***
леше неловко. неловко от тишины, от развязавшихся шнурков. он уверен, что саша хочет поскорее избавиться от него. «нахуя про девушку спизданул? только разрушил все еще сильнее, долбоеб». он даже закурить себе при мальчике не позволяет, как будто он перенимет эту вредную привычку у взрослого дяденьки, увидев единожды. леша грызет себя изнутри, постоянно осматривается по сторонам со страхом увидеть знакомых, — пацаны не поймут же. квашонкин надеется, что из-за пелены мыслей поглядывает на сашу не так часто. испугается ведь. еще сильнее. но леше как-то по-детски хорошо, когда они доходят до подъезда. он позволяет себе короткую улыбку в адрес саши, быстро прощается и уходит в сторону своей обоссанной пятиэтажки.***
— где это ты был? — кого-то встречают с хлебом да солью, а леху с предъявами. — в школе, — сухо отвечает он, наконец разувшись. — а я вот видел, как ты какую-то девочку провожал, — в голосе так и сквозит ядовитая усмешка. — это… не девочка, а мой новый одноклассник… саша… — он выглядит как баба. «да что ты блять?», а вместо ответа только напрягаются желваки. он поднимается с корточек, хватает рюкзак и направляется к комнате, но комната резко становится дальше. а, нет, это леха оказывается прижатым к стене около входной двери. — с какого это хуя ты этого фрика провожать до дома удумал? — его могли избить. — напомню тебе, сынок, что раньше ты сам таких, как он, пиздил. леша не отвечает, не успевает он нихуя. первый удар приходится к ребрам. приходится сжать челюсти: не дай бог он услышит мычание. въебет только сильнее. — знаешь, я ведь обрадовался, когда ты начал свои вот эти идеологии ебучие продвигать, думал, мужик растет, — сильная рука хватает за волосы и бьет головой об стену, — а тебе от твоей шлюховатой матери еще и тяга к мужикам перешла. — тяга к уебкам, к счастью, не передалась. леша сам ахуевает со своей смелости, но резко понимает — зря. слышит «что ты блять сказал?» и пол становится поразительно близко. еще один удар прилетает в живот. — какой же ты блять мерзкий, аж блевать тянет. надо же, воспитал пидораса. «я жалкий», — думает он, когда вместо попыток отбиться только пытается спрятать голову руками. отец хватает за грудки и поднимает на ноги. «все?» — наивно проносится в голове, но кулак летит в район скулы. «а нет, не все». отец уходит, — наверное, бухать опять, — а леша еле доползает до кровати. дрожащие пальцы сами включают телефон. он гипнотизирует аватарку саши в вк пару минут и, выдохнув, отправляет заявку в друзья, почти сразу отключаясь.***
ему ничего не снится за все те 16 часов сна. в школу он осознанно не идет, но мысль, что придется столкнуться с отцом, сидящим дома в свой выходной, бьет под дых. он стаскивает испачканное кровью постельное белье и долго стоит перед зеркалом, рассматривая ссадины и синяки, уходящие за ворот футболки. леша смахивает слезы с покрасневших глаз, натягивает застиранную рубашку и выходит из комнаты, чудом пробегая мимо отца. через пять минут он уже бессмысленно бродит дворами, нехотя отпивая пиво. он, вообще, не особо хотел пить, но с каждым глотком боль во всем теле медленно сходит на нет. ложится на лавочку на детской площадке, распугивая своим внешним видом всех детей, — бойтесь, суки, — глаза закрываются, а руки совсем не мужественно обхватывают собственное тело за плечи. он поджимает колени к груди и жмурится, пытаясь забыть вчерашний осуждающий взгляд отца. — леша? резко садится, в глазах темнеет, но ему и не надо видеть собеседника, чтобы понять, что судьба — мразь редкостная. — что… случилось? квашонкин еле фокусируется на саше: он сидит на корточках перед лешей и обеспокоенно рассматривает лицо, игнорируя спавшие на глаза пряди пушистых волос. «не смотри», — думает леша и отворачивает голову в сторону. — кто тебя так? — растерянно спрашивает саша. леша бы хотел огрызнуться, как долгополов вчера, но желания никакого нет, да и саша кажется действительно обеспокоенным. слова застревают в горле, вынуждая квашонкина чувствовать себя жалким. саша молчит с явной тоской смотря на ссадины на скулах, но в итоге поднимается и протягивает руку леше. — зачем это? — дома есть, чем обработать. леша спокойно выдыхает, видя, что саша тоже запинается и прячет взгляд, ведя его до своего дома. саша живет на девятом этаже, и квашонкин прикидывает, сколько от туда лететь, выйдя в окно. квартира старая, но ремонт не кажется уебанским. пахнет выпечкой, а уют так и витает в воздухе. — мам, это я. я с другом, — с другом? в проходе появляется невысокая женщина в фартуке, и леше стыдно. он разрушил уют своим разбитым ебальником. женщина только удивленно приоткрывает рот, намереваясь что-то спросить, но лешу хватают за запястье, — запомни это касание, большего ты не получишь, — и стремительно уводят в комнату. долгополов говорит ждать и быстро уходит, оставив лешу рассматривать приклеенные к зеркалу фотографии саши с его старыми друзьями, книжные полки с множеством зарубежных авторов и плюшевого медведя на подоконнике. улыбка не сползает с лица, он даже не сразу замечает вернувшегося с аптечкой сашу. — не думал, что ты увлекаешься оскаром уайльдом и эрихом фроммом. — последний заинтересовал обоснованным оспариванием теорий фрейда, — саша неловко кусает губы и садится на кровать, оставляя лешу в легком ахуе. — кажется… я заставил твою мать, — видит грозный взгляд из-под пышных ресниц и исправляется, — маму понервничать. у нее не будет вопросов о твоих новоиспеченных «друзьях»? — она понимающая. они сидят в тишине, пока саша возится с аптечкой. он замечает чуть подрагивающие руки долгополова, когда тот смачивает ватку перекисью и аккуратно промывает ссадины на скулах. леша не дышит. он заворожено смотрит на хмурящего брови сашу, а в голове бьет набатом «он пытается быть аккуратным». леша рассматривает по-девичьи длинные ресницы, аккуратный нос и покрасневшие щеки, как в первый раз. саша аккуратно, самыми кончиками пальцев мажет синяк. — так это… — отец, — спокойно договаривает леша, снимая с саши обязанность говорить это самому. они подрываются оба, когда дверь в комнату открывается. — я сделала пирог, не хотите пообедать? — ласково спрашивает женщина. леша растерянно смотрит на одноклассника, только и сумев выдавить «я домой». он выбегает из квартиры с тупой улыбкой на лице, фантомными касаниями нежных рук и надеждой, что саша не слышал урчание в животе квашонкина.