Наяву меня тот сон настиг (Wishful Thinking)

Ло Бинхэ пролежал в лихорадке несколько дней. Его повреждения, нанесённые, как оказалось, маленькими металлическими снарядами, закрывались нехотя. Это обнаружилось, когда Му Цинфан был вынужден вскрыть уже затянувшуюся рану. Маленькие, не больше подушечки пальца, предметы помялись от ударов о кости. Мо Бэйцзюнь никогда раньше не видел таких снарядов. Он не представлял себе, что кто-нибудь смог бы метнуть такой без специальной техники или оружия, основанного на Ци. Но ни крупинки духовной энергии на снарядах обнаружить не удалось никому: ни Ло Бинхэ, ни специалистам по человеческому оружию. Однако куда больше Мо Бэйцзюня волновало то послание. Прошло несколько дней, и он начал сомневаться в том, что видел. Разве могли те иероглифы в самом деле быть написаны рукой Шан Цинхуа? Может, он ошибся, и у нападавшего просто оказался похожий почерк? Бумага была уничтожена, и возможности снова взглянуть, чтобы сравнить, не было. Чем больше Мо Бэйцзюнь думал об этом – думать о чём-либо другом просто не получалось, – тем сильнее уверялся, что просто ошибся. Шан Цинхуа давно был мертв. Всё это не более чем совпадение. Когда Ло Бинхэ оправился от ран, его настроение изменилось. Он не злился, нет. Скорее испытывал предвкушение. Ведь, в сущности, что произошло? Некто бросил ему вызов. А Ло Бинхэ любил вызовы. Стараясь выследить нападавшего, устроившего на него засаду, или найти хоть какие-то зацепки, Ло Бинхэ часто отлучался из Дворца. Иногда он отправлялся в путь один. Порой брал с собой Мо Бэйцзюня. Но никогда больше Лю Цингэ. У Ло Бинхэ не было причин полагать, что некто не решит вдруг переключиться на его Первого Супруга. Уповать на то, что атака, как и в прошлый раз, вдруг прекратится, было неразумно, а выносливости могущественного демона и его регенерации у Лю Цингэ не было. Не то чтобы у самого Мо Бэйцзюня в эти дни всё было хорошо с регенерацией. Всё это время внутри него бушевала буря. Его естество было поглощено внутренней борьбой. Борьба изнуряла тело и иссушала духовные силы. Но, какими бы ни были отношения Мо Бэйцзюня с Ло Бинхэ, лорду всегда было плевать на то, окажется ли оружие раненым. Они искали, но так ничего и не нашли, кроме россыпи маленьких металлических шариков в первоначальном месте засады. Снаряды были почти такими же, как те, что вытащили из ран Ло Бинхэ, но больше ответов не появилось. В какой-то момент Мо Бэйцзюнь поймал себя на том, что его взгляд устремлён к небу. За всё время их похода по восточной дороге оно оставалось безоблачным. Со временем предвкушение на лице Ло Бинхэ сменилось разочарованием. Он посетовал на то, что уничтожил свиток – возможно, бумага дала бы больше подсказок. Разум его то и дело возвращался к тому, что запечатано послание было его собственным символом. Ло Бинхэ начал даже с подозрением посматривать на своих собственных слуг, но подобные печати было очень трудно подделать, к тому же символ Ло Бинхэ был широко известен. Без воскового оттиска было невозможно сказать, запечатали ли послание украденной печатью, или просто попытались её скопировать. Ответов не было, и Мо Бэйцзюнь отчего-то чувствовал облегчение. Ему, конечно, было всё равно, но… он предпочитал видеть Ло Бинхэ разочарованным и потерпевшим поражение, а не успешно сразившим ещё одного врага. Единственным недостатком было то, что разочарование всегда искало выхода. Частично Ло Бинхэ изливал его на Мо Бэйцзюня, но остальное распространилось на всех обитателей Сада. Ничтожные цветы метались, стараясь придумать способ умилостивить хозяина и обуздать его ужасный нрав. Даже с новоприбывшими (таких хозяин обычно баловал и лелеял) Ло Бинхэ вёл себя грубо. Со временем Мо Бэйцзюнь задался вопросом, является ли разочарование по поводу таинственного нападавшего единственной причиной такого поведения. Настроение Ло Бинхэ начало меняться стремительно, и гнев мог быть вызван самыми разнообразными вещами. Работы у Му Цинфана прибавилось. А потом один из Наложников был пойман при попытке к бегству. И был это не новичок, которому подобное поведение могло сойти с рук. Глаза Ло Бинхэ полыхали пламенем, когда он отдавал приказ всем обитателям Сада собраться в Главном Павильоне подземной части Дворца. Сверху на трясущиеся и увядающие от беспокойства цветы смотрело голубое, абсурдно безоблачное небо. Взгляд Мо Бэйцзюня устремился на пустое место рядом с Третьим Супругом. На «семейное собрание» не позвали детей, и это не сулило ничего хорошего. Пытавшегося сбежать Наложника заставили выйти вперёд. На Гунъи Сяо не было ни единой царапины – Ло Бинхэ не допустил бы иного, – но мужчина был бледен, кожа его приобрела болезненный цвет, и под глазами залегли тени. Даже будучи невредимым, он выглядел плохо. Мо Бэйцзюнь наблюдал за разворачивающимся действом с толикой интереса. Разве этот человек не связал свою судьбу с Ло Бинхэ совершенно добровольно? Так почему он пытался сбежать? Слуги Ло Бинхэ заставили Наложника опуститься на колени в позу раскаяния. Гунъи Сяо подчинился. По рядам цветов пронёсся встревоженный ропот. – Что происходит? – потребовал ответа Четвёртый Супруг. – Третий Наложник желает покинуть нас, – ответил Ло Бинхэ. – Чего ещё никогда за всю историю Сада не происходило. Мо Бэйцзюнь чуть было не заломил бровь. Попыток побега было множество. Едва ли их можно было трактовать как-то иначе. – Господин… Прошу… Простите… – прошелестел Гунъи Сяо. – Молчать, – отрезал Ло Бинхэ. Тон был весёлым, почти нежным. Наложник и все остальные цветы притихли. Мгновение чистого напряжения проползло на брюхе, и Ло Бинхэ стронулся с места и принялся медленно шагать вдоль рядов обитателей Сада. Лю Цингэ следил за ним глазами, и поза его излучала больше напряжения, чем даже Гунъи Сяо. – В свете случившегося этот Лорд решил пересмотреть некоторые правила, – заявил Ло Бинхэ. – Сад –это храм. Никак не тюрьма. Сад – самое безопасное место на свете. Единственное место, где сердце этого Лорда может отдохнуть, потому что знает, что его сокровища в безопасности. Но для того, чтобы так оно и оставалось, вы все должны находиться здесь добровольно. Вам всем стоит понять. Мо Бэйцзюнь был совершенно уверен, что никто ничего не понял, потому что сказанное звучало, как полный бред. Остаток речи он пропустил мимо ушей. Единственное, что его волновало – потребуется ли сделать что-нибудь лично ему, или нет. И всё же часть сознания с беспокойством наблюдала за напряжёнными, несчастными фигурами цветов, выстроившихся перед Ло Бинхэ. Возможно, некоторые из них действительно сожалели о том, что связались с ним, пусть и имели прав больше, чем Мо Бэйцзюнь. Наконец Ло Бинхэ остановился перед Гунъи Сяо. – Хорошо, А-Сяо, – мягко произнёс он, погладив мужчину по распущенным волосам. – Можешь снять кулон. Гунъи Сяо затряс головой. – Нет, пожалуйста… Прости, прошу, прости… Я не хотел… – Ш-ш-ш-ш… – Ло Бинхэ нежно поцеловал Наложника в лоб. – А-Сяо оказался достаточно храбр, чтобы добраться до Внешнего Дворца. Неужто теперь боится снять кулон? Если А-Сяо сделает это без сомнений и сожалений, этот Лорд заберёт из его тела свою кровь и отпустит его. А-Сяо будет волен идти куда пожелает. Мо Бэйцзюнь смотрел во все глаза. Несмотря на то, что он знал, что Ло Бинхэ никогда не говорит искренне, грудь кольнул острый укол зависти. – Господин, – шагнул вперёд Третий Супруг, протягивая руки, будто пытался успокоить дикого зверя. – Третий Наложник явно сожалеет о своих опрометчивых действиях. Посмотри, его сердце разрывается при мысли о том, чтобы уйти! – Третьему Супругу не давали слова, – холодно и высокомерно отрезал Ло Бинхэ. Ша Юань застыл на месте. Гунъи Сяо взглянул на него. Это вмешательство каким-то образом будто сумело вернуть ему чувство уверенности. Его взгляд обратился к Ло Бинхэ, губы скривились, из горла вырвалось рычание. Мужчина вскинул руки и сжал застёжку кулона. – Во Дворце Хуаньхуа шицзунь учил меня, что все демоны – подонки. Я думал, что он ошибался. Я думал, что Ло Бинхэ – лучший пример его заблуждений. Но теперь я вижу, что мой старый мастер был прав. Ло Бинхэ оправдал его ожидания в полной мере. Замочек цепочки разошёлся, и в воздухе раздался треск духовной энергии. Вызывающее выражение лица Гунъи Сяо сменилось маской боли. Мужчина ахнул и схватился за шею. Чёрная Ци, принявшая вид пламени цвета ночи, окутала его и, казалось, начала сжигать заживо. Гунъи Сяо содрогнулся всем телом и начал заваливаться вперёд. Глаза его закатились, и он потерял сознание. Третий Супруг сорвался было с места, но Ло Бинхэ бросил на него тяжёлый взгляд, и тот замер. Четвёртый Супруг, однако, был слеплен из более прочного теста. Он без колебаний шагнул вперёд и склонился над бессознательным Наложником. – Что это? Что ты с ним сделал? – целитель поднял взгляд на Ло Бинхэ. – Этот Лорд ничего с ним не сделал, Четвёртый Супруг, – отозвался Ло Бинхэ, по-прежнему разглядывая Третьего Супруга. – Третий Наложник сделал с собой это сам. Предательство и злоба, пустившие корни в его сердце, терзают его. Он нарушил данное слово и сейчас страдает из-за своих собственных решений. Этому Лорду, как и всем остальным, остается только надеяться, что он выдержит испытание и благополучно переживёт разрыв уз. Му Цинфан поднял с пола брошенный кулон – красный коралл потемнел до цвета свернувшейся крови. – Надень его обратно, – сказал он. – Нет, – отведя взгляд от своего Третьего Супруга, Ло Бинхэ повернулся к Четвёртому. – Не надену, пока он сам этого не попросит. – Он не сможет очнуться, чтобы попросить об этом, если ты сам этого не сделаешь. – Сможет. Если в его сердце нет злобы и желания предать, тогда ему не будет хуже, чем было Третьему Супругу, когда обстоятельства вынудили его сорвать с себя кулон. Ша Юань побледнел. Му Цинфан выругался, а Лю Цингэ застыл от ужаса. Мо Бэйцзюнь недоумевал – почему они все удивлялись? Но опять-таки его ситуация была иной. Он вынужден был признать, что, вероятно, знает Ло Бинхэ куда лучше, чем остальные цветы. Они никогда не видели, как далеко он готов зайти, когда ему оказывают сопротивление, потому что никто никогда не сопротивлялся, чтобы проверить границы дозволенного. В этом был смысл этой демонстрации? Ло Бинхэ пожелал показать истинное положение вещей тем, кто раньше пребывал в счастливом неведении? Гунъи Сяо выгнуло дугой. По одежде Наложника, прямо под сердцем, проступила кровь. К удивлению Мо Бэйцзюня, эффект мало чем отличался от того, когда Ло Бинхэ был ранен маленькими металлическими снарядами. Но, если смотреть внимательно, можно было увидеть, что рана эта была иного характера – более широкой и глубокой, похожей на ножевое. Му Цинфан в замешательстве подался назад, после чего что-то сделал со своей Ци, но мгновение спустя тело Наложника снова дёрнулось – в этот раз раздался хруст. Сначала сломались пальцы, а после остальные кости по всему телу захрустели. На левой половине лица расплылся огромный синяк. Эта пытка продолжалась довольно продолжительное время. В какой-то момент остальные цветы начали падать на колени. Некоторые умоляли хозяина простить Гунъи Сяо. Ло Бинхэ наблюдал и, казалось, с каждым мгновением, с каждой новой причудливой раной, появлявшейся на теле Наложника, становился всё злее и злее. Когда заклинатель задёргался и начал отхаркивать воду из лёгких, Третий Супруг не выдержал. Бросившись вперёд, он обнял изувеченное тело Гунъи Сяо и принялся помогать Му Цинфану передавать тому духовную энергию. – Третий Супруг! – пророкотал Ло Бинхэ низким, опасным тоном. Ша Юань бросил на него сердитый взгляд. – Да кто же способен просто стоять и смотреть, как его давний друг так страдает?! – выкрикнул он. – Не все из нас так же суровы и непреклонны, как Лорд Ло! Вскинув руку, Ша Юань сомкнул дрожащие пальцы на ярко-красном коралле. – Распространяется ли предложение Господина и на этого Супруга? Быть может, несколько лет назад Лорду Ло по возвращении стоило сначала спросить своего Супруга, не хочет ли он получить свободу! В конце концов, Господин ведь единственный, кто знает, что происходит с Третьим Наложником, не так ли? Лю Цингэ побелел как полотно. Он явно был в шоке. В такой ярости Мо Бэйцзюнь не видел Ло Бинхэ никогда прежде. – Ты тоже хочешь уйти?! – тихо прорычал он. На долю секунды Мо Бэйцзюню казалось, что Ша Юань ответит утвердительно. Но в следующий миг он, казалось, сломался. По какой-то причине взгляд Третьего Супруга обратился к нему, задержавшись на глазах, затем он опустил голову, сдаваясь. Он больше не пытался встретиться взглядом с Лордом Ло, а только качал головой и что есть силы отчаянно вцепился в тело Третьего Наложника. Мо Бэйцзюнь едва не усмехнулся. Конечно. Ну разумеется. Иначе и быть не могло. Он переоценил эти цветы, решив, что у них может быть хоть капля своей воли и свободолюбия. И это существо воспитывает его ребёнка. Кровь от крови Мо Бэйцзюня Ло Бинхэ сделал пешкой, чтобы ещё крепче привязать Третьего Супруга к себе. Мо Бэйцзюню хотелось уничтожить всех, стоявших в этом зале. Не оставить от Дворца и камня на камне. Тело Гунъи Сяо наконец перестало дёргаться. Чёрная Ци исчезла, пламя потухло. – Помоги поднять его, – поспешно попросил Му Цинфан, и Третий Супруг, всё ещё держа голову опущенной, обвил руками тело мужчины и поднял его. Но им уже не нужно было спешить, чтобы отнести Наложника в покои Четвёртого Супруга. Обрабатывать его раны и латать повреждения не было смысла. Мо Бэйцзюнь видел это даже с того места, где стоял. Третий Наложник был мёртв.

______________________________

В ту ночь, когда Мо Бэйцзюнь вернулся в свои комнаты, он обнаружил, что его старший слуга нервно переминается с ноги на ногу у двери. Рядом с ним стоял Ло Ячжу. – Простите, мастер, но Первый Супруг приказал Маленькому Господину остаться здесь на ночь, – пояснил слуга. Мо Бэйцзюнь почувствовал себя совершенно ошарашенным. Стоявший у двери Ло Ячжу выглядел совершенно несчастным. Его глаза покраснели, а щёки пошли пятнами. Мальчик прижимал к себе какую-то странную матерчатую игрушку. Вещь выглядела так, будто её множество раз рвали и штопали, но по какой-то причине не выбрасывали. Мо Бэйцзюнь, честно говоря, даже затруднялся сказать, что за существо она собой представляла, но ребёнок вцепился в игрушку с такой силой, будто готовился, если что, начать драться за эдакую рухлядь. Ло Ячжу всхлипнул. Казалось, всё его маленькое тельце содрогнулось. Мо Бэйцзюнь развернулся и зашагал прочь. Дорога до замысловато украшенных ворот во двор Первого супруга не заняла много времени. Мо Бэйцзюнь трижды стукнул в них, после чего принялся ждать, когда имп-привратник распахнёт их. – Второй Супруг, пожалуйста, простите, но уже очень поздно. Не стоит беспокоить моего мастера, Первого Супруга… – нервно залепетала она. Просто перешагнув через импа, Мо Бэйцзюнь всё равно вошёл в комнату. – Лю Цингэ! – зарычал он. Пару мгновений спустя Лю Цингэ вышел ему навстречу. Заклинатель выглядел сонным и разъярённым одновременно. Его волосы были распущены, но он ещё не успел сменить официальное платье на ночное. К бедру был приторочен меч. Мо Бэйцзюнь опустил руку на эфес клинка Шан Цинхуа. Собственный гнев клокотал в горле наравне с иными чувствами, которым он не находил названия. – Второй Супруг. Уже поздно, – произнёс Лю Цингэ. – Да, – согласился Мо Бэйцзюнь. – В таком случае что этот ребёнок делает у моих дверей? Лю Цингэ коротко втянул носом воздух и выдохнул через рот. – Третий Супруг… не может сейчас присматривать за ним, – отозвался он. – Мальчик – твой сын. Это ненадолго. Неужели ты против того, чтобы позаботиться о нём? Я обещал… – Меня не волнует, – резко оборвал его Мо Бэйцзюнь. – Я не стану заботиться о нём. Найди кого-нибудь ещё. Едва ли какой-нибудь цветок отказался бы от возможности заручиться благосклонностью Ло Бинхэ, особенно после той демонстрации в Главном Павильоне. Внутренний голос робко задавался вопросом, что именно сделали с Третьим Супругом, что тот оказался неспособен удержать в руках эту золотую возможность. Едва ли что-то хорошее. И учитывая события дня… Вероятно, подробностей лучше не знать. И для мальчика тоже. Лю Цингэ впился в Мо Бэйцзюня взглядом. – Это всего на пару ночей... – Займись этим сам. – Он не мой сын! – Я не хочу его. Подобная прямота, казалось, ошеломила Лю Цингэ, но Мо Бэйцзюню было всё равно. Если Ло Бинхэ хоть на мгновение заподозрит, что значит для него этот мальчик, то Ячжу станет ещё одним инструментом, при помощи которого хозяин станет управлять им. Нет. Их у Ло Бинхэ и так уже более чем достаточно. Мо Бэйцзюнь подвёл мальчика, когда допустил, чтобы он родился. Теперь, пока жив Ло Бинхэ, единственное, что он мог для него сделать – игнорировать, чтобы никто ни при каких обстоятельствах не заинтересовался Ячжу. И чтобы не допустить и мысли в голове Ло Бинхэ о том, что он может использовать их друг против друга… Ведь тогда привязанность Ячжу ещё одной удавкой стянет его шею… После долгого яростного молчания Лю Цингэ хмыкнул и отвернулся. – Четвёртый Супруг слишком занят и не может присмотреть за ребёнком. Я, наверное, мог бы попросить Пятого Супруга… – пустился он в рассуждения. Мо Бэйцзюнь не стал слушать. Он развернулся и ушёл. К тому времени, как он снова вернулся в свои покои, Ло Ячжу вместе с его слезами и странной матерчатой игрушкой там уже не было.