***
К назначенному времени я привожу себя в порядок, заплетаю в тугую короткую косу отросшие волосы, и репетирую вежливую улыбку. Получается откровенно хреново. Опять весь вечер Гарри будет для меня недоступен. Это выматывает больше, чем необходимость мило общаться с большим количеством незнакомых и малоинтересных людей. Лавгуд с сияющим нимбом волос, в серебристой мантии с блестками и со звездочкой на рукоятке волшебной палочки выглядит настоящей феечкой. Я залипаю почти неприлично, пока не вспоминаю, что на этот вечер у меня другая спутница. Падма в мантии цвета фуксии и национальных украшениях выглядит как воплощение Вишну, но я не планирую поддаваться иллюзии*. Я предлагаю своим дамам руки, и мы выходим из факультетской гостиной под удивленные шепотки. И только тогда до меня доходит, что я ушел сразу с двумя девушками, и как это выглядит со стороны. Смешно. Не смешно. Я предпочел бы провести этот вечер с Гарри. Возможно, даже на вечеринке Слагхорна. Это его тонкие пальцы я хотел бы держать в своей ладони, их целовать, это его я бы хотел обнимать за гибкую талию, прижимая к себе в танце, и от него тонко и свежо пахло бы вишней, мятой и лаймом, а не приторно-сладкой дыней, карамелью и пачули. Луна, мой ангел Луна, успокаивающе поглаживает меня по руке и уходит к Гарри. Все, что мне позволено, — стоять с ним в одной компании, но я стараюсь держаться в стороне: мы можем забыться и показать, что мы друг другу больше, чем знакомые. У Слагхорна было скучно. Какие-то древние старикашки, молодые визгливые ведьмы, тощий высокий вампир в компании восторженного толстячка выглядели персонажами комик-шоу, и куча подростков, в честь праздника опившиеся медовухой. Гарри и Луну тут же куда-то в сторону увлек Слагхорн, я принес Падме бокал пунша, сцапал парочку канапешек с подноса, который тащил усталый эльф, и чуть не сбил с ног Снейпа. Надо сказать, контакта с ним я старательно избегал с самой помолвки, мало ли какие скрытые способности у него имеются, кроме известных зельеварения, боевки и легилименции. На занятиях не высовывался, практику отрабатывал без особых успехов, эссе сдавал вовремя — в общем, был серой маггловской паинькой. И тут такой конфуз. Профф прошипел «Осторожно!», окатил ледяным взглядом, как мерки на гроб снял, разгладил несуществующую складку на своей неизменно-черной мантии и отвернулся. Я бочком ретировался на другую сторону комнаты, подхватив Падму под локоток, и только там выдохнул. Ужас подземелий блядь! На этой стороне комнаты нас поджидала засада в лице профессора Трелони. Впрочем, засада была приятной: Падма вцепилась как клещ в изрядно поправившую здоровье медовухой предсказательницу и напрочь забыла о моем существовании. Не могу сказать, что меня это огорчило. С тех пор как я узнал, что Трелони — довольно молодая женщина, которая добровольно заточила себя в башню и спасается от безысходности бытия привычным многим способом через употребление всяких не очень легальных веществ, самым безобидным из которых был херес, я испытывал к ней жалость. Женский алкоголизм намного страшнее мужского. А еще хотелось снять с нее эти ужасные очки и отвлекающие внимание звенящие браслеты, блестящие бусики вернуть на елку, размотать бесчисленные шали — метаморфоза, пожалуй, будет впечатляющей. Круче, чем с Гарри. Я привычно отследил местоположение Поттера, перевел взгляд на Снейпа и чуть не поперхнулся пуншем: Снейп смотрел на Гарри почти не мигая и не отводя взгляд. И было что-то такое в его глазах, что-то неуловимое в морщинке на лбу, в скорбных складках у рта — горечь, брезгливость, жалость? — от чего хотелось взять Поттера в охапку и свалить куда-нибудь в район Новой-Зеландии. И пока я размышлял о причинах этой пантомимы, держа его в поле зрения, но не глядя на него, Снейп пошел прямо на меня. Вот уж обойдусь! Я хотел было скользнуть в соседнюю нишу за изумрудной портьерой, но увидел, что и Гарри движется в мою сторону, вместе с Лавгуд и Грейнджер. Пути отступления были окончательно отрезаны Слагхорном, который, вцепившись в Снейпа веселым шариком, начал нахваливать Поттера и его успехи в зельеварении. На лице у Снейпа из всех эмоций осталось лишь злобное любопытство. — Неужели я хоть чему-нибудь сумел научить Поттера? — прошипел Снейп. — О, у Гарри несомненно талант, как и у его матушки! — Слагхорн разливался соловьем, а я мстительно заметил, как дернулась щека Снейпа при упоминании матери Гарри. — Гарри, какие науки вы еще изучаете? — Чары, ЗоТИ, трансфигурация, травология… — Планируете стать аврором?.. — боги, этого человека надо в серпентарий сдать, он пятилетний план по надою яда выполнит за год. — Гарри, тебе не следует становиться аврором, — мелодичный голосок Луны удержал Поттера от ответа, — ведь они участвуют в заговоре гнилозубов. От эпичной сцены «Поттер оплевывает Снейпа медовухой» меня отвлекли вопли Филча у двери. Малфой! Во что-то вляпался и попался. Снейп черной тенью метнулся мимо, схватил Драко за шиворот и выволок за дверь. Я наконец-то спрятался за портьерой и зажал рот рукой, чтобы не выдать себя громким хохотом. Следом за мной в нишу втиснулись Гарри и Луна. — Мерлин! Луна, ты была великолепна! Гнилозубы! — Гарри все повторял это и похрюкивал от хохота, уткнувшись в мое плечо лицом. Лавгуд вертела в руках палочку и задумчиво накручивала локон на палец. — Я думаю, вам пора идти, — Луна встряхнула головой, встала на цыпочки, чмокнула меня в щеку и уплыла в сторону Трелони, посверкивая звездочками. — Куда идти? — отмер Гарри. — Подслушать, что Малфой будет втирать Снейпу? Или спуститься вниз и заняться чем-нибудь более интересным? Я так устал без тебя. Гарри боднул меня головой в плечо и проворчал: — С утра уже устал, ненасытный? — Весь день без тебя. Невыносимо! — я шутил. Конечно, шутил. Пряча за шуточками горькую правду — меня затягивало все туже. — Ладно. Пошли, посмотрим, что там Снейп с Малфоем затевают, — решает Гарри. — Мы же не можем оставить наших дам без сопровождения. — Бессердечный! — буркнул я, но он был прав. Если мы сейчас уйдем вдвоем и не вернемся, то завтра об этом будет знать весь Хогвартс — Падма из сари вылезет, но мне отомстит.***
Голоса Снейпа и Малфоя мы услышали в одном из заброшенных кабинетов. Странно, что никто из них не озаботился заглушающим. Но слышно все равно было плохо, потому что Снейп шипел, Малфой заикался, и разговаривали они почти шепотом. —…помочь вам. Я обещал вашей матушке… Я дал Непреложный обет, Драко… — … я не нуждаюсь в вашей помощи! Это моё задание, он поручил это мне, и я это сделаю. У меня есть план… … дольше, чем я рассчитывал! Гарри кусает губы, прижимаясь ухом к двери. — Что за план? — вот ведь ехидна. И какой Снейп тонкий манипулятор — если бы меня таким тоном спрашивали, я бы не ответил. Впрочем, Малфой тоже не ответил. — Не ваше дело! — … я смогу помочь вам… — Спасибо, мне уже помогают! … я не один! Кто ему здесь помогает? Двое из ларца — Крэбб и Гойл? Те еще помощнички. Опять нифига не разобрать, что там шелестит Снейп. — … моей стороне есть ещё другие люди, получше! — Драко совершено не умеет держать себя в руках. Вспыльчивый, нервный. Мои мысли опять уплывают куда-то не в ту сторону, но я даже в такой момент думаю о том, что ему не место среди хладнокровных змей, он — сущий грифф, у него бешеный, огненный темперамент Блэков, что они делали в Слизерине? — Так расскажите же мне о них, и я смогу… — Болван, — Гарри шипит не хуже Снейпа, — какого дьявола Малфой так палится? — Может что-то задумал? — пожимаю плечами я. — Думаешь, это он про нас говорил? — Гарри отлепляется от двери и тянет меня в сторону покоев Слагхорна. — Нет. Вряд ли. Он же больше не приходил? — я уточняю на всякий случай, пусть и не сомневаюсь, что Гарри о таком мне бы сразу сказал. — Нет, — мотает головой Поттер. — Возвращаемся? — Ага, сейчас, — согласно киваю я, но обхватываю его за затылок и прижимаюсь к сладким губам. Боги, целый вечер только об этом мечтал, как воду в пустыне пью его дыхание, нежный мой, медовый. Упираюсь лбом в его лоб, перевожу дыхание. — Люблю тебя! Гарри гладит меня по пояснице, просунув руки под пиджак, я прогибаюсь навстречу, упираясь ему в живот недвусмысленным предложением. — Ты меня с ума сводишь, ягодка! Но я потерплю до завтра. Завтра ты от меня не отвертишься! — Обещаешь, папочка? — Мерлин, дай мне сил сдержаться: это запрещенный прием! — Обещаю, малыш! Я быстро целую его и подталкиваю к двери, чтобы шел вперед. Сам устраняю беспорядок в одежде, поправляю стиснутый в брифах член, и захожу следом — наши дамы ждут. Вечер катился к завершению, и чтобы не навлечь на себя гнев юных ведьм, мы с Гарри успеваем потанцевать по очереди с Луной, Падмой и Гермионой, и, кажется, никто, кроме Лавгуд, не заметил нашего недолгого отсутствия.***
Утро накрывает мутным туманом. Ученики вяло переговариваются за завтраком, но к его окончанию постепенно приходят в себя и вспоминают, что начались каникулы. Гарри машет мне рукой перед выходом из зала: увидимся вечером на Гриммо — его перенесет Кричер из Тайных комнат, а мне придется труситься со всеми остальными в холодных каретах и пыльном Хогвартс-экспрессе. Щебечущая Лавгуд, повисшая на моей руке, затыкается сразу, как только за нами захлопывается дверь купе. Я смотрю удивлённо — последние минут двадцать я еле сдерживался от грубости. Луна достает свежий номер «Придиры» и устраивается поудобнее, вытянув ноги на сидении. И тут до меня доходит — в купе к Лавгуд могут зайти только Гарри и Невилл, а Луна так показушно привлекала внимание, что даже Лонгботтому было бы стыдно мешать нашему уединению. — Спасибо! — выдыхаю я, падая на противоположное сидение. — Не за что, — фыркает Луна, даже не выглядывая из-за журнала. Я сижу, прислонившись виском к ледяному окну, и смотрю на пролетающие мимо деревья. Ночка была безумной. Распрощавшись с Гарри в холле, я проводил Луну и Патил в нашу гостиную, переоделся у себя и ушел тайным ходом к Сладкому королевству, откуда аппарировал на Гриммо. Там провел очередной благодарственный ритуал, проверил тление йольского полена и вернулся в Хогвартс. Спать не хотелось, поэтому я поперся в Выручайку за подарком Волдеморту. Пока отыскал в увеличившихся завалах тот дракклов буфет с крестражной диадемой, нашел несколько интересных книжек из запрещенных, роскошный набор хрустальных фиалов, запас хереса Трелони и пыльную бутылку настойки горькой полыни времен Основателей. Херес оставил Трелони, остальное прихватил с собой. Мерный стук колес постепенно убаюкивает меня, снится мне лютая ересь, причудливо переплетающая Поттера, абсент, Диту фон Тиз (или это была Белла в роли Диты?) в бокале и Волдеморта в этом абсенте. Просыпаюсь от протяжного гудка — Хогвартс-экспресс прибыл в Лондон. Каникулы! Целую Луну на прощанье, вручаю ей сверток с рождественским подарком, киваю нескольким знакомым и аппарирую прямо с платформы к Гринготтсу — мне надо отправить подарки совиной почтой. Диагон-аллея поздним вечером совсем не такая, как днем. Еще не Ноктюрн, освещение достаточное и витрины сияют, но криминальные элементы разгуливают почти свободно. Сжимаю палочку в руке и покрепче перехватываю саквояж — будет обидно его потерять. Невольно хмыкаю, вспомнив, что у меня там, и ускоряю шаг. До пункта назначения остается какой-то десяток шагов, когда мне под ноги выкатывается какой-то грязный визжащий комок. В темноте сразу не разобрать, и сперва мне кажется, что это большой кот, потом — что домовой эльф, так выглядел Кричер в нашу первую встречу. Но, когда следом за ним на мостовую шагает здоровенный матерящийся мужик и подпинывает скулящий комок сапогом, я понимаю, что это ребенок. Грязный вонючий оборвыш. Я мысленно проклинаю всех духов Рождества, но все-таки пытаюсь остановить разъяренного громилу: — Уважаемый, за что вы его так? Праздник же… — Не лезь, парень! Развелось ворья! — он даже не оборачивается ко мне, пытаясь пнуть мальца еще раз. — Проваливай в свою вонючую дыру! Ребенок пытается подняться, но мудила опять отшвыривает его тычком. Да блядь! — Кричер, появись! — почти рычу я, и домовик бесшумно возникает рядом. — Ребенка — домой, вымыть и накормить. Будет сопротивляться — усыпи. Сделаешь? Эльф кивает и мгновенно выполняет приказ, выхватив малыша из-под следующего пинка, от чего мужик теряет равновесие и шлепается копчиком на булыжник. Сплевываю в сторону и ухожу в совиный магазин под бурное негодование пострадавшего и хохот наблюдающих за сценкой зевак. Твари! Ну какие бездушные твари! Отправив подарки, прошу разрешения у владельца магазина воспользоваться камином — выходить на улицу нет никакого желания, меня там могут поджидать очередные неприятности, а я сегодня уже заебался.***
На Гриммо меня встречает Гарри. — Здравствуй, любимый! У тебя новый питомец? — Гарри обнимает меня и легонько клюет в нижнюю челюсть. — Подобрал на Диагон-аллее. Какой-то мудак пинал его ногами, — Гарри болезненно морщится и кривит губы. Я прижимаюсь губами к его лбу рядом с ниточкой шрама и поглаживаю по лопаткам. — Где он? — На кухне. Кричер кормит его овсянкой, — усмехается Гарри. Я оставляю мантию и саквояж в гостиной и иду следом за Поттером на кухню. Картина маслом: в детском стуле извивается взъерошенный мальчишка, запеленутый в полотенца по рукам и ногам, как гусеничка, а Кричер напихивает ему в рот овсянку с фруктами, как в гуся для фуа-гра. — Кричер, достаточно, — я сажусь верхом на стул, Гарри остается стоять рядом, упираясь бедром в стол. — Ну привет, маленький разбойник! Будем знакомиться? — Не будем! — проглатывает овсянку и мгновенно ощеривается диким зверьком малыш. На вид ему лет пять, но я догадываюсь, что это не так — это обманчивая истощенность беспризорника, а еще взгляд. Не меньше семи. А может даже больше. — Зачем вы меня похитили? — Извини, не было времени на реверансы, пришлось без письменного приглашения в гости обойтись. Или надо было оставить тебя там? — Не надо, — буркает ребенок. — Спасибо. — Ну так давай знакомиться. Я — Альтарф, а этот красавчик — Гарри Поттер. У ребенка расширяются глаза, но он быстро возвращает на лицо крысиный оскал: — Врете! У Гарри Поттера очки и шрам! Гарри прыскает от сдерживаемого смеха. Я оборачиваюсь к нему с улыбкой: — Вот что значит — продающий образ: убрал очки и шрам — и стал обычным человеком, — я возвращаюсь к мальцу. — Ну так что, ты скажешь как тебя зовут и что там произошло? — Зачем вам? — Рождество. А мы все-таки волшебники, может быть получится маленькое чудо, — я улыбаюсь максимально доброжелательно, Гарри вовсе рассматривает ребенка с умилением, — как ты считаешь? — Никак. Чудес не бывает, — буркает дитя. — А все-таки? — Тим Финд, — он прикрывает глаза. Видно, что устал, удивительно как он держится еще, после мытья и еды. — Тим, что ты скажешь, если я предложу тебе встретить с нами Рождество? — Зачем я вам? — Тим моментально настороженно вскидывается. — Ни за чем, — я равнодушно пожимаю плечами. — Я планировал сегодня провести вечер вместе с Гарри у камина и лечь спать пораньше, но споткнулся об тебя, и вот ты здесь. Не могу же я выставить тебя за порог. Там ночь и холодно. А ты даже не поужинал. Я с сожалением качаю головой, пока мальчишка возмущенно пыхтит и пытается выкрутиться из мягкого плена. — Где мои вещи? Ваш чокнутый домовик их выбросил? — Кричер? Где вещи нашего гостя? — Кричер хотел выбросить эти лохмотья, молодой хозяин, сэр, но хозяйка сказала выстирать и починить, — эльф щелкает пальцами, и на стол рядом с Гарри шлепается стопка одежды и убитые башмаки. Даже после починки вещи выглядят откровенной ветошью. Гарри с тоской и сожалением смотрит на них. — Тим, предлагаю обмен: сейчас мы ужинаем, и идем отдыхать, а завтра утром я куплю тебе новую одежду в подарок на Рождество. Взамен ты расскажешь нам о себе и почему тот мужчина тебя обижал. Договорились? Мальчишка хмурится, закусив щеку изнутри, но в конце концов кивает соглашаясь. Гарри тут же начинает улыбаться, Кричер сервирует стол, Тим натягивает на себя свои лохмотья, а я выхожу во внутренний дворик перекурить события. Ощущение, что мы серьезно вляпались с этим мальчишкой становится все острее. На обратном пути на кухню меня догоняет голос Вальбурги: — Хорошая находка*, мальчик. Я киваю, не оборачиваясь. Все завтра.***