***
Сегодня день получения денег, и Дин чувствует себя щедрым, поэтому он угощает Сэма и Чарли обедом (не в бистро Бенни). Они сидят в довольно безвкусном месте, которое давно хотел посетить Сэм и которое находится всего в паре кварталов от бара Каса. Что довольно удобно, потому что у Дина там встреча с последним после обеда. Сэм заказывает салат — да, действительно, — а Чарли берёт какую-то причудливую пасту. У Дина — пицца (любители мяса, хех), потому что он нормальный человек. Они говорят о предстоящей летней свадьбе Чарли — она пытается убедить Дороти жениться в нарядах Мундора, к чему ещё прилагаются служанки, орки и почётный караул (что, по тайному мнению Дина, было бы потрясающе, если ему предложили стать рыцарем или кем-то крутым) — и о последнем фортепианном концерте Мэдисон, который Дин пропустил (и на самом деле сожалеет), потому что похоже, что его племянница пустилась во все тяжкие, играя совершенно не в тот такт и не ту тональность. Впечатляющий подвиг для того, кого Сэмми когда-то провозгласил новой Мартой Аргерих. На самом деле Дину нечего добавить к разговору. Он как бы отошёл на второй план в бытовых проблемах, чтобы по-настоящему зарыться руками в грязь, когда дело дошло до наркотиков и выручки. Это не особенно вдохновляющий жизненный выбор, но, по крайней мере, в последнее время он не посещал никаких распродаж выпечки, так что вот так. И Дин наслаждается собой, по-настоящему; вроде бы приятно не говорить о незаконной деятельности, по крайней мере, в течение небольшого окошка времени, но странное нетерпение поселяется в его костях, как будто он убивает время перед тем, чтобы туда, где он действительно хочет быть. Конечно, это чувство только усиливается, когда Сэм беззастенчиво предлагает ему ломтик помидора, потому что «тебе нужно есть овощи хотя бы раз в год, Дин, иначе у тебя разовьется цинга». Дин ожидает, что после еды они разойдутся в разные стороны, но он забывает, что у Сэма и Чарли есть значки за заслуги в Порче Планов Дина. — Давай, Дин, — уговаривает Чарли, толкая Дина плечом. — Мы тоже в этом замешаны. И нет, на самом деле нет. Они, конечно, получают долю — опять же потому, что Дин не конченный мудак, и он хочет, чтобы его семья была в порядке, — но они в безопасности и понятия не имеют, насколько глубоко Дин увяз в этом дерьме. Тем не менее, держать их подальше от Кастиэля только вызовет больше вопросов, поэтому (в надежде) небрежно пожав плечами, Дин говорит им, что они могут присоединиться. Что может пойти не так?***
Сейчас середина дня, так что в баре народу больше, чем в первый визит Дина. Здесь много хипстеров, одетых в хорошо сидящие костюмы, и Дин на мгновение задумывается, не попали ли они просто неосознанно на какую-то бандитскую конференцию. Ему придётся спросить Каса, реально ли это; проводят ли они каждый месяц какое-то собрание, обсуждая проблемы, с которыми столкнулись? Правила охраны труда и техники безопасности? Должна же быть какая-то связь между высшим руководством и ворчунами, не так ли? А затем он отклоняется от темы, ведя Сэма и Чарли к столику в дальнем конце, где они занимают свои места. Хороший ли Кас босс? Он явно внушает преданность, но происходит ли это из-за страха или уважения, или из-за того и другого? Получают ли его сотрудники медицинскую помощь? Есть ли корпоративная лестница, по которой можно подняться? Какова позиция Дина в общей схеме вещей? Он должен быть довольно высоко, верно? Отличные вопросы, которые можно задать Касу после соития; это, пожалуй, единственный раз, когда он, кажется, откровенен с Дином обо всём, что тот спрашивает, поэтому он копил эти вопросы, как туалетную бумагу для апокалипсиса. Если у них будет достаточно секса, считает Дин, то в конце концов они разрешат все его вопросы. Не то чтобы кто-то из них нуждался в дополнительных стимулах. Что является в высшей степени бесполезной мыслью, когда он стоит посреди бара Каса, а его брат и подруга смотрят на него снизу вверх с слегка озабоченными выражениями на лицах. Ах да, чёрт. — Я пойду принесу нам чего-нибудь выпить, — говорит он, кивая в сторону бара и снимая пиджак, вешая его на спинку стула. — Чего вы хотите? Сэм открывает рот, чтобы ответить, но затем его глаза расширяются, и прежде чем Дин успевает спросить, какого призрака Сэм увидел, или обернуться, чтобы посмотреть самому, он чувствует, как рука обвивается вокруг его плеча и скользит вниз по бицепсу жестом, который практически образом кричит об интимной близости. — Здравствуй, Дин. Кастиэль уже садится на свободный стул к тому времени, как Дин собирает то, что осталось от его разума. Он следует примеру Каса и садится, нервно переводя взгляд с Сэма на Чарли, чтобы посмотреть, заметили ли они фамильярное прикосновение. Судя по широкой, дерьмой ухмылке Чарли, она определённо заметила. — Чарли, Сэм, — говорит Кастиэль, легко и очаровательно. — Приятно снова видеть вас обоих. — Ага, тебя тоже, Кастиэль, — Чарли практически подпрыгивает на своём месте. Затем она наклоняется вперёд через стол и шепчет приглушённым шёпотом: — Вся эта история с наркотиками была идеей Дина, к слову. Мы не имеем к этому ни малейшего отношения. О, блестяще. Спасибо, что напомнила ему, Чарли. Взгляд Кастиэля скользит от Чарли к Дину, улыбка резкая и хищная: — Приятно знать. Да, это добром не кончится. Чертовски нервничающий и всё ещё не умеющий скрывать это от Каса, Дин делает свободный жест в направлении бара. — Э, я как раз собирался сходить за выпивкой. Как по сигналу, бармен подходит с круглым подносом с четырьмя напитками. В этом заведении нет официантов. Дин осмеливается украдкой взглянуть на Каса, чьи глаза не обещают ничего, кроме возмездия, и Дин абсолютно не ёрзает на своем месте, потому что под воротником немного слишком жарко, учитывая, что брат и подруга сидят менее чем в чётырех футах от него. — Я предположил, что вы, возможно, захотите выпить, — говорит Кастиэль Сэму и Чарли, понижая свой измеритель интенсивности с «вызывающий стояк» до «харизматичное знакомство». Судя по их впечатлённым лицам, это было хорошее предположение (или ещё что-то из этого дерьма с чтением мыслей). Кастиэль слегка наклоняется к Дину в личное пространство, соприкасаясь плечами, и этот долбаный одеколон, и говорит тоном, который обещает грязно-горячие вещи: — Виски со льдом, верно, Дин? О, к чёрту это. — Ага, спасибо, Кас, — он застенчиво улыбается и облизывает губы, потому что в эту игру могут играть двое, а Дин играет, чтобы выиграть. — Хотя я бы предпочёл лёгкое мексиканское пиво. Выражение лица Кастиэля становится опасным, и, по-видимому, возбуждённым. Сэм иногда бывает немного рассеянным. Однажды ему потребовалась целая неделя, чтобы заметить, что Джесс выкрасила их гостиную в приглушённый оттенок дерьмово-коричневого. Ещё лучше — когда они были подростками, Дин заменял жидкое мыло во всех номерах мотеля, в которых они останавливались в течение девяти месяцев, кленовым сиропом. Единственное, что Сэм заметил, так это то, что его руки постоянно пахли блинами. Так что да, совершенно рассеянным. К несчастью для Дина, Сэм должен был бы быть клинически мёртв, чтобы не заметить странного напряжения между ним и Касом, сложить два плюс два и найти правильный ответ. — Спасибо, Кастиэль, — проницательно говорит Чарли, подозрительно переводя взгляд с одного на другого, делая глоток своего сладкого коктейля. — Ага, — запинаясь, говорит Сэм, а затем добавляет, как будто ему больно быть вежливым: — Спасибо. После этого становится мучительно некомфортно. Нет никаких причин для того, чтобы отправка и сбор средств занимали больше времени, чем требуется для… ну, отправки или сбора, но в последнее время Дину и Касу удалось сделать так, чтобы они длились намного дольше, без особых разговоров (за исключением небольшого сеанса вопросов и ответов после соития, конечно). И Кас упивается неестественной неловкостью, использует желание Дина сохранить их секс в секрете от семьи, чтобы пошатнуть его авторитет, усиливает напряжение, касаясь Дина всякий раз, когда Сэм смотрит в их сторону, просто производя крохотный взаимодействия, которые, если бы они были друзьями, вероятно, не были бы проблемой. Проблема в том, что они определённо не друзья, и Сэм это знает. Тем не менее, Дину удаётся удерживаться более (или менее) деликатными способами: он пихает Каса коленом под столом, а в какой-то момент придвигает свой стул ближе под предлогом того, что пытается услышать, что говорит Чарли за чрезвычайно тихой музыкой, прижимается бедром прямо к бедру Каса, затем скользит рукой по его колену и надавливает низом ладони на выпуклость в штанах Каса, прежде чем снова убрать её. Это чертовски смешно, правда. Двое взрослых мужчин, один из которых, почти прострелил кое-кому коленную чашечку в недалеком прошлом, ведут себя как подростки, с бурлящими гормонами и глупыми решениями, но Дин извращённо наслаждается этим толканием и притягиванием и, конечно же, огненным вызовом в голубых глазах. Это та же энергия, которая, как подозревает Дин, у них всегда была, но, похоже, она проявляется в виде сумасшедшего сексуального напряжения, сопровождающегося сильным желанием наброситься друг на друга, заводить друг друга до тех пор, пока не останется ничего, кроме как трахнуться. А теперь, когда они на самом деле трахаются? Мда, это только усугубило ситуацию. Конечно, прискорбный побочный эффект всех этих прикосновений заключается в том, что к тому времени, когда Кас решил, что с него хватит, Дин взвинчен сильнее, чем часы за два доллара, и он открыто бросает на Кастиэля непристойные взгляды (не боже-я-хочу-трахнуть-тебя, а больше боже-я-хочу-убить-тебя-а-затем-вернуть-к-жизни-и-трахнуть). Со вздохом, как будто Дин — самая большая заноза в заднице (что, как знает Дин, неправда; он и один из приспешников Каса, Бальтазар, по-видимому, сильно конкурируют за этот титул), Кас допивает свой напиток и встаёт на ноги. Сэм и Чарли обсуждают, как отсюда добраться домой, когда Кастиэль наклоняется в личное пространство Дина, положив руку на спинку стула, его голос звучит на нужном уровне, чтобы ещё немного завести Дина, пропитанный бурбоном и сексуально глубокий: — Я так полагаю, ты думаешь, что ты смешной. Дин мог бы указать на то, что Кас начал это дерьмо первым или что он так же отчаянно нуждается в быстром минете в ванной прямо сейчас, но вместо этого он небрежно улыбается ему, умничая: — О, я думаю, что я очаровательный. Кастиэль прикусывает нижнюю губу и кивает, больше себе, чем Дину. С кривой улыбкой он выпрямляется, использует свой ботинок, чтобы подтолкнуть сумку, в которой должно быть около тридцати тысяч долларов, к Дину, и забирает сумку, которую ему протягивает Сэм. — Увидимся, Дин, — и затем он исчезает в толпе хипстеров. Сумка перекинута через плечо, и мышцы спины напрягаются под её весом. Дин абсолютно, решительно не смотрит, как он уходит. Сэм не садится на своё место, просто остаётся стоять, глядя на Дина сверху вниз с выражением, которое Дин любит называть бич-фэйс: — На улицу. Сейчас же, Дин. О, здорово, это должно быть весело.***
К тому времени, как они уходят, уже темнеет, и только начинает моросить дождь. Дин оттягивает воротник кожаной куртки, как будто это защитит его либо от дождя, либо от предстоящего разговора. Три… Два… Один… — Когда именно ты собирался рассказать мне, что трахаешься с грёбаным гангстером, Дин? — кричит Сэм ещё до того, как дверь на хипстеро-ганстерскую вечеринку закрывается, и Дин внутренне морщится. Он надеялся, что никогда. — Не крикнешь чуть погромче, Сэмми? Не думаю, что в Канзас-Сити есть люди, которые тебя слышали! — Дин отходит от тяжёлой двери с натянутой извиняющейся улыбкой-гримасой, когда старикан с седыми волосами в костюме пытается пройти мимо них, мешая. — Господи Иисусе, Дин, о чём ты только думал? — Наверное, об этом бандитском члене, — фыркает Чарли, и она совершенно права. — Как всё прошло? Не могу поверить, что ты скрыл это от меня, мне понадобятся все детали. — Нет! — выпаливает Сэм: — Ради всего святого, никаких подробностей. — Расскажешь мне потом, — одними губами произносит Чарли. — Дин, — снова пытается сказать Сэм. — Какого хрена ты творишь? — По-видимому, выслушаю, как ты учишь меня жить мою жизнь, — пыхтит Дин, натягивает ремень сумки обратно на плечо: — Я не уверен, что это твоё дело. Сэм колеблется, чувствуя — совершенно правильно — что силой он ничего не добьётся: — Мы просто беспокоимся о тебе, чувак. Ты проводишь дома ещё меньше времени, чем раньше, и ты просто… — Что? — спрашивает Дин, возможно, немного слишком резко. — Я не знаю, — уклоняется Сэм, бросая косой взгляд на Чарли, которая поддерживает его. — Просто… — Нет, — перебивает Дин. — Что, чёрт возьми, это было? — он жестикулирует на них обоих: — Тот короткий взгляд, которым вы оба обменялись, что, мать вашу, это было? Чарли делает шаг вперёд, пытается дотянуться до Дина, но он отстраняется раньше, по-детски защищаясь: — Это круто, Дин. Мы полностью понимаем, чувак просто чертовски горяч… — …Но… — Но он преступник, — вмешивается Сэм, — и к тому же довольно серьёзный. Вовлечение в это дело, похоже, закончится очень плохо. Вероятно, для всех нас. Впечатляет, как Сэм говорит это без капли осознания, явно забыв, что он только что вручил вышеупомянутому преступнику большой мешок отмытых денег. Вы знаете, как называются люди, которые занимаются подобным незаконным дерьмом и общаются с преступниками? Дааааа. Игнорируя Сэма и его внезапно наступившие когнитивные нарушения, Дин поворачивается к Чарли, своему единственному союзнику: — Ты поощряла меня! Это ты сказала мне, что он хочет намазать маслом мой тост или что-то в этом роде! Сэм заметно съёживается всё больше, и это единственное, за что Дин может держаться в данный момент. — Да, я сказала, — признаёт Чарли. — Потому что после того, что Бенни сделал с тобой? Чувак, я хотела, чтобы у тебя появился хороший член, за который бы можно было держаться, а потом появляется Кастиэль весь такой горячий… — она замолкает, опустив глаза. — Я думала, вы трахнетесь, выбросите дурь из головы, но что у вас? — она качает головой, выдыхает: — Чувак, это гораздо больше. — Это слишком рискованно, Дин, — добавляет Сэм, озабоченно наморщив лоб, волосы начинают вставать дыбом от неуклонно усиливающегося дождя. Они разговаривают с ним так, как будто он этого не знает, как будто ему это не приходило в голову, как будто он не знает, насколько опасен Кас, кто такой Кас — ну, чёрт возьми, в этом и есть половина долбанного смысла. — Я не знаю, что сказать вам обоим, кроме того, что это не ваше дело. Я освободил нас от всех обвинений, мы зарабатываем много денег, а вы подкалываете меня тем, что я трахаюсь с ним? Хотя, касается ли это только секса, никто не знает, включая Дина. — Может быть, пришло время покончить со всем этим отмыванием денег и наркотиками? — Сэм говорит так, что Дину кажется, что он не в первый раз высказывает эту особую озабоченность, просто Дин впервые это слышит. — У нас есть всё, что нам нужно, верно? Ну да, конечно, всё так просто. Может быть, для них. — Верно, — говорит Дин через мгновение, — вы, ребята, получили то, что хотели. Так что пошёл я нахуй, хорошо? — Нет! — Чарли и Сэм отвечают в унисон. Но всё, что слышит Дин, это «да, пошёл ты нахуй, Дин». Зубы стучат как от дождя, так и от холодного разочарования, поселившегося в его груди, он стискивает челюсть: — Знаете что? Вы, ребята, делайте, что хотите. Я собираюсь продолжать в том же духе, — а затем он поворачивается спиной к брату и лучшей подруге, оставляя их на стоянке смотреть ему вслед.