Из книги «Слово праведного» Септон Рей.
***
Септа Красного Замка была огромной. Меньше, чем Септа Бейлора, но она явно превышала любую другую септу в стране. Возможно, только Звёздная Септа Староместа могла бы соперничать с септой Красного Замка в красоте и убранстве. Каждая часть интерьера так и кричала, что это дом Семерых. Везде красовались звёзды, статуи Семерых, расположенные в каждом углу септы, были сделаны из мрамора и давали чувство возвышенности и ощущения покоя: столь искусен был мастер, изваявший их. В септе было множество келий, но занято было всего три, а с приходом Рея — четыре. Руководил септой — септон Дарион, старик с удивительно грустными чертами лица. Весь его вид говорил о том, что он доволен находиться в этой септе и что его власть над остальными септонами беспрекословна и абсолютна, по крайней мере, на территории Красной септы, как её назвал Олег. Дарион носил красную робу, и, что было слегка удивительно, она была вся изрисована ликами Семерых, а на самом Дарионе — множество золотых цепочек, звёзд и перстней с драгоценными камнями: от чего септон походил на новогоднюю ёлку. При встрече с Олегом Дарион даже не стал спорить о том, что теперь в королевском приходе будет новый служащий. — Штормовые Земли, да, — скулил Дарион своим старческим голосом, — давно я там не был, как сейчас помню, король Роберт лично порекомендовал назначить меня, как ревностного служителя церкви, наставлять умы и души в Красном замке, — септон предался воспоминаниям: его морщинистое лицо на секунду разгладилась, а улыбка на лице говорила о том, что тот момент был лучшим в его жизни. В Красной септе служили, помимо Дариона, ещё двое септонов. Септон Мортейн из Речных земель — человек, который фактически управлял септой и был правой рукой Дариона. Он представлял септона в Септе Бейлора и, при необходимости, проводил обряды для лордов и леди, чему Дарион не препятствовал. Мортейн был высоким и довольно крепким мужчиной, что резко выделяло его на фоне остальных священнослужителей. Кем Мортейн был до принятия своей клятвы, никто не знал. Не выяснил этого пока и Олег, но то, что этот септон незаурядная личность, было понятно сразу. Грубый и басистый голос прекрасно подошёл бы какому-нибудь лорду или рыцарю, но никак не септону, читающему учения Семерых. Однако, Мортейн и не участвовал в проповедях, это дело он всецело доверял Дариону, который, подобно старому Рею или септону Барту, бубнил молитвы, заставляя своих слушателей засыпать на месте. И был ещё септон Колун. Его внешность для Олега оставалась загадкой: он так и не появлялся в септе с момента прибытия Рея и его слуги, но при этом каждый человек в септе утверждал, что Колун существует. Его келью каждый день вычищали до блеска. Слуги приносили туда подносы с легким завтраком, а после — выносили. Однажды заглянув туда, Олег с удивлением обнаружил, что постель была разбросана. Это, всё-таки, говорило о наличии постояльца в этой келье. Один из служек, начищая мантию, на вопрос Олега, где Колун, ответил: — Господин проводит проповеди среди бедноты. Олег нахмурился, но ничего не ответил. Прошло три дня, а Олег так и не смог приспособиться к жизни в Красной септе. Он читал, ел, спал и один раз принял участие в небольшой проповеди. Ни короля, ни уж тем более королевы обнаружено не было. В основном, в септу Красного Замка приходили знатные леди и лорды, проживающие в замке, но никак не те, кто относится к семье короля. — Уйди, — устало отмахнулся Олег от надоедливого служки, которого ему приписал Дарион, — Элберт справится. Сам септон Рей сидел за своей новой книгой «Слово праведного». Название было примерным, поскольку книга представляла собой чистейшие размышления Олега, но не как священнослужителя, а как историка, смотрящего на укрепление государства при помощи веры и церкви. К тому же, праведником он себя не считал. — Не стоит отвергать от себя слуг, господин, — прошептал Элберт, наливая горячую воду в таз и подталкивая его под ноги Олега, — эта септа больше, и обязанностей у вас побольше, господин. Элберт пал духом. Он не был готов к убранству септы, он не был готов к обязанностям, которые она уготовила ему. Вместо того, чтобы убираться, он был вынужден постоянно находиться рядом с Олегом, поскольку большей частью уборки занимались другие служки. Галан не врал, когда сказал, что у Дариона в услужении десять слуг. Но это были именно его слуги. У остальных септонов были свои слуги. Кроме того, в септе находились и молчаливые сестры, готовые оказать свои услуги при необходимости. Данные субъекты наводили на Олега весьма странные впечатления. При встрече с ними его иногда била дрожь, а когда однажды он заблудился и спросил одну из них, как пройти в септонскую библиотеку, сестра взглянула на него своими черными глазами и, медленно подняв руку, указала на один из коридоров, при этом, естественно, ничего не ответив. Желание читать было отбито. — Сегодня у вас… — Сегодня у него исповедь, — послышался насмешливый голос возле входа. Олег и Элберт резко обернулись, а септон захлопнул свою книгу. Возле двери стоял Мортейн, скрестив руки на груди. Он не утруждал себя следованием церковным этикетом и поэтому позволял себе то, что другие позволить не могут. — Насколько я знаю, исповедью заведуешь ты, — отозвался Олег, придя в себя от неожиданного прихода септона. Мортейну Рей не понравился сразу. Это было видно по его поведению и по тому, как тот разговаривал с ним. В Мортейне чувствовалась властность, которая не была присуща Дариону, превосходство и, конечно же, самоуверенность. По септону было понятно, что он вполне доволен своей участью, и Олег не сомневался, что заповеди Семерых он соблюдает лишь в той части, которая ему нравилась, и лишь тогда, когда ему это было нужно. Исповеди, которые проводил Мортейн, относились лишь к знати, поскольку чернь в Красный замок не пускали. И Семеро всегда прощали грешных лордов и леди, особенно, когда в руку Мортейна ложился плотный мешочек с монетами на пожертвование для септы. Об этом знал Дарион, но закрывал глаза. И не потому, что получал часть из этих денег, а просто он мнил себя праведным септоном и стремился не замечать творящееся на глазах нарушение заповедей богов. Так ему было намного легче и комфортнее: не требовалось никого наказывать. — Действительно, — Мортейн прошел в келью. Олег встал. Ростом, он едва доставал Мортейну до шеи, а уж про телосложение и говорить не приходилось. Рей был худощав, и, «передав» своё тело и разум Олегу, не наделил его мощью. Но драться никто не собирался. — Исповедью в нашей замечательной септе заведуя я, септон Дарион держит нас в ежовых руковицах и берёт на себя проповеди. Сам знаешь, лордам нужны красивые речи. «Дарион и красивые речи — это разные понятия, если не противоположные», — тут же подумал Олег и усмехнулся. — Я мог бы заменить его. — С ним об этом поговоришь, — грубо ответил Мортейн. Его не интересовало то, что не могло принести деньги. — Тогда о каких исповедях ты говоришь? — недоумевающе спросил Олег. — Исповеди черни, конечно! Колун уже, наверное, устал проповедовать в городе, настала твоя очередь. Мортейн развернулся и направился к выходу. — Если сможешь, может быть получишь от этих бездарей парочку оленей, — он рассмеялся. Так громко, что его смех эхом разнесся по септе. — А Колун? Смех септона оборвался. А лицо побледнело. — Чего, Колун? — Я бы хотел его увидеть. Мортейн не ответил и ушёл, оставив Олега и Элберта в удивлении. — Может быть, он мертв? — предположил Элберт, и принялся убирать со стола господина. — Нет, здесь что-то не так. Элберт, пойдешь со мной. Это не было прихотью Олега. Бедный Элберт и так делал всё, что Олег не прикажет, но даже он понимал — его служка уже забегался. Его горбатость не позволяла ему ходить скоро, а Королевская гавань не терпела медленных, в данном случае Элберт нужен был ему для другого.***
Сама Королевская Гавань произвела на Олега ужасное впечатление. Будучи жителем не самого чистого города, он тем не менее не ощущал настолько откровенные запахи. Более того, чем дальше он заходил вместе с Элбертом в бедные районы, тем хуже становилась обстановка. Так, конечно, было не везде. Дорогу развязло от грязи и отходов, которые, порой, вылетали прямо из домов. Черноводная, которую он также проходил, выглядела не лучше. На реке стояло множество кораблей, которые то и дело что-то сбрасывали в реку, совсем не заботясь о том, что вся эта грязь может попасть в город. Олег не был таким уж защитником экологии, но будучи историком прекрасно знал, что не последнюю роль в различных эпидемиях средневековых городов сыграла именно пресловутая антисанитария. Перед тем как отправиться в Блошиный конец, Олег и Элберт забрели на рыбный рынок. Он располагался прямо за Грязными воротами, название оправдывало суть этой не самой величественной постройки. Ворота вели в порт, и там же стоял рыбный рынок. Вонь стояла ужасная, такая, что Олег еле сдержался, чтобы не выдать весь свой обед прямо на грязную дорогу. Элберт, видимо привыкший к подобным запахам, выдержал данное испытание более стойко. Бросив идею закупиться рыбой, которую септон очень любил в прошлой жизни, они двинулись к торговым рядам. Олегу предстояло позаботиться о своей одежде. У него было несколько роб, но все они были слишком яркие. Прибыв в город, септон понял, какую ошибку он совершил привезя с собой столь приметную одежду, поэтому следовало немного обновить гардероб. Благо денег хватало. — Это довольно дорого! — не унимался Элберт, когда портной, которому они принесли ткань для новой робы сказал свою цену. — Но-но, господин, — усмехнулся тот, — я уверен, что преподобный захочет иметь замечательную робу для службы, а я один из лучших в этом ряду. — В этом ряду? — с усмешкой спросил Олег, скрестив руки на груди, — знаешь, я довольно скромен в одеждах, думаю другие портные согласятся сшить для меня вполне скромную робу. Портной что-то прикинул в голове, подсчитал на пальцах и со вздохом произнес: — Неужели Семеро держат настолько скупых слуг. — То, что мой слуга предложил тебе, довольно хорошая цена, — ответил септон, — а обманывать слуг Семерых не менее грешно, чем быть скупым. Ворча и проклиная особо ушлых септонов на чём свет стоит, портной ушел, забрав монеты, которые ему протянул Элберт, но почти моментально вернулся: — Вы пытаетесь меня обмануть, господин?! Здесь ещё меньше, чем вы мне предложили! Олег был к этому готов, собственно, в этом и состоял его план. — Я заплатил лишь часть, это правда, остальное отдам, когда роба будет готова. — Это обман! — не унимался портной, собирая толпу, которая поворачивалась к ним и подходила, стремясь выяснить в чем причина недовольства торговца. — Это честная сделка, — пожал плечами септон, Элберт косился на зевак. — Ты порочишь честь Семерых, септон! — Можешь оставить золото себе и не выполнять нашего договора, но это уже будет воровство у святой Веры! — заметил Олег, — Я приду через неделю, надеюсь, что ты выполнишь наш уговор. Не следовало привлекать к себе такое внимание, это в планы Олега не входило. Достаточно было, что он бы покричал и успокоился, но, видимо, он решил, что его наглым образом обманывают, и не успокаивался, пока не объявились золотые плащи. — Господин, лучше заплатить, — потянул его Элберт за рукав робы. Олег был не согласен. Он не собирался переплачивать за кусок ткани, и уж тем более не собирался этого делать тому, кто стремилился его обмануть. — Что тут происходит? Святоша, поясни, — грубо ткнул его в спину один из золотых плащей. — Он думает, что имеет право обманывать честных торговцев! — не унимался портной, — Семеро таких наказывают… — Заткнись, — оборвал его второй стражник, пока первый разбирался с Олегом. Элберт, хоть и понимая, что проблемы уже прибыли, тем не менее не оставил своего господина. Но выражение его лица ясно говорило о том, что он недоволен развитием ситуации. — Честная торговля, я заказал робу для проповедей, а он решил стащить с меня парочку лишних драконов, — спокойно пояснил септон, — Я в городе недавно, цен не знаю, и решил, что будет честно, если заплачу часть, а вторую отдам после проделанной работы. — Звучит честно, — согласно кивнул стражник, покрепче взяв своё оружие, — но всё же, здесь требуется заплатить всё и сразу, как и говорит честный торговец. Олегу пришлось смириться. Ему не хотелось нарываться на конфликт со стражей, к тому же, у него не было оружия, а даже если и было бы, то вряд ли бы он смог бы эффективно применить его и без дальнейших последствий. — Замечательно господин, Семеро явно на вашей стороне, — ехидно заметил портной пересчитывая добавленные драконы к первоначальной сумме. Золотые плащи обернулись к толпе зевак: — Ну что встали, сказано же, что человек не местный и нравов не знает! Расходимся! — сказал он и повернулся к Олегу, преграждая ему путь, — Ты же понимаешь, что создал нам определенные неудобства? Намек Олег понял сразу и ему ничего не оставалось, кроме как отдать ещё несколько монет, на этот раз в качестве взятки золотым плащам, которые, гогоча и переговариваясь, тут же покинули рынок. — А вот это уже настоящее воровство у Семерых, — заметил Элберт, явно радуясь, что легко отделались. — Семеро нам не помогли, — устало произнес септон. Он понимал, что следовало бы вернуться в замок, но время было ранее, а ему ещё требовалось пройтись по Блошиному Концу. Почему-то казалось, что туда лучше не соваться даже с теми прекрасными проповедями, которые он заготовил для бедной черни. — Я поддерживаю вашу идею, господин, — ответил Элберт, когда Олег спросил совет у служки. Того и самого не радовало отправиться в Блошиный Конец. Казалось, что власть короля там действует только с позиции силы, чего уж говорить о власти Семерых. — Если септон Колун действительно проповедует в Блошином Конце, то я не удивлен, что его часто нет в септе, — заметил Олег, — Может быть он уже пополнил армию тех, кто сейчас просит подаяния. — Или тех, кто лежит в канаве с перерезанным горлом, — осторожно заметил Элберт, пыхтя на ходу. Ему было тяжело поспевать за своим господином. Спорить Олегу не хотелось. Он и сам предполагал, что септон Колун сгинул где-нибудь в городе, а учитывая тех, кто управляет Красной септой, ни Дарион, ни Мортейн не вспомнят о них в случае чего. К тому же, если судить по словам Мортейна, тому даже выгодно оставаться единственным активным септоном в красном замке, коль Дарион был тихим, как септонская мышь, и не стремился появляться на публике. — За дни нашего пребывания здесь я заметил, что септон Дарион ни разу не покидал септу, даже в Красный Замок не выходил. — Если ты не заметил, то мы тоже, — огрызнулся Олег, — «Хотя по словам Ренли, должны были». — Я не об этом, — покачал головой Элберт, — Господин, позвольте сказать. Роль септона нести благословение в массы, даже лордам и леди, но как часто септон Дарион делает что-то подобное? Кроме того, как септон Красного Замка, он является представителем Верховного Септона, а значит должен быть и на великих службах в Септе Бейлора. Об этом Олег не знал. С другой стороны, для этого он и взял Элберта. Незнания определенных септонских норм мог бы восполнить другой септон, но тех, кому он всецело бы доверял среди них, не было, зато был служка Элберт. Тихий и неприметный, к тому же, полугорбатый, вряд ли на такого можно подумать, что он что-то вынюхивает. Знатные лорды плюются на всех, кто выглядит как чернь и не выглядит как они, чего уж говорить о слугах церкви: те точно так же невысокого мнения о тех, кто стоит ниже их. — Отдыхай сегодня, Элберт, мне нужно подумать, — сказал Олег, когда они возвратились к Красной септе. В ту ночь Олег долго не мог уснуть. Ворочался и постоянно норовил упасть с кровати. Ему казалось, что он многое упустил. Он ждал знака от Ренли, а его возможно и не будет. Ренли играет им также, как и любой другой лорд. А у самого Олега нет ни власти, ни влияния. Оно было в септе Скорбящего городка, но уж точно не в стенах Красного замка.***
— Проповедь, септон Рей! — угрюмо отозвался Мортейн. Он разбудил его очень рано. Колокола в Великой Септе Бейлора доходили и до холма, на котором стоял Красный Замок. — Я уже иду, — спросонья отозвался Олег, вставая и потирая сонные глаза. — Нет, не идешь, — ухнул Мортейн. Ему явно не нравилась сама мысль, что нужно покидать Красный Замок, — сегодня на проповедь поедет сам король со двором, и кто-то должен приглядывать за септой. — А септон Дарион? — удивился Олег, ему самому не терпелось попасть в Септу Бейлора, дабы хотя бы взглянуть на убранство и понять, что из себя представляет высшая церковная знать. Мортейн подошел к Олегу и совсем в несвойственной ему манере взял за плечо: — Слушай, сегодня должны прибыть на исповедь пару лордёнышей, — он огляделся и сделал голос ещё тише, — проведи и возьми то, что они дадут тебе. А я, так уж и быть, возьму тебя в долю. Олег удивился. Мортейн был единственным, кто проводил исповеди в Красной септе, Дарион не делал этого из-за того, что вообще ничего не любил, судя по его характеру, но как настоятель септы обязан был проводить хотя бы проповеди. Мортейн же, довольно быстро понял, что подобные действа могут принести и весомые деньги. — Почему я не могу пойти вместо тебя на проповедь в септу? — Я бы так и сделал, — честно признался Мортейн, — но дурак Дарион дал четкие указание идти мне. Поэтому, я расчитываю на тебя, — он сделал паузу, — сделай, как я говорю, иначе… Что будет иначе он не ответил и покинул келью Олега. Тот вздохнул. Игрок из него вышел никудышный. Приходится бегать на побегушках у тех, кто явно выше него стоит на ступеньках власти. После того, как часть слуг покинуло септу, отправляясь на большую проповедь, Красная септа заметно опустела. Олег наконец-то мог спокойно изучить её. Он обошел алтари Семерых, помолился, дабы привести мысли в порядок, а также получить пищу для размышлений для его новой книги. Иногда у него возникали мысли оставить свои попытки войти в игру и спокойно вернуться в септу Скорбящего городка, продолжая жить для себя, заниматься обучением детей и писать книги, но после он вспоминал, что не за горами война Пяти Королей, которая приведет к гибели множества хороших и ни в чём неповинных людей. Зная примерно, какие события приведут к этой войне, Олег стремился помочь бедным людям, по несправедливости судьбы попавших между молотом и наковальней лордов и рыцарей, стремящихся подняться на чертов трон ради своей выгоды. Конечно, ради этого ему самому придётся как-то подняться на пару ступенек карьерной лестницы, но это было необходимо. Обойдя всю септу вдоль и поперек, Олег удивился тому, насколько в ней огромна библиотека. По большей своей части она состояла из учений святых и священных писаний, но были там и книги по истории, приоткрывающие завесу тайн многих интересных событий Вестероса. Будучи историком, Олег не удержался и взял пару книг почитать. — Господин, леди Танда Стокворт прибыла на исповедь, — сообщил один из слуг Красной септы. — Спасибо, Моррис, — кивнул септон, вздыхая от того, что его прервали от столь увлекательного занятия. Во всех септах в Вестеросе имелась специальная потайная комната, в которой и проходили исповеди. Внутри было абсолютно пусто, не считая небольшого кресла и обычной скамьи. Естественно, кресло предназначалось для септона, который должен был выслушать исповедующегося в своих грехах человека. А тот, кто согрешил, по настояниям септонских иерархов, должен чувствовать определенное неудобство, и обычная деревянная скамья этому неплохо собствовала. — Леди Танда, — кивнул септон Рей, войдя в комнатку и закрывая за собой тяжелую дверь на засов. Танда Стокворт была старой женщиной с постоянно недовольным лицом. Её глаза вечно бегали в поисках чего-то недостижимого, а когда она разговаривала, можно было почувствовать ужасный, дурманящий запах чеснока. — А, вот и вы, — прогундела старушка, вскакивая со скамьи. Олег не обратил внимание на её поведение и, пододвинув к себе кресло, устроился на нем поудобнее, свесив правую руку вниз, а на левую устроив свою голову: — Семеро готовы выслушать твои прегрешения, дочь моя. — Мои прегрешения?! — удивленно пропыхтела леди Стокворт, — Я здесь не за этим! — Спокойно, — устало произнес Олег, ему ещё не хватало, чтобы она начала кричать, — Все, кто находятся в этой комнате, должны… — Ничего я не должна, — упрямо перебила его Танда, — Будьте добры, вы хоть и септон, но явно моложе меня, выслушайте и скажите свои слова, а потом я уйду. Олег непонимающе посмотрел на женщину, но в итоге кивнул. — Один наш знакомый просил меня прийти на исповедь и передать септону обычную плату. Совсем неожиданно в её руке очутился конверт, скрепленной пустой печатью. Ни герба, ни знака, который указал бы на автора письма, не было, зато было раздраженное лицо Танды Стокворт, ей явно не нравилось быть посыльным в руках некого лица. Впрочем, Олег не сомневался — письмо предназначено ему, и почему-то догадывался, что автором письма является человек, который не так давно призвал его в столицу. — Семеро прощают ваши грехи, миледи, — довольно отчетливо произнёс септон, протягивая руку за письмом. — Лучше бы Семеро дали жениха для моей дочери. Я пропустила такое торжество, и ради чего — глупого письма! — Будьте добры, не кричать так в обители богов, — урезонил собеседницу Олег, когда понял, что её причитания могут привлечь ненужное внимание. — Да-да, — отмахнулась женщина, покидая септу и всё ещё бурча себе под нос недовольства. Прождав ещё пару часов, ожидая новых исповедующихся, Олег с удивлением обнаружил, что никого больше нет. Ему вдруг пришло на ум, что септона Мортейна специально увели из Красного Замка, дабы ему было вручено письмо. Спрятав бумагу в рукав, Олег двинулся в свою келью, с намерением прочитать послание. — Господин! Господин! — срываясь на шепот, прокряхтел Элберт, ворвавшись в келью прямо в тот момент, когда септон намеревался открыть письмо. — Да покарай тебя Неведомый, зачем так врываться. — выругался Олег, рефлекторно убирая письмо, — Что случилось? — Прошу прощения, — выдохнул Элберт, его явно что-то встревожило, — Септон Дарион просит вас немедленно отправиться в Блошиный Конец, необходимо проверить кое-какие заведения септы. — Что? — не понял Олег, — разве у септы там есть… — Это то, что принадлежит Верховному септону, но сейчас он точно не может их проверить, — заметив странный взгляд Олега, Элберт добавил, — Проверку проводит один из септонов Красного Замка. Олег вздохнул. Встав, он спрятал письмо в шкаф, поклявшись, что прочитает его по прибытии. Натянув самую простую робу, взяв священное писание и небольшой мешочек с золотом, вместе с Элбертом двинулся на выход. Перспектива всё-таки попасть в самый ужасный квартал города настроения ему не прибавила.***
Блошиный Конец. Олег даже в своей старой жизни не видел столь грязного и вонючего места. Постоянно прикрывая лицо рукой, он двигался через толпу бедняков, зевак и прочей черни, которая сновала туда сюда по своим делам, совершенно не замечая септона. Элберт шел позади, крепко сжав в руках мешочек с деньгами. — Если вы планировали раздать свое золото этим бедолагам, то лучше этого не делать, — послышалось над ухом. Олег согласно кивнул. Это действительно входило в его план по укреплению своей репутации, но после слов Ренли о том, что в городе невозможно всем сделать добро он задумался. Блошиный Конец точно не являлся тем местом, где твое благородство оценят. Скорее разорвут на части, завидев в твоих руках блеск золота или серебра. Не сомневался септон и в том, что убить здесь могли и за медяк. — Дарион сказал, что за место? — Уличная кухня, «Приют Королевы», — ответил Элберт. Его служка, как всегда, был весьма исполнителен и не оставил своего господина в неведении. Найти кухню было весьма трудно. Поскольку торговых точек в Блошином Конце было много. Торговали всем подряд, от гнилых помидоров, до ржавых мечей, как будто кому-то они могли пригодится. «Приют Королевы», представлял из себя невысокое здание, слегка покосившееся от времени, а может быть и из-за постоянных бунтов, которые так или иначе вспыхивали в этих местах. — Сюда даже стража не сует нос без необходимости, — заметил Олег. За время их похода, они не заметили ни одного золотого плаща. — У них достаточно денег, чтобы не соваться в дела бедняков, — послышался странный голос, когда септон и его слуга, протиснулись в уличную кухню, через огромную толпу бедняков. Внутри было относительно просторно. Множество столов было занято, а на невысоком помосте стояло два огромных котла из которых валил пар и неприятный запах снеди. Голос, который они услышали, шел от невысокого мужчины. Он подпирал деревянную колону своей спиной. Его серая роба была вся в грязи и заплатках, а на лицо был натянут капюшон. — Полагаю вы заправляете этим местом? — сразу перешел к делу Олег. По сравнению со своим собеседником, он выглядел весьма прилично несмотря на то, что надел свою худшую одежду. — Скорее зашел отдохнуть, — елейным голоском ответил незнакомец, — септон Рей, я полагаю. — Мы знакомы? — не удержался Олег, скрывая своё удивление за могучим голосом оратора. — Вряд ли, думаю вы искали меня в Красном Замке, но так вышло, что проповедовать среди лордов мне скучно. Олег и Элберт переглянулись от удивления. — Септон Колун?! — в один голос спросили они. — Это я, — кивнул он. Олег не сомневался, что под капюшоном промелькнула довольная улыбка, — и я тоже рад с вами встретиться. Слава о вас вышла далеко за пределы вашей скромной септы в Скорбящем городке. — Здесь, вы первый кто мне об этом говорит. — Лишь истинные слуги Семерых знают каково это нести слово богов людям, остальные тоже о вас слышали, но не нашли в этом интерес. Олег подошел поближе и махнул Элберту, чтобы тот встал в сторону и поглядывал. — Тогда вы скажите мне, в чем смысл моего прихода? Септон Дарион… — Ловко сбросил на вас свои обязанности, — отозвался Колун. Его голос был весьма необычен для септона. Олег оценивал всех священнослужителей этого мира по двум признакам — внешнему виду и голосу. По его мнению, септон должен обладать поистине великими способностями говорить и доносить свою мысль до масс, и если у него наблюдались такие способности, то такой септон действительно был хорошим слугой богов. — Я думал это сделал Мортейн, также, как и на вас, — хмыкнул Олег скрестив руки на груди и также прислонившись к колонне, Колун даже не шелохнулся. — О, нет, септон Мортейн не заставлял меня покидать септу, это была целиком моя идея. Но я знал, что рано или поздно к нам пришлют ещё одного септона и когда я узнал, что это были вы, поспешил познакомиться с вами. — Интересно, что я эту спешку не заметил, — парировал Олег, — я уже несколько дней в Красном Замке, но вы так и не появились. — Несу слово Семерых в массы, — захихикал Колун. Он огляделся. За столом несколько слуг в таких же робах, раздавали беднякам похлебку, а те, либо выходили из кухни, либо занимали свободные места за длинными столами. — Так, что я должен здесь взять, если это больше напоминает раздачу хлеба беднякам? — раздраженно спросил Олег. Ему не нравилось находиться здесь. Там, в келье, его ждало письмо от Ренли, которое ему необходимо было прочитать, а он был здесь, среди вони и бедноты. — Я думал, вы готовы помогать простым людям. — Готов, — кивнул Олег, не собираясь лгать, — но сейчас моя помощь может исходить только в том случае, если я буду в своей септе. Колун неожиданно повернулся к нему. Из-под плотного капюшона он увидел пучок седых волос, что говорило о преклонном возрасте Колуна. — Тут вы правы, — согласился септон, — но мне необходимо было поговорить с вами и понять, действительно ли вы тот, о котором все говорят. — Полагаю, что вместе со словами праведник, шли и слова расточитель и пьяница, — заметил Олег. — Были и они, но важно, кем вы стали, а не кем вы были, — философски заметил Колун. Он ещё раз оглянулся и наконец произнес, — ваши действия заставили некоторых септонов в столице и за её стенами стремиться к учению людей воле Семерых, выходит не очень хорошо. — А что я могу сделать? — Вы пользуетесь покровительством одного из великих лордов, воспользуйтесь им и помогите простым людям. Олег замялся. Колун оказался таинственной фигурой, которая внушала одновременно и страх и любопытство. Кроме того, несмотря на его, мягко говоря, непрезентабельный внешний вид, он знал весьма много, если верить его словам. — А что я могу? Я только прибыл и… — Вам нужно стать настоятелем в Красном замке, только так вы сможете иметь право голоса. — Да, но сейчас настоятель — септон Дарион, я не могу просто взять его голос и воспользоваться им. — Септон Дарион — трус, а не настоятель. Как только он попал в Красный Замок, он ни разу, слышите, ни разу не покидал септу. — Чего он боится? — удивился Олег. Кто может просто так напасть на септона, который, к тому же, является главой септы Красного Замка. — Народ и чернь. Дарион некогда был сыном лорда, ушедшим в веру и быстро заработавшим своей покладистостью место в Красном Замке, а потом и вовсе стал её настоятелем. Правда, он и тогда не слишком хорошо относился к черни, из-за чего во время одной из проповедей в подобном месте был избит. С тех пор, он не покидает септу, предпочитая перекладывать свои обязанности на других септонов. — Это многое объясняет, — понимающе кивнул Олег. — Намного опаснее септон Мортейн. Фактически, именно он управляет септой и получает основной доход от неё. Мортейн самый гадкий представитель тех, кто наживается на нашей святой вере, и его нужно остановить. Мягкотелый Дарион не стремится нарушать такую идиллию, к тому же, Мортейн защищает его от проблем. — Это значит… — Всё верно, — вновь промелькнула улыбка под капюшоном Колуна, — Мортейна потребуется убрать. Если он заметит, что вы стремитесь к независимости или хотите нарушить обычный порядок вещей, он ни перед чем не остановится, чтобы избавиться от вас. Олег задумался. С Дарионом справиться было бы намного проще, нежели с Мортейном. Но, возможно, лорд Ренли мог помочь справиться с ним. Об этом он ещё подумает, когда прочтёт письмо. — Настоятель септы Замка имеет право участвовать в совете? — уточнил Олег, не видя смысла скрывать свои цели у того, кто рассказал ему столь важную информацию. — Да, но только по просьбе короля и по указу Верховного Септона. Шумная толпа бедняков скрывала двух септонов от лишних глаз, а услышать, о чём они говорят, было практически невозможно. Элберт весьма стойко стоял на страже, даже не пытаясь подслушать разговор двух священнослужителей, что в очередной раз убедило Олега в правильности своего выбора. — А что если Дарион выйдет? — Ха, — усмехнулся Колун, — Дарион считает, что Семеро защищают его. — Разве это не так? — Так, — кивнул Колун, — но лишь тех, кто сам способен себя защитить. «Резонно», — согласно подумал Олег. Колун медленно и вальяжно обошёл колонну и двинулся между столов. Олег последовал за ним. — Вам понадобиться средства, чтобы избавиться от Мортейна, знаете где их найти? В голову тут же пришёл Кирк с его хозяйством в Скорбящем городке, но следовало соблюдать осторожность. Слишком маленькая сумма ничем не поможет, а большая вызовет много вопросов, требовалось найти золотую середину. — Я найду. — Замечательно. Вам пора возвращаться. Скажите Дариону, что здесь всё в порядке. С Мортейном держитесь осторожнее, пока не придумаете, как избавиться от него, — Колун пошёл в заднюю часть здания и, вдруг остановившись, поднял вверх палец, — О, и ещё, со мной вы не виделись.***
День выдался весьма насыщенным и интересным. Олег даже не думал, что сможет наконец-то увидеть таинственного септона Колуна. Хотя он и прятал своё лицо, его информация оказалась весьма полезной. Но не стоит забывать, что это гиблое дело — доверять впервые увиденному септону, особенно с учётом того, в какой серпентарий он угодил. Сначала необходимо было потянуть время, а уже потом… — А, Рей, — услышал он голос Мортейна, когда подошел к своей кельей, — благодарю что выручил. Мортейн скалился, как лютый зверь, который поймал в свою пасть великолепную добычу. Из-за чего Олег поежился. Взгляд септона ему не нравился и не сулил ничего хорошего. — Знаешь, я вернулся в септу и с прискорбием обнаружил, что тебя нет. Вот и зашел за своей долей в твою келью, и обнаружил, — он поднял письмо над головой, — пустой конверт. Олег еле сдержался, чтобы не выдать себя. Печать сломана не была, а значит содержание письма оставалось тайной для него. — Решил спрятать мои деньги? Что, нет? Ну конечно, — хитро улыбнулся Мортейн. Подойдя поближе к Олегу, он впился в него взглядом и прошептал, — Я знаю, что скрывается за такими печатями, и если не хочешь, чтобы оно оказалось у кого-нибудь, неси мои деньги. Он ушел. А Олег продолжал стоять как вкопанный. Мортейн думал, будто он обокрал его, и теперь у него в руках было письмо. Если он его прочтет, то Олег не жилец. Ренли не станет держаться за него, а значит, следовало придумать что-то и как можно скорее.