Желанный

Суна, страдая от скуки, сидел возле окна, попивая свежезаваренный утренний кофе, аромат которого разлетается по всей комнате. Солнце едва-едва встало, однако уже способно было осветить всё вокруг своими яркими лучами. Небо приобрело пастельные розово-оранжевые краски. Несмотря на чудесную погоду, Ринтаро все равно был недоволен. Его любимый с самой зари ускакал куда-то, даже не удосужившись рассказать старшему. А темноволосый, любящий всё и всех контролировать, был просто взбешён таким нахальством. Этот мальчик уж больно много начал себе позволять, зная свою власть над таким холодным Ринтаро. «Стоит ему только ступить за порог дома, его задница окажется в неминуемой опасности!» Суна не находил себе места от столь двояких чувств. С одной стороны, он раздражён беспечностью Сё. А с другой, в нем уже проснулась животная ревность с желанием показать этому наглецу, кто здесь главный. Шое еще и разрешает себе не отвечать на звонки старшего! Подумав об этом, Ринтаро покрепче сжал в руке кружку и, стиснув челюсти, в который раз проверил телефон на наличие уведомлений. Они, естественно, были, но не от того, кого он желал больше всего. Пока темноволосый ждал Хинату, он задумался об их отношениях. Вспомнил, как всё начиналось. До чего же забавные и глупые были их первые встречи. Суна тогда любил поиздеваться над Сё. Хотя, в принципе, ничего особо не изменилось. Только Шое, к его немалому сожалению, стал отвечать тем же. Да уж, оказывается он не такой уж и ангелочек. Ринтаро слышит, как ключ поворачивается в дверном замке, и тут же срывается с места, на ходу придумывая гневную речь для Сё. Шое медленно входит в квартиру, прислушиваясь, отчаянно надеясь избежать наказания, но все его мечты рассеиваются, стоит ему только увидеть Суну, облокотившегося о стену. Его взгляд буквально выражал всё своё непостижимое негодование. — Ну и где мы шлялись? — грубо начал старший, не собираясь церемониться. Вместо ответа Хината неловко усмехается и, подойдя к темноволосому, нежно его обнимает, посчитав свои действия лучшим, что можно было предпринять в этой ситуации. А Ринтаро даже не смотрит на младшего, сохраняя невозмутимость. — Ну Суна, не злись. У меня были веские причины так поступить, — мягко сказал Сё. — Да? И какие же? Мне бы очень хотелось послушать, — вздернул бровь темноволосый. — Сегодня в город приезжал рынок, на котором продавали вещь, которую я давно искал, — буквально просиял на этих словах художник, отчего у Ринтаро почти не оставалось сил гневаться. Однако подавать на это виду парень не стал. Прежде чем Суна успел что-либо ответить, Шое поднял лежащий на полу пакет, который старший даже не заметил, и молча протянул темноволосому. Ринтаро, пытаясь скрыть свой лезущий наружу интерес и натянув маску безразличия, заглядывает внутрь, откуда достаёт разного цвета баночки с красками. — Ты долго не мог найти краски? — недоумевает старший. Шое усмехнулся, будто бы ждал этого вопроса. — Это не простая гуашь. Эти цвета нужны для рисования на теле! — воскликнул Хината, глаза которого буквально светились от счастья. Суна всё-таки не выдержал такого напора, его злость сошла на нет, и он мягко улыбнулся. До чего же его доводит любовь. — На теле? Что ты задумал, демоненок? — Значит, больше я не ангелочек? — с хитринкой в глазах застал его врасплох младший, сбивая с толку. «Он успел стать моей маленькой копией». — Я хочу попробовать бодиарт. И угадай, кто станет моей натурой? — весело промолвил Сё. — А если я откажусь? — Кто сказал, что у тебя есть выбор? — вырвался быстрый «милый» смешок из младшего. Ринтаро прикусил губу и подхватил Шое на руки, заставляя того обвить ногами торс старшего. Он втянул Хинату в страстный поцелуй, смотря в глаза, так дурманящие его разум. — Я и не собирался мешать твоим планам. Мне интересно, сможешь ли ты сделать меня еще красивее, — ухмыльнулся Суна. — Да куда уж прекраснее, — подмигнул ему Шое, заставляя темноволосого расплыться в довольной улыбке. Ринтаро понёс возлюбленного в сторону его рабочей студии, которая являлась отдельным личным уголком для Хинаты, где создавались шедевры. В этой комнате царил настоящий хаос, которым правило это небольшое существо, повисшее на его шее. Помещение было заполнено картинами, материалами, эскизами, не успевшими стать рисунками. Это пространство обладало особой атмосферой умиротворения и спокойствия, парни любили проводить здесь время. Шое - рисовать, а Суна - наблюдать за ним. Почему-то Ринтаро просто обожал любоваться рисующим Сё. Его рука так плавно скользила в воздухе, оставляя кисточкой на бумаге всё больше и больше красок. Его взгляд, сосредоточенный, однако мечтательный, не отвлекается ни на что, кроме своих творений. Для Суны, испытывающего удовольствие от всего великолепного, Шое был просто находкой. Старший сел на один из двух рядом стоящих стульев, а на втором, приготовив всё необходимое, разместился Хината. Пока Шое отвернулся, темноволосый снял с себя футболку, откинув куда-то на паркет, и проявил наглую улыбку на устах. Увидев это, рыжий покраснел, всё еще не привыкнув к обнаженному Ринтаро. Последний прекрасно это понимал и не упускал шанса поиздеваться над невинным птенчиком. Хината буквально залип, разглядывая голый накаченный пресс старшего так, что тому пришлось пощелкать пальцами у него перед глазами, дабы вернуть в реальность. Младший смутился еще сильнее, однако попытался сделать вид, что ничего этого не было. — На какой части тела ты бы хотел иллюстрацию? — поинтересовался Шое у Суны. — Хм, пожалуй, на предплечье, — протянул старший, после чего развернулся боком к объекту воздыхания, дабы тому было удобнее работать. Хината хотел было уточнить кое-что у парня, но тот, словно предугадав его ход мыслей, промолвил. — Рисуй что хочешь на свой вкус. Это Сё и желал услышать, ведь у него уже были наброски в голове. Он хотел изобразить орнамент, состоящий из различных элементов живой флоры. Однако, он решил, что окончательный вариант должен быть для Ринтаро сюрпризом, поэтому, несмотря на возражения и сопротивление, он нацепил на голову старшего повязку, ограничивающую зрение. Наметив эскиз черным цветом, он приступил к раскрашиванию. Взяв зелёную краску, которую Шое специально выбирал под окрас глаз Суны, он заполнил ей лианы, представляющие основной фон рисунка. Между ними были будто бы вплетены белые цветы с жёлтой серединой, именуемые нарциссами. Он выбрал именно их, так как они напоминали ему самого Ринтаро. Такие же гордые и неприступные. Символ весны — времени, когда они познакомились. Хината закончил поразительно быстро, или ему просто так показалось, так как уж больно он увлёкся этим занятием. Кожа старшего была удивительно податливой и упругой, рисовать на ней одно удовольствие. Не сдержавшись, рыжеволосый захотел разукрасить и грудь парня. Развернув его к себе и поймав хитрую ухмылку, он макнул кисть в воду и задумался над следующей иллюстрацией. И уже вскоре ему в голову пришла гениальная идея. Чёрная корона. Черная, потому что Суна любит этот цвет, а корона как знак величия и влечения к власти своего парня. Да и это изображение будет хорошо смотреться с предыдущим. Ворсинки кисти трепетно щекотали старшего, который постоянно дергался, мешая Сё, из-за чего последнему пришлось повозиться с рисунком. Но через неопределённое количество времени он был завершён. Шое гордо оглядел свое творение и наконец снял повязку с темноволосого, у которого даже слов не хватило описать, насколько невероятно получилось у Хинаты. Однако последнему это было и не нужно, ведь все эмоции и так были написаны на лице старшего. — Шое, это… — начал было Суна, однако к его губам приложили палец. — Я знаю, — ласково произнес младший. — Могу я тоже попробовать что-либо изобразить на тебе? Подобная просьба удивила Хинату, ведь Ринтаро никогда не проявлял желания рисовать. Однако парень наоборот обрадовался такому порыву возлюбленного и счастливо протянул ему инструменты. В этом момент старший далеко не по-доброму усмехнулся и, схватив Шое под колено, повалил его на мягкий ковёр, держа одну ногу в воздухе. Шое вскрикнул и с негодованием уставился на старшего. На это Суна лишь хихикнул и взял в руку кисть. Он решил рисовать на внутренней стороне бедра мальчика. А иллюстрацией он выбрал самый обычный оранжевый цветок, форму которого рисовал каждый из нас еще в детском саду. Ринтаро сейчас был важен не сам результат, а именно процесс. Про себя он улыбнулся. Интересная привычка ему досталась от своего друга Киты. Рисунок был готов буквально за пару минут, и, увидев его, Сё звонко засмеялся, поражаясь, насколько милым и забавным может быть Суна. Последний прикрывает веки от наслаждения от столь прекрасного момента и припадает к пухлым губам Шое, нежно их сминая. Хината подается вперед, обвивает шею темноволосого руками. По телам обоих, казалось, проносится рой мурашек. Ринтаро облизывает верхнюю губу Сё, который отлично понимает намёк и впускает юркий язычок старшего в свой рот. Суна исследуют чужой плен по-хозяйски, хотя там не осталось ни единого местечка, куда темноволосый не залез. Он сжимает руками ягодицы птенчика, выбивая из того первый томный стон прямо в поцелуй, от которого старший завёлся только сильнее. Они отрываются друг от друга, чувствуя чужое дыхание на своих губах, однако Ринтаро не медлит, припадая к тонкой шее. Старший быстр, резок, порой Шое даже не поспевает за его крышесносным темпом, но это ему только нравится. В такие моменты он ощущает власть темноволосого над ним. В то время как Хината летал в облаках, Суна решил вернуть парня на землю, грубо втянув нежную кожу. Младший несдержанно хнычет, прикрывая рукой рот, прекрасно зная, как старший ненавидит этот жест. Но почему бы не подразнить неприступного парня? Ринтаро рычит, прокусывает живую ткань зубами, заставляя Сё вскрикнуть, однако слух Суны уловил только сдавленно мычание. Убийственно посмотрев на Шое, темноволосый вынудил его убрать ладонь. Воспользовавшись этим, старший уверенно сжал место между ног рыжеволосого, отчего тот выгнулся дугой, сопровождая это действие сладким стоном. Ринтаро похотливо облизнулся и одним движением сорвал с птенчика футболку, а следом и шорты с бельём, посчитав всякое приличие здесь лишним. Однако похоже Хината его мнения не разделял и, заметно засмущавшись, старался хоть как-то прикрыться. — Ой, чего я там не видел, — закатил глаза на такую реакцию Суна. Он жестко раздвинул тонкие ноги в стороны, открывая себе вид на довольно соблазнительное зрелище. И конечно же сделал он это с целью, чтобы поставить младшего в еще более неловкое положение, что у него естественно получилось. Шое был сейчас похож скорее на помидор, чем на человека. На невероятно сочный помидор. Он проводит рукой по худому бедру, одновременно взяв в рот бледно-розовый сосок. Хината прикрыл глаза и неуклюже поерзал. Ринтаро посасывал медленно, дразняще, заставляя Сё буквально плавиться от ласк. Он с нежностью, которая редко проявляется в сексе или отношениях с ним, оглаживает собственный рисунок на чужой коже, специально прикусывая чувствительные бусины, отчего Хината всхлипывает, требовательно потершись о колено старшего промежностью, дрожа от наслаждения. Суна, желая полностью доминировать, не давая на это Сё и шанса, убирает ногу и раздраженно оставляет метку в области возле пупка, на впалом животе. Он неожиданно вспомнил, как давно мечтал просто прикоснуться к этому телу. А сейчас Хината по-блядски стонет от каждого его движения. Ринтаро ухмыляется и быстро целует Шое в носик, отчего последний мило морщится. Однако темноволосый, к его удивлению, встаёт и подходит к одной из тумбочек, победно вытащив из нее тюбик, ставший давно знакомым Хинате. «Когда этот лис успел и здесь смазку спрятать?» — вздохнул птенчик. Суна с наглой улыбкой вернулся и, резко о чем-то задумавшись, неожиданно перевернул Сё, поставив в коленно-локтевую позу. Младший укоризненно взглянул на этого извращенца, но спорить не стал. Ринтаро игриво шлепнул Хинату по ягодице, от чего по комнате прошёлся громкий хлопок. Ринтаро выдавил немного вязкой прозрачной жидкости на пальцы и, распределив ее по всей длине, приставил их к отверстию Шое. Последний поежился, однако сразу же попытался расслабиться, наученный горьким опытом. Это был их не первый раз, поэтому один палец проник довольно легко. Младший даже практически ничего не ощутил. Второй дался чуть сложнее, однако боли не принес, лишь легкий дискомфорт. Впрочем, как и третий. Во время всего процесса Суна всячески ласкал парня, одаривая его поцелуями по всему телу, сжимая всё, что только попадалось под руку. Он нашёптывал различные пошлости на ушко Сё, иногда его посасывая, дабы окончательно успокоить птенчика. С облегчением для обоих он вытащил пальцы, а следом послышался звук ремня, падающего на пол, а также молнии и шелеста ткани. Шое приготовился морально, прежде чем его грубо, чуть ли не до синяков схватили за талию, притянув к себе. Он почувствовал чужую головку, упирающуюся в его колечко мышц. — Расслабься, — томно промурлыкал Суна. Он стал буквально насаживать Хинату на себя, заполняя его собой полностью, без остатка. Рыжеволосый таял, дергался навстречу, потеряв всякий стыд и терпение. Однако это только нравилось старшему. Такой Шое вызывал в нем жуткую страсть. Когда Ринтаро вошёл полностью, у обоих вырвался громкий стон. Суна берет сразу свой любимый темп — несдержанный, глубокий, каждый раз выходя и толкаясь в младшего со всей силы. У Хинаты подкашивались ноги, однако его всё еще крепко держали за талию. Ринтаро порыкивал, оставлял засосы, пытаясь показать, кому здесь принадлежит Шое. Собственник внутри него был в полном удовлетворении. Грубо сжав ягодицы Сё, Суна бешено вбивался в рыжеволосого, желая скорее достичь оргазма, а также помочь сделать это Шое. Он взял в руку член птенчика, начиная прерывисто ему надрачивать, вынуждая громко охнуть и закинуть голову назад от наслаждения. Секунды, и парни изливаются одновременно. Ринтаро, не церемонясь, в младшего, а Хината на пол. Последний, лишившись всех сил, чуть ли не падает на паркет, но его вовремя подхватывают чужие руки. Суна, который, казалось, совсем не устал, мягко целует Шое в висок, вкладывая в этот жест всю любовь, о которой постоянно забывал сказать. Но птенчик и без слов его понимает.