Мечты реальны

Гюстав уже около десяти минут в нерешительности переминался с ноги на ногу, пытаясь преодолеть свои чувства и все же нажать на этот треклятый звонок. Сейчас! А, нет. Показалось. А может сейчас? — Ты долго там торчать будешь? Может, все-таки, позвонишь? — послышался голос внутри квартиры, и неловкость накрыла с головой. Как долго он знает о его присутствии? Сгорел сарай — гори и хата. Так сказал Октябрь в какой-то ситуации, но Гюстав не понял значение этой фразы. Однако что-то подсказало ему, что она сейчас как нельзя лучше подойдет к данной обстановке. Неуверенно нажав кнопку, он стал ждать. Не прошло и минуты, как дверь отворилась. — И долго ты тут торчать собирался? — насмешки в голосе Октября не было, но брюнету показалось, что он все же смеется над ним. — Просто отстань и пропусти. — Ну как хочешь, — рыжий отошел, давая черноглазому войти в квартиру. Тепло тут же нахлынуло на него и брюнет несколько расслабился. Проходит он вглубь квартиры, и оттуда слышится до боли знакомый голос: — Октябрь, чёрт возьми, куда ты дел колбасу?! А ну иди сюда, я же тебя на кусочки… Гюстав? — Сьюзан? Они замерли друг напротив друга и с нескрываемым интересом разглядывали друг друга. Она почти не изменилась, разве что её лицо слегка осунулось, а волосы отросли. — Эх, я собирался представить вас друг другу, а вы… — послышался разочарованный голос рыжего. — Будто мы незнакомы, — хмыкнул черноглазый. — Ну вы ведь давно не виделись, Ёжик! — Не настолько, что нас нужно друг другу представлять. — Ну и не надо! Всё, я обиделся! — Октябрь развернулся и ушел, напоследок несколько громко хлопнув межкомнатной дверью. — Да, актерского таланта ему не занимать, — протянул брюнет, возвращая свое внимание к девушке. — Вот-вот, — тяжко вздохнула та. — Как ты с ним вообще встретился? Ты же вроде по-тихому из больницы ушёл. — Да вот, забрел недавно в этот район, а он тут как тут собственной персоной. Затащил меня домой, отогрел, и потом начал со мной таскаться, — брюнет недовольно фыркнул. — Я рада, что с тобой все хорошо, Гюстав, — русоволосая слегка вымученно улыбнулась. — Взаимно. Как ты провела этот год? — Да как обычно. Пациенты, работа и это рыжее недоразумение. А ты? — В основном дома сидел, но под конец начал выходить на улицу. А то уже был почти овощем — ходил только на кухню и ванную. — А как ты жил? Деньги ведь всегда нужны, — Сьюзан тяжко вздохнула. — Да родственники присылали, мол, держи, нам не жалко. Хотя я все же намереваюсь найти работу. Не вечно же мне у них на шее сидеть. — А ёжиков с их крошечными лапками разве берут на работу? — в дверь как ни в чём не бывало заглянул кареглазый. Он хотел было что-то добавить, но два угрожающих взгляда, направленных в его сторону, резко заставили того замолчать. Он уже хотел уйти, но грозный голос Сьюзан остановил его: — Так, а куда ты дел колбасу, негодяй? — Какую колбасу? — на девушку уставились невинным взором карих глаз, но бесполезно. — Ты понял, о чём я. Так где она? Если ты съел её — так и скажи. — Но ты будешь ругать! — Так это ты её съел?! Эх, и что мне с тобой делать…

***

Приготовления окончены, еда наполовину уничтожена, и до главного момента остается чуть больше пары минут. Все трое сидят в предвкушении той самой секунды, которой, как сказали по телевизору, должна перевернуть всю их жизнь. Вряд ли кто-то из них придал этим словам хоть малейшее значение, но всё равно сидели как на иголках. Взгляд на часы — и дыхание перехватывает. Десять секунд. Давно забытое щемяще-нежное чувство медленно распускается в груди. Три, два, один. Тихий смех каждого из присутствующих и звон бокалов с детским — так как у каждого были свои причины не пить алкоголь — шампанским. Сьюзан с Октябрем заговорщически переглядываются, и рыжий приподнимается со своего места. — Гюстав, пошли салюты смотреть? — А?.. — брюнет вопросительно посмотрел на русоволосую девушку. — Это у него такие детские замашки, не беспокойся, я не хочу, — она улыбнулась. За окном послышались характерные хлопки. — Мы пошли! — кареглазый схватил черноглазого за руку и потащил на балкон, так что тот не успел даже возразить. На балконе было слегка прохладно, но на плечи брюнета приземлилась куртка рыжего, и холод отпустил. Отовсюду видны яркие вспышки и взрывы, от которых Гюстав слегка вздрагивал. — Гюстав! — парень вопросительно взглянул на рыжего, который навис над ним. — А ты знал, что как Новый год встретишь, так его и проведешь? — Да, и чт… Губы брюнета накрыли чужие, теплые и слегка влажные. Краснея и смущаясь, Гюстав нашел в себе силы ответить на неторопливые движения рыжего. Поцелуй вышел нежным и трепетным, словно каждый из них боялся разрушить эфемерность момента. Спустя несколько мгновений они нехотя отстранились, и Гюстав томно прошептал в самые губы парня напротив: — Октябрь… Ты идиот.