«Идиот. Некомпетентный дурак. Если бы я мог позволить своему слуге разбрасываться подобными словами, он бы так и сказал, но сейчас об этом говорю я. Моя ошибка была в том, что я совершил глупость. Глупость, которая будет мне дорого стоить. Мортейн обокрал меня. Украл то, что я должен был прочитать сразу и предать огню, а не бросать где попало, надеясь на то, что в Королевской гавани, найдётся человек, который не захочет поживиться вещами септона. Что ж, я совершил ошибку, и я же её и исправлю.»
Олег поставил точку в своем дневнике и взглянул на Элберта. Служка стоял рядом, как всегда слегка сгорбленный, но его взгляд говорил о том, что ему горько наблюдать за своим господином. Олег поделился со своим слугой проблемой и тот мягко намекнул ему, что в этой ошибке вина лежит только на нём, за это уже Олег намекнул, что в следующий раз такой дерзости не потерпит.
Мортейн больше не приходил, пропадая на исповедях, но каждый раз, когда Олег встречал его на общей трапезе или где-то во дворе замка, он неприминул напомнить ему о том, что он ждёт денег, а также, что ему уже известно содержание письма, заставляя Олега трястись от злости и от лёгкого страха.
За дверьми септы играла музыка и были слышны громкие речи пребывающих певцов, которые направлялись в сторону Красного Замка. Судя по всему, король Роберт вновь затеял некий пир. Олег был готов бросить всё и отправиться в замок к Ренли, но проблема его заключалась в том, что это было глупо. В том письме могли быть указания как раз от лорда Штормового Предела, а явиться и сказать, что письмо украдено и скорее всего прочтено, было вверхом идиотизма для него. Ренли не оценил бы такой глупости, и вскоре от него бы избавились.
— С Мортейном требуется разобраться, — наконец-то произнёс Олег, постукивая кончиком пера по дубовому столу.
— Он очень осторожен и в тоже время дерзок, — мудро заметил Элберт, переминаясь с ноги на ногу. Дверь в келью была открыта, но Олег специально приказал служке встать возле проёма и в случае чего отпугнуть неудачливых слушателей, если таковые будут.
— Значит нам нужно быть ещё более дерзкими, — твёрдо произнёс септон, сжигая восковую палочку на свече и капая ей на письмо, а после — ударил печатью по воску, — Проследи, чтобы ворон улетел.
Как только в руках Элберта оказалось письмо, а сам слуга со всей скоростью, которое ему позволяло его тело, скрылся с глаз Рея, сам септон встал и вышел из кельи.
Септа мало изменилась с тех пор, как Олег начал ходить и оглядываться. Не буквально конечно, но он был настороже. Мортейн знал здесь каждый камень, каждую стену и точно знал, чего он хочет. Олегу же, предстояло выяснить, как ему заполучить письмо и при этом избавиться от септона, который, фактически, руководил всей септой.
«Дарион трус, и не покидает септу», — раздумывал Олег. Проблему это не решало.
Он хотел написать Верховному Септону, но вряд ли бы это решило его проблемы, скорее всего, у него они только увеличились бы.
Пройдя в библиотеку, которая занимала львиную долю пространства септы, Олег сел в дальний конец за столик и вновь зажёг свечу. В таком свете он не привык читать и вполне мог бы заработать проблемы с глазами, но требовалось научиться работать и в таких условиях. Он уже тысячу раз проклял себя за нерасторопность и глупость, но горькое чувство, что зародилось в его сердце, не собиралось его покидать.
— А, я так и знал, что найду вас здесь септон Рей, — улыбнулся ему Дарион, ставя ещё одну свечу к нему на стол и вглядываясь в название книги, что держал Олег, — «Происхождение и история великих домов», занимательное чтение, я остановился на Мартеллах и забросил её.
— Настоятель, — вежливо кивнул Олег стараясь, чтобы его голос звучал вежливо, — Чем я могу помочь?
— Помочь? Разве я должен приходить к своим друзьям, чтобы попросить помощи?
«Давно это мы стали друзьями?» — пронеслось в голове у Олега, — Тогда решили скрасить моё одиночество, весьма благодарен вам.
Дарион усмехнулся. Он раздражал Олега своей простотой и тем, что научился играть доброго септона, когда на самом деле ненавидел всю свою паству, если она не была выше его по происхождению. Законы Семерых он соблюдал лишь тогда, когда ему это было необходимо, а закрывшись септе, он видимо решил…
— Когда-то я был таким же, — сказал настоятель красной септы, — Любознательным и думающим, что я способен привести людей к вере.
— А вы не можете? — наконец-то отложил книгу Олегу, приблизив лицо к септону Дариону, — Правильные слова и действия помогут людям понять то, что мы хотим донести до них.
Дарион посмотрел на него исподлобья. По его глазам было заметно, что его заинтересовали слова Рея, но он боялся развивать эти мысли. Было отчётливо заметно, что септон Красного Замка трус, каких поискать, но похоже, что Колун немного ошибся, говоря о причине избиения Дариона, вполне возможно, что дело было не в ненависти к черни, а в чём-то ином.
— Лорды и леди не способны донести до них свои мысли, что можем мы?
Олег открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но быстро прикусил язык. Не хватало, чтобы Дарион начал его в чем-то подозревать. Свои книги, которые так старательно писал, он постарался спрятать подальше от любопытных глаз. Вопросы веры в Вестеросе занимали не последнее место, и за вольнодумство можно было попасть в передряги куда хуже, чем шантаж жадного септона.
— Как прошла ваша последняя проповедь? — неожиданно сменил тему Дарион, — Септон Мортейн попросил меня поставить вас на день великой проповеди на его место.
— Если бы ещё было кому приходить, — принял тему Олег, — Старушка Стокворт заходила.
— Да-да, женщине её лет негоже проходить через весь город к Великой Септе, она очень рьяно относится к своим поступкам.
«Или к тому, чтобы выслужиться перед великим лордом».
Олег встал и отправился к полке, откуда взял свою книгу. Ему вдруг показалось, что такая обстановка, могла бы помочь ему втереться в доверие к Дариону и попросить его кое о чём.
— Скажите, септон Дарион, вы находите, что я мог бы стать вашим учеником?
Такое откровение заставило настоятеля крякнуть от неожиданности и сменить позу на более напряжённую.
— Все те, кто служит под моим началом, являются моими учениками, — нейтрально ответил Дарион спустя минуту, — А… откуда подобный вопрос?
— Как вы сказали, меня сильно интересует вопросы веры, — возвращаясь на своё место сказал Олег, тщательно подбирая слова, — В прошлом, моя репутация… была… скажем, не очень подходящая под мой ранг. Я позорил имя Семерых.
Самобичевание понравилось Дариону, он даже улыбнулся подобной исповеди и тут же попытался смягчить слова Олега:
— Насколько мне известно, перед тем, как вы попали в нашу замечательную септу, в ваших краях вас называли не иначе как…преподобный.
«Хитёр старый лис, даже ты сумел проверить меня».
Рей взглянул за спину Дариона. В библиотеке было глухо, темно и пусто, не считая старого архивариуса, который кряхтел как паровоз и постоянно путался в названиях книг, хотя с удивительной точностью всегда мог найти нужную.
— Так и было, — согласился Олег, — Но я…учился заново. Священные писания Семерых говорят, что раскаяние первый путь к понимаю. Я много размышлял и понял, что…хочу вести за собой людей.
— Похвально сын мой, — с восторгом произнёс Дарион, чуть ли не вставая со стула, словно он услышал глас самих Семерых, — Уже то, что ты понимаешь чего ты хочешь, говорит о многом. Полагаю, что септон Колун позволит тебе присоединиться к нему в его священном походе по просвещению жителей Королевской Гавани.
Олег ошарашенно раскрыл глаза. Его удивление было бы трудно не заметить, но темнота библиотеки скрыли его взор, не помогли бы Дариону даже те тусклые свечи, одна из которых уже догорала. Это не то, чего он хотел. После того разговора с септоном Колуном, он долго думал и пришёл к выводу, что какими бы сладкими речами тот не разбрасывался, доверять ему было нельзя. Требовалось держать его на расстоянии. К тому же, покинув красную септу, он мог бы лишиться информации, а это не входило в его планы.
Сделав лёгкий вдох, он смиренно улыбнулся:
— Вы верите в меня настоятель, но я не могу сказать, что способен донести до черни, — он сделал акцент на последнем слове, дабы показать Дариону, что он также недалёкого мнения о народе столицы.
Дарион оказался молодцом. Он и глазом не повёл на хитрый ход Олега. Колун может быть и был прав, говоря, что Дарион трус, но эмоции он скрывал отменно.
— В самом деле? — удивился Дарион, — Тогда я не понимаю…
— В красной септе иногда происходят проповеди?
— Да, — только и кивнул Дарион.
— Полагаю, что я мог бы взять на себя ваши обязанности.
— Мои обязанности?! — настоятель вскочил со стула, как ошпаренный.
Взгляд Дариона говорил о том, что Рей покусился на его прямые привилегии. Быть нужным тоже было необходимо, и находясь на проповедях, Дарион чувствовал себя не обделённым властью.
Олег неожиданно понял, что возможно переборщил с давлением. Требовалось срочно найти выход из ситуации, пока Дарион не ушел. Олег лихорадочно думал. Следовало указать на что-то ещё, что могло заставить настоятеля позволить встать ему у кафедры.
— Я имел ввиду только проповеди, — быстро протараторил Олег. Голос его потускнел и вместо звонкого и задорного ученического тона, он впустил в ход смиренного грешника, — Мортейн заведует исповедями. Колун проповедями у бедняков, мне же вы оставили библиотеку.
Дарион немного успокоился, но всем своим видом показал, что Олегу следует подумать, прежде чем продолжить говорить дальше. Трус он или нет, но Рей находился в его прямом подчинении и тот мог запросто вышвырнуть его из септы.
— Если я возьму на себя проповеди в нашей септе, это позволит вам напрямую заняться делами настоятеля Красного Замка.
Дарион завис. Его рука коснулась подсвечника и замерла. Свет в их секции стал совсем тусклым, и от этого лицо настоятеля казалось зловещим. Однако, когда он заговорил, к нему снова вернулся былой задор.
— Вы напугали меня, Рей, я подумал, что вы хотите проглотить слишком большой пирог, — он рассмеялся и Олег одарил его шутку лёгким смешком, — Но если это всего лишь проповеди, полагаю, что молодой и бойкий голос, как ваш, будет способен донести вопросы веры нашим уважаемым лордам куда лучше моего старческого брюзжания.
Олег выдохнул. Камень с его сердце улетел куда-то вниз и на душе стало спокойней. Он тут же собрался, когда сообразил, что расслабляться нельзя. Дарион мог быть куда хитрее чем кажется, а значит, следовало быть осторожным.
— Я позволю вам проповедовать, — наконец-то произнёс он, — Думаю, что собирать пыль в библиотеке будет способен и кто-то другой, хотя...этот вопрос я ещё обдумаю.
Тонкая струйка света на свече Дариона начала удаляться, когда настоятель повернулся к нему спиной и начал уходить. Как только септон скрылся из виду, Олег позволил себе шумно выдохнуть и сползти со стула вниз.
— Осталось дождаться денег от Кирка, — улыбнулся он.
***
Празднество по поводу его первой победы было разбито от двух неприятных новостей. Это случилось спустя несколько недель после разговора в библиотеке. Дарион, как и обещал, позволил ему вести проповеди, за одним важным моментом. Работу в библиотеке никто не отменил, и настоятель потребовал, чтобы Олег разобрал старые свитки. Что этим хотел сказать Дарион, Олег не знал, однако, к чести старого септона, он не стал давать ему проповеди в те дни, когда он работал в библиотеке, а зная лордов и леди, те очень редко приходили на полноценные проповеди.
В один из дней, когда он вернулся из библиотеки в общий зал и занял место перед статуей Воина, дабы помолиться ему и попросить сил в этой нелёгкой борьбе, к нему, шаркая, подошёл Элберт. Как и любой служка, он не имел право прерывать молитву септона и поэтому смиренно сел рядом с ним на колени и духовно поддерживал его в молитве.
Олег просил за себя, но изредка, из его уст выходили громкие слова, в которых он упоминал рыцарей и лордов, дабы находившиеся в церкви посетители заметили его усердие. Набожных рыцарей хватало, и они с благодарностью смотрели на то, как святой отец просит за них у Воина. Это также было необходимо для дальнейшего плана Олега.
— Кирк, мой господин, — произнёс Элберт, как только септон встал с колен. Передав письмо, служка поклонился и удалился в сторону кельи Олега.
Осмотревшись по сторонам и убедившись, что рядом нет никого, кто бы мог бы ему помешать, септон сорвал печать. Он с облегчением узнал аккуратный почерк Кирка. Его второй служка и счетовод всегда был прилежным учеником, но вот содержание письма его встревожило:
«Мой господин! Спешу сообщить, что я не способен выполнить вашу просьбу. За то время, что вы находились в Королевской Гавани, произошло много всего и не всё из этого хорошие новости. Многое сообщить не могу, поскольку опасаюсь за возможные неожиданности. Новым септоном Скорбящего городка стал септон Барт, тот самый, кого вы некогда приютили в своей септе. Штормовой Септон лично назначил его настоятелем, а я так и остался слугой. Я прервал обучение ваших учеников, опасаясь возможной реакцию Барта. Прервалось также и ваше задание по продвижению ваших взглядов. Септон Барт запретил мне всё, что касалось ваших распоряжений, в том числе и некоторых вопросов, касающихся хозяйственных дел септы. Я не имею права говорить об этом, но считаю, что вам необходимо это знать. Некоторые поля пришли в негодность от указов Барта, а те средства, что септа получила и получала, ушли к Барту и септону Мордекаю. Я молюсь Семерым, чтобы вы выдержали своё испытание и справились с поставленной перед вами задачей. Я всё также верен вам. Только прикажите и брошу всё, чтобы добраться до вас и добыть необходимые вам средства.
Кирк.»
Олег стиснул зубы и тихо выругался. Планы рушились прямо на ходу. Кирк остался без сана, и Мордекай явно решился на эту авантюру не просто так. Его рекомендация не дошла до Ренли, или же, лорд Баратеон посчитал, что это увеличит его влияние в Штормовых землях и тогда он сможет опираться на своего слугу.
Он ходил взад-вперёд по залу, изредка перечитывая письмо Кирка, пытаясь обнаружить какой-то подтекст или тайное послание зашифрованное в этом послании, но все было тщетно. Письмо было написано прямо, без сокрытия каких-то моментов, хотя Кирк и говорил о возможных неприятностях. Денег у Олега почти не осталось, а то что было, вряд ли удовлетворило бы Мортейна
— Барт! Надо было выпнуть его когда была возможность, — рычал Олег, сжимая письмо в руке, — В этот раз я не совершу подобной ошибки и никто не сможет упрекнуть меня.
Порвав письмо, он отправился в келью и бросил обрывки в огонь. От резких действий своего господина служка подскочил и чуть было не выронил тряпку, которой он протирал пыль в шкафу у септона.
— Элберт! Найди Мортейна и пусть он прибудет ко мне. Скажи, что я готов предоставить ему то, что он хочет.
Удивлённый слуга спорить не стал и тут же выскочил из жилища Рея, оставляя того одного.
— Нужны деньги, — быстро произнес Олег, вытряхивая из мешочка несколько оленей, — Хватит ли этого? — пересчитав монеты, септон подумал, что этого должно хватить, чтобы хотя бы выкупить письмо, но вот этого могло не хватить, чтобы заткнуть рот Мортейну. Нерадивый септон был ненасытным, и в этом была его вторая проблема.
Он был отрезан от средств, последователей и даже места, куда можно было бы отступить в случае неудачи. Теперь у него был последний рубеж, необходимо было попасть в Красный Замок и обратиться к Ренли напрямую, если не удастся решить проблему с Мортейном.
Перед лицом неожиданно возник образ улыбающегося Ренли, который мягко постучит ему по плечу и скажет, что ничего страшного, главное, чтобы он продолжал поддерживать его.
Олег посчитал, что именно так Ренли и поступит, но был ещё Лорас. Он хмыкнет и скажет Баратеону, что негоже держать такого опасного свидетеля при себе и лучше избавиться от него. Олег не знал, хватит ли им духу поднять руку на слугу Семерых, вполне возможно, что с них станется, но также вполне могло подойти и изгнание куда подальше и без возможности вернуться.
— Неведомый бы побрал этого Мортейна, — прорычал септон, уже еле сдерживаясь, — Надо же было сунуть свой нос куда не просили.
В этот момент, когда Олег готов был бросить всё в камин и разнести всю свою келью, дверь отворилась и на пороге оказался Мортейн. По его лицу было видно, что он вполне доволен сложившимся обстоятельствами. Махнув рукой Элберту, он вошёл:
— Подожди за дверью, как там тебя? А не важно.
Олег глубоко вздохнул, выравнивая дыхание и пытаясь сдержать злость. В прошлой жизни он редко вступал в драки и ещё реже выходил победителем из них.
Будучи Реем, он видел, что тот вполне неплохо обучен сражаться, но справиться ли он с навыками Рея с Мортейном? А даже если и так, то последствия подобного своеволия и нетерпения будут весьма плачевны.
— Я приготовил тебе деньги, — он кивнул на мешочек на столе и разбросанные вокруг него монеты.
— А ты не очень спешил, — Мортейн подошел к столу и принялся считать. С каждой монеткой, что падала ему на руки его брови хмурились, а сам он медленно начинал выходить из себя, — По-твоему, я дурак? Ты действительно решил выкупить своё письмо с помощью жалких оленей.
— Там вполне хватит…
— Мне нужны драконы, твоё письмо стоит как минимум десяти! — шипел он, стараясь не сходить на крик, — Или ты хочешь, чтобы я отнёс его к королю? А может…королеве?
Олег чуть было не охнул. Он не знал, что находится в письме, но, если Мортейн так легко об этом говорил, значит Ренли давал что-то конкретное и заговор был бы очевиден для всех, даже для септона.
— Послушай, дай мне ещё время, — сжимая кулаки произнёс Олег, готовясь в случае чего накинуться на септона и забрать письмо, — Я найду деньги, мои последние сбережения утекли вместе с моей старой септой.
Мортейн посмотрел на Олега и, словно змея, начал обходить, при этом достав из робы письмо:
— Значит ты теперь нищий септон, Рей, — наигранно грустно произнёс Мортейн, — Тогда зачем ты мне нужен? Ты, — он подошёл в упор к Олегу и ткнул в него своим мясистым пальцем в грудь, — Обокрал меня, обманул меня, и теперь не можешь даже убедить меня в том, чтобы вернуть тебе твою бумажку, — он подошёл к камину, — Из-за таких как ты мне и пришлось стать септоном, они тоже делиться не хотели.
Олега не волновало, кто там не хотел делиться с Мортейном, ему важно было другое. Взять письмо и вернуться в игру.
— Может быть я выброшу это письмо и пойду к королеве, а там и до короля недалеко!
— Стой! — ахнул Олег, когда рука септона замерла в нескольких метрах от огня, — Три дня, и получишь своих драконов.
Мортейн сделал вид, что задумался. Было видно, что ему нравиться играть в кошки мышки и заставлять других дрожать от страха. Однако, Олег устал дрожать. Ему вдруг захотелось проучить наглого септона, и он решил во чтобы то ни стало, найти эти драконы и кинуть в наглую рожу Мортейна.
— Ладно, три дня так три дня, — он вернул письмо во внутрь своей робы, — Но учти, попытаешься обмануть меня или обокрасть…
Он не договорил. Было и так понятно, что он сделает.
Олег рухнул на кровать, пытаясь прийти в себя. Мозг лихорадочно работал. Три дня срок маленький, а найти десять золотых драконов для него в данный момент было практически нереально. Была возможность взять деньги из пожертвований септе, но если бы кражу обнаружили, то много времени не понадобиться, чтобы выяснить кто их взял и на какие цели. Мортейн сдаст его, не моргнув и глазом. У него был ещё один вариант…
— Господин, — в келью вернулся Элберт, он был бледен и уставший, — Судя по вашему виду, разговор не вышел.
«Ты выглядишь не лучше», — подумал Олег, оглядев своего верного слугу с ног до головы. Судя по всему, он подслушивал и знал прекрасно, чем кончилась беседа, — Кирк денег не пришлёт, в ближайшее время у нас нет союзников, — честно признался септон. Ему было необходимо выговориться, — Десять драконов…
Элберт разложил на стол еду и налил в кубок немного вина.
— Вам нужно отдохнуть, Семеро защитят вас. Они не для того вызвали вас сюда, чтобы низвергнуть.
Олег посмотрел на слугу и слегка улыбнулся. Успокаивать он умел, по крайней мере, в своей спокойной манере.
— А если обратиться к Колуну?
Олег отмахнулся. Он устал попадаться на удочку других людей. Ему вдруг показалось, что даже Элберту доверять опасно. Мысль была мгновенная, но она напугала его до мозга костей. Если никому нельзя доверять, тогда как выиграть. У него нет ни влияния, ни союзников. Колун такой же лжец, как и все, кто был в септе и явно пытался его руками прибрать себе место.
— Надо разобраться с Мортейном, — устало произнёс Олег, делая глоток вина, — Скоро проповедь, мне надо подготовиться. Лорды и леди, это не та чернь, что была в нашей септе, с этими надо быть осторожными.
— Уверен, что вы справитесь, мой господин. Всегда справлялись.
Олег кивнул. Его книга была неплохим подспорьем для новой проповеди. Он вывел парочку интересных мыслей, которые он помнил ещё из правления Ришелье. Тот тоже будучи служителем церкви сумел подняться до невиданных высот. Олег строил свои планы, опираясь на путь знаменитого кардинала, но проблема была в том, что его идеи были лишь на бумаге. И воплотиться в жизнь они могли лишь тогда, когда Олег поднимется на ещё одну ступеньку выше в иерахии веры в Семерых, но ему мешал септон. А точнее, септоны.
— Позволите помочь вам, господин? Доверьтесь мне, — вывел его из раздумий Элберт, — Я найду способ вернуть вам письмо. Вот увидите.
Олег с удивлением взглянул на слугу. Ругавший его за ошибку с письмом, он был готов рискнуть всем, чтобы оправдать доверие, оказанное ему. Олег не знал, что сделать. Лёгкий кивок послужил ответом.
