сразу отреагировал, когда Юэ Цинъюань, дотянувшись до него, осторожно взял его руки в свои. Ручеёк духовной энергии, потёкший в тело, был тёплым и, учитывая все обстоятельства, удивительно спокойным. Ци Гэ хмыкнул и снова потянул Шэнь Цзю ближе к себе, и в этот раз Шэнь Цзю позволил ему это. – А-Цзю плохо, – заметил Юэ Цинъюань. – Это вина Ци Гэ, – отозвался Шэнь Цзю, сглотнув ком в горле. – Да, – согласился Юэ Ци. – Это так. И Ци Гэ возьмёт на себя ответственность. Губы мужа прижались к виску Шэнь Цзю. Большие пальцы Юэ Цинъюаня поглаживали ранки на ладонях, стирая выступившие капли крови. Мало-помалу знакомая духовная энергия возвращала Шэнь Цзю душевное равновесие, заставляя остро осознавать, насколько близко к краю он подошёл прошлой ночью. И раз уж это понимал он сам, то для Юэ Ци, должно быть, было ясно как день… что скрывать этому Шэню почти ничего не осталось. Состояние Юэ Цинъюаня тоже было плохим. Так не могло продолжаться дальше. Шэнь Цзю мысленно твердил себе, что нужно уже взять себя в руки, сходить за целителем Му и узнать наконец, что стряслось с его Господином, но… От этого тепла, которого так жаждала и по которому истосковалась его душа, просто невозможно было отказаться. Пальцы мужа легли на макушку и тотчас запутались в волосах. Губы проложили дорожку поцелуев от виска к шее. В тело по-прежнему тёк ровный поток энергии – не бушующий, но мягкий и поддерживающий. Шэнь Цзю казалось, что он стоит не просто в кольце сильных рук, но вдобавок закутан в одеяло. На лице Юэ Ци была решимость, так отличная от его обычного уверенного вида. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, Шэнь Цзю подавался следом за каждым его прикосновением, пока наконец не опёрся на Юэ Ци всем весом. Их лбы прижались друг к другу. – А-Цзю, – прошептал Юэ Ци. – А-Цзю, Ци Гэ очень сожалеет. Ци Гэ так скучал по своему Супругу... Тяжко вздохнув, Шэнь Цзю мысленно посетовал на бессмысленность слов мужа, но всё же каким-то образом это принесло успокоение. – Что за вздор, – тем не менее желчно отозвался он. Юэ Ци не ответил, но и рук не разжал. И именно этот момент выбрал слуга Шэнь Цзю, чтобы вернуться с поручения! А ведь неделя только началась… … С того дня Лорд Юэ переменился, будто став другим человеком. Явившийся осмотреть его Му Цинфан определил, что его духовная энергия пребывает в неспокойном состоянии, но никакого искажения Ци не было и случиться не должно. Единственное, что мог посоветовать целитель – больше отдыхать, некоторое время воздержаться от трудной работы. Ещё рекомендовалось соблюдать постельный режим, и Юэ Ци, казалось, решил, что под этим подразумевается исключительно постель Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю нисколько не возражал, не став спорить даже для вида. Он и сам не собирался выпускать находившегося не в себе мужа из-под присмотра. Ночью Юэ Ци, бледный как полотно, жался к Шэнь Цзю, но это не было попыткой принудить его служить себе на ложе. Поскольку Му Цинфан велел воздержаться от нагрузок, и Шэнь Цзю не настаивал, хотя это и приводило его в некоторое недоумение. В конце концов, форм интимной близости существовало много, но муж, казалось, хотел от него только объятий. Вопрос с Лю Цингэ, вроде бы, был уже решён, но два дня спустя Юэ Цинъюань сам почему-то заговорил об этом. Шэнь Цинцю снова почувствовал, как его сковывает страх, но оказалось, что муж вовсе не хотел изменить решение. Он хотел… отослать Ло Бинхэ служить Лю Цингэ. – Зачем? – не мог не спросить Шэнь Цзю. Не то чтобы он был против, но это сбивало с толку и потому вызывало беспокойство. Ло Бинхэ – простая уличная крыса, какой когда-то был сам Шэнь Цзю. Шэнь Цинцю питал к нему неприязнь и сам давно бы передал навязанного ученика кому-то другому, но Юэ Ци настаивал на том, что мальчиком должен заниматься именно он. Ло Бинхэ был довольно талантлив, достаточно трудолюбив и со всем тщанием следовал инструкциям, но что-то в нём отталкивало Шэнь Цзю. Было ли дело в том, что мальчишка смотрел на мир с тошнотворным оптимизмом? Или всё оттого, что безукоризненная вежливость ассоциировалась с семейством Цю? Шэнь Цзю и сам не знал. Кроме того, никакой выгоды в воспитании этого ученика Шэнь Цзю не видел – у мальчика не было связей с другими семьями или кланами. Единственная польза – под рукой всегда находился слуга, которого можно отправить с письмом, а так тратить своё время на того, чьё обучение никак не окупится в будущем, просто бессмысленно. Кроме того, Шэнь Цинцю на дух не переносил слуг мужского пола. Наличие мужчины (Ци Гэ не в счёт) в личном пространстве, например, комнатах, вызывало нервную дрожь. Особенно неуютно Шэнь Цзю чувствовал себя в обществе Ло Бинхэ. Он был ещё молод и потому не опасен, но уже сейчас Шэнь Цзю чувствовал, что мальчик может стать одержимым. Это была просто склонность тела, не более, но это претило. Потому что было слишком знакомо… Словом, Шэнь Цзю плакать и убиваться, если избавится от Ло Бинхэ, не станет. Но почему Господин вдруг решил вручить ученика и слугу тому, кого ещё совсем недавно хотел сделать своим Супругом? – У этого Лорда перед молодым мастером Лю долг, и его нужно выплатить, – ответил Юэ Ци, опустив ладонь на его руку, когда ничего не понимающий Шэнь Цзю задал вопрос. – Ло Бинхэ – хороший юноша и способный ученик, но он не подходит А-Цзю. Быть может, в поместье Лю ему будет лучше. Кроме того, этот Лорд помнит, что А-Цзю просил, чтобы ему служили только девушки. – Но… – опешил Шэнь Цзю. – Этот Супруг помнит, как ему настоятельно посоветовали поменять свои ограниченные предпочтения… – осторожно произнёс он. – Не принимай близко к сердцу, – сжал его руку Ци Гэ. – Предпочтения А-Цзю такие простые. Учесть их вовсе не трудно, так почему бы этого не сделать? «Потому что тогда получится, что я опять «капризничаю»? – мысленно ответил Шэнь Цзю. – Или потому, что ты устал слушать, как господа, которых ты уважаешь больше, чем меня, упрекают тебя в слабости?» Как бы то ни было, после изменения Юэ Цинъюаня тема «капризов и чрезмерной избалованности» больше не поднималась. Шэнь Цзю всё ждал этого, но Господин не упоминал даже вскользь. Никак. Не обмолвился ни единым словом. Но несмотря на это, Шэнь Цзю всё ещё беспокоился. Если Юэ Цинъюань хотел успокоить совесть, отдав Ло Бинхэ Лю Цингэ, он вовсе не собирался возражать. Этот Шэнь ещё не сошёл с ума. Это ведь разом решало две проблемы – он поддерживал Господина и избавлялся от неугодного мальчишки. Без долгих раздумий Шэнь Цзю согласился. Ло Бинхэ, до того молча стоявший в дальнем углу комнаты, подскочил к ним и упал на колени. – Учитель! – мальчик умоляюще сложил руки. – Учитель, пожалуйста, не прогоняйте А-Ло! А-Ло будет стараться служить Учителю ещё усерднее! А-Ло не хочет покидать Учителя! Гадливо скривившись, Шэнь Цинцю отодвинулся. – Поднимись, дворняга, – приказал он. – А-Ло умоляет Учителя не отсылать его! – упрямо повторил Ло Бинхэ, даже не думая исполнять, что сказано. Если малолетний дурак всё испортит…! – А-Ло, – решительно вмешался Юэ Цинъюань. Ло Бинхэ, уткнувшись лбом в пол, притих. – Г-господин? Юэ Цинъюань жестом велел ему встать, и, разумеется, из-за сословной разницы и влияния Юэ Ци, тот, пусть и нехотя, поднялся на ноги. Но он по-прежнему смотрел в пол. – Желание следовать за мастером, которому ты обязан, похвально и благородно, – мягко произнёс Юэ Цинъюань. – И А-Ло старался изо всех сил. Но бывает так, что ученик просто не предназначен мастеру. А задача Лорда состоит в том, чтобы менять некоторые вещи, когда в том есть необходимость. А-Ло ещё молод, и он пока не почувствовал вкус успеха, поэтому не понимает, что, оставшись с Первым Супругом, не преуспеет в жизни. Кроме того, это также будет значить, что Первый Супруг не преуспеет как учитель. Подобного этот Лорд никак не может допустить. Поэтому А-Ло отправится к Лю Цингэ. Став Лю Цингэ хорошим слугой и достойным учеником, А-Ло таким образом отблагодарит Первого Супруга этого Лорда за помощь. Кроме того, если по прошествии года А-Ло всё ещё будет хотеть вернуться, этот Лорд примет его обратно. От перспективы того, что паршивец вполне мог на исходе года вернуться обратно и снова начать обивать его порог, Шэнь Цзю скривился. Ло Бинхэ некоторое время молчал, затем со слезами на глазах всё-таки согласился с решением Юэ Цинъюаня. Выглядел мальчишка при том так убито, будто его не отсылали учиться у одного из самых многообещающих мастеров меча, но приговорили к пыткам и казни.