Оказывается, Бен не менял мелодию звонка Дина, потому что, Дин здесь перефразирует, его продвинутый ребёнок изменил бы это дерьмо на Gangnam Style или что-то вроде «What does the Fox say?»
Сэм достоверно сообщает ему, что последнее похоже на песню хомяка 2010-х годов.
Не то чтобы у Дина не было более важных вещей, о которых стоило беспокоиться, но иногда именно мелочи отвлекают его внимание. Типо, как кто-то это придумал,
зачем кто-то это придумал? Это просто такая нелепая вещь, которой занимаются без всякой грёбаной причины.
— Дин.
Чарли отрицает это. Как и Сэм. Бен на самом деле не виноват, потому что обычно ему не терпится похвастаться теми идиотскими вещами, которые он ежедневно вытворяет, чтобы сбить Дина с толку. Никто больше не знает его пароль блокировки…
—
Дин.
…кроме Бенни. Зачем Бенни менять мелодию звонка?
Когда бы Бенни сменил мелодию звонка? Они не видели друг друга с тех пор, как Дин надрал ему задницу на обочине за всё хорошее, так что у него всё равно не было доступа к его телефону. Никто…
— Дин!
Дин вздрагивает, когда его брат хлопает огромной лапой по обеденному столу, всего в нескольких дюймах от неустранимой царапины на столешнице, на которую Дин смотрел в течение чрезмерного количества времени.
— Какого хрена, Сэмми? — он в замешательстве переводит взгляд с Сэма на Чарли.
— Мы пытались поговорить с тобой минут десять, чувак, — подтверждает Чарли, скрестив руки на футболке со Звездными Шлюхами. — Ты отключился.
Дин вздыхает, потирая затылок, смущённый:
— Чёрт. Простите.
Справедливости ради, он более чем немного устал. В сочетании с их общим беспокойством о полицейских, общими заботами о семьях, о деньгах, Дин всё ещё ждёт нового подвоха от привлекательного бандита. В то же время, скудность коммуникационных навыков Кастиэля кажется жестоким и необычным наказанием за какое-то нарушение произвольных правил, в которые Дин никогда не был посвящён.
Однако, по всей вероятности, скорее всего, чувак не задумывался о нём, и вместо этого он глубоко вовлечён в то несмысленное дерьмо, которым он занимается, когда не мучает Дина.
Может быть, он нашёл другого начинающего преступника, которого теперь преследует. Дин чувствует одновременно облегчение и разочарование от этого, может быть, ещё даже немного ревнует.
Он решает не изучать эту реакцию слишком пристально.
Вместо этого он обращает всё своё внимание на брата и подругу, и о, как бы он хотел, чтобы этого не происходило. Сэм делает эту неприятную штуку, когда изучает Дина своими щенячьими глазами, такими мягкими и понимающими, и Дин не может справиться со своей чёртовой жалостью.
— Что?
— Ты в порядке?
Это просто самый глупый вопрос из всех других глупых вопросов, на самом деле.
— О да, Сэм. Я чёртовски в порядке! Копы охотятся за Чарли, гангстеры охотятся за мной, а я всё ещё не знаю, кто сменил мой блядский рингтон!
Чарли и Сэм переглядываются.
Это ещё больше усиливает его раздражение.
—
Что?
— Сколько часов ты спал за последнюю неделю? — мягко спрашивает Сэм, школьный бюджетный консультант. — Приблизительная цифра.
Дин начинает подозревать, что эта инквизиция, маскирующаяся под ночь ботаников, на самом деле является вмешательством или каким-нибудь другим дерьмом.
— Я не знаю, — медленно признаётся он, сопротивляясь желанию придушить своего глупого брата-снежного-человека, набить его пухом и повесить над камином. — Между моей работой на полный рабочий день, ограблением круглосуточных магазинов и бегством от гангстеров я стараюсь выкроить добрых восемь часов, но, пропади оно всё пропадом, если я лягу спать до того, как начнутся «Настоящие домохозяйки Атланты».
К счастью, звонок в дверь раздаётся раньше, чем Сэм успевает отругать его за легкомыслие. Дин не уверен, что кто-то из них переживёт это.
— Спасибо, блять, — многозначительно говорит он, хлопая ладонями по столу, чтобы приподняться. Он протискивается мимо Сэма и Чарли и выходит из столовой, пробираясь через гостиную открытой планировки, где Бен и Кейси играют в видеоигру, которая почти наверняка слишком кровавая и жестокая для их возрастной группы.
Он позволяет двери широко распахнуться. Там, на крыльце, во всей своей татуированной славе плохого мальчика, в ореоле послеполуденного солнца, стоит Кастиэль. Сегодня он одет в тёмно-синюю рубашку с длинными рукавами и чёрные джинсы, и серьёзно? У этого чувака есть какая-нибудь одежда на более светлой стороне цветовой палитры?
Он слишком устал, чтобы протестовать, когда Кастиэль принимает удивлённое отступление Дина за разрешение войти в дом.
— Здравствуй, Дин, — на каждый шаг, который Кастиэль делает к нему, Дин делает шаг назад, внутренне проклиная себя за то, что у него не хватило смелости встретиться с ним посередине. Не то чтобы Кастиэль не знал, что он слабак, но было бы неплохо, если бы Дин мог поддерживать иллюзию на базовом уровне.
Кастиэль закрывает за собой дверь, и Дину удается довольно резко спросить:
— Что ты здесь делаешь?
По крайней мере, это только начало.
— Я был по соседству, — Кастиэль делает паузу с этим приводящим в бешенство, непонятным взглядом, как будто он ждёт, что Дин вызовет его на бой. Дин не доставляет ему удовольствия быть правым. — Я подумал, что сейчас будет идеальное время для обсуждения нашего делового соглашения.
Ах да.
Дин делает глубокий судорожный вдох. Его главная забота — дети в другой комнате. Его второстепенная забота — его брат и подруга в столовой. Он обдумывает свои варианты. Он может выгнать Кастиэля прямо сейчас. Это будет одним из двух способов; либо Кастиэль уйдёт, но в следующий раз, когда увидит Дина, он будет зол, либо он будет угрожать и заставит Дина разрешить ему остаться. В качестве альтернативы, он мог бы просто позволить Кастиэлю остаться. Покончить с этим.
Никогда не позволяйте говорить, что Дин — неуклюжее дерьмо. Несмотря на то, во что Сэм хотел бы, чтобы вы поверили.
— Отлично, — он выскальзывает из-под Кастиэля, который почти прижимает его к стене рядом с вешалкой для одежды. — Следуй за мной, — он двигается так быстро, как только может, не делая очевидным, что он отчаянно пытается убежать от гангстера и его тёмного запаха. Он направляется на кухню в надежде получить достаточную фору, чтобы предупредить Сэма и Чарли, которые находятся в соседней столовой. Нет никакой гарантии, что встреча Сэма и Чарли с Кастиэлем закончится без кровопролития.
Он ведёт Кастиэля мимо детей на кухню, где Сэм и Чарли переплыли из столовой (
блять) и в настоящее время склонили головы друг к другу, как сплетничающие матери. Они отпрыгивают друг от друга, как только Дин входит через распашную дверь, Кастиэль сразу за ним (
дважды блять).
— Сэм, Чарли, это Кастиэль, тот гангстер, который преследовал меня. Кастиэль, Сэм… Чарли, — он отходит в сторону и небрежно жестикулирует на брата и подругу по очереди.
Последовавшее за этим молчание более неловкое, чем в тот раз, когда Дин застал Сэма со спущенными штанами, членом в руке и телефоном, зажатым между ухом и плечом.
Совет профессионала: если вы собираетесь заняться сексом по телефону, на самом деле вам следует убедиться, что входная дверь заперта. И не просите старшего брата прийти на мальчишник, потому что Дин, может быть, и извращённый сукин сын, но он проводит черту, наблюдая, как его брат подстраивается под грязные разговоры невестки.
Джесс всё ещё находит это забавным. Как и Дин (даже несмотря на то, что у него осталась травма на всю жизнь). На самом деле, единственный, кто не находит это забавным, когда об этом периодически говорят, — это Сэм. У малыша нет чувства юмора.
Что является лишь одной из множества причин, по которым это плохая идея.
Кастиэль кивает им обоим в знак приветствия, но ничего не говорит и встаёт перед окном, прямо за кухонным островом от Дина, Сэма и Чарли (которые глазеют или нет на бандита с оттенками недоверия). Он несправедливо красив, и не в первый раз Дин задаётся вопросом, насколько он был бы открыт для того, чтобы Дин выплатил долг натурой (только с Кастиэлем, конечно, без этой чепухи о сексуальном рабстве).
Когда кажется, что никто больше не собирается начинать это маленькое дерьмовое шоу, Дин повторяет херовое оправдание Кастиэля, почему он появился на пороге:
— Так, э-э, Кас-
тиэль просто был по соседству.
— О, да? — говорит Сэм, не сбиваясь с ритма, поворачиваясь со взглядом «
ты тупой или да?» на Дина так, как будто он думает, что Дин верит в не-оправдание, затем поднимает свой счётчик враждебности до одиннадцати только ради Кастиэля: — Полагаю, в закрытых сообществах много важных дел? Кокаин до сих пор в моде на общественных барбекю и сборах средств для среднего класса, не так ли?
— Ты был бы удивлён, — отвечает Кастиэль без капли иронии, слегка наклонив голову и глядя на Сэма своими детскими голубыми глазами. — Я думаю, что об этом было проведено исследование; как средние классы на самом деле подпитывают бандитское насилие, — он прищёлкивает языком. — Ужасное дело со всех сторон, на самом деле.
Сэм выглядит так, словно проглотил целый лимон с кожурой и всем прочим, и при других обстоятельствах Дин бы серьёзно насладился этим.
К сожалению, Кастиэль так же непредсказуем, как и горяч — то есть
очень, — поэтому Дину чертовски не терпится услышать, что скажет гангстер, чтобы он отвалил, а Дин начал свой регулярно запланированный выход из себя.
Все четверо снова погружаются в неловкое молчание.
— Мы не знали, что это твои деньги, — резко выпаливает Чарли, как ни в чём не бывало, как будто она случайно проговорилась о секрете лучшей подруги, а не ограбила преступный синдикат. — Мы
действительно сожалеем.
Кастиэль приподнимает левую бровь. Здесь жарче, чем вообще может быть.
Очевидно, он не единственный, кто так думает.
— Чувак, — шепчет Чарли почти сценическим шепотом в сторону Дина, — ты не ошибся, он совершенно горяч.
Что на самом деле совсем не помогает в данной ситуации.
Если бы Дин мог щёлкнуть своими рубиновыми туфлями и выбраться из этой ситуации или, по крайней мере, вызвать (чрезвычайно) локализованный торнадо, он бы точно это сделал. Как бы то ни было, он довольствуется неловким перемещением своего веса, пристально наблюдая за Кастиэлем, на его лице мелькает непонятная эмоция, прежде чем выражение его лица снова становится бесстрастным.
Дин даже не знает, что тут сказать; он должен отрицать, что считает этого чувака сексуальным? Или отказ от комплимента разозлит его? Дин почти ничего не знает об этом парне — что, если он яростный гомофоб?
Блять.
Нет места лучше дома, нет места лучше дома.
Сэм задумчиво молчит прямо за спиной Дина.
То же самое нельзя сказать о Чарли. Очевидно, почувствовав щель в броне Кастиэля, она следует за…
чем-то.
— Просто потому, что мне нравятся девушки, не значит, что я не могу оценить красивое лицо, понимаешь? — её кроссовки скрипят по линолеуму, когда она приближается к Кастиэлю, который выглядит таким же озадаченным, как и Дин (и, несомненно, Сэм).
Дааа… они точно больше не в Канзасе, Тотошка.
Он не уверен, каков план игры Чарли, не может понять, под каким углом она собирается действовать, но он более чем доволен тем, что наблюдает — пока. Он просто надеется, что Кастиэль скорее очарован, чем недоволен, но, опять же, он такой переменчивый, что Дин не может сказать, в какую сторону всё пойдёт.
Чарли продолжает лукавым и понимающим голосом:
— Как ты думаешь, почему я держу этих двух симпатичных тупиц рядом, если не ради услады для глаз?
При этих словах Кастиэль издаёт удивлённый звук в глубине горла, и это мгновенно снимает часть напряжения в комнате. Дина почти тошнит от благодарности.
— Так что давайте просто скажем, что мы все слишком красивы, чтобы быть умными. Кроме тебя, конечно.
Губы Кастиэля подёргиваются в улыбке.
— Интересная тактика.
Чарли делает реверанс искусно, словно королева Мундора, каковой она и является:
— Это ещё в основном и правда.
Взгляд Кастиэля скользит мимо Чарли к Дину.
— Я понимаю.
Подождите, что?
Дин не уверен, быть ему польщённым или оскорблённым. В любом случае, напряжение эффективно рассеивается, он бормочет:
— Боже, мне чертовски нужно выпить.
Может быть, для них всех ещё есть надежда, может быть, они все смогут посидеть и обсудить это, как ответственные взрослые преступники, которыми они являются. Дин открывает холодильник и оценивает варианты выпивки. Там не так уж много, кроме двух третей упаковки из шести бутылок пива, куска того ужасного вонючего сыра, который любит Бенни, и нескольких заплесневелых овощей.
Так что Дин и Бен, возможно, какое-то время жили за счёт еды на вынос; Бенни всегда ходил за продуктами.
Он слышит, как Чарли болтает с Кастиэлем:
— …да, прошло много времени с тех пор, как у Дина что-то было, и знаешь, я думала, что он преувеличивает…
Ага, не все они будут сидеть и петь kum-ba-yah в ближайшее время.
Дин захлопывает дверцу холодильника, держа в одной руке пару бутылок пива за горлышки.
— …Чарли, — он мягко перебивает её сквозь стиснутые зубы, стараясь быть как можно терпеливее. — Тебе не кажется, что вам с Сэмом пора идти домой?
Чарли бросает на Дина насмешливый взгляд, одна ладонь обхватывает, по общему признанию, чётко очерченный бицепс страшного гангстера, и Дин начинает задаваться вопросом, действительно ли тот торнадо, о котором он мечтал раньше, унёс их всех в чёртову страну Оз:
— …Нет?
Сэм хмурится в углу, кулаки побелели до крови вокруг костяшек —
так что это «нет» стране Оз, если только это не шоу на канале HBO, — и им действительно пора проваливаь, пока Сэм не взорвался.
Он хлопает брата по плечу, наклоняется ровно настолько, чтобы его услышал Сэм и никто другой:
— Тебе лучше вернуться домой к своей жене, чувак. Я могу справиться с этим один.
— Я не оставлю тебя, Дин, — отвечает его брат, всегда упрямый, преданный осёл.
— Нет, оставишь, — спокойно настаивает Дин: — Это не обсуждается, Сэмми. Я должен сам разобраться в этом дерьме. Всё в порядке, честно.
Получив жёсткий кивок неохотного согласия от брата, Дин откупоривает пиво и обходит остров, чтобы предложить одно Кастиэлю, который берёт его с почти благодарной полуулыбкой.
— Эй, а где наше пиво? — спрашивает Чарли, надувая губы так, что Дин начинает думать о ней как о младшей сестре, которую он никогда не хотел, но с которой всё равно застрял.
— Ты же уходишь, помнишь?
Сэм появляется позади Дина и Чарли, намеренно выпрямляясь во весь рост. Дин не коротышка, как и Кастиэль, но с массой и ростом Сэма он выглядит устрашающе. Дин приготовился к тому, что Сэм начнёт драку, но, к счастью, его брат просто наклоняет голову в сторону двери.
— Да ладно тебе, Чарли. Я подвезу тебя.
С поистине драматическим вздохом Чарли прощается с Кастиэлем. Соответственно очарованный, Кастиэль на самом деле улыбается ей и желает спокойной ночи. Дин вздыхает с облегчением, потому что худшее позади.
Конечно, именно в этот момент всё идёт к чертям собачьим.
— Дин?
Все взгляды на кухне поворачиваются к новому присутствующему, стоящему в дверях, с сильными руками, нагруженными пакетами с продуктами, и внезапно Дин чувствует себя слишком несчастным, чтобы говорить.
— Бенни, — выдыхает он на резком выдохе, слишком широко раскрыв глаза, и чувствует себя пойманный.
Ну, это просто охуенно идеально.
***
Бенни до сих пор вёл себя нехарактерно тихо. Это нервирует Дина так же, как и то, что он благодарен своему бывшему за очевидное погружение в мутизм.
— Разве вы двое не уходили только что? — Дин направляется к брату и подруге, которые теперь сидят за обеденным столом со своим невидимым попкорном.
— Нет, — говорит Чарли, явно наслаждаясь этим слишком сильно. — Пожалуйста, не обращайте на нас внимания.
Придурки.
— Если кто и уходит, — говорит Бенни твёрдым голосом, не сводя глаз с Кастиэля, — то только этот парень.
Кастиэля, похоже, не смущает павлинье поведение Бенни. Он, наверное, убил больше людей, чем у Бенни было дней рождения.
И да, эта мысль не должна была заставлять сердце Дина биться быстрее, а член не должен был становиться твёрже.
Кастиэль подносит бутылку пива ко рту, кладя прохладный стеклянный ободок на подушку нижней губы. Он закрывает глаза, когда пьёт, кадык подпрыгивает с каждым глотком, татуировка движется по поверхности его кожи, и, чёрт возьми, это самое сексуальное движение, свидетелем которого Дин когда-либо был.
Его губы блестящие и влажные, когда он, наконец, заканчивает свою порно-сцену с бутылкой, и когда его глаза открываются, они сразу же фокусируются на Дине с интенсивностью лазерного луча. Дин беспомощен под этим жаром; он прижат, сердце аритмично колотится о рёбра.
Блять.
— Я
действительно думаю, что тебе следует уйти, — Бенни настойчиво повторяет, агрессия исходит от него волнами, и напряжённость в комнате нуждается в грёбаной бензопиле для её преодоления.
— Да? — лениво отвечает Кастиэль, наконец отрывая взгляд от Дина, милосердно оставляя его сосредоточиться на том, чтобы восстановить дыхание.
— Да, — проскрежетал Бенни, ещё не приближаясь, просто нависая.
— Бенни, — пытается Дин, стараясь добраться до бывшего, прежде чем он доберётся до его… гангстера? — Давайте уберём наши мерные палочки, хорошо?
— Нееет… — драматично вопит Чарли. — Давай посмотрим на них. Вытащите их, ребята, покажите нам, из чего вы сделаны! Нынешний кавалер против бывшего!
Опять же, в высшей степени бесполезно.
Положив руку на сильное плечо бывшего, отчаянно пытаясь остановить его, прежде чем он сделает что-то, что закончится ударом по всех их задницам, вполне возможно, немного истеричным в первоначальном смысле этого слова, Дин разражается взрывом смеха:
— Клянусь, ты самая честная лесбиянка, которую я когда-либо встречал…
— Эй, ну и что, если я смогу оценить эстетику независимо от пола…
— Тебе лучше убраться из моего дома прямо сейчас, — рычит Бенни, мышцы под его хенли напряглись, и Дин — пожизненный антагонист — не соизволил поправить его.
— Я полагаю, ты собираешься заставить меня? — парирует Кастиэль, по-видимому, возвращаясь к образу шестилетнего ребёнка на детской площадке, за исключением мрачной угрозы, с которой, Дин почти уверен, только шестилетние дети, которые мочатся в постель, поджигают и мучают соседских кошек, могут так эффективно справиться.
— А я полагаю, ты думаешь, что я не смогу? — говорит Бенни: — Я даже не вспотею.
— Ты выглядишь так, будто вспотел, идя к машине, так что я сильно сомневаюсь…
— О, да пошёл ты, ты…
Дин откидывает голову назад с самым глубоким вздохом, на который только способен, не выдыхая полностью всю емкость лёгких.
— Ахх, вы двое убиваете меня.
И вдруг Бенни оказывается на другом конце кухни, не совсем нос к носу с Кастиэлем, но до боли близко; Чарли в одном шаге от того, чтобы скандировать «бейтесь, бейтесь, бейтесь!», а Сэм выглядит так, будто вот-вот упадёт в обморок от ярости или стресса, или того и другого, поэтому Дин принимает ответственное решение. Своим лучшим строгим отцовским голосом он кричит:
— Бенни, наверх. Кастиэль, подожди здесь. Сэм и Чарли — проваливайте домой. Сейчас же.
***
Как только за ними закрывается дверь спальни, Бенни срывается с места, как фейерверк, с красным лицом, и тяжело дышит, как обычно после одного из их марафонов ебли, простыни сброшены в изножье кровати, скользкие от пота тела, сердца колотятся, каждая мышца болит так хорошо…
Не помогает.
— Какого хрена он делает в нашем доме, Дин…
— В
моём доме, — тихо, раздражённо поправляет Дин, не проявляя той же сдержанности, что и десять минут назад.
Если бы взгляды могли убивать, Дин был бы уже мёртв. О, поворот сюжета, может быть, он уже. Хотя это довольно дерьмовая загробная жизнь, если это правда. Возможно, именно на это и похож Ад: постоянно спорить об одном и том же дерьме, подвергаться пыткам тупо горячего гангстера, быть постоянно на взводе и не так, как, как известно, нравилось Дину.
— …он был на распродаже выпечки! И не думай, что я не слышал о том, что он появился на бейсбольном матче Бена!
— Да, хотя
ты там заметно отсутствовал.
Бенни втягивает воздух, и Дин понимает, что это больше связано с внутренней борьбой его мужа за контроль, чем с реальной потребностью в воздухе.
— Мне нужно было быть на работе, Дин. Ты же знаешь это.
— Я знаю, что ты мне это
говоришь. Но мы оба знаем, что ты не всегда на сто процентов честен, верно?
Ресторан Бенни неизменно был первой любовью его жизни. Это то, с чем Дину приходилось жить на протяжении всех их отношений, но у него не было особых проблем, потому что этот человек — талантливый шеф-повар, а Дин любит поесть, поэтому он очарован. Но.
Но в глубине души у Дина всегда было это
чувство.
Узнав о неверности Бенни, он испытал своего рода облегчение; подтверждение и тяжесть подозрений спали с плеч Дина.
— Чёрт возьми,
дорогой, — рычит Бенни, из него вырывается борьба. Он так же устал, как и Дин, тёмные круги, похожие на синяки, залегли глубоко под его глазами. — Просто скажи мне, у меня вообще есть шанс?
На мгновение Дин совершенно озадачен, не понимая, о чём говорит Бенни. Когда до него, наконец, доходит долгим мгновением позже, он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться шокированным смехом.
— Нет, — говорит Дин так ясно, как только может. — Я не уверен, как ты до сих пор этого не понял, но ты упустил единственный шанс, который у тебя когда-либо был, когда позволил Андреа отсосать тебе.
Бенни стискивает челюсти, как будто получил неприятные, но неизбежные новости.
— Хорошо, — говорит он себе, затем громче, подтверждая: — Хорошо.
Прежде чем Дин успевает осознать, что происходит, Бенни поворачивается на каблуках, распахивает дверь спальни и выходит в коридор. В оцепенении Дин следует за ним, спускается по лестнице, чуть не врезается в широкую спину Бенни, когда тот останавливается как вкопанный у входа в гостиную.
Дин ходит вокруг него, любопытствуя, что отвлекло Бенни. Чарли и Сэм довольно резко убежали домой после отцовского крика Дина, так что они остались только вдвоём, дети и…
О.
О.
Бенни пристально смотрит на Кастиэля, который удобно устроился между Кейси и Беном на диване, с контроллером PS4 в руке, глаза сосредоточены на пятидесятидюймовом экране, находящемся через всю комнату.
В миллионный раз с тех пор, как они встретились, Дина поражает явная сексуальность этого ублюдка. Даже его профиль поразительно красив; острая челюсть с достаточным количеством щетины, чтобы вызвать действительно замечательный ожог щетины на бёдрах Дина.
Опять, супер полезно.
Бен поворачивается, чтобы посмотреть на Дина и Бенни, детская невинность и энтузиазм перекрывают явную неловкость и напряжённость ситуации.
— Он действительно хорош в этой игре, пап!
На экране персонаж, которым управляет Кастиэль, несколько раз ударяет чувака головой о дверцу машины.
— Да, я уверен, что это так, — бормочет Дин.
Позади него Бенни хлопает входной дверью с такой силой, что чуть не срывает её с петель.
