Хлоя: Прости. Всё нормально. Я останусь на ночь.
Ответ пришёл незамедлительно. Джойс: Всё нормально, дорогая, но я бы хотела, чтобы ты написала мне пораньше. Увидимся завтра Ей и правда следовало написать ей, как только она приехала сюда. Оставалось надеяться, что она не сказала Дэвиду о том, что ждала сообщений от Хлои. Она убрала свой телефон в карман и вышла из ванной. Макс стояла у стола, собирала коробки от пиццы и наводила порядок, и Хлоя решила, что ей следует помочь. — Не нужно мне помогать, Хло. Я обо всём позабочусь. Тебе всё равно нужно отдыхать. — Нет, нет, всё хорошо. Я должна помочь. Ты много сделала для меня сегодня. Макс покачала головой и решила не спорить. — Ты уверена, что не хочешь скушать ещё пиццы? — Я наелась, чувиха. — Ты можешь съесть больше, если захочешь, Хлоя. Всё, что захочешь. На самом деле, я принесу тебе ещё еды, если ты захочешь больше. Желудок Хлои предательски заурчал. — Правда? — Конечно да. Пожалуйста, ешь, — Макс оставила на столе пиццу с топпингами, которые Хлоя просила. — я отнесу остальные наверх. Хлоя села за стол Макс и подождала, пока она уйдёт, после чего принялась есть. Она знала, что она не дома, но она не могла избавиться от глубоко засевшего чувства тревоги. Ей почти никогда не позволяли полноценно перекусить, а если и позволяли, то не разрешали есть столько, сколько она хотела. Прошлой ночью ей повезло, но Дэвид никогда бы не позволил есть то, что она хотела. Хлоя знала, что это был всего лишь ещё один способ контроля над ней. Больной уебан. Было приятно поесть в гордом одиночестве, когда рядом никого не было. Никто на неё не пялился и не угрожал ей. Хлоя добавила это в растущий список вещей, за которые она полюбила дом Макс. Макс вернулась в комнату и села напротив Хлои. — Всё хорошо? — Всё хорошо, — кивнула Хлоя. Они сидели несколько мгновений в тишине, пока Хлоя устало потирала своё лицо. Она чувствовала небольшое стеснение, поэтому решила завести с Макс разговор. В конце концов, она хотела узнать о ней побольше. — Так эм-м… как ты познакомилась со своими друзьями. Макс положила руку на подбородок, будто это помогало ей думать лучше. — Ну, с Кейт я познакомилась в классе искусства о-о-очень давно. Мы обе были тихими и творцами, и нас часто задирали. Мы обе сильно нуждались в друге, поэтому мы, типа, стали дружить. Это случилось примерно в то же время, когда случился тот инцидент с «атомным клином», — она захихикала. Хлоя ухмыльнулась. — А Брук? — С ней я познакомилась через Кейт. Они дружили с Брук с детства. Брук жила в Сиэтле, кстати, поэтому они редко виделись. Я познакомилась с ней, когда она переехала сюда ради Блэквелла. Честно сказать, начали мы не очень хорошо, но потом она стала отличным другом. — Почему? Макс усмехнулась и в неверии покачала головой, пока она вспоминала. Она посмотрела на свои пальцы, ковыряясь в ногтях. — Эм-м… ну… — она вновь покачала головой. — Прости, тебе не обязательно отвечать, — Хлоя мысленно отругала себя за то, что заставила Макс почувствовать дискомфорт. — Нет, нет, всё в порядке! Просто это так глупо. Когда мы начинали учиться в Блэквелле, мы все познакомились с Уорреном. Уоррен, он… он был по уши в меня влюблён. Это было до нелепого стрёмно. Брук же Уоррен очень нравился, но Уоррену нравилась я, так что это было, типа, огромным недоразумением. Но теперь мы нормально дружим. — Ха! Я знала, что между ними что-то есть. Мне было интересно, знала ли ты об этом. — О да, я знаю. —…и ты… не против этого? — Хлоя чувствовала себя так, будто она кружила вокруг мины. Ей было любопытно, но она могла сказать, что эта тема была чувствительной для Макс. Макс провела рукой по волосам и сделала глубокий вдох. Она скрестила руки на столе перед собой и склонилась вперёд. — Я мало кому говорю об этом. Только мои родители, и те, с кем ты познакомилась сегодня, знают об этом. Я чувствую, что могу тебе довериться. Я могу тебе довериться? Хлоя энергично закивала. — Абсолютно. Как ты говорила, «если ты услышишь это от кого-то ещё — у тебя есть разрешение отпинать мой зад». Макс звонко засмеялась. — Я точно надеру тебе задницу. — Твои хиленькие ручки мне ничего не сделают, хиппи, — пошутила Хлоя. — я серьёзно, к слову. Я никому не скажу. Макс протянула ей свою руку. — Клянёшься на мизинчике? Без колебаний, Хлоя вытянула свою руку ей навстречу и сцепила свой мизинец с пальцем Макс. — Клянусь мизинчиком. Макс сделала глубокий вдох и сложила руки перед собой. — Отвечая на твой вопрос, да, я не против того, что Брук и Уоррен вместе. У нас с Уорреном много общего, но Уоррен никогда не нравился мне в таком ключе. Я никогда не любила Уоррена больше, чем друга, — Макс напряжённо уставилась на Хлою, надеясь, что Хлоя поймёт намёк, и что ей не придётся говорить этого прямо. Хлоя нахмурила брови. Взгляд Макс только усугублял её недоумение. — Окей… п-почему ты на меня так смотришь? — УХ, почему это так сложно?! — отчаянно сказала Макс. — прости, это глупо. Ты моя подруга, я могу рассказать тебе об этом. Эти слова породили волну тепла в груди Хлои. Я… у меня есть друг! — Я, эм-м-м… ну… я, типа, по девочкам, чувиха. Воздух в комнате, внезапно, стал густым, как сметана. Хлоя не была уверена в том, какое у неё было выражение лица, но оно, кажется, обеспокоило Макс. — Я… прости. Я надеюсь, это не, типа… не побеспокоит тебя. Хлоя знала, что ей нужно её успокоить. Макс было нужно утешение, но Хлоя не знала, что делать. Конечно же, она не была против того, что Макс — лесбиянка, но если бы она проебалась, то она бы потеряла своего единственного друга, которого только-только обрела. Хлоя быстро решила, что всё, что она могла сделать — это собраться ради единственного человека, который потрудился выказать ей своё уважение и доброту. Без единого колебания, Хлоя потянулась к Макс, предлагая ей свою руку. Хлоя сглотнула и опустила взгляд на коробку от пиццы, которая теперь была почти пустой. Она почувствовала, как маленькая ладошка скользнула в её пятерню, и крепко сжала её. Хлоя подняла взгляд на Макс. На лице Колфилд возникла тёплая улыбка, которая показала Хлое, что та сделала правильную вещь. Хлоя улыбнулась в ответ. Затем она прочистила горло. — Это никогда, никогда-никогда не будет меня беспокоить. Любой, кто говорит, что быть геем — это неестественно, просто ёбнутый ублюдок. Улыбка Макс стала шире. — Тоже так думаю. Так что да, эм, после множества не самых комфортных разговоров, Уоррен отступил, и мы с Брук сдружились. — Я, конечно, прошу прощения за то, что скажу это, но эм… это больше похоже на пустяковую ебанину. Макс засмеялась. — Согласна. С ними весело, кстати. Мы все отлично друг друга понимаем. — Ты сказала, твои родители знают? Макс кивнула. — Они знают. Я знаю, как мне повезло иметь родителей, которые от меня не отказались, но порой это всё равно немного сложно. — Мой папа не против этого, но мама иногда третирует меня за всякую глупую херню. Она говорит вещи по типу «Это не то, как я планировала твою жизнь», и «Что насчёт моих внуков?». Она не против того, что люди бывают нетрадиционной ориентации, но не думаю, что она ожидала, что я буду одной из них. — Это так глупо! Просто потому что ты лесбиянка, не означает, что ты живёшь другой жизнью, или что ты не сможешь иметь детей, или… да неважно! — Вот! Вот именно! — Мне жаль. — Не, всё нормально. Мой папа часто заступается за меня. Не знаю, что я бы делала без него. Хлоя почувствовала укол грусти, желая, чтобы её отец всё ещё был с ней, чтобы довериться ему. Если бы её отец был ещё жив — она не была бы в текущей ситуации. Она хотела таких отношений, но она была рада, что у Макс есть родственник, которому она могла довериться. — Это хорошо. Я рада, что он у тебя есть. Макс кивнула. — Так ты… всегда знала, что ты другой ориентации? — Хм-м… не знаю. Думаю, я всегда знала, что я отличаюсь от других, но я не совсем понимала, чем именно, по крайней мере до 13 лет. Я не знаю… у меня были чувства, и я их стыдилась, поэтому я заперла их внутри себя. Я это ненавидела, и знала, что мне нужно держаться подальше ото всех, потому что это было «ненормально». Я всегда говорила себе, что я не могла быть такой; мне приходилось держать это в секрете. Я бы просто вышла замуж за мужчину и преодолела это. Я так сильно себя ненавидела. — Макс… это ужасно. — Знаю. Это сделало мою тревожность только хуже. Она вышла за рамки. Я чувствовала себя так, будто потеряла контроль над одними вещами, поэтому я пыталась взять его над другими. Например, я не ела, но много раз ходила в горячий душ и тёрла кожу мочалкой до тех пор, пока она не покраснеет. Хлоя сжала руку Макс ещё крепче. Господь Всемогущий. Сердце Хлои болело от её слов. Хлоя знала вещь или две о том, как прятать внутреннюю себя и не быть самой собой. Её опустошал тот факт, что эта прекрасная, счастливая, добрая девушка перед ней тоже это пережила. — Но сейчас мне лучше. Теперь всё лучше, потому что я честна с собой, и я знаю, кто я. Спустя несколько лет и приёмов у психолога, я счастлива, что я та, кто я есть. Я люблю себя. Я скрываю это в школе, но только потому что я не хочу знать, что будет, если я откроюсь в старшей школе. Те мудаки не заставят меня думать о себе в плохом ключе. — Это круто! Я отлично тебя понимаю. — Спасибо, — Макс улыбнулась. — Ты закончила? — Да. Спасибо. — Без проблем. Я уберусь тут и принесу тебе ещё один пакет льда. Я постелю тебе на футоне, чтобы ты могла поспать и всё такое. — Окей, ладно, — Хлоя отпустила руку Макс и поднялась, дабы собрать мусор со стола. Макс начала обходить стол, двигаясь к Хлое. — Хлоя, я правда прошу прощения, но… — очень нежно, Макс обвила руками талию Хлои и упокоила голову на её груди. Хлоя подпрыгнула. Она выронила бумажную тарелку и салфетку, которые держала в руках, и они спланировали на землю. Её веки распахнулись сами собой, она задержала дыхание, и была уверена, что Макс чувствовала, как сильно бьётся её сердце. Она не знала, что делать. Она не была против, но в то же время, она хотела убежать. Она не обнималась, наверное, с того дня, как её отец умер. Она положила дрожащие руки на спину Макс и похлопала по ней, не зная, что ещё ей делать. Она не хотела, чтобы Макс подумала, что эти объятья ей не по душе. Это было неправдой. Она не была уверена, как реагировать на проявление чувств. Это было так странно, но чувствовалось очень приятно. Теперь Макс была её подругой, а друзья делают подобные вещи. Она должна быть рядом, для неё. С каждой проходящей секундой, Хлоя начала всё больше беспокоиться, могла ли она вообще иметь друга. Дружба означала делёжку, совместное времяпрепровождение, что им нужно делать вещи друг для друга. Что, если она не могла делать тех вещей? Она хотела быть рядом с Макс, но что случилось бы, если бы Макс узнала, что значило быть её подругой? Это означало, что она могла бы выпускать пар на Макс, если бы Дэвид не позволил ей уйти, и она бы не понимала, почему. Это значило, что Хлоя могла рисковать раскрытием того, что Дэвид делал с ней, что было бы опасно и для неё, и для Макс. Не важно, что произошло бы, это бы всегда значило, что Хлоя была бы хреновым другом. Она была никого недостойна, и она боялась, что Макс могла это осознать.***
Впервые за несколько лет, Хлоя хорошо спала. Пока её сознание бурлило мыслями об её дружбе с Макс, она не могла бороться со сном, когда лежала головой на плюшевой подушке и накрывалась мягкими покрывалами из египетского хлопка. Она спала бессонным сном, чувствуя лишь комфорт, тепло и чувство, что она дома.