never say never

      Второй день Бэкхён ходил весь взвинченный. Он отказывался как-либо контактировать с отцом, братом, матерью. Даже не позволял себе есть вместе с ними. Но голод тоже брал свое, ведь последний раз он ел вчера на обеде. Если еще учесть, что он пропустил ужин, завтрак и обед, то в животе бушевал дичайший зверь.       Ужасный холод пробирал до костей. На кой черт ему пришло в голову столкнуть альфу в бассейн и так глупо упасть вместе с ним? Вода лилась с него ручьём. Руки дрожали. И так отвратительно было идти в мокрой, прилипшей ко всему телу одежде. А в голове только губы и прикосновения альфы. На лице краснеющие щеки. На губах сладкий привкус, или это уже самовнушение?       Уже будучи в своей комнате скинул мокрые тряпки и надел вещи брата. Ведь его просто взяли и кинули в машину, оставив совсем без одежды, и все, что было при нем — те самые неудобные вещи, в которых он был на обеде. Чон Иля раздражала такая халатность по отношению к своим вещам со стороны омеги, и уже даже не вспомнятся те моменты из детства, когда альфа был готов отдать все самое лучшее младшему братишке.       Казалось, будто нахождение в особняке сейчас было для него выживанием. Борись за еду, свободу, и не дай бог ты попадешься волкам альфам. Он привык. Бывало ему приходилось упрашивать друзей пустить его пожить недельку-другую, а денег нет, и приходилось прожигать свой желудок, чем попало, и спать на ледяном полу или в кресле в однокомнатной узкой квартирке своего знакомого. Да, он из крайне богатой семьи, но отец никогда не давал ему денег. Видите ли он и так обеспечен всем, чем нужно. Ладно это. Но когда Бэкхён пытался устроиться на подработку, то альфа просто вышел из себя. Да, ругал парня за то, что тот пытается раздобыть денег. Своих собственных денег. Для Джин Хо это было непозволительно. Ведь тогда неуправляемого Бэкхёна будет еще сложнее контролировать.       Зато в отместку любимому папочке Бэкхён крал его карточку и тратил баснословные суммы. В один момент отец был разгневан так, что до сих на теле омеги заживал шрам.       Тихо пробравшись на кухню, пока все домработницы и домработники ушли по другим делам, начал кусочничать. Бутерброд в зубы, в карманы печенье, ну и в руки маленький термос с горячим какао. Это, конечно, мало его насытит, но что-то себе сейчас готовить нет времени.       В ушах раздалось знакомое цоканье каблучков матери. Она еще не видела ни метку, ни щеку с гематомой на пол лица, ни то, чем сейчас он собирается утихомирить своего дикого зверя в желудке. Ловко запрыгнув на стол, он легко достал до высокого узкого окна и быстро перелез на улицу. У него была хорошая физическая подготовка.       Он успел ускользнуть в последнюю минуту — уже слышал голос матери. Бэкхён остался рядом с окном, чтобы не создавать лишнего шума, и заодно подслушать разговор.       — Госпожа Бён, нам уже начать приготовления праздничного обеда? — интересуется главный повар семьи. — Нет, господин Пак попросил отложить помолвку, видите-ли Чанель себя плохо чувствует, не выходит из комнаты. Приготовь ему что-то отдельно, мне не сказали, что случилось. И отнеси что-нибудь Бэкхёну, и пусть только попробует отказаться от еды. Если будет морить себя голодом и шантажировать нас так, я ему так с рук это не спущу. Ты его видел, вообще? Я не могу его найти уже все утро. Негодник. А всё-таки, начните приготовления, мы не сможем отложить помолвку, столько гостей приедет, мы не успеем всех оповестить, что переносим её. Они все отложили свои дела ради этого.       С этими словами женщина тяжело вздохнула, а Бэкхён грустно перекатил свой взгляд от стороны окна к саду, который был близ особняка. Он совсем забыл о помолвке, и конечно не мог это просто так оставить. Важно знать кое-что: Бэкхён живет по принципам. И он всегда верен им и своему слову. Но обещание, которое Бэк дал альфе, он не мог просто так сдержать. Он был пьян, конечно он был гораздо податливее, и омега много думал об этом. Конечно это можно принять за то, что он уклоняется от ответственности за свои слова, но ведь и этот уговор не просто как проигранный спор на глупое желание. Его убивала мысль о том, как равнодушно относятся к нему, его судьбе и его жизни. Он чувствовал себя преданным как никогда прежде. Это был окончательный удар под дых.       Омега быстро схомячил бутерброды и печенье, запив это все какао, попутно думая о своем плане сопротивления. Для начала ему нужно было раздобыть свой телефон, который бесцеремонно вытащил прям из рук альфа в первый же день их знакомства. А после детально продумать последующий план действий. Ему на руку играет то пространство, которым владеет семья Бён. Много места, где могут находится домочадцы, поэтому пересекаться часто не придется. Бэкхён рванул к машине альфы, благо он сразу решил, что ее перепарковали в гараж, и это было верной догадкой. Но она была закрыта, это тоже должно было быть ожидаемо. Там внутри в подстаканнике лежал его телефон, и словно дразня, отражал блики ламп. Играть в Нэнси Дрю это последнее, что сейчас хотелось омеге. Все обстоятельства складывались против него. Возможно сейчас ему придется идти красть ключи у альфы, но кстати о нем. Как это «плохо себя чувствует»? Только ведь сегодня утром он вполне нормально себя чувствовал, когда вынес омегу на руках и облил водой, так потом еще и в бассейн занырнул, конечно по вине рук омеги, но все же. Или он на столько слаб здоровьем, что малейший холод выбивает его из колеи? Но он выглядит очень крепким, подтянутым, и вообще он сто процентов занимается фитнесом, откуда-то у него же должны быть такие мышцы. У Бэкхена было озадаченное лицо. Он вообще не хотел видеть Чанёля, поэтому наверное придется выкрасть ключи на время.       Комната, которая была отведена Чанёлю, была на втором этаже с комнатой Бэкхёна. Омега уже привык лазать по водостокам и выпирающим частям стены до своей комнаты. Только окно соседней комнаты было в метрах 3-4 от привычной конечной цели. Бэкхён услышал звуки подъезжающей машины, видимо одни из близких родственников уже стали подъезжать. Ему стоило поторопиться. Все за что ему оставалось цепляться, это за железные пруты, которые были созданы для растений вроде плюща, но явно не были рассчитаны на вес не такой уж маленькой омеги. Бэк уже чувствовал как она пошатывается, а до небольшого балкончика оставалось всего несколько сантиметров. Ржавые болты отвалились от основного крепления, а Бэкхён, издав сдавленный кроткий крик вцепился в перила. Сердце стучало аж в ушах, но не было времени переводить дыхание, потому что внизу уже искали глазами источник шума. Запрыгнув, он сразу забегает в комнату, конечно разбудив альфу.       — Бэкхён?.. — Чанёль был мягко говоря шокирован, увидев омегу прямо в обуви в своей комнате, еще и такого запыхавшегося.       Омега хотел было что-то сказать, но услышала звуки приближающихся шагов домработника. Наверняка это Чанёлю несут обед. Бэк, не растерявшись, резко распахивает дверь, чем заставляет бедную девушку, с полным подносом еды, сильно испугаться. Конечно, все содержимое остается на ней и полу.        — О, Нуна, прости-и! Я не знал, что ты подходишь к двери, — сразу сделал вид, что тоже напугался.        — Что случилось? — чуть ли не подрывается с места Чанёль.        — Бэкхён, тебя все ищут с самого утра. Особенно твоя мать, — девушка стала собирать, что могла с пола, а омега, присев, тут же начал ей помогать.        — Я уже поговорил с ней, все хорошо. Я скоро уже выйду к гостям. Прости, что так напугал тебя, Чанёль сказал, что можно не заморачиваться с его обедом, не наготавливайте, ему будет достаточно бутербродов. Прости, что испортил твою готовку.        — Да ладно, хорошо хоть не нужно будет сейчас снова тратить часа два на приготовление. Береги себя, Бэк. Я погладила тебе твою рубашку и оставила в комнате.        — Спасибо, Нуна, — даже не дожидаясь, пока она отвернется, он закрыл дверь.        — Не люблю в сухомятку, забыл тебе сказать, что чай был бы кстати, — спокойно и с сарказмом произнес Чанёль, припоминая его слова об обеде.        — Не придирайся, мог бы вообще сказать, что ты не голодный. Времени в обрез. Где ключи от машины? Я хочу забрать свой телефон.       Чанёль выглядел сонным: лежал, опираясь на локти, ноги были накрыты одеялом.        — Бэк-и, ты что, забрался сюда через окно?        — Чан-и, где ключи? Говори или я начну рыться в твоих карманах.       Бэкхёна поистине удивляло то, что альфа не встаёт, а просто наблюдает за тем, как омега роется в его вещах. Кстати, их было не так много, поэтому и ключи было найти не сложно.        — Слушай, знаешь, мне вот интересно, ты весь такой серьёзный, говоришь о нашем уговоре, а сейчас морозишься такой: « мне плохо, я приболел», стащил меня утром с кровати и облил холодной водой, а теперь отлеживаешься ТЫ. В чем дело? На помолвочный ужин не захотел? Я разочаровался в тебе еще сильнее. Верну твои ключики позже.        — Бэк, остановись, — строго сказал альфа, но омега конечно проигнорировал его слова и хлопнул дверью, выходя на миниатюрный балкончик. — Бэк!        — Черт, поторопился, — под нос себе прошептал Бэк, смотря вниз на землю, размышляя, как спускаться. Но он слишком гордый, чтобы возвращаться через лестницу в особняке. Его поразило то, что альфа остался в кровати и не пошел за ним, но в то же время и обрадовало, ведь если бы он сейчас его увидел, его бы пропитало с ног до головы чувство того, что он хочет стать невидимкой и просто убежать, чтобы его не нашли. Бэк все еще слышит, как его зовут. Выбирать не пришлось, и его нога была уже за пределами ажурного ограждения.

***

      Долгожданный щелчок, обозначающий открытие машины, и омега уже хватает в руки телефон.       — Наконец-то.       Благо он был заряжен, омега всегда следил за тем, чтобы на его телефоне практически всегда было 100%. Мало ли что могло случиться. Бэк закрывает машину и сразу устраивается на корточках за шкафом с каким-то барахлом, чтобы чуть что не сразу попасться кому-то на глаза.       Телефон все это время разрывался от звонков и уведомлений от друзей и знакомых. Выглядел он кстати так, будто его хорошенько потрепала жизнь, а это так и было. Разбитый экран чуть-ли не в паутинку, местами были чёрные пятна, покоцанная панель, местами уже отходили крошечки стекла.       Он просматривал глазами входящие, пытаясь найти сообщения от друга. Он сразу звонит на первый номер, который находится в избранных в контактах. Несколько гудков.       — Бэкхён? Ало, ты слышишь меня? Ты где сейчас? От тебя ни слуху ни духу уже пару дней после того вечера.       Омега испытала такой эмоциональный скачок в момент, в душе распирало от изобилия чувств и того, что хочется все рассказать. Но он не мог выдавить из себя и слова.        — Чондэ…        — Бэкхён, что случилось? Твой старик опять что-то сделал? Скажи, где ты, мы приедем.        — Чондэ… я в дерьме… — делает глубокий вдох, стараясь не усугублять подступающий ком в горле. — У меня нет времени, пожалуйста, купите мне билет из города куда-нибудь подальше. Я сегодня еще позвоню и скажу город. Мне нужно срочно уехать. Через… полтора месяца… хорошо?       Он слышал, как к гаражу подъезжает машина гостей, нужно срочно уходить, пока его не увидел очередной домработник. Не со всеми из них он был в хороших отношениях, все они ставили в приоритет его родителей, постоянно палили омегу.        — Бэкхён, где ты?        — Чондэ, пожалуйста! Я скоро приеду, деньги переведу по возможности, меня выдают замуж. Перезвоню потом, если не отберут телефон.       Он бросает трубку, оставляя друга на другом конце провода в недоумении. Быстро вскочив с места подбегает к воротам гаража, чтобы успеть нажать кнопку, все равно бы мужчина, который перегонял машины, не успел бы среагировать, будучи за рулем. Но все сегодня против омеги. Резко за ладонь хватает мужская рука, с силой оттягивая назад. Ворота начали опускаться. Работников оказалось двое…       — Бэкхён, Госпожа Бён везде тебя обыскалась! Ты что, снова хотел взять машину и уехать, как в прошлый раз? Отдай ключи. С тобой сложнее, чем с маленьким ребенком.       Этот мужчина очень давно работает на семью Бён, он помнит Чон Иля и Бэкхёна еще маленькими детьми, поэтому почему-то решил, что в праве воспитывать их до сих пор, точнее одного Бэкхёна, он же слабее.       Бэкхёна это раздражало. Он со злости кинул ключи от машины альфы прямо тому в лицо, абсолютно не задумываясь.        — Ты что себе позволяешь?! Как ты относишься к старшим?! — толкает омегу по груди, чтобы тот прислонился к стене. — Еще раз так сделаешь, и я все доложу твоему отцу, уж он умеет воспитывать тебя.       Работник, который был за рулем уже начинал сигналить, не понимая что происходит, и почему ворота закрываются. А тем временем пространство для побега было все меньше и меньше. Если сейчас мужчина отведет его к отцу — это будет смертная казнь.       В голове омеги лишь: «не усложняй, не усложняй, не усложняй… терпи».       — Правильно, что замуж тебя выдают. Может, хоть мужа слушаться будешь. Неисправимый.        Это было лишним. Конечно можно было бы перетерпеть, но омега не сдержалась. Он ударяет работника по паху, и проскальзывает в последний момент под воротами. Его тут же встречает второй, который вылез из-за руля, хватая за руки омегу. Будучи не в силах сопротивляться, он бьет ногой по машине, зная, что ответственность за чужую дорогую тачку будет на шофере. Но не вышло слишком убедительно, его так не отпустили.        — Отпусти! Заебал! — и тут же очень сильно ударяет ногой по больному колену старого домработника, доводя его до шока. Он замирает от боли, и омега выкручивается из рук мужчины. Омега быстро смывается в сторону особняка, чтобы скрыться где-нибудь на чердаке.       Его убивало внутри то, что ему приходится играть в эти догонялки с повышенным уровнем сложности. Он устал быть жертвой, он был готов уже сдаться, согласиться на что угодно, только чтобы ему дали хотя бы выспаться и побыть наедине. Он не мог понять, почему к нему относятся как к тряпичной кукле, как к маленькому, как к пассиву во всем своем проявлении. Да, он омега, но это не отменяет того факта, что он такой же полноправный человек. Он просто хотел любить кого хочет, быть кем он хочет, ходить куда хочет. Его душили обстоятельства, и он был их заложником. Он едва находил в себе моральные силы быстро идти к особняку, ему хотелось просто упасть на месте и рыдать от безысходности. Но он терпел, терпел много лет и терпит до сих пор, он все еще верит в то, что сможет сбежать, наконец жить независимо от кого-либо, перестанет постоянно от всех убегать, что сможет жить как остальные подростки, не думая о том, что он слабое звено в семье, над жизнью которого властны родители, лишь потому что он омега. У него заканчиваются силы бороться. Он держится на ненависти к своей семье, это его стимул вырваться на свободу. Нужно только добраться до комнаты, просто замкнуться, просто пережить еще один вечер, просто выжить…       Он очень тихо открывает входную дверь и видит родителей и гостей. Бэкхён выглядел просто ужасно: весь поцарапанный, на лице синяк, хромой, вся одежда изорвана, видимо порвал пока поднимался на балкон своей принцессы альфы. Сердце пустило волну лавы по венам. Он понял, что у него неизбежные и серьезные проблемы, конечно при гостях отец ничего не сделает, но у омеги затряслись руки, а страх уже пробирал изнутри.        — Бэкхён, что с тобой? Где тебя так угораздило? — послышались вздохи и ахи родственников со стороны матери, кажется это была его тетушка или еще кто, он не вдавался в подробности — он видел тех двух работников, уходящих из зала, видимо после разговора с отцом… они все доложили… но как они успели?.. сколько времени Бэкхён добирался до особняка?.. он не мог даже сдвинуться с места от страха, что отец скажет слова предсмертного приговора… и он их сказал:        — Иди в комнату, приведи себя в порядок, — отец сказал это настолько спокойно, что омега нервно задышал, а глаза забегали от паники, стали проступать слезы, земля будто ушла из-под ног, он не мог сдвинуться с места. Когда отец начал идти в сторону сына, Бэкхён тут же отмер и прихрамывая стал словно уходить от отца, он испуганно посмотрел на мать и брата. Поднимаясь по лестнице он слышал за спиной голос отца:        — Бэкхён, в комнату, я сказал.       Омега с трудом помчался в свою комнату, в надежде забежать первым и закрыться изнутри. Из-за хромоты его бег ничем не отличался от обычной быстрой ходьбы. Шаги отца тоже набирали темп. Бэкхён уже рыдал. Захлопнув дверь прям перед носом у отца, у него перехватило дыхание. Не было щеколды, которую парень самостоятельно поставил на вход в свою комнату когда-то. Видимо об этом позаботился папа. Бэкхён понял, что ему нет спасенья. Через мгновенье послышался крик омеги. Отец ударил его своей тростью по плечу, он даже не целился, альфу переполняла злость.        — Папа, отойди от меня! А-а! — Бэкхён пытался увернуться от ударов, и тщетно пытался схватить отца за плечи и вытолкать из комнаты. Он даже не успевал докоснуться до мужчины, как ему чуть ли не выкручивали руки. Сил сопротивляться практически не было, омега хотела хоть как-то закрыть свое тело руками или предугадать удар. Уходя назад, он спотыкается, падает на пол, и просто давит крики, получая тростью по спине.        — Свинья ты потасканная! Сил на тебя уже нет! — альфа продолжал его избивать своей тростью, даже когда омега, не сопротивляясь, лежал на полу, закрывая голову руками.        — Я сделаю, что ты хочешь, только прекрати! Прекрати!        — Конечно, ты сделаешь, что я хочу!       Зная, чем это все могло закончится, мать и брат омеги уже бежали на этаж, который наполнялся криками и мольбами парня.        — Господи, он его сейчас убьет! Быстрее, Чон Иль!       Альфа откинул трость и схватил первое, что попалось под руку — скакалка омеги, которая осталась в комнате еще с его детства. Бэкхён, увидев это, пытается быстрее встать, зная на сколько больно это может быть.        — Папа! Убери! ПАП!       Он схватил сына за ногу, омега пыталась отбиться другой, но она отдавала болью каждый раз, когда парень пытался ударить ей отца. Джин Хо замахнулся, оставляя полосы на ногах и спине омеги.        — Ты выйдешь за Чанёля замуж! Ты поступишь в тот университет, в который я тебе скажу! Ты будешь делать то, что я тебе говорю! Я на тебя опеку сделаю, ты после 19-ти даже нос свой поганый из дома не высунешь!       В комнату вбегает Чон Иль, сразу оттаскивая отца от младшего брата.        — Отец, хватит! Ты его всего избил! Оставь его! — альфа сразу выводит мужчину из комнаты.       Женщина присела к сыну, но омега оттолкнул ее.        — Ты могла его остановить! Зачем ты сейчас ко мне лезешь?! Уйди!        — Бэкхён…        — УЙДИ! — он посмотрел на нее, подняв свое лицо полное разочарования и злости. Он был не в силах встать, лишь пытался принять хотя бы сидячее положение, аккуратно поднимаясь на локтях. Едва сдерживал ком в горле, каждый удар ужасно болел и саднил. Смотрел как мать выходит из комнаты, закрывая за собой дверь и загораживая вход супругу. Он слышал как они все ругаются за дверью, но для него это был просто белый шум. Он вновь рухнул на пол, устав бороться со своим телом. Обнял себя руками за плечи, стараясь игнорировать боль по всему телу. Его мучала куча вопросов. Но один из них… Почему Чанёль не пришел ему помочь? Его комната соседняя…почему?        Он еще долго неподвижно лежал на полу в своей комнате, слыша, как все больше и больше становится звуков за открытым окном. Это приезжали гости и родственники. Все они приехали, поощряя насилие над жизнью омеги. Все они ждали того дня, когда парня заточат в золотую клетку.