Его Высокопреосвященство

— Это была твоя самая большая глупость, — медленно и по слогам произнёс Тайвин Ланнитер.       Лорд-десница сидел за столом, сложив руки мостиком и положив на неё свою голову. Его уставшие и красные глаза с холодной яростью смотрели на Серсею. Лицо было бледным, а бакенбарды как будто потеряли свой блеск и медленно исчезали с лица Старого Льва. Казалось, что он постарел на пару лет за один день. — Он был моим сыном, — тихо отозвалась королева, — больше желающих убить его не было.       После поединка Семерых прошло уже несколько дней. Тела погибших отпели и отправили к своим семьям, у кого они были. Тело принца Мартелла с огромной дорнийской процессией отправили в Солнечное Копье с приложенным письмом от десницы, где тот объяснял случившееся. В качестве извинений (о которых никто не говорил) вместе с Оберином, было отправлено и тело Горы, которое должно послужить слабым, но утешением для Дорана. — Мы провели бы расследование. — Тайвин неожиданно осекся и закашлялся, а когда продолжил говорить, вновь вернул свой серьезный вид. — Евнух бы пустил своих пташек, и мы бы быстро узнали, кто приложил к этому руку. — Он умер на моих руках! — взревела Серсея, вставая со стула. — Я выносила и родила его, я воспитала его! — Не так хорошо, как думаешь, — холодно отозвался Тайвин. Несмотря на болезненный вид, что не укрылось от лица королевы, десница был всё также хладнокровен в своей прямоте. — Он был неуправляемым, а теперь он мёртв. Твоё воспитание сыграло с ним злую шутку.       Серсея охнула. Такие слова отец ей ещё не говорил. В глубине души она сама понимала, насколько был жесток Джоффри, но не могла смириться с тем, что кто-то желал ему зла из-за того, кем он был в действительности. Джоффри был её первенцем, её львенком, и как львица, она не могла молча стоять и смотреть на то, как её сын умирает, а убийца безнаказанно улыбается в углу. — Он был королем, это, ты тоже считаешь, должно было им сойти с рук? — Ты бездоказательно объявила Мартелла убийцей, я... кхо-кхо, — Тайвин провёл рукой по горлу и едва заметно часто задышал, словно у него сперло дыхание. — Я хотел уладить дело миром и договориться с ним, но, видимо, Красный Змей продумал этот вариант. — Вариант? — удивилась Серсея. — Я не поним… — Варис предупредил, что Змей желает отомстить Горе, видимо, он таким образом решил убить его. — Откуда он мог знать, что на поединок выйдет именно Клиган?       Серсея вспомнила разговор с Реем. Септон пришёл к ней сразу после суда, на котором Оберин потребовал поединок Семерых. Септон тогда успокоил её, пояснив, что поскольку Джейме нет, следует выставить того, кто гарантировано одолеет Мартелла или хотя бы измотает его так, чтобы добили остальные. В любом случае Серсея рассматривала Гору как своего чемпиона. Септон Рей же только подзадорил её, фактически утвердив всех кандидатов, кто должен был сражаться в этом поединке. И хотя большинство из них погибли, корона вышла победителем в этой битве. «Боги решили за нас!» — объявил тогда Верховный септон вердикт поединка.       Вслух никто не признал Оберина виновным, Тайвин Ланнистер запретил это делать. Однако все, кто был там, всё понимали. Серсея была недовольна смертью Клигана, да и гибель Мартелла служила слабым удовлетворением её потери. — Оберин хорошо осведомлен о том, как мы используем, а точнее, использовали Клигана, теперь же мы оказались в незавидном положении.       Королева с тревогой взглянула на отца. Прочитать его эмоции было практически невозможно, а болезненный вид придал ему ещё более пустое выражение лица. Серсея неожиданно осознала, что Тайвин как будто заболел, но не желал показывать этого, всё время скрывая своё положение от других, даже самых близких людей. — У них твоя дочь, и ты подвергла её опасности.       Наступила тишина, прерываемая только едва заметным, хриплым дыханием Тайвина. Немного ослабив воротник, он посмотрел на дочь. — Молчишь? Видимо, ты осознала, что твои действия поспешны… и всегда ими были. — Я делала всё только ради своей семьи и нашего дома. Тайвин покачал головой и встал из-за стола. Легкий стон слетел с его губ, и он одной рукой взялся за живот, точнее, положил на него руку, все ещё оставаясь серьезным. — Нет, ты делала всё это, потому что думала, что умнее других. Ты не способна править…       Серсея продолжала молчать, но волна ярости накатывала на неё с огромной силой, и она хотела бы ответить, но не могла. Возражать отцу она никогда не умела, тот пресекал любые попытки показать своё своеволие. — Вот именно поэтому ты отправишься в Утес Кастерли. Воспитанием Томмена я займусь лично. — Ты не можешь со мной так поступить. — Почему? Только потому что ты королева? Несмотря на смерть Джоффри, Тиреллы не отказались от нашего договора. Маргери станет женой Томмена, как только представится возможность. Она станет королевой, а тебе придётся вернуться. — Вы обмениваете меня на Тиреллов?       Тайвин ничего не ответил. По его лицу было видно, что он вовсе не желал об этом разговаривать. Вся суть сегодняшней встречи сводилась к тому, что Серсея ныне в опале и вернется в Западные земли, так или иначе. — Благодарю за встречу… отец.       Королева встала из-за стола и направилась к выходу. За один день она потеряла всё, что только могла потерять. Сначала Джейме уехал, оставив её без поддержки, потом погиб Джоффри, Мирцелла благодаря Тириону оказался в Дорне, от чего Серсея возненавидела карлика ещё сильнее. И вот теперь её лишат Томмена, её маленького принца, который совсем ещё дитя. Бремя короны не для него. — Остается лишь Рей, — Серсея помнила, что септон всегда был добр к ней и давал мудрые советы. Если бы она защитила его от лап Тириона, тогда он, а не карлик, защищал бы Королевскую гавань и, несомненно, сделал бы это лучше. Надо было отдать пост десницы ему, пока было время.

***

      Праведный септон Дарион лежал на каменном столе, сложив руки на груди. На его глазах были возложены погребальные камни, составляя его предсмертную маску. Время прощания прошло, и теперь его готовили для отправки в последний путь. Рей стоял над телом друга с камнем в душе. Дарион умер пару дней назад, отойдя к Неведомому. Это была тихая смерть во сне, тот самый покой, которого септон жаждал, наконец-то наступил. Прощание с Праведным было такой же формальностью, как и все остальные смерти служителей Семерых. Кто был выше рангом, тот удостаивался поистине королевских почестей. И хотя Дарион являлся Праведным, он не достиг того уровня, который получили другие септоны из высшей касты. Естественно, как и каждого Праведного, его отпевал лично Верховный септон, но на этом всё и закончилось. По просьбе Рея, служки пока отставили погребальную церемонию, дабы Рей смог попрощаться с другом. — Ты через многое прошёл, — тихо произнёс Преподобный. — Покой ты заслужил, как никто другой. Спасибо за советы и беседы, мне будет тебя не хватать, — сказал Рей и тыльной стороной ладони вытер соленную слезу, что потекла по щеке. Боль потери Дариона была сравнима только с гибелью Дастана, его люди редели на глазах. Теперь ещё Дейн вошел в Королевскую Гвардию и неотлучно находился у престола... — Септон Рей, — Робсон объявился сзади, подав свой скрипучий старческий голос, полного недовольства, — жаль прерывать вашу скорбь, но у меня для вас важное донесение. — Лично от Верховного септона? — не удержавшись, съехидничал Преподобный. — Начинайте, — в ответ отозвался Робсон и, когда служки подошли к телу Дариона, дабы подготовить его к погребению, он пальцем подозвал Рея к себе.       Они молча поднялись наверх из подземелья, где возлежал умерший Дарион и прошли по широким коридорам септы Бейлора. Тишина в обители Семерых была почти такой же, как и во всей столице, что слегка пугало Рея. Дуэль Семерых заставил напрячься всех жителей Королевской Гавани. — Со смертью Дариона случилось много всего, — начал наконец-то свою речь Робсон. — Многие септоны получили свои саны, другие готовы двинуться ещё выше. — Понимаю, количество Праведных сократилось, нужны новые люди. Я так понимаю, следует снова взяться за книги? — Хотел бы, чтобы так. — Они остановились возле статуи Отца, и Робсон краем глаза взглянул на Рея, который сделал легкий поклон, прошептав молитву одному из Семерых. — Многие Праведные посчитали, что несмотря на все разногласия, твоя кандидатура на этот сан будет более чем привлекательна. — Ваше желание выше их, не так ли? — Рей говорил прямо. Не было смысла увиливать и делать вид, что они старые друзья. Робсон и Рей друг друга ненавидели, и их спектакль хорош был на публике, но даже он не мог её обмануть. — Верно, я не намерен полагаться на советы людей, которые не знают вас лично. — Верховный лгать не собирался, и зауськивать перед Реем тоже. Теперь, когда сдерживающий механизм в виде Тириона исчез, а Тайвин явно не собирался держаться за септона, Робсон мог делать, всё, что пожелает. — Я казначей, — заметил Рей. — Более нет, — пробурчал Робсон. — Теперь ты снова септон. - Лицо Его высокопреосвященство расцвело от улыбки, как будто он только что прихлопнул надоедающую муху. - Н-но. - Рей неожиданно заморгал. Такой новости он явно не ждал. - Я ведь... - Это уже на важно, - придя в себя от внутреннего ликования произнёс Робсон. - Я ценю вашу работу в качестве казначея, однако у меня есть другая кандидатура на это место и это не вы.       Рей стоял, как вкопанный пытаясь осознать то, что он потерял самую важную позицию. - Куда меня назначат, куда мне идти? - Чуть ли не отчаянно закричал Преподобный в спину Робсона, при этом стараясь сохранить свой невозмутимый тон.       Верховный септон обернулся и на его лице отчетливо виднелось презрение. - У вас же есть своя септа в Скорбящем городке? Думаю, ваша паства заждалась своего Преподобного.       Желчь в голосе Робсона сквозила из всех щелей и обдавала словно ледяная вода. Тысячи игл вонзились в разум Рея давая ему понять, что если он срочно что-то не предпримет, тогда он проиграет и на этот раз, навсегда. — Да, — Робсон неожиданно остановился в конце коридора. — Я забыл тебе сказать, хотя… это уже не новость, скорее всего… Тайвин Ланнистер сегодня был найден мертвым.

***

— Уже в который раз я стою перед мертвецом за эти две недели, — смотря на тело десницы, произнёс Рей.       Старый Лев был найден утром в своей башне в нужнике. Септон не видел, что там произошло на самом деле, но не считал нужным видеть это. По словам Вариса, лорд-десница был отравлен, что подтверждало ужасный запах от его тела. Рей мог бы предположить, что он уже гнил изнутри, но вслух это высказывать был не намерен. Серсея сдержанно расположилась чуть дальше тела отца и со стойким спокойствием наблюдала за тем, как тело лорда-десницы готовят к отправке в Утес Кастерли, где он и должен был быть упокоен. — Он явно был болен, — приложив палец ко рту, высказалась Серсея. — Наш разговор с ним… он был бледен и задыхался. — И вы не посчитали это подозрительным? — Отец много работал, я думала, что он, возможно, утомился.       Конечно, Рей был уверен, что несмотря на разногласия, смерть отца была шоком для королевы. С другой стороны, это давало ей карт-бланш на дальнейшие действия, и судя по тому, что она его пригласила сюда, он входил в её планы. — Думаю, вам следует выйти, моя королева, не стоит вам на это смотреть. — Рей уже задыхался от ужасного запаха, но сказать об этом не мог, пришлось сыграть заботливого септона. — Благодарю за заботу.       Они вышли из септы на улицу, где царил относительно свежий воздух. Рей вдохнул полной грудью, выдыхая пары ядовитого запаха и присел на ступеньки. Чуть-чуть отдохнув, он поднялся и приготовился вновь держать путь за Серсеей, которая о чем-то переговоривала с подошедшими Тиррелами. Когда владыки Простора удалились, Рей подошел к Серсее. — Я слышала, что вам приказали уехать. — Да, — кивнул в подтверждение Рей. — Полагаю, что это было известно давно, но Верховный септон сообщил мне об этом в день смерти вашего отца. — Странное у него представление сообщать "радостные" вести. — На это и был расчёт, — без лукавства пояснил Преподобный. — Смерть десницы, которому я дал совет, давала повод Робсону показать, что теперь я беззащитен. - Рей конечно понимал, что Тайвину было плевать на него, но Серсея должна была понять, что септон связывал себя с её семьей. - Я, по правде, и рад, что не пришлось участвовать в этом фарсе, для всех Праведных я выскочка, каждая моя ступень для них смех и злость. — Я могу вас понять. — Вряд ли, — сдержанно произнёс Рей, проходя к статуе Бейлора и обходя её. — Злит, что Робсон воспользовался вашей трагедией, чтобы насолить мне.       Серсея взглянула на Преподобного и неожиданно улыбнулась. Это была улыбка благодарности. Забота Рея ей льстила, она видела в ней настоящую преданность дому Ланнистеров и лично ей. Разумеется, септон ничего подобного к ней не испытывал. Серсея была слишком опасна, даже для самой себя, но кто же ей об этом скажет. Единственные люди, кто действительно мог ей сказать подобное, были на Севере, а другой был мёртв. — Робсон был человеком Тириона, — как бы вслух размышляла Серсея. — Неудивительно, что он так легко забыл доброту моего отца. Не удивлюсь, если они с моим братом заодно. — Вашему брату следовало подумать о том, чтобы объединить нашу церковь, а не создать раскол. — Раскол? — Простите, моя королева. — Рей сделал вид, что осекся, будто ляпнул что-то, что не следовало. — Я не самый высокий иерарх нашей веры, но как вы знаете, я старался защищать наше королевство и короля. — О, неужели? — Вы должны знать, что я попал в замок благодаря Ренли Баратеону, но это был его выбор, я лишь скромно служил Семерым. Ваш брат мог бы получить союзника в моём лице, и именно поэтому мне приходилось действовать тайно, за что я попал в опалу. — Жалею только, что я не смогла вытащить вас раньше, — кивнула Серсея. — Мой брат поистине злодей, он расколол единство церкви и нашей семьи.       Рей улыбнулся сам себе. Они уже дошли до кареты королевы, и оставалось лишь завершить разговор на нужной ноте. Разумеется, действовать нужно было осторожно. — Ещё есть время всё исправить, Ваше Величество! Позвольте мне стать Верховным септоном и вы увидите, насколько я могу быть благодарным и верным другом для вас, моя королева.       Серсея явно была довольна такой речью. Преподобный говорил ей то, что она хотела услышать, это было её главной слабостью, на которой порой играл и Тирион, но те, кто знал, могли в будущем заполучить власть в королевстве. Разумеется, Рей не мог допустить такого, но пока что Серсея была ему нужна. — Вы знаете, что выборы Верховного септона не проходят при живом Верховном. — Его судьбу решат Семеро... я лишь прошу вашего разрешения, а за то, что будет, не переживайте.       Королева сощурила свои прекрасные глазки, смотря прямо на Рея. Усевшись на своё место, она произнесла: — Верховному следует знать, что я не слепа и не глуха, и я не могу пропустить оскорбление мимо своих ушей. Надеюсь, что вы это учтёте. Рей хмыкнул. Разрешение было дано более чем прозрачно, и он лишь верно поклонился королеве: — Ваша воля - закон, Ваше Величество, можете не волноваться.       Как только сопровождение королевской семьи отошло от площади, Рей дождался, пока они исчезнут за улицами, и двинулся прямиком к своему гостиному дому. Он решил не медлить и сразу приступить к исполнению своего плана. Серсея потеряла Кэтллблэка, и похоже, Рею придется самому замарать руки. Однажды он уже это сделал, придётся проверить, хватит ли у него сил и воли начать самому творить свою судьбу, не полагаясь на своих слуг, которых может не оказаться под рукой в нужный момент.

***

      Сидя за столом в своем кабинете наверху гостиного дома, Рей гулко тарабанил костяшками пальцев по деревяшке. Дом уже давно был отстроен, к нему добавился новый этаж и был расширен подземный склад, который фактически стал полноправной тюрьмой для некоторых нежелательных элементов. Рей передал её во владение Мортейну, который хоть и оставался настоятелем септы Красного Замка, всё равно продолжал исполнять приказы Рея. И хотя доверие к нему септон немного потерял, он понимал, что в кратчайшие сроки невозможно найти человека, который знает и умеет столько же, сколько и Мортейн. Преподобный пообещал сам себе, что заставит последнего выйти из-под влияния Вариса, так или иначе. — Вот, мой господин, он смог его взять, — произнёс Элберт, передавая Рею маленькую стеклянную колбочку с жидкостью прозрачного цвета. — Слезы Лисса? — Так утверждал Мортейн, — кивнул служка. — Что ж, будем надеяться, что это так.       Рей очень сожалел, что доставить такую вещь пришлось его верному слуге, но более у него верных слуг, которые могли бы принести яд и не проболтаться, не было. Все рыцари были заняты, прочёсывая замок по приказу королевы в поисках убийцы десницы. Седрик командовал вратами и также не мог отлучиться с поста. Мортейн был под колпаком Вариса. Прийти лично он побоялся, поскольку его могли увидеть другие служители септы. То, что собрался сделать Рей, вряд ли бы одобрил хоть кто-то, особенно Семеро.       Септон вздрогнул от этой мысли. Раньше он пришёл бы в ужас от своих действий, но сейчас он понимал, если он не способен самостоятельно взять в руки свою судьбу, значит, его планы по укреплению Семи королевств всего лишь болтовня. Судьба любит решительных и сильных. — Спасибо, Элберт, — кивнул Рей. — Можешь идти, встретимся через пару дней.       Остатки своего времени Преподобный провел в гостином доме. Надзор за Реем был минимальным. Похоже, что Робсон решил, что с ним покончено и он обязан будет подчиниться высшему иерарху Семерых, вот только в отличие от прошлого Верховного септона, он явно недооценивал Преподобного. Он и раньше игнорировал некоторые приказы людей из власти и не собирался подчиняться в этот раз. Тем более, имея в своем распоряжении определенные средства, что помогли ему ненадолго затаится в городе.       Прошло три дня. Рей всё это время просидел в своей комнате, принимая послания и направляя ответы. Только он знал, что было в тех письмах, что приходили и уходили от него. — Вот и я, Преподобный, — ухмыльнулся Дейн, проходя в комнату Рея, скрипя половицами.       На нём не было его прекрасных белых доспехов. Темная Звезда больше походил на бандита с большой дороги, меч на его боку слегка покачивался, а сам он был в обмотках, меньше всего напоминавших хоть какую-то одежду, но надежно скрывая каждую часть тела носителя. Лицо Дейн тоже скрывал, но снял повязку войдя в дом. — Готов? — Это ты у себя спроси, — хмыкнул дорниец.       Рей был рад, что смог сохранить связи с внезапно вознесшимся дорнийцем, пусть и с позволения королевы. Под покровом ночи они вышли из гостиного дома, направляясь прямиком к Великой септе Бейлора. Рей сильно волновался, ведь этой ночью начнутся самые настоящие перемены. Теперь всё зависело от него одного, казалось, впервые за все годы здесь, в Семи Королевствах. Если у него не получится, то последствия будут непредсказуемы. Дейн же шёл рядом со скучающим видом, насвистывая какую-то мелодию под нос. Его лицо уже было спрятано под маской, так что в темноте его практически не было видно. — Что ты сказал своим братьям? — Что ушёл в бордель, — рассмеялся королевский гвардеец. Сказано это было с таким пренебрежением, что септон не сомневался, что именно так Дейн и скрылся с поста. — Это лишнее привлечение внимания, — пожурил его септон. — Проблемы мои, не твои, — пожал плечами дорниец. — По крайней мере, теперь меня точно не заподозрят.       Рей хотел было прочитать лекцию о том, что плащ гвардейца не должен быть запятнанным похотью, но вспомнил, куда они идут, и прикусил язык. В любом случае, Темная звезда скорее всего расмеялся бы над его словами и, похлопав Рея между лопаток, двинулся дальше. — Войдем сзади, — прошептал Рей, обходя Великую септу и открывая потайные проходы.       Огромный храм обладал не только передними дверьми, в нём спокойно умещалось ещё несколько ходов, некоторые из которых были тайными и были известны только септонам, и то не всем. Рей, который всегда стремился быть впереди своих возможных противников, смог их найти. О каких-то рассказали другие септоны, о каких-то поведал Варис, третьи же септон обнаружил самостоятельно.       Они вошли в храм и медленно двинулись по коридорам, сворачивая то вправо, то влево. Рей вёл Дейна, стараясь выглядывать перед каждым коридором и не столкнуться со служками или с другими септонами, которые проживали внутри храма. Наконец они добрались до главной лестницы, которая вела прямиком в покои Верховного септона. — А если старик спит? — поинтересовался Дейн. — Тем лучше, — шёпотом отозвался Рей. Руки предательски задрожали, он уже хотел было повернуть назад, но всё же смог остановить свои мысли, вспоминая, что это единственный шанс и нужно поторапливаться. — Почему мне с ним не разобраться? Я сделаю это быстро, он даже не поймет, что его убило. — Это действительно просто, — согласился Рей, — но грязно, всё должно выглядеть реалистично. Ну и конечно же, банальная месть, я не могу просто так отпустить его, не сказав пару слов. — Еще пару таких совместных грязных делишек и уже я буду смотреть на ваши деяния, открыв рот, а?       Септон и сам удивился, насколько холодно и жестоко прозвучал его голос. Если Рей совершит задуманное, пути назад уже не будет. Он станет именно тем, кем не желал становиться и от чего его хотел спасти Дарион. Но старины септона больше нет, а этот мир слишком жесток, чтобы проявлять слабость и отступать. Преподобный помнил, какие жестокости совершали лорды ради власти, он же это делает ради будущего. Да, его руки будут не самые чистые, но кто-то же должен запачкаться, пусть лучше это будет он. Рей понимал, что в будущем с него спросят, но он давно уже не самый праведный и не самый благородный человек. Даже сейчас он понимал, что есть и будут благороднее него, вот пусть им и достанутся чистые руки и праведные лики, а его запомнят так, как Рей этого захочет. — Помнишь план? — Да, — зевнул Дейн. — Жду тебя снаружи, никого не выпускаю и не впускаю. — Он посмотрел на выразительное лицо Рея и добавил: — Без жертв? Септон довольно кивнул и вошёл внутрь покое Робсона.       Тот не спал, а сидел за столом при свете свечи и что-то читал. Когда дверь скрипнула, старик оторвал взгляд от книги и, щурясь, посмотрел на своего позднего гостя. Увидев Рея, он пробурчал: — Септон Рей?! - удивленно произнёс Робсон явно не ожидая увидеть его здесь ещё и в столь позднее время, - я думал вы уже отбыли... — Как неуважительно, — хмыкнул септон, подходя к столу и отодвигая стул, присел напротив Верховного септона. — Постарайся быть вежливым, Робсон, всё-таки я твой брат по вере.       Робсон хмуро посмотрел на Преподобного. Рей в это время аккуратно снял свой сейф с пояса и поставил на стол перед собой. Смысла скрывать его уже не было, всё закончится здесь и сейчас. — Брат? Ты крыса, которая вылезла из кулуаров лишь бы поживиться всем тем, что собрали добрые люди. В тебе нет ни капли святости. Не понимаю, почему благородные люди возились с тобой, будь моя воля я бы... — Я должен лишь радоваться, что на более жесткие приказы, твоя слабая воля и не способна, — септон говорил дерзко, не сдерживая себя. Ему надоело то, что он постоянно пресмыкался перед таким как Робсон. Сейчас все сдерживаемые долгие месяцы или даже годы эмоции хлынули наружу, — Я, может быть, и крыса, но посмотри на себя, ты жук, неспособный принять ни одного правильного решения, — Рей щелкнул нужные кнопки, открывая маленькую дверцу и доставая пузырек. — Всё это время тобой управляли — Тирион, Тайвин, да чего греха таить, даже я тебя поимел, а ты этого не заметил. — Как ты смеешь! — Робсон вскочил. — Я Верховный септон, глава Веры Семерых одно моё слово и завтра… нет, сегодня же я лишаю тебя сана, ты... ты… ты… — Я… я… я, — передразнил его Рей, тоже вставая. — Это всё, что ты можешь сказать перед своей кончиной? — Ч-что? — глаза Верховного округлились, и он попятился назад, сбивая стул. — Что ты сказал? — Да брось, ты не первый Верховный на моей совести, предыдущий был, если честно, посмелее.       Робсон замолчал. Рей неожиданно почувствовал приток адреналина и одновременно запах страха, что исходил от Робсона. Тот молчал, но при этом лихорадочно искал выход. Он осмотрел Рея, явно в поисках оружия, но ничего у него не нашел. — Ты убил предыдущего Верховного септона? — только и смог хрипло вымолвить Робсон. — Формально это сделало моё слово, — сказал Рей, выходя из-за стола. — Но с тобой всё будет проще, достаточно только выпить это. — Рей поднял бутылек со Слезами лиса. — Видишь, я даже благородно предлагаю тебе… — АРГХХХ! — Робсон прыгнул на Рея, сбивая того с ног, и ринулся к двери. Рей рухнул на пол, сумев удержать в руках пузырек. — Ублюдок, — охнул септон, вскакивая и хватая кубок со стола.       Робсон уже почти был у двери, намереваясь позвать на помощь. Ловкий бросок прилетел прямо в голову Верховного септона, и тот со стоном упал. Рей подбежал к старику и за ноги отволок от двери. За края робы он прижал того к стене и достал пузырек: — Если ты так всесилен - зачем убегать? — Тебя ждёт Седьмое пекло! — завизжал Робсон и в этот самый момент тонкая струйка прозрачной жидкости полилась ему в рот. Рей был моложе и сильнее Робсона, тот огрызался, пытался выплюнуть яд, но септон крепко держал его. — Ты будешь гореть… — Думаю, что так и будет, — грустно произнёс Рей, смотря в стеклянные глаза Росбона. — Ты…агх, — из его глотки послышался хрип, а после булькающий звук. Тело Верховного септона осело в руках Рея и упало.       Септон дрожащими руками отпустил Робсона и упал рядом с ним. Его руки дрожали, сердце громко билось. Он сделал это. Уже вторая смерть на его руках, которую он принёс лично. В этот раз добровольно. Рей принёс в жертву свою душу только для того, чтобы в будущем другим было легче. Правда, было это лишь оправдание, он уже никогда не узнает. Робсон был мёртв. Приказ Серсеи выполнен, а это значит, что пора уходить. — Дейн. — Рей постучал по двери и та отворилась. Голова Герольда заглянула внутрь и обнаружила тело септона. — Всё кончено. — Я сначала думал, что ты не справишься, — хмыкнул дорниец. — Слышал, была борьба. Но ты превзошел все мои ожидания! — Не хотел сдаваться.       Рей ещё раз взглянул на тело Робсона, а после на флакон с ядом. Ему вдруг показалось, что Верховный умер от страха, а не от того яда, что влил в него Рей, в любом случае всё было сделано. — Помоги мне.       Вместе с Дейном они положили Робсона за стол, как будто он умер за чтением, прибрали легкие следы борьбы и забрали сейф Рея, что всё ещё стоял на столе. — Что скажешь? Ощущения свободы есть? — Это только ты можешь с легкостью убить, — устало отозвался септон. — Я взял на себя грех, и в будущем отвечу за это, ты же будешь спать спокойно. — Так и есть, — хмыкнул Дейн. — Я же собираюсь взять еще пару грехов на свои чресла по пути в Красный Замок.       Они вышли из Великой септы тем же путем, каким и пришли. Дейн ушёл по одной улице, Рей по другой. Он вернётся завтра утром, когда о смерти Верховного септона станет известно всему городу.

***

      Смерть Верховного септона всполошила всю столицу. Многие видели в этом недобрый знак, учитывая сколько погибших было за два месяца и ведь не кто-нибудь, а сам король, следом его десница и Верховный септон. Пошла молва, что Семеро против Ланнистеров на троне. Кто-то успел вспомнить, что Робсон пришел к власти при Тирионе Ланнистере и был человеком алого дома. Другие говорили, что Робсон был уже стар, и Семеро прибрали к рукам верного слугу. Говорили также и то, что это начала прихода новой династии и, как назло для Рея, пошла упорная молва о новой королеве. А выбор был невелик: либо Маргери, либо далекая от Семи королевств Дейнерис.       Рей хотел бы пресечь эти слова, но не мог. Толпу не заткнешь плетью, это только подтвердит их правоту, остается лишь молчать и делать то, что должно. С момента смерти Робсона прошло две недели, прежде чем собрался совет Праведных, на котором должны были избрать кандидатов на пост Верховного септона. По словам Фрея, в этот раз ждали слишком долго. Судя по всему, чтобы не волновать народ, поскольку те начали шептать разное, что не нравилось королеве и малому совету. Разумеется, Серсея вызвала Рея к себе и посоветовала ему не оплошать. Коль он взял на себя миссию стать Верховным, то он должен был это сделать. В свою очередь королева пообещала никак не мешать ему в выборах и намекнула на легкую помощь. Рей попросил лишь отдать ему на время Дейна, пообещав, что тот не запятнает честь гвардейца, и Серсея согласилась.       Конечно, королева могла бы с легкостью посадить Рея как своего ставленника, но септон посчитал, что не следует в такой период привлекать к себе лишнего внимания и в кои-то веки позволить кандидатам самим бороться за пост Верховного септона. Осталось дело за малым. Однако выборы Верховного начали идти не по плану с самой смерти Робсона. Как только о смерти Его Высокопреосвященства стало известно в столице, Королевскую Гавань тут же наводнили так называемые воробьи. Его Воробейшество вошёл в игру, и с этим следовало что-то делать. В этот раз он не собирался играться с ними и плести интриги. По его плану, в этот день перед Великой септой Бейлора должен был проходить патруль из Золотых Плащей. Возглавит их, разумеется, Седрик, который по приказу Рея согнал около сотни стражников и расставил их вокруг септы, дабы никто не помешал выборам.       Праведным сообщили, что это был приказ королевы, дабы позволить совету Веры совещаться в спокойствии и принять поистине мудрое решение. Никто не знал, что Рей и его люди уже были готовы к исходу выборов. Дело осталось лишь за самим Реем, и если он проиграет, то в ближайшее время его планы встанут на месте. По правилам выборов Верховного септона, выставить свою кандидатуру мог любой септон, но поскольку большинство обычных септонов мало кто знал в королевстве, да и в совете Веры, кандидаты исходили из числа Праведных и самого Рея, который напросился на совет и подал свою кандидатуры, чтобы показать, что не только праведные могут стать Верховными септонами. Конечно, эту идею поддержал Фрей, уверенный в том, что Преподобный сможет оттянуть часть голосов на себя. Сейчас, сидя в огромном зале на одной из каменных лавочек, Рей смотрел на то, как Праведные шепчутся между собой. Первым свою кандидатуру выставил Праведный септон Рейнард. — Братья по вере! Вы знаете меня, как честного септона, который верно служил Верховному септону, а до него другому Верховному септону. Я был другом и советником для них, и стану таким же другом для вас. Моя кандидатура лучшая, видят Семеро, я не посрамлю нашу веру.       Простенькая речь Рейнарда заставила некоторых Праведных похлопать и даже что-то крикнуть в его поддержку, но то были лишь единицы. Из тридцати Праведных Рей видел лишь руки семерых, но это не значит, что эти же семеро, не могли отдать свои голоса другому кандидату, если он будет - и он появился. Следующий со своего места поднялся Праведный септон Торберт. Это был пухлый слуга Семерых, что вечно был в полусонном состоянии и бубнил про себя молитвы Семерым так часто, что казалось, его речь вся состоит из молитв. В своем выступлении он пытался достучаться до своих братьев тем, что было необходимо сплотиться перед такими сложными временами, как нынешние. — Три смерти великих людей, Семеро дают нам знак. Я был в Королевской Гавани во время резни, и оставался при королеве, и я знаю, что смогу поддержать королевскую семью. Если вы выберете меня, то наступит мир между верой и короной.       Речь была пафосной и короткой. Торберт явно намекал на связи с троном, только глупец не мог этого понять. Рей же лишь улыбнулся, вспоминая, насколько ближе к трону находится он. Опять послышались хлопки. На этот раз голосовало всего пять септонов, и скорее из вежливости, нежели от хорошей речи. — Моя очередь, — прошептал Рею на ухо Фрей. — Ты же поддержишь меня? — Всенепременно, — кивнул Преподобный.       Люцеон не стал распинаться в речах и говорить о вере, королях и предзнаменованиях. Он лишь сказал, что при нём все септоны почувствуют себя в полном достатке и в качестве доказательств приказал внести в зал молочного поросенка с борским вином. Это была поистине королевская трапеза, особенно для аскетичных септонов. Конечно, многие видали стол и побогаче, но жест Люцеона был оценён однозначно. — Если я стану Верховным септоном, вы увидите, что наша вера не только сильна, но и богата, — закончил он свою речь, когда с поросенком было покончено. Естественно, Фрей указывал на то, что как только он займет пост верховного иерарха в церкви Семерых, он будет делиться с септонами и в первую очередь с Праведными. Этого было достаточно, чтобы победить. Люцеон умел говорить, ходить и молиться как настоящий Верховный септон, а значит, победа была в его руках.       За Люцеона взметнулась девятнадцать рук, как успел посчитать Рей. Он не мог отдать свой голос Фрею, поскольку Праведным не являлся, но намёк Люцеон он понял, заставить в своей речи проголосовать за Фрея оставшихся септонов-Праведных. — Трое кандидатов подали свои кандидатуры, имеется ли ещё кто, кто желает предложить свой ум и мудрость во благо веры Семерых?       Рей медленно поднялся. Зал охнул. Послышались шепот, осуждения и смешки. Выходя из каменного круга, Рей столкнулся с Фреем и усмехнулся ему, своим самым ехидным смешком, давая понять, что Люцеон просчитался на его счёт. — Ты чего творишь? — Выигрываю, — хмыкнул Рей. — Ты обещал? — еле успел прошептать Люцеон. — Да, и я своё слово сдержал. В накладе ты не останешься.       Возразить на это Фрею было нечего. Он вернулся на своё место и, сложив руки на груди с ухмылкой взглянул на Преподобного, что встал посреди зала. — Подождите! — заорал Торберт. — Но ведь он всего лишь септон, даже не Праведный... выгоните его...       Послышался шум, которая говорила о том, что толпа готова поддержать Торберта. — Закон не запрещает мне выставить свою кандидатуру, брат Торберт! — перебил его Рей, своим зычным голосом прерывая крик толстого септона. — Ты бы знал это, читая правила нашей септы.       Зал замолк, но злые взгляды всё ещё смотрели на Рея с недовольством. Многие сомневались в победе Рея, он и сам мало в себя верил, но у него был козырь, который он уже приготовил только для того, чтобы ловко выложить его из кармана. По правилам выборов, Великая септа Бейлора закрывалась для избрания нового главы церкви Семерых и не открывалась до тех пор, пока не будет назван новый Верховный септон. Это было сделано для того, чтобы никто не смог подкупить Праведных, разумеется, всё это грубо нарушалось, прямо как сейчас сделал Фрей. — Братья по вере! — начал Рей свою речь. — Кто-то из вас знает меня, кто-то, возможно, видит впервые в жизни. Я пришёл к вам из Штормовых земель, будучи обычным септоном, и вы считаете меня выскочкой… Что ж, возможно, так оно и есть. Я прервал вашу спокойную жизнь своим присутствуем только для того, чтобы явиться к вам по зову Семерых. — Септон замолк, переводя дух, и неожиданно вспомнил свою первую речь в роли септона. Руки его задвигались в легкой жестикуляции и каждое новое слово, словно выводилось ладонью. — За время своей праведной службы я успел побыть септоном, настоятелем септы в Скорбящем городке и настоятелем септы Красного Замка. Верховный септон назначил меня казначеем, и я… — Он ненавидел тебя! — крикнул Фрей, и его поддержало около десяти Праведных, которые в гневе трясли кулаками.       Рей молчал, покуда они не стихли, а после продолжил: — Вы правы. Верховный не любил меня, более того, я был ему противен до невозможности. Но даже тогда он назначил меня казначеем, потому что знал, что я радею за благо нашей веры. — Он взмахнул рукой и взгляды септонов устремились за его ладонью. — Я выполнил его приказ. Я помог нашей церкви заполучить огромные владения на Севере и начать распространять там нашу веру. Кто из вас сможет завершить эту задачу?!       Все молчали, явно обдумывая слова Рея. Некоторые перешептывались, но уже без усмешек и поглядывали на Преподобного. — Земли Севера — это то, что сделает нас сильными. Поросята, вино, всё это Семеро даруют нам и так без всяких препятствий, но что насчёт сияющих звезд?!       Рей хлопнул в ладоши и в зал вошли служки, неся небольшие подносы. На них возлежали камни алмазов, что остались от старой короны Верховного септона. Каждый кусочек был маленьким, но от того он не становился менее ценен. Он переливался цветом радуги на свету и каждый из алмазов стоил очень дорого, Рей успел в этом убедиться лично. — Это то, что Семеро нам даруют за нашу службу, я обещаю вам, что мы сможем получить такие камни в будущем… но они будут больше.       Наступила гробовая тишина. Каждый Праведный смотрел на свой камень с удивлением и неприкрытым восторгом. Даже Фрей увлекся так, что и забыл про своего поросенка. К тому же, Рей выделил для него особенный кусочек короны. — Я не призываю вас голосовать за меня, — наконец-то произнёс Рей. — Я прошу довериться воле Семерых, она проведёт вас.       Праведные молчали долго. Они о чём-то толковали, каждый подходил к своему товарищу и долго переговаривались между собой. Рей взволновался. Неужели он не смог убедить их? Они могли выбросить его и забрать камни, отдав победу Фрею. Тот предательство не простит, но выбора у Преподобного больше не было. Либо всё, либо ничего.