***
Сознание Юджи терзало его галлюцинациями, но что-то дёрнуло его в сторону — всё залило жёлтым, белые крапинки раздражали своим хаотичным движением. Он промычал, стараясь увернуться от света и натыкаясь на тёплое, мягкое нечто. Смертник блаженно вздохнул, прильнув, спрятавшись от лучей солнца. Спокойно… Итадори не мог больше уснуть. Чёрт. Стоило ему оторваться от мутного сна, как воспоминания прожигали в нём дыру. Юджи с ужасом зажмурился до чёрных точек, дрожь всколыхнула его тело. Всё спокойствие как рукой сняло, сердце жутко стучало, обрывая дыхание. Он приоткрыл слезящиеся глаза, сдерживая отчаянный всхлип. Удивление тут же впечаталось в его лицо — перед глазами чья-то горячая грудь, размеренно приподнимающаяся и опускающаяся. Подняв взгляд выше, Юджи почти всхлипнул вновь. Сукуна. Он лежал рядом с ним, спал, дышал. Всё было хорошо. Итадори сморгнул подступающие слёзы и позволил себе прижаться к чужому телу. Его сердце ходило ходуном, кровь то застывала, то гналась слишком быстро по капиллярам от граничащего с безумием облегчения. Ещё раз глянув на Рёмена, он поднялся, чтобы оглядеться. Это была комната Короля, однозначно — всё те же несколько книг, шкаф, наполненный лишь одинокой парой футболок, обычная кровать, на которой они каким-то образом поместились. Парень потёр сонные глаза, сосредотачиваясь на ходу собственных мыслей. Вчера что-то произошло, это ясно. Но что? У него не могло взбунтоваться сознание — с чего бы? Всё было хорошо, пока… Пока он не пересёкся с Гето. Смертник завис на этом моменте, как будто пытался понять, о чём подумал вообще. Зачем Гето ему вредить? Какой от этого толк? И вот здесь его мысли пересекли события прошедшего дня: разговор, ссора, гнев… Ему было больно до сих пор. Они могут умереть. Все могут умереть. Он прекрасно знал, что Сукуна способен пожертвовать собой за него, в таком случае, что говорить о других? Никто не выстоит против. А Годжо… Мужчина попросту может согласиться. И всё. Останется только он. Но зачем ему тогда вообще жить ценой всех потерянных жизней? Ценой жизни Сукуны, учителя… Итадори почувствовал, как горло неприятно сдавило отвратительное чувство безысходности. Мотнув головой, парень отстранился от этих рассуждений. Сейчас нужно вернуться к себе, а потом зайти в медпункт — голова раскалывалась. Стоило ему осторожно, насколько позволяла дискоординация, выбраться из кровати и встать на ноги, как всё тело будто хрустнуло — колени задрожали и подогнулись, мир вокруг мигнул чёрным, словно он на мгновение потерял сознание. Дверца шкафа, за которую он успел ухватиться, скрипнула. Юджи настороженно замер, как будто находился в плену, где за каждый лишний звук могли убить. Мышцы болезненно ныли от напряжения, хлынувшего в них. К счастью, Рёмен не проснулся. Смертник облегчённо выдохнул, подобрал с пола свою футболку и вышел, напоследок едва слышно шепнув «извини». Ему стоило бы подождать, пока Сукуна проснётся, но что-то неправильное подстёгивало его уйти. Было стыдно. Сначала Итадори кричит на него, а потом спокойно спит под боком, так толком и не извинившись за то, что вспылил — нет, так нельзя. Хотя, скорее всего, Король взбесится ещё сильнее, когда заметит пропажу. Но разве в первый раз Юджи портит, вместо того, чтобы исправить? Конечно нет. Собственная комната была за стенкой, так что идти никуда не пришлось. Он быстро сменил одежду, не заботясь о внешнем виде. Все мысли сосредоточились на вопросе: зачем? Да, парень был не из самых смирных, но Сугуру казался вполне приличным и спокойным человеком. Так почему он хотел убить Итадори? Но вопрос был ещё и в том, хотел ли? Это вполне могло произойти случайно. Его сердце до сих пор болезненно сжималось от одних только воспоминаний об этом ужасе. Натягивая какие-то синие штаны, Итадори был мысленно уже далеко за пределами комнаты. Вскоре он закрыл дверь, оглядываясь на наличие кого-нибудь, кто мог его схватить и ударить лицом об стену. К счастью, Сукуна не появился у него из-за спины, парень несколько раз проверял. Правда, выглядело это жутко тупо, но всё же. В медпункте была Йери. Она с непоколебимым видом курила, разговаривая с кем-то. Юджи учтиво постучал. — Здравствуйте, Йери, мне бы что-нибудь от головной боли, — произнёс он и заметил одну занятую кровать. — Привет, Итадори. Сейчас, — женщина отвернулась к ящикам и начала перебирать их содержимое. Тут подал голос человек из-за ширмы. — Брат! Ты чего тут забыл? — Юджи не сразу сообразил, что это с ним разговаривал Тодо. — А, да вот голова разболелась. Ты ранен? — заметив красные бинты вокруг плеча. Тот отмахнулся. — Да так, обычное дело. Мне всегда приятней находиться здесь, если тут Йери, — его выражение лица было странным. Парень выгнул бровь и посмотрел на женщину. — Я уже сказала, что ты меня не интересуешь, — холодно отрезала она, отдавая таблетки Итадори. — Спасибо, — несмотря на то, что ситуация вызывала множество вопросов, но он не стал погребать себя под чужими проблемами. Его занимали свои, и они были пределом для юношеской жизни. От одного только упоминания о предстоящих боях его мутило. — Пока, Тодо. — Еще увидимся, — тот улыбнулся и махнул рукой, даже не поднявшись. Юджи хмыкнул, мельком взглянув на холодную ко всему женщину и покинул медпункт. Ему вдруг представилась мрачная картина: их мёртвые тела, лежащие на кушетках, растерзанные, местами с засохшей кровью, и темноволосая Йери, безэмоционально пачкающая руки в крови, вынимая нужные органы. Это было слишком возможным, чтобы Итадори не вздрогнул от подступившего ужаса. Осталось каких-то два дня. Он не успеет прожить их как всю жизнь. Даже не хватит времени, чтобы исправить ошибки прошлого. Парень устало прикрыл глаза, безрезультатно стараясь вернуть себя в тому времени, когда он не знал о скорой смерти. — Возможно, Сукуна был в чём-то прав, не рассказывая мне об этом, — как-то надтреснуто и очень глухо произнёс сам себе он. — В каком смысле «возможно»? Я был абсолютно прав, — Юджи вздрогнул вновь и отошёл назад, оторопело смотря перед собой. Рёмен стоял, скрестив руки, немного сонный, но напряжённо серьёзный. Итадори не нашёл, что ответить, лишь опустил голову, кусая губы. — Да, мне не стоило на тебя кричать, — слова дались ему удивительно легко. Словно это тот самый момент, когда нужно было сказать всё, потому что другого момента может не быть. Особенно в их ситуации. — Заткнись, я не хочу выслушивать твои тупые извинения. Взял и свалил утром, совсем страх потерял? Вчера в горячке валялся, а сегодня уже бодрячком? — Сукуна наклонился и посмотрел в его глаза, хмуря брови в недовольной гримасе. Итадори опустил взгляд, но быстро вернул его к чужим глазам. Как будто его можно так запугать, ну уж нет. — Я… Не знаю, о чём ты говоришь, наверное, простая простуда, — соврал он. Голос не сорвался, не выдал его откровенную ложь. Ни один мускул не дрогнул. «Если он узнает, что к моему вчерашнему приступу, или что это там, причастен Гето, как он поступит? Всё же, он его друг или товарищ, а я со своими косвенными подозрениями всё могу испортить. К чёрту, сам разберусь», — вертелось в голове. Несколько долгих секунд ничего не происходило, и Юджи начал думать, что ответил мысленно, но Рёмен прищурился. А потом Итадори потерялся в пространстве — его предельно бесцеремонно закинули на плечо, даже не спросив ничего. Какое-то время он тупо смотрел на спину, но, очнувшись, возмутился. — Какого хрена ты делаешь? Поставь меня! Поставь, я тебе не мешок картошки, — парень вполсилы ударил по чужой спине, ожидая, когда его отпустят. Было как-то странно. — Заткнись, Итадори, — рявкнул Сукуна, крепче впиваясь пальцами в поясницу. Розововолосый вздрогнул и замер, хмурясь. Ему стало не по себе от поведения Короля. Он не называл его так. «Паршивец», «пацан» и прочее — да, но чтобы ещё и таким тоном… Всё-таки, его возмущение никуда не делось. «Что такое, я уже задолбался угадывать его мысли. Опять злится? Понял, что я соврал?» — думал он, перебирая складки тёмно-алой футболки. Ему не нравилось так думать, да вообще думать было утомительно. — «Теперь грохнет меня где-нибудь со словами о том, что я его достал. Да, примерно так и будет. Как жаль, я хотел съесть бифштекс сегодня», — парень выдохнул с улыбкой. Было ли ему больно? Может, чуть-чуть, и только потому, что он ничего не сделал из своего плана на жизнь. Вообще изумительно, что он у него появился. Хотя это скорее список желаний, нежели план всей жизни. А вот умереть от руки Сукуны… Ну, это было бы вполне ожидаемо. Он покосился на взъерошенные волосы. Что-то внутри тепло отозвалось на его незатейливую мысль. Оторвавшись от ткани, Юджи, повернув голову, принялся перебирать уже волосы, всё ещё не говоря ни слова. Рёмен никак не отреагировал, что неким образом успокоило парня. Хватка на пояснице ослабла, но ему не дали бы вырваться — это понятно. Шли они недолго, и Итадори чуть было не ударился об косяк двери, но ему повезло. Не надо было гадать, куда его принесли: было несколько вариантов, помимо ближайшей комнаты, из которой он сбежал с утра, но выбор Короля очевиден. Скинули его достаточно жёстко, но хотя бы не на пол, уже спасибо. Юджи поморгал, чтобы сфокусировать взгляд на Сукуне. Тот стоял, смотря на него сверху вниз колючим взглядом. — Рассказывай. Итадори отвёл глаза и закусил губу. Рассказать? Чтобы он потом взял и пошёл отрывать кому-нибудь голову? Или даже ему самому? Отличная перспектива. Какой смысл вообще об этом говорить, если всё уже прошло? Именно это и сказал он, не смотря на собеседника. Чувствовал, как тот недоволен ответом. — Я не спрашиваю, хочешь ты говорить об этом или нет. Повторяю ещё раз: рассказывай. Итадори нахмурился сильнее и исподлобья посмотрел на Сукуну. Вот же… Делать нечего. Соврать не получится, только получит по лицу. — Это был Гето… — буркнул парень. — Что ты сказал? — не то он не расслышал, не то не поверил. В любом случае Юджи отвернулся и прижал колени к груди, уткнувшись в них лицом. — Мне стало мерещиться всякое после того, как я столкнулся с Гето, — чуть громче повторил он. Сукуна не двигался. Его лицо менялось на доли секунды, а после становилось совершенно нечитаемым. — Гето, говоришь… — что-то рычащее просочилось в его голос. — Ты уверен? — Больше я ни с кем не встречался, — парировал Итадори. — Чёрт возьми, — нельзя было разобрать, о чём именно говорил Король, но, предположительно, он был зол. Как и всегда. Розововолосый смотрел на шкаф, пол, серые стены — куда угодно, чтобы хоть на мгновение отвлечься. Он не мог отделаться от чувства, что из-за него, возможно, совершенно невиновный Сугуру может погибнуть. — Будь здесь, я скоро вернусь, — сказал Рёмен, скрежет его зубов, наверное, слышали все в коридоре. Итадори посмотрел на него убито, почти болезненно. Только это остановило Сукуну. — В чём дело? Я узнаю, причастен ли он к твоей горячке. — Какой смысл? Всё кончено, это ничего не изменит. Я же не умер, так что нормально, — произнёс парень меланхолично, попутно размышляя, как ему избавиться от всех проблем и просто поспать или поесть с друзьями и учителем. Было бы неплохо. — Нормально? Не умер? Ты почти сдох вчера, идиот. Если бы я тебя не нашёл, то уже сегодня ты был в морге. Можешь себе представить, как… — «я испугался». Он остановился на середине предложения, сдержав себя. Итадори вскинул брови в удивлении. — Ты волновался? — Юджи спросил тихо, сам не веря своим выводам. Это было до смеха странно и до жути приятно. Рёмен фыркнул. — Чушь какая. С чего бы мне волноваться? — и вот тут Юджи засмеялся, настолько был неуверенным ответ. — Чего ржешь, голову сейчас оторву. Если бы парень не знал Короля, то сказал бы, что он смущен. Но быть такого не может. Или может?.. — Ахах, я не могу!.. Как мило, Сукуна волновался обо мне, ой-ёй, — он едва успел увернуться от кулака, но всё не прекращал смеяться. На Рёмена было страшно смотреть: казалось, что из его ушей повалит пар, а глаза начнут метать молнии. — Я тебя сейчас убью! — это была явно не шутка, но на Итадори никакого влияния не произвело. Он, уворачиваясь от целенаправленно тянущегося его придушить к чертям Короля, упал с грохотом с кровати. Теперь к смеху прибавились оханье и шипение. — Невероятно, ха-ха… Ай, больно. Ахах, — все его слова были неразборчивыми из-за смеха. — Да заткнись ты наконец, достал, — швырнув подушку в лицо неуёмному смертнику. Он еле сдержался, чтобы не свернуть ему шею. Единственное, что его остановило — голос парня, постоянно ломающийся, дребезжащий и громкий. Сукуна был немного рад слышать снова смех Итадори. Хотя жутко бесил факт того, что его объектом был он сам. — Ох, живот заболел, — пытался выдохнуть Юджи. Он с трудом дышал, постоянно срываясь на хихиканье, и так же лежал на полу. Рёмен сел на кровать и провёл по лицу рукой. Его всё ещё не покидала мысль пойти к Гето, а после, возможно, закопать его труп на заднем дворе под деревом. Хотя если он действительно причастен к вчерашнему инциденту, тогда от него не останется мокрого места. В какой-то момент парень замолчал. Переведя на него взгляд, Сукуна насторожился: тот лежал и смотрел на него так, словно знал о его мыслях. Он сел. — Я не хотел тебе говорить, потому что не был уверен. Гето твой друг, а такие подозрения могли тебя, ну, не знаю, расстроить, — он состроил жалобное выражение лица, которое почти рассмешило Рёмена. — Друг? Смеёшься, что ли? У меня нет друзей, они мешают, — отрезал он. — Тогда… Кто я для тебя? — голос Юджи неожиданно даже для него самого стал серьёзным и холодным. Что-то внутри замерло в ожидании непонятно чего. Нет, он ждал ответа. А замерло сердце, дрожащее от страха. Слишком самонадеянно было бы думать, что такой простак, как Итадори, может быть чем-то большим для безжалостного Короля, нежели простым соперником. «Действительно, слишком глупо», — внутренне ухмыльнулся парень. Его состояние в последнее время оставляло желать лучшего, но это уже явно перебор — почти признаваться Рёмену. Кажется, его крыша основательно съехала. Тишина. Сукуна смотрел на него, будто пытался найти подвох в вопросе, хотя он весь был подвохом. И тот это понимал. — К чему это? — Просто интересно, — мгновенно ответил Итадори. Он поднялся и направился к двери. — Я пойду, есть хочется. Было наивно полагать, что можно так просто взять и уйти. Стоило ему потянуться к ручке двери, как его развернули спиной к стене и прижали к ней. Сукуна не был зол, не находился в замешательстве и не хотел ему вредить. Он просто желал наконец разобраться с их спутанными отношениями, напоминающими платонические. Это, разумеется, было далеко не так. Юджи вдохнул и расслабился. Наверное, впервые в таком положении он оставался совершенно спокоен. Они смотрели друг на друга, словно выжидая. — Я хочу знать, что ты чувствуешь ко мне, Сукуна, — медленно начал Итадори. Его пульс учащался. — Хочу знать, становится ли тебе так же жарко, когда я рядом, бывает ли ужасно грустно, когда думаешь, что не сможешь меня увидеть какое-то время, даже если это жалкие два часа. Чувствуешь ли ты необходимость постоянно видеть меня? И становится ли тревожно, когда я пропадаю куда-то. Начинаешь ли злиться, если видишь, что я проявляю к кому-то другому заинтересованность? — он говорил, говорил и говорил. Слова сами срывались с языка. Почему-то глаза начинало жечь. — Боишься ли ты потерять меня?.. Его голова опустела, телом завладели чувства. Некий животный страх просачивался сквозь надежду, выедая себе место. Удивлённый взгляд Рёмена имел для парня не тот смысл. — Я всё это чувствую. Это мои эмоции, переживания. Мне страшно, больно, тревожно, тепло, но только тогда, когда это связано с тобой. Я не могу больше воспринимать хоть кого-то в роли… — Юджи застопорился, сглотнув. Произносить такое было слишком неловко. — Я не могу представить рядом с собой кого-то другого, понимаешь? Теперь уже он держал руки Сукуны. Тот задумался, почти отстранился, чем до чёртиков напугал розововолосого. По правде, парень думал, что его тут же сочтут извращенцем и пошлют куда подальше. К счастью, Король явно не был намерен этого делать. Вроде как. Секунда за секундой. Его дыхание было нестабильным, мысли больше походили на спутанный цветной ком, из которого нельзя было вытянуть что-либо понятное. У него разве что глаз не дёргался от напряжения. Сознание как назло не подкидывало ничего утешительного, лишь те возможные исходы, которые совершенно не нравились Юджи. Он ждал. С дрожью в ногах, со страхом, рождающимся в сердце с каждым прошедшим мгновением, но ждал. Возможно, это было величайшей ошибкой, а после его жизнь в этом месте превратится в ад. Задумывался ли он об этом? Конечно, и не один раз. Можно было всё держать в себе до последнего, если бы Рёмен был дураком, но он точно когда-нибудь заметил бы и тогда пришлось бы как-то объяснять. Лучше уж выпалить всё сейчас на одном дыхании, пока не стало хуже — так решил Итадори. Сукуна будто и не слышал его слова. На самом деле, он сомневался, это было ещё хуже. Ему не нужно было вдаваться в подробности появления ненависти к какому-нибудь человеку, который вёл себя рядом с ним заносчиво, потому что подобное случилось чисто на интуитивном уровне. Он не вникал в желание подраться с кем-то определённым, ведь это доставляло удовольствие. В конце концов, Рёмен никогда не думал о том, что испытывал: если ему нравится, то остальное не имеет значения. Однако сейчас, услышав слова парня, он невольно впал в ступор. Если тот действительно так долго думал над всем этим, то чувства вправду сложное дело. И как же ему не хочется разбираться… Эх, вот зачем только связался с таким проблемным человеком? «Голова болит», — мысленно фыркнул Сукуна, почти теряя терпение. Зачем вообще искать подходящие слова, облачающие один ответ? Алые глаза вновь исследовали уже хорошо знакомое лицо. Итадори кусал губы, то поднимал взгляд, то смотрел в сторону. Очевидно, он жалел о сказанном. И это неожиданно взбесило Короля. Он с силой ударил в стену в стороне от головы Юджи, на что тот вздрогнул и отступил, ожидаемо встречая позади препятствие. Бежать некуда. — Эй, — тон Рёмена был грубым, но не по той причине, о которой думал смертник. Свободной рукой Сукуна приподнял его за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Итадори не сопротивлялся, подняв виноватый, почти жалобный взгляд. — Что за тупое выражение лица? Если ты с самого начала собирался отказываться от своих слов, то лучше бы молчал, — прорычал с недовольством. Не дав парню возможности ответить или задать очередной бессмысленный вопрос, он впился в его губы требовательно, не оставляя другого выбора, кроме как подчиниться. Не то, чтобы Юджи вообще думал противиться — его терзало лишь невероятное облегчение. Может, все те рассказы о невероятном чувстве, когда оказывается, что симпатия взаимна, не слишком преувеличены. Это ощущалось, словно он не надеялся вытянуть хоть мало-мальски стоящий билет, а в итоге выиграл. Потрясающе. Итадори зажмурился, ощущая, как чужое сердце бьётся практически в такт его собственному, как жар просачивается через слой одежды, как солёная карамель оседает на языке. Под угрозой смерти он бы не оторвался от тёплых губ. Как же хорошо, что судьба позволила ему встретить Рёмена. Может, он слишком легкомысленный, ветреный, эмоциональный, по-детски наивный и доверчивый, но что в этом плохого? Никто не идеален. Так заезженно и, в то же время, правильно. Сукуна не держал его больше, вместо этого довольствуясь возможностью вжать парня в стену, почувствовать мелкую дрожь. Он протолкнул язык в чужой рот, не нуждаясь в словах, понимая мысли по тихим и таким чертовски горячими постанываниям. Юджи сжал его футболку в пальцах, притягивая ближе, отвечая на поцелуй с не меньшим напором, кусая губы, оплетая чужой язык и смотря настолько голодным взглядом, что Рёмена как током прошибло. Он оттянул нижнюю губу зубами, разрывая поцелуй. Итадори потянулся было вперёд, но вскоре несильно приложился затылком о стену, поражённо распахнув глаза: Король укусил в основание шеи, после чего прошёлся по следу, оставляя влажный отпечаток. Итадори неслабо тряхнуло. Каким-то чудом он устоял на ногах, хотя сил на это едва хватало. Вздрогнул, выругался, вплетая пальцы в мягкие волосы и сжимая их. Кажется, с языка что-то сорвалось, но он перестал контролировать свою речь, по большей части состоящую из хриплых постанываний на выдохе. Жар скапливался узлом внизу живота, прикосновения будто оставляли ожоги на коже. Итадори, не сдержавшись, фыркнул с улыбкой, чем самую малость удивил партнёра, поднявшего на него взгляд. Он подцепил края футболки, стягивая её и отбрасывая на пол. Было невыносимо терпеть до момента, когда это решит сделать Сукуна. — Так намного лучше, согласись? — прошептал парень, за шею притягивая Рёмена для очередного поцелуя. Тот ухмыльнулся, облизнувшись. — Однозначно. В этот раз Юджи первым взял инициативу, мгновенно находя чужой язык. Он пробрался рукой под одежду, медленно проводя по прессу, жмурясь и вздрагивая. «Чёрт подери, горячий…» — всё, на что хватило его красноречия в данный момент. Скользя вверх по мышцам ладонью, Итадори поднимал ткань выше, пока не остановился у самых ключиц. Оторвавшись от Короля, он под ехидный взгляд стянул его футболку в отместку кусая за запястье, так удачно подвернувшееся под руку. Ладно, ему так захотелось. И этот раззадоренный взгляд того стоил. Опустив глаза чуть ниже шеи, он перестал дышать, увидев татуировки, проходящие через грудь, плечи, идущие ниже. Что-то в этих чёрных полосах на крепком теле подливало масла в огонь возбуждения. Вновь встретив взгляд Сукуны, Юджи ни чуть не удивился пылающему самодовольству. Парень действительно был впечатлён, тут говорить нечего. Однако у него зародился один вопрос, который надоедливо крутился в голове наравне с эпитетами к тому, что он увидел. — Там тоже?.. — размыто поинтересовался Итадори, в качестве уточнения проведя по татуировкам пальцами. Рёмен прижался вплотную, не оставляя места между ними, и прошептал на ухо: — Хочешь проверить? Он видел, как кадык парня дёрнулся. Не то чтобы Сукуна шутил, но когда ладони Юджи оказались чуть выше бедерных косточек, изумлённый смешок сорвался с губ. Что ж, недооценил, это точно. Сам Итадори еле дышал, упираясь лбом в плечо. Ему просто сносило крышу от того, что он правда может это сделать. Глубоко вдохнув и выдохнув, парень провёл носом по шее, ощущая всё тот же непонятный запах, от которого невозможно было оторваться, как, впрочем, и от самого Рёмена. Он медленно скользнул вниз, невольно прикусывая кожу шеи, сдерживая стон. Обхватив плоть рукой, Юджи неподдельно удивился, насколько твёрдым был Сукуна. Итадори размеренно двигал ладонью, с каждым своим движением заводясь только больше. Ему было жарко и приятно уже от мысли, что он может доставить удовольствие. Король же был поражён, не ожидавший таких острых ощущений. Это было что-то новое, необычное, выбивающее дух. Рёмен не был девственником, конечно же, чёрт возьми, нет, но всё до этого в одно мгновение забылось. Будто это был первый раз, когда ему кто-то передёргивал. Чёртов пацан. Что с ним вообще не так? Сукуна чувствовал, как Юджи жался к нему, одновременно с этим выдыхая его имя. Усмешка сама собой сорвалась, он подумал, что, может, стоит показать их разницу в опыте. К тому же, парень с вероятностью в сто процентов ещё ни с кем не спал. «Что ж, тогда я это исправлю», — решил Рёмен. После Итадори всё же тихо застонал, чертыхнувшись. Движения рук Короля были чуть более резкими, от них юношеская голова пошла кругом. — Ты ведь не думал, что я позволю тебе вести, — его слова отдались мурашками в теле Юджи. Он нашёл искусанные губы и поцеловал с напором, сбивая с ритма сердцебиение. Смотря мутноватым взглядом, Итадори вслушивался в удары сердца, пытаясь сосредоточить разум на настоящем. Пальцы прошлись по головке, нарочно касаясь уретры. Сукуна рыкнул, но Итадори мог поклясться, что слышал стон. Этот звук выбил воздух из лёгких, поэтому парень зацепил зубами губу, выхватывая себе возможность вдохнуть. Однако будто бы Король мог оставить такие выходки без внимания. Смертник глухо простонал в губы, отзываясь на ласку. Чужая рука сжалась у основания, быстрыми движениями скользя по стволу. Рёмен остановился, заставив Итадори жалобно промычать, и прошёлся по головке. Юджи резко вдохнул, не сдержавшись. Белёсая жидкость осталась на пальцах, а парень дрожал, во рту чувствовался металлический привкус крови. Его взгляд рассеялся, всё тело стало неимоверно тяжёлым, понимание того, что на ногах держаться попросту невозможно, родилось довольно быстро. — Хах, уже ноги не держат, пацан? — хриплым голосом издевался над ним Сукуна с ухмылкой. Он сам был на взводе, но отказывать себе в удовольствии понаблюдать за дрожащим после разрядки Юджи не собирался. Розововолосый тихо шикнул. — Есть такое, — голос был сиплым, то и дело надламывающимся. Прильнув к стене, Итадори заглянул в глаза Рёмена и довольно улыбнулся появившейся идее. Тот заинтересованно выгнул бровь. Парень медленно опустился на колени, при этом его щёки горели не то от стыда, не то от волнения. Хотя скорее из-за поглощающей похоти. Он не видел, но чувствовал приятно изумлённый взгляд Короля. Что-то наподобие срывающей с тормозов безбашенности ударило в голову со словами:" Почему бы и нет, чёрт возьми?". Он стянул чужие штаны ниже, посмотрел снизу вверх на Рёмена и несмело провёл языком по члену, сразу взяв его в рот. Горло сжалось, дышать стало затруднительно. Сукуна тихо застонал, его рука оказалась в волосах Юджи исключительно ради удовольствия. Он наблюдал за парнем и его тело буквально дрожало от ощущений. Итадори пытался взять так глубоко, как только можно, но рефлекс мешал. Его язык проходился по венам, уздечке, естественная смазка смешивалась со слюной, отдавая каким-то странным непонятным привкусом. Отстранившись, он сглотнул и вновь принялся ритмично двигать головой. Челюсть побаливала с непривычки, но в целом было терпимо, к тому же, постанывания Короля покрывали все неудобства. Сукуна не сдержался, начал толкаться в горячее горло, контролируя свою силу, чтобы не навредить. Юджи смаргивал выступившие на глазах слёзы, не сопротивляясь, и водил языком по стволу, прислушиваясь к вдохам партнёра. Чёрт, ему это нравилось. Несколько минут быстрого темпа, и Сукуна крепко зажмурился, задрожал, прорычал что-то. Итадори дал ему время отдышаться, прежде чем отстранился, морщась от послевкусия чужой спермы. Так себе. Но оно того стоило. Он ухмыльнулся, вполне довольный собой, хоть и вымотанный донельзя. Пока Сукуна восстанавливал сбитое дыхание, он поднялся, стараясь игнорировать слабость в ногах, и приблизился к чужому уху, выдыхая. — Что такое, ноги не держат? Не описать, каким взглядом вперился в его лицо Рёмен, но парень хохотнул, без труда проскальзывая под рукой, в два шага приближаясь к кровати. Падая на неё, он был рад, что они делали всё это именно здесь, а не посреди коридора. — Так не хочется никуда идти. У нас, в принципе, боёв нет, но тренироваться надо. Ещё учитель, наверное, будет недоволен, что я опять пропал, — вслух рассуждал Юджи, спокойно прикрыв глаза. В ушах стоял звон. Вскоре он захрипел, не в силах вдохнуть. — Ай-яй, чёрт, Сукуна, — Итадори пытался спихнуть нагло развалившегося на нём Короля. — А нечего мне тут, разважничался. Не думай, что можешь так просто игнорить меня, паршивец, — фыркнул тот, совершенно безучастно наблюдая за тем, как Юджи отчаянно падает обратно, бросая попытки избавиться от ноши. Возможно, не очень и хотелось. Возможно, ему даже нравилось. — Как будто это реально, — тяжело вздохнул парень. — Так что, ты отпустишь меня? Если, конечно, не хочешь, чтобы я помер на предстоящем бою. В его голосе больше не было волнения по этому поводу. Бессмысленно переживать о том, что уже решено. У него осталось не так много времени, чтобы тратить его на размышления. Жизнь не так терпелива — она не будет ждать, пока он разберётся в себе и своих чувствах. «Правда, может, стоит побольше времени уделять дорогим мне людям. Чтобы не получилось, как с дедушкой», — что-то внутри дрогнуло. Итадори печально улыбнулся. — С чего бы? Я просто убью всех, и у них не останется выбора, — скучающе протянул Рёмен, всё же поднимаясь. Глаза изучали выражение лица Итадори, практически считывая любую эмоцию. Как будто он не думал об этом, как же… — Ты же понимаешь, что не выйдет, — тихо проговорил парень, с облегчением потягиваясь. Улыбка расцвела на юношеском лице, возвратив ему извечное веселье. — Но да ладно. Смертник потянул за волосы, заставляя запрокинуть голову с тихим рычанием. Губы жарко впились в чужие, сминая в грубоватом, жадном поцелуе. Острые зубы норовили то и дело прокусить, но парень сквозь улыбку избегал этого, чем постепенно выводил из себя Сукуну. Его в одно движение опрокинули на кровать, вжимая в неё, держа руки над головой ладонью. Если изначально Юджи и планировал лишь немного спровоцировать, то теперь он едва сдерживал смех и слёзы. Ему было одновременно и хорошо от осознания, что есть тот, кто в нём нуждается, и ужасно грустно от одного предположения, как сложиться жизнь Рёмена, когда он умрёт. Сукуна смотрел на него. На секунду остановился, хватка ослабла, он слегка отстранился, чувствуя соль на губах. Но тут же провёл ладонью по щекам, стирая влажные следы. Король углубил поцелуй, проходясь по нёбу и зубам. Сильные пальцы спустились на шею, остановились на сонной артерии, надавливая. Отстранившись, упёрся лбом, заставляя посмотреть на себя взглядом, застланным пеленой готовых пролиться слёз. — Ты всё ещё жив, паршивец. Не смей хоронить себя раньше времени или я сам тебя убью, — низко, раздражённо и предупреждающе. Так похоже на него.«…Потому что я люблю тебя».