***
Как смеялась в прошлой жизни моя мама (боги, как я скучаю, я до сих пор скучаю!), большая фанатка фантастики: настоящий попаданец во времена ВОВ должен предупредить Сталина про 22 июня, придумать танк Т-34 и убить Гитлера, но фишка в том, что к Сталину попаданца никто не пустит, ТТХ танка он не помнит, даже если знал, а до Гитлера просто не дойдет. Мне было проще: к Поттеру я доступ теперь имел, где крестражи и Дары Смерти — знал, и сейчас задача заключалась в том, чтобы рассказать все это Поттеру, не вызывая подозрений о своей излишней осведомленности и не сильно повлиять на ход событий хотя бы до конца этого года. Без одного игрока в живые шахматы будет легче. В какой-то степени мне повезло попасть в ребенка: я попал сюда не зная языка, не зная реалий — регресс развития и «амнезию» списали на травму. За пару лет я нагнал местных сверстников и, как только появился более-менее существенный прогресс, декорации опять сменило на Хогвартс. В той же степени мне не повезло — снова стал ребенком, зависимым и практически бесправным. Какой дьявол придумал эти закрытые школы? Дети предоставлены сами себе и старшим (три ха-ха!) товарищам. Да я такой «дедовщины» и неуставных отношений нигде не видел! На первые четыре курса были наложены то ли чары деканов, то ли самих Основателей, защищающие малявок от домогательств, но от мелких физических повреждений, запугиваний и психологических унижений это не спасало, плюс близнецы Уизли с их опытами на людях. Еще мне не хватает знаний об источниках доходов магов и вообще об экономике МагБритании как таковой. По сравнению с обычным миром она серьезно отстала и, по моим ощущениям, находится ещё в колониальном периоде, когда основные доходы аристократии шли от ввоза редких товаров и спекуляции на них. Есть нишевые товары и семейный бизнес, такие как зелья, артефакты, волшебные палочки Олливандера, кафе Фортескью и салоны одежды. Но где они берут продукты и ткани? Кто их поставщики или все сами выращивают, или пользуются немагическим сырьем? Мне не хватает знаний о взаимодействии магического мира с обычным миром, действительного взаимодействия, а не про- и контра- расистских лозунгов. Если смотреть со стороны, то тетка Поттера права, называя волшебников ненормальными сектантами с паранормальными возможностями: мы живём в обычном мире, за исключением нескольких скрытых локаций типа Диагон-аллеи, того же Хогсмида и ненаносимых маноров, но подчиняемся своим внутренним законам. При этом противоборствующие стороны «секты» мешают жить обычному населению страны и угрызений совести не испытывают. Тут я иллюзий не питаю: все волшебники относятся к неволшебникам, как к существам второго сорта, это хорошо видно на примере той же Грейнджер, которая родителям при желании память сотрёт и не поморщится, но отстаивает свободу для домовых эльфов. Немного непонятно, что делать с Лордом ввиду новых обстоятельств — как-то не хочется Поттера «Предателем крови» делать. Как оказалось, это совсем не эфемерное название любителей неволшебников, а вполне работающее наказание от магии за преступления против близких родственников. Предпочитаю думать, что это такая поломка в ДНК, которая может аукнуться непредсказуемо — кто-то сквибом станет, кого-то развоплотит, а кто-то будет жить пиявкой, присасывающейся к чужой сильной магии. И неизвестно ещё, насколько Лорд вообще человек и насколько он адекватен. И что думают его слуги: каким бы ни был коротким поводок «метки», им своя рубашка ближе к организму. Ну не могут аристократы целой страны в одночасье выродиться в бешеных сук. Близкородственные связи, конечно, сильно могут повлиять на дурные головы, но я шесть лет наблюдал за их детьми — откровенных психопатов там нет. А за Лордом в свое время пошел весь цвет аристократии, лучшие ученики: Барти Крауч-младший сделал двенадцать СОВ и, даже после Азкабана и многолетнего Империо, целый год продержался в учителях. И был не самым худшим преподавателем. Слышал, мой дядюшка, Регулус Блэк, ничем ему не уступал. Что-то же их сподвигло на такие решения? В то же время, я сомневаюсь, что за века существования Статута Секретности волшебникам разрешалось безнадзорно резвиться, оставляя за собой кучи трупов, и надеяться на внутреннюю службу безопасности «секты». Это нелогично, тем более в стране, где есть ИРА*. Значит, контроль есть, а их развлечения чреваты новой инквизицией. Впрочем, ею же и интеграция с магглами грозит, тут я вообще никаких иллюзий не питаю: пересчитают и закроют в клетки, как неизвестных науке зверей, и будут изучать, как «людей Икс». Осталось донести эту простую истину до Лорда сотоварищи. Сделать ему что ли подборку методов подавления террористов различными спецслужбами? Про бомбежки Лондона он в курсе, а это его впечатлит куда больше. И подборку фантастики. Заодно про родственные связи сообщит: пусть в умных книжках почитает, чем ему убийство Поттера откатится.***
Так, в размышлениях о высоком, провожу остаток дня за наведением порядка в своей квартирке в Дамфрисе, понимая, что это просто способ занять руки. Без мамы здесь теперь грустно, пусто и скучно. Я захожу в ее спальню и замираю от нежности — здесь до сих пор тонко пахнет ее духами. Вся наша небольшая квартирка с двумя спальнями и солнечным салоном пропитана ею: ее картины и рисунки на стенах, ее неповторимый стиль, ее способность создать уют из обычных вещей — купленные по случаю на какой-нибудь ярмарке или блошином рынке пледы, подушки, причудливые свечи, вазочки находили свое место, и при этом не было ощущения хлама. То, что спустя годы, войдет в моду под названием «хюгге». Я касаюсь фигурок на каминной полке, некоторые из них мои — я сделал их для мамы. Наши фотографии: первый год после «попадалова» я плохо владел телом и боялся говорить, и мама вывозила меня к морю — мы плавали с ней и играли в игру «я вижу…». Она действительно стала мне мамой. Я никогда не забывал ту, первую, из прежней жизни, я любил их обеих, но малодушно боялся узнавать существует ли моя первая мама в этой реальности. Что, если да? Я протираю пыль, вытаскиваю подушки из чехлов и собираю текстиль и белье в прачечную. Готовить мне не хочется и я выхожу погулять в центральную часть города. Надо бы пополнить запасы продуктов и пригласить Гарри, показать ему музеи, парк, да и просто показать ещё одно место, где он может быть, как дома. Что-то в этом ребенке вызывает желание закутать его в плед, сунуть в руки чашку горячего шоколада и рассказывать долгие шотландские сказки. Желание, чтобы он был рядом и в безопасности. Это странно, я раньше никогда не испытывал такого, как и желания добровольно взваливать на себя ответственность. Таинственная задумчивость на моем лице нравится мимо проходящим девушкам-туристкам из Абердина, и вечер мы проводим втроём, обсуждая музыку и фильмы. Прощаясь, обмениваемся номерами телефонов, и я понимаю, что я болван и совсем одичал в Хогвартсе: привык за первые годы здесь, что высокие технологии только развиваются, а всего-то надо купить пару сотовых и не заморачиваться со связью с Гарри. Поздно ночью разговариваю по телефону с мамой, рассказываю про завещание Блэка и последние события. Мама просит быть осторожными и, чуть что, брать билеты и валить к ней. Делаю ещё одну пометку: узнать у Гарри есть ли у него документы? Надо бы упорядочить все планы и списки, но разумно решаю подумать об этом завтра.***
С утра тащусь оплачивать счета за квартиру, телефон и в супермаркет. Хочется кофе, курить и секса. Надо проверить спортзал и парикмахерскую: дуэлинг и чары — это хорошо, но я предпочитаю тренажёры и умелые руки. Руки тоже надо бы в порядок привести. Ооох, мне ещё предстоит нелегкий труд превращения Поттера в человека. Засунуть его в салон красоты на полное обслуживание, что ли? Идея хороша. И гардероб мы ему сменим на стиль «авиатор» — ему пойдет, а то ходит, как фраер в теткиной кофте. И полный комплект школьной формы заказать. И белье. Боги, дайте сил! И блокнот. Потому что у меня мозг кипит, и я уже точно что-то забыл. Выделяю под каждое дело отдельную страницу. Ритуалисты. Целители. Род и планы на будущее. Дома. Надзор и связь. Имидж. Документы. На последней странице блокнота делаю пометку «куски и плюшки» — даже если Гарри увидит, то пока не поймет, что я имею ввиду крестражи и Дары. Закуриваю и начинаю потихоньку заполнять записями. Вспоминаю про дом в Годриковой впадине — надо узнать, как отменить его статус мемориала или вытребовать компенсацию. И проведать могилу родителей Гарри. О, билеты на концерт! Выделить отдельно досуг? Надо бы, у нас всё-таки каникулы. Василиска на страницу «Род». Мастерство под вопросом: надо бы попытать Поттера на тему увлечения артефактами, с зельями у него и так все ясно — со Снейпом не сработались. Ох, ещё и Снейп. Я так и не решил, как к нему относиться. Преподаватель он никакой, но в зельях гений. Мужик обвешан обетами и клятвами, как барбос — блохами. Поттера за сходство с папашей терпеть не может, но первопричина неизвестна, мало ли кто кого и как там имел по молодости лет. Достоверно известно, что с Лили Эванс он жил рядом и дружил, и просил за нее Лорда. Надо будет с Гарри и про это поговорить — может что-то прояснит? Вроде бы Снейп клялся оберегать Гарри, но оберегать можно и испытывая острую неприязнь к объекту наблюдения. Можно и в клетку закрыть — это тоже «оберегать». Про куп-де-грас в конце этого года я помню: старик эту карту разыграет всем на радость. И мелкий Малфой. Где-то там в Выручайке исчезательный шкаф — найти бы его. Буфет с диадемой я проверил ещё на своем первом курсе — стоит, диадему даже в ящик поглубже переложил, чтобы не пропала. На странице с кусками и плюшками нумерую крестражи, помечая крестиком первый уничтоженный дневник, вопросительными знаками условно-доступные кольцо, медальон, диадему и Гарри, и прочерками — чашу, змею и Лорда. Тут же ставлю пометки даров — мантия у Поттера, остальное надо подождать. Продержаться этот год. Потом без одного гроссмейстера будет легче. Сыграем в «дурака», Томми?***
Мне уже пора к Гарри. Сгребаю в сумку блокнот и пергамент с адресами, проверяю кошель с галлеонами и бумажник с фунтами, палочку в кобуру — под рубашкой не видно. Аппарарирую к «нашей» лавочке и жду. Через полчаса появляется запыхавшийся Поттер. Сегодня в чистой и даже не очень поношенной одежде. — Извини. Привет! Долго ждёшь? — Привет, не очень — на две сигареты. — Оу! — Что-то случилось? — Дамблдор случился. Явился вчера поздно вечером, рассказывал, что Сириус мне наследство оставил, требовал вызывать Кричера. — А ты? — А я вызвал, — довольно лыбится Поттер. — Кричер молодец: мы же ему сказали не появляться, если кто-то рядом, — он и не появился. Ну я поорал, поорал, а результата нет. Старик обозлился, сказал, что дом закрывается без хозяина, но мне туда сейчас нельзя, надо жить с тетей. А в Нору меня в августе заберёт. — Гарри ерошит свои встрепанные волосы пятерней: — Мудак старый! Дядя Вернон, как про наследство услышал, весь слюной изошел. Все утро доставал. А тетка работой загрузила. — Ты обедал? — Даже не завтракал… С утра не дали, а сейчас не успел. — Гарри, так нельзя. Хоть Кричера по утрам и вечерам вызывай, пусть тебе еду приносит, питаться надо хотя бы три раза в день. Обедать со мной будешь. — Круто! Я даже не подумал, что так можно, — он явно рад этой идее. Я никогда не голодал, по-настоящему я имею в виду, и чувство голода всегда мог утолить, чего нельзя сказать о Гарри. — Ладно, пойдем в кафе. Раз уж ты тут до августа, то сегодня займёмся проверкой твоих вещей на следилки.***
В кафе нас встретили почти как постоянных клиентов. Гарри опять взял фиш-энд-чипс, а я пастуший пирог. После еды показал ему блокнот, кроме последней страницы. — Гарри, как ты думаешь, стоит ли мне знакомиться с твоей тетей? Некоторые вопросы, типа твоих документов, мне было бы проще решить самому. Да и для наших встреч и разговоров по телефону не надо будет придумывать оправдания. — Думаешь, стоит? А если Дамблдор узнает? Это тебе не навредит? — Во-первых, мы про наши родственные связи никому объявлять не будем, скажем — школьный товарищ. Выгляжу я старше, поэтому и серьезность вопросов не обеспокоит. Кстати, как ты Дамблдору объяснил свой пирсинг? — Никак. Он не спросил. — Плохо. Это странно. А все, что странно — плохо. — Может не заметил? — Это вряд ли. Значит, спросит потом, когда ты будешь не готов. Главное, ни под каким предлогом не снимай их. Скажешь, Сириус послал, ты не сразу открыл, но последний подарок, поэтому снимать не будешь, память и все такое. Гарри старательно кивает. Чувствую умиление, такой он послушный. — Хорошо, я запомню. К тому же, так действительно могло быть, Снейп же со мной окклюменцией заниматься перестал. — Привыкай — и врать не надо, и всю правду не говоришь. С враньем запутаешься. Кстати, может тётке твоей денег подкинуть, ну чтобы тебя не доставали и кормили? — Не надо, мне и так неудобно, что ты все время за меня тут платишь. Видно, что тема денег его напрягает. Хотя я знаю, что в Хогсмиде за друзей он платил, а вот сам принимать подарки не умеет. Да, для этого нужен определенный опыт и свободные средства, чтобы научиться легко говорить о деньгах. У меня такой опыт, спасибо мамам, был. Они, мои драгоценные, обе учили меня лёгкости — транжирить нельзя, проигрывать тоже, а маленькие удовольствия всегда нужно себе разрешать: когда деньги легко уходят, они легко возвращаются. Так и сейчас — я чувствую, что за каждый потраченный на Поттера сикль мне вернётся галлеон. — Потом вернёшь, — отмахиваюсь я. — Хочешь, в следующий раз платишь ты. — Я заплачу. Только сначала надо галлеоны обменять. — Потом. Пошли, что ли, с тёткой твоей знакомиться?***
Нам сегодня не везёт, хотя, как посмотреть: навстречу нам попадается братец Дадли со своей компанией. Замечая нас, перешептываются, ржут и делают непристойные жесты. — Хей, Поттер, это твой новый бойфренд? Я поворачиваюсь к нему и улыбаюсь самой-самой милой улыбкой: — Нееет, я твой ночной кошмар, Дадли Дурсль. — А, ты из этих… — разочаровано тянет он. — Пошли, ребята, с ними лучше не связываться. — Верно, большой Дэ, мы такие, кри-ми-наль-ны-е-е-е, — Поттер многозначительно двигает пирсингованной бровью, от чего благопристойные подростки приличного пригорода выпадают в нерастворимый осадок. Удивленно смотрю на Поттера. — Слава мальчиков из школы Святого Брутуса для плохих парней — неплохая слава! — поясняет он. Хохочем как гиены, сворачивая на Тисовую.***
Тетя Петунья — образцовая домохозяйка, у нее все вылизано и подбрито стараниями личного домового эльфа в лице Поттера. Я делаю пару неназойливых комплиментов ее клумбам, и она расслабляет лошадиное лицо. Поттер представляет нас друг другу, она скептически оглядывает меня: я взвешен, оценён и признан годным к употреблению. После вчерашнего визита Дамблдора с его хамством и пренебрежением, моя вежливость и пристойный внешний вид в модных маггловских тряпках оказывают положительнейшее впечатление. Я выгляжу максимально нормальным! Вот, кстати, тоже одна из вечных причин моего недоумения от мира магии: бытовая нечистоплотность и наплевательство к внешнему виду у большинства волшебников. Снейп со своими жирными волосами давно стал притчей во языцех. Ну что мешает волосы в хвост или косу убрать, если стричь не хочешь, и под колпак или бандану прятать, как маггловские повара? Вот только он не один такой: с шампунем и расческами в МагМире не дружит каждый второй. Но, если подумать, это логичное следствие воспитания: дети с 11 лет предоставлены сами себе, деканам насрать, а надежды на взрослых учеников и старост мало — у них свои заботы. Популярные подростки следят за своим внешним видом, остальные так и ходят неумытые. Слизерин, конечно, выделяется опрятностью, все-таки в семьях их гоняют по этикету и манерам, и там у половины свои эльфы на подхвате. А еще срач в публичных местах и особенно в местах общественного питания — в «Дырявом котле» и «Кабаньей голове», например, — эпический. И это при существовании заклинаний Скорджифай и Таргео! Одежда грязная практически у всех: манжеты и локти засаленные, залатанностью одежды не только Люпин и Уизли щеголяют — эти-то совсем уж в лоскуты, потому и приметны. Или расчет на то, что под мантиями не видно тряпья? Про запахи и говорить не стоит, когда в этом году мы изучали Амортенцию, я долго веселился: запах у каждого уникальный, конечно, но приятных среди них мало. Мне Амортенция пахла медом и морем. Я спрашиваю у Петуньи про документы Гарри, даже не особо выдумывая причину интереса — мы планируем культурно развлекаться, на входе иногда просят предъявить удостоверение личности. Живописую планы на экскурсии и музеи, тетушка смахивает слезу умиления и выдает требуемое мне, под честное-пречестное слово, что я не потеряю документы. Гарри в шоке: то ли он не ожидал, что я могу быть таким обаяшкой, то ли от того, что его тетушка со мной совершенно определенно флиртует. Клятвенно заверяю ее, что Гарри попал в хорошие руки, и эти руки прямо сейчас пойдут наводить порядок в его вещах. Мы поднимаемся в его комнату, и я совершенно некультурно охуеваю: — Поттер, блядь, это что, подростковый протест против рипофобии* твоей тетки?***