Янтарное пламя

      — Иногда мне кажется, что Сичэнь отсылает нас из Облачных Глубин, а охота — только предлог.       Лань Ванцзи задумчиво мычит, не решаясь согласиться с супругом. Впрочем, мужчине кажется, что доля правды в его словах есть. Исключая ту пару недель, которые были посвящены свадьбе Цзян Яньли и Цзинь Цзысюаня, старший брат просил их выходить на охоту почти каждый день. Возможно, совсем немного этому служит то, что они шумят вечером после звона колокола. Однако кроме этого все случаи, которыми они занимаются, в определённой степени связаны с тёмной энергией или талисманами, как те, что были на окраине Гусу. То, что активность нечисти возросла, уже является очевидным фактом, как и то, что всё это сделано кем-то. Дело это группы людей, практикующих тёмное искусство, или в этом замешан кто-то из кланов, учитывая частые конфликты, неясно. Слишком часто на месте охоты они находят странные талисманы, чтобы не связывать факты. Ровно также скоплений тёмной ци стало больше, и если раньше их было едва ли возможно встретить, то теперь это является обыденностью. Доказывает их теорию и то видение Лань Ванцзи. Сичэнь уже сейчас готов к нападению: усилил охрану, увеличил тренировки адептов и обсудил возможное с главой Цзян и Цзинь. Последний, насколько известно мужчине, не слишком верит в это. — Ты и сам знаешь, что это не так. Вэй Ин тихо фыркает. — Пятый день подряд, Лань Чжань. — Ситуация обострилась, — парирует мужчина и смотрит на супруга, — и тебе это полезно. Неопределённо двинув плечом, юноша хмыкает. Даже проведя ряд тестов, Вэнь Цин не знает, что происходит с Вэй Ином. Наверное, это началось на Дуаньу, но по какой-то причине не проявляло себе еще некоторое время. Энергия супруга бушует, её копится слишком много, чтобы он мог справиться с этим. Зачастую Вэй Ин тратит ци на охотах, иногда ему помогает избавиться от излишка Лань Ванцзи — но это не нормально, и ни один лекарь клана Лань, и даже Вэнь Цин не знают, что происходит с заклинателем. Состояние супруга беспокоит второго господина Лань. Не помогай ему охоты, он бы оставил его в Облачных Глубинах, чтобы лекари искали средство. Сам Вэй Ин совсем не радуется этому и уже не отмахивается. — Давай поскорее разберёмся с этой нечистью и вернёмся домой. И всё же — переводит разговор каждый раз, когда затрагивается эта тема. Лань Ванцзи не остается ничего другого, кроме как смириться. Погода тёплая, и солнце ярко светит в небе, однако в лесу, где прячется нечисть, слишком темно для погожего дня. Будто невидимая стена, полотно отрицательной ци разделяет тропу и лес. Темную энергию почти можно увидеть — настолько она здесь густая. Всего шаг за незримую черту — и слух перекрывает мгновенно, позволяя слышать что-либо в пределах пары цунь. Хоть пред глазами неприятно плывёт, терпеть это возможно. Лань Ванцзи научился сражаться с нечистью в таких условиях, но это всё ещё трудно и неприятно. Чья-то рука мягко ложится на плечо мужчины, и он резко оборачивается, не сразу понимая, кто перед ним. В отличие от прочих разов, сейчас второй господин Лань не может уловить никаких запахов, и его зрение значительно ограничено. Приходится усиленно гнать светлую ци по телу, чтобы ослабить влияние чужеродной энергии хотя бы немного. Лишь спустя долгие секунды у мужчины получается чётко увидеть взволнованное лицо супруга. Чувствуется слабый укол в руку — Вэй Ин пытается помочь, передавая свою ци. — Тебе стоит вернуться, — тихо произносит юноша и чуть сжимает запястье мужа. Лань Ванцзи качает головой. — Вместе. Пусть он и выдыхает с раздражением и в тех же эмоциях сжимает руку заклинателя, Вэй Ин всё же соглашается. Вблизи лес не кажется таким густым и пышным, он медленно преображается, становится сухим и поваленным, будто ему больше пары веков. Жизнь словно покинула это место: не слышно ни одного животного, не чувствуется ветра, а земля кажется выжженной, такой, на которой ничего не сможет взрасти. Супруги ступают в темноте медленно и осторожно, остерегаясь возможных ловушек, молчат, прислушиваясь к окружению. Ни на секунду Вэй Ин не отнимает руки, продолжая передавать супругу энергию, и постепенно Лань Ванцзи действительно становится лучше. — Ты уверен, что это обычный демон? Тихий голос юноши шелестит рядом, и впервые он не кажется потомку дракона таким громким. — Нет. — Злой дух? — Нельзя отрицать. Вэй Ин тихо вздыхает. — Впервые так мало информации, — негромко ворчит супруг,— идём вслепую, точно летучие мыши. В подтверждении слов юноши Лань Ванцзи только кивает. В деревне мало кто помог информацией: слухи и домыслы составляли большую часть того, что рассказывали им жители, и только староста упомянул несколько давних убийств, хотя подробностей он не знал. Не то люди чего-то боятся, не то им не мешает лесная нечисть. В свою очередь, клан Лань получил прошение о помощи от случайного прохожего. С другой стороны было странно, что жителей не беспокоило это существо, так как других деревень вблизи нет. Слишком много белых пятен в этой истории. Возможно, следовало послушать совета брата и принять помощь в лице нескольких старших адептов. Неизвестно насколько тварь сильна, как и непонятно, как долго она тут живёт. Воздуха внезапно будто становится мало — дышать возможно, но тяжело; на секунду мир меркнет. — Пришли, — оповещает Лань Ванцзи. Всего на секунду дольше Вэй Ин крепче сжимает руку и после отпускает, прекращая передавать ци. Логово демона — случайно брошенные в подобии гнезда ветки и стволы деревьев, иссохшие листья и трупы сгнивших животных. Лань Ванцзи лишь немного благодарен сейчас: его обоняние почти полностью перекрыто. Супруг не морщится, но стойко переносит наверняка жуткий смрад этого места. Слева из-за кустов доносится приглушённый звук. Лишь чудом старший мужчина успевает среагировать вовремя. В темноте Лань Ванцзи успевает разглядеть пару желтых глаз, морщинистое лицо и неестественно длинные руки существа, что пытались разорвать его на куски. Вэй Ин реагирует немного быстрее: отбрасывает в сторону огненные талисманы, и те вспыхивают мгновенно, освещая пространство вокруг. Нечисть ревёт и мечется, будто не зная, куда ей деться от яркого света; когда младший заклинатель пытается атаковать его мечом, тварь тут же реагирует и бросается на него. Суйбянь отлетает в сторону, и прежде, чем лапы существа касаются груди юноши, Лань Ванцзи вступает в бой, откидывая врага. Тот быстр и пронырлив, и Бичэнь лишь слегка задевает его. Лань Ванцзи заслоняет супруга собой, и пусть зрение его подводит, он наблюдает за существом, пока оно не скрывается в ветках. Со всех сторон раздается хруст и приглушённое рычание. — Вэй Ин? — Не вижу Суйбянь. Возможно, им стоило взять помощь. Тварь, кем бы она ни была, бросается на них снова сверху. Вэй Ин, забросив идею искать меч, использует талисманы, пробуя разные, чтобы прощупать неизвестное существо; мужчина прикрывает супруга Бичэнем, вливая в оружие ци и неярко освещая местность. — Лань Чжань, талисманов почти не осталось. Отбрасывая тварь, Лань Ванцзи хмурится. Их положение трудно назвать удачным: трудно даже сейчас понять, что это за существо, и просто так уничтожить его не получается. Задеть нечисть получается, и Бичэнь уже оставил на её теле несколько несерьёзных ран, но этого слишком мало, чтобы разобраться с ней. Внезапно раздаётся мелодия. Лань Ванцзи слышит её отчётливо, будто он не ограничен тёмной энергией, и так близко, что немного неровная мелодия ещё немного — и будет резать слух. В нотах мужчина узнаёт одну из мелодий клана и, обернувшись, видит — чётче, чем до этого, — как Вэй Ин играет на черно-белой флейте. Оглянувшись на тварь, заклинатель замечает её, скрючившуюся в агонии. Существо тлеет, словно сгоревшая бумага, и его последний крик — громкий, протяжный — эхом раздаётся по лесу; Вэй Ин доигрывает мелодию, даже когда тварь исчезает. Тьма клубится вокруг них, медленно растворяясь. Опустив флейту, юноша растерянно смотрит на мужа, как и сам Лань Ванцзи смотрит на него. В той же деревне, где они опрашивали жителей, заклинатели снимают комнату. Путь до дома будет долог и неспокоен: и Лань Ванцзи, и Вэй Усянь обескуражены произошедшим. Присев за стол, Вэй Ин долго смотрит на флейту, крутит её в руках и иногда порывается поиграть на ней, но что-то останавливает его. Лань Ванцзи успевает написать письмо брату и распорядиться об ужине и бочке. — Знаешь, — подаёт голос юноша, — он был похож на смесь Юн Гуя и E Гуя. Флейта с тихим стуком опускается на стол. — Они не тлеют. — Как и другие призраки и демоны, — фыркает Вэй Ин. — И я всё ещё не понимаю, как сделал это. Как не понимает того же Лань Ванцзи. Мелодия «Покоя» всегда помогала только усмирить душу, но никогда не уничтожала её. Данная техника может либо подействовать на духа, упокоив или усмирив его агрессию, либо не сработает вовсе. Брат учил Вэй Ина хорошо: пусть его исполнение нельзя назвать идеальным, супруг не сделал ни одной ошибки в нотах, и силы, что он вливал в мелодию, не были столь велики, чтобы сжечь существо. Нечисть живет в тёмной ци и ею же питается, поэтому вариант того, что отрицательная энергия могла повлиять на уничтожение твари, ничтожно низок. В возникшей тишине, пока оба супруга заняты своими мыслями, эхом звучит стук пальцев о стол. Лань Ванцзи привык к этому звуку. Юноша делает так слишком часто, тогда, когда есть что-то, что сильно его беспокоит. — Там ведь тоже был источник. Такой же, как в других местах, верно? Старший мужчина тут же улавливает мысль и продолжает её: — Оно изменило нечисть. Вэй Ин кивает и наконец прекращает стучать пальцами. — Но даже если эта теория верна, и призрак изменился под влиянием тёмной энергии, то как объяснить то, что гуй просто исчез? Лань Ванцзи не находит что ответить, как кстати приносят ужин, и у них появляется ещё время на раздумья. — Вино! Лань Чжань, ты чудесный муж! Нарушая правила приличия и показывая ту свою бесстыдную сторону, Вэй Ин тянется через стол и не совсем аккуратно целует мужа за ухом, а после прихватывает мочку губами, дразня. — Я просто обязан отблагодарить моего щедрого и вседозволяющего мужа, — соблазнительно шепчет юноша в покрасневшее от его речей ухо и чуть отстраняется. Тело предательски сладко реагирует на слова юноши. И лишь ради того, чтобы заставить супруга почувствовать то же самое, мужчина шепчет в ответ: — После ужина. Даже слишком притягательно, юноша с шумом выдыхает, а сердце его бьется в ускоренном ритме. — А может ну его, ужин? — Вэй Ин. Протяжно простонав, юноша всё же возвращается на место. Лань Ванцзи замечает, как немного потемнел взгляд супруга. — Ты слишком правильный, Лань Чжань. Вместо ответа мужчина принимается за еду, и его примеру, поворчав, следует супруг. Мысли снова возвращаются к произошедшему. Сколько бы ни пытался, Лань Ванцзи не может понять, что конкретно стало причиной уничтожения нечисти. Ни один из известных ему видов не может истлевать, впрочем, возможно, он не помнит всех. Вполне вероятно, что Гуй стал таким действительно из-за пагубного влияния тёмной ци, и если это так, у мира заклинателей возникнут проблемы. Пусть эта нечисть и была худой и слабой на вид, она была достаточно изворотливой, чтобы обезоружить и отбиваться от атак. Очень редко нечисть может изменяться. Будто правило, вот уже тысячу лет в мире существует определенное количество известных заклинателям тварей, и до сих пор не случалось, чтобы кто-то находил новое существо. Лань Ванцзи уверен: раз случилось однажды, то может повториться вновь. Мир заклинателей ждут перемены — клан Лань понял это первым, ещё когда второму Нефриту пришло видение, с которого всё и началось; стало особенно ясно и после второго предсказания; окончательно убедили в этом слишком часто находимые скопления тёмной ци. Уже после ужина, когда слуги выносят посуду, вспоминается относительно недавний случай. — Русалка. — О, — выдыхает юноша и трёт нос. — Та, которая ходила? Это тоже было странно. Нельзя сказать, связаны эти два случая или нет. Едва ли в том месте осталась какая-либо энергия, чтобы понять. — Знаешь, — тут же произносит супруг, — прямо сейчас вся эта нечисть мне неинтересна. Мы можем обсудить это всё завтра с Сичэнем, а сейчас, — юноша встает из-за стола под внимательный взгляд мужа, — я хочу окунуться в горячую воду. Словно ничего другого не имеет в виду, Вэй Ин уходит за ширму, где уже дымится подогретая талисманами вода, и на ходу сбрасывает верхний слой — всего один из множества. Взгляд, блеснувший азартом, Лань Ванцзи замечает мгновенно. Дождавшись, когда супруг опустится в воду, мужчина поднимается из-за стола. Он заходит за ширму, наблюдает юношу, прикрывшего в блаженстве глаза, горящие на стенках бочки талисманы и брошенную кое-как на пол одежду. Следуя привычке, Лань Ванцзи сначала аккуратно складывает ханьфу и лишь затем снимает свои одеяния. Вэй Ин, отсев к краю ближе, с придыханием наблюдает за мужем — и старший заклинатель замечает это, зная, как полюбился супругу этот процесс. Чем дольше он оттягивает желаемое — тем больше дразнит супруга и тем слаще становится после. — Лань Чжань, — сглатывает юноша, — иди ко мне. Пожалуйста. Последний слой Лань Ванцзи складывает быстрее, и он наконец забирается в бочку. Не теряя времени, Вэй Ин забирается ему на бедра, и достоинство супруга оказывается зажато аккурат между их телами, из-за чего он тихо стонет; собственное возбуждение упирается заклинателю между ягодиц. Ухватившись за чужую талию, Лань Ванцзи целует возлюбленного, прижимая его ближе к себе и создавая легкое трение их телами. Определенно всем довольный, супруг стонет в поцелуй, подстраиваясь под заданный темп. Моменты близости больше не страшат Лань Ванцзи, и хоть иногда он бывает груб с Вэй Ином, тот всегда остается удовлетворённым и даже больше — иногда настолько, что уже через несколько кэ просит о продолжении и дразнит бесстыдными речами до тех пор, пока не получает желаемое. Не стесняясь, как было в первые разы, Вэй Ин просовывает руку между ними и пересаживается так, что теперь они трутся возбуждением друг о друга. Лань Ванцзи шумно выдыхает в губы супруга, когда тот уже привычным движением обхватывает их достоинства. Удовольствие проходит по их телам, и старший мужчина усиливает это, забирает энергию супруга и делится своей. Вэй Ин сладко стонет в губы и дрожит в его руках от возбуждения, охватившего его с головой. Юное и такое податливое тело любимого в его руках манит и кружит голову — особенно когда Вэй Ин ловким движением стягивает со лба мужа тонкую полоску ткани и опускает где-то за бочкой. Будто не знает, как этот жест действует на Лань Ванцзи, юноша игриво наматывает на палец свою ленту — ту, которая ранее принадлежала мужу. Дразня, Вэй Ин отодвигается, медленно ослабляет узел ленты и столь же неторопливым движением отпускает на дощатый пол. Это действует мгновенно: мужчина приподнимает супруга и вторгается в его тело резким движением; юноша шипит, принимая мужа до основания. Они занимались этим утром, до отбытия из Облачных Глубин, и тем проникновение лучше для обоих: в супруге узко, но не настолько, чтобы причинить боль. Медленные движения, такие дразнящие, распаляют больше. Не скованный правилами рядом с возлюбленным, Лань Ванцзи отпускает себя, прикусывает мокрую от пота кожу шеи, слизывает солёную влагу и слышит сладкий стон. Юноша цепляется за него, впивается ставшими до странного острыми ногтями в плечи и двигается в такт движениям мужа. — Ты, — жарко выдыхает на ухо супруг, — такой большой внутри меня. Тебе нравится это, Лань Чжа-ань? Вместо слов, которые сейчас излишни, мужчина вбивается в супруга, прикусывая кожу шеи и ключиц. Энергия искрится между ними, смешиваясь, разъединяясь и меняясь от их эмоций. Бочка предательски трещит. — Лань... Чжань... — сквозь стоны произносит Вэй Ин. — На кровать. Прозвучавший приказ заставляет Лань Ванцзи зарычать. Он тут же исполняет указ: выходит из воды и, не заботясь о том, что по утру пол и бельё будут сырыми, переносит супруга на постель. До тех пор, пока не стихают все голоса в здании, пока непроглядная мгла не опускается на землю, Лань Ванцзи не отпускает супруга. Утро встречает супругов неярким солнцем, глухим шумом постоялого двора и стуком в дверь. Распорядившись о завтраке, мужчина всё то время, что Вэй Ин спит, убирается в помещении. К счастью, сейчас они ничего не испортили. В прошлый раз, когда их долго и довольно сильно потрепала нечисть, что одежды клана Лань, расшитые заклинаниями, пришли в негодность, они приняли решение остановиться в поселении на ночь. К их удаче, под ними не было ничего, кроме старых досок и земли, однако за причинённый комнате ущерб и сломанную бочку им пришлось заплатить. Ровно в девять, когда только-только принесли еду, Вэй Ин громко просыпается: он ворочается в кровати, ойкает и стонет о том, что Лань Чжань совсем не щадит своего мужа. Привыкший к этой манере супруга, старший мужчина продолжает расставлять посуду. Лишь закончив с этим, Лань Ванцзи приближается к супругу и коротко целует его в губы — это своеобразный ритуал, без которого Вэй Ин отказывается вылезать из постели. — Лань Чжань, — довольно улыбается юноша и пытается потянуть мужа на себя, — может, останемся тут на денёк? Отдохнём... — Вэй Ин тут же поправляет себя под строгим взглядом мужчины. — Понаблюдаем за лесом. — Нет нужды. Брат пришлёт адептов изучить его. — Лань Чжань! Не реагируя на возмущение супруга, Лань Ванцзи подаёт ему стопку одежды и после садится за стол, дожидаясь. — Ты жесток, — бурчит юноша. Пусть и напускное, недовольство Вэй Ина продолжается, пока он не присаживается завтракать. Остаться на ещё день другой в незнакомом поселении, чтобы немного отдохнуть — идея заманчивая. Тем не менее у них есть обязанности. Чтобы не оказаться в Облачных Глубинах после звона колокола, супруги быстро трапезничают и собираются в обратный путь. На выходе из постоялого двора Лань Ванцзи замечает, как на них почти не смотрят, а по красному лицу хозяйки, что принимает у него плату, понимает, что они забыли про талисман тишины.       Будто традиция, по приходе в Облачные Глубины супругов обязательно встречает кто-то из адептов Цзян. Ненадолго Вэй Ин покидает общество мужа, чтобы вкратце, но в красках рассказать шиди о прошедшей ночной охоте. Лань Ванцзи стоит чуть поодаль и только наблюдает.       В клане Лань учат строгости и дисциплине. Любой адепт обязан быть примером благородного мужа, сильного и непоколебимого, и в их жизни, пока дети учатся, нет места беззаботности и веселью. В свою очередь, в клане Цзян нет правил, и их обучение прямо пересекается с тем, что зовут детство. Они, иные в своих нраве и порядке, будто живут в совершенно другом мире. Даже свод правил не каждый раз помогает успокоить приглашенных учеников, и прежде безмолвные Облачные Глубины всё чаще полны тихого веселья. Старейшины, взращенные на традициях и ещё более суровых правилах, противятся этому, однако принимают скрепя сердце, признавая, что благодаря отношениям с кланом Цзян клан Лань приобрёл исключительные знания, полезные любому заклинателю и особенно клану, артефакты и учеников.       Как и старший брат, Лань Ванцзи видит в этом ещё больше полезного и нового. Обучаясь не так строго в клане Цзян, адепты возвращаются с большим энтузиазмом и иногда — новыми и уникальными идеями.       — Лань Чжань!       Широко улыбаясь, Вэй Ин кричит его имя. Адепт, что стоит на входе в Облачные Глубины, неодобрительно смотрит на юношу, но молчит; приглашённые ученики Цзян испуганно таращатся на шисюна и некоторые из них тихо упрекают его.       Супруг энергичнее обычного — и это продолжается уже около половины пройденного до Облачных Глубин пути.       Лишь смиренно принимая эту сторону Вэй Ина, Лань Ванцзи спокойно подходит к нему и приветствует адептов Цзян как того требуют традиции.       — Второй господин Лань! — с обыденным испугом приветствуют и в ответ.       Посмеиваясь над шиди, Вэй Ин хлопает каждого по плечу и прощается, отдавая распоряжение «хорошо учиться».       Весь путь до ханьши проходит в шуме: будто утеряв над собой контроль, супруг рассказывает всё и ничего, делится совсем странными и необычными догадками по поводу прошедшей охоты и просто говорит без умолку. Что-то Лань Ванцзи понимает, а что-то сливается в неприятный гул.       — Интересно, могут ли тогда мертвецы начать думать? Могут ли такие скопления изменить и их? А гули? Вдруг они начнут ходить по земле? Или...       Вздохнув, потому что в этот раз Вэй Ина слишком много, Лань Ванцзи открывает дверь, кажется, забыв постучать. Старший брат тут же поднимает взгляд на них, озадаченно смотрит и безмолвно спрашивает, в чём дело.       — Вэй Ин.       — Разве это не интересно, Лань Чжань? — будто не услышав его, юноша продолжает.       — Вэй Ин, — легко касается его плеча мужчина, всё же прерывая супруга. — Мы пришли.       Заклинатель обводит ханьши озадаченным взглядом.       — О, — выдыхает Вэй Ин, — и правда.       — Ванцзи, — зовёт его брат, — Усянь. Всё в порядке?       — Я просто заговорился, прошу простить.       Оба Нефрита не уверены, что это что-то простое. Вэй Ин способен говорить много и долго, но не настолько, чтобы без остановок. В голосе юноши Лань Ванцзи заметил не увлечённость, а монотонность.       К несчастью, Вэнь Цин занята делами в лекарском павильоне, посему проверить состояние Вэй Ина прямо сейчас некому. Так, решив навестить её после доклада, супруги присаживаются напротив главы клана.       Помимо основного, что уже было сказано брату в письме, Лань Ванцзи дополняет рассказ догадками. Вэй Ин в подробностях рассказывает их бой и всё, что приметил. Ровно как и они, Лань Сичэнь не знает, как призрак может истлеть — и всё, что им остаётся, это наведаться в библиотеку. Быть может, в книгах они смогут найти, но Лань Ванцзи мало верит в это.       — Ванцзи, — на выходе зовёт Сичэнь, — даже если всё будет хорошо, отдохните с Усянем. Как только...       — Лань Чжань...       Договорить у старшего брата не получается. Вэй Ин, ухватившись за руку мужа, тяжело дышит и бледнеет на глазах, пот выступает на его лбу.       В страхе ухватившись за запястье супруга, Лань Ванцзи ощущает, как кожа того буквально горит, а его ци вскипает, выплескивается из тела рванными потоками. Забрать излишки мужчина не может: опасно для них обоих; сделать что-либо просто тоже не получается, потому что Вэй Ин теряет сознание, и его тело продолжает бесконтрольно выбрасывать излишек ци. Сознание охватывает паника, и только старая мантра, являющая собой правила Облачных Глубин, помогает справиться с ней и трезво оценить ситуацию. Супругу плохо, и ему срочно нужен лекарь.       — Ванцзи, — крепкая рука брата сжимает его плечо, а его твёрдый взгляд на секунду касается лекарских домиков в отдалении, затем — Бичэня, спрятанного в ножны.       Кивнув, мужчина поступает по совету брата. Оружие вылетает из ножен со звоном, и Лань Ванцзи встаёт на Бичэнь, тут же взмывая в воздух.