Глава 3. Часть II
26 марта 2021 г. в 07:00
Кара на некоторое время исчезает в служебном помещении, и Лена погружается в свою книгу. Она настолько поглощена чтением, что не осознаёт, что рядом с ней кто-то находится, пока этот человек не заговаривает.
— Лена, милая, Кара прислала меня за твоим заказом на обед. Сейчас она моет посуду в подсобке, но скоро у неё будет обеденный перерыв.
Лютор поднимает взгляд и видит Элайзу, которая стоит рядом и улыбается ей так, как никто никогда не улыбался, особенно те, кто знали, кто она. Возможно, Элайза тоже не знает, — она ведь просто назвала её по имени. Хотя Кара, должно быть, сказала ей, однако во взгляде женщины нет ни ненависти, ни сарказма, только теплота.
Лене требуется мгновение, чтобы полностью осознать сказанное, и её мозг почему-то цепляется за часть фразы.
— Готова поспорить, что Кара получает от этого удовольствие.
Элайза смеётся.
— Полагаю, она сказала тебе, как сильно ненавидит мыть посуду?
— Возможно, она упоминала об этом, — со смехом говорит Лена. Она видит выжидающий взгляд Элайзы и вспоминает, с каким вопросом та к ней подошла. — А… Можно мне сэндвич с курицей, пожалуйста? — спрашивает Лена, вспомнив, что на днях видела их, и они выглядели довольно аппетитно.
— Один сэндвич с курицей, — улыбается Элайза. Лютор знает, что Элайза с Карой, по сути, не родственники, однако что-то в улыбке женщины напоминает ей девушку.
— Сколько он стоит? — спрашивает Лена, уже доставая деньги из кармана.
— Не беспокойся об этом, — отмахивается Элайза. Теперь Лютор понимает, откуда у Кары взялся этот жест.
— Пожалуйста, я настаиваю, — повторяет Лена. Эта семья слишком добра к ней, хотя она этого не заслуживает. И уж точно она может себе это позволить.
— Я серьёзно, — говорит Элайза, и Лена останавливается, когда на её руку опускается тёплая ладонь. — Хорошо, что ты составляешь Каре компанию: все её друзья этим летом уехали, а новых она заводит не так легко. Приятно видеть, что она так много улыбается.
Каре нелегко заводить друзей? Это кажется нелогичным: Кара — самый дружелюбный человек, которого Лена когда-либо встречала. Но об этом она подумает позже, когда на неё не будет устремлён этот тёплый взгляд.
— Спасибо, — решив не спорить, говорит Лена. Она просто снова оставит очень большие чаевые.
Лютор возвращается к книге и поднимает глаза, только когда напротив неё сдвигается стул и её встречает ещё одна тёплая улыбка.
— Ты нравишься моей маме, — садясь, сообщает Кара. — Она сказала мне, что ты очень милая. И ещё она велела передать, что тебе запрещено оставлять чаевые, как в прошлый раз.
Почему Лене вдруг хочется заплакать? Простые слова женщины, которую она едва знает, не должны вызывать у неё таких чувств.
— Ничего не обещаю, — говорит Лена, чтобы отвлечься от грустных мыслей. У неё это получается, но лишь потому, что вместо этого она обращает внимание на ласковое покачивание головы Кары.
— Хороший выбор, они очень вкусные, — говорит Кара, пододвигая к Лене сэндвич.
Лена должна признать, что он на самом деле выглядит аппетитно. Но ей также нравится поддразнивать Кару.
— Ты и правда думаешь только о еде, да?
— Я уже три года подряд выигрываю ежегодный конкурс по поеданию хот-догов на ярмарке Мидвейла, так что да, еда — это потрясающе.
Лена усмехается, представляя, как Кара запихивает себе в рот хот-доги. Это должно бы быть неприятной картиной, но на самом деле воспринимается вовсе не так.
— Итак, теперь моя очередь рассказывать о себе?
Они обмениваются историями из жизни и фактами о себе, пока обедают. Лена смеётся, представляя себе юную Кару, когда увлечение наукой её сестры привело к тому, что младшая Дэнверс оказалась вся покрыта уксусом после неудачного научного эксперимента. А потом Лена краснеет, когда рассказывает, что её любимый цвет — жёлтый, и это доставило ей большие неприятности в восемь лет, когда она покрасила свою комнату в жёлтый цвет без ведома Лилиан.
Постепенно она открывается Каре, а Кара — ей, и каждый факт даёт Лене немного больше понимания о девушке, сидящей напротив, и заставляет её с каждой минутой всё больше и больше к ней привязываться.
Обед заканчивается, и Лена остаётся. Она остаётся, потому что в конце обеда Кара просит её об этом с такой надеждой в голосе и во взгляде, что Лютор не может отказать, даже если бы захотела.
Когда приближается время ужина, Лена понимает, что ей, вероятно, следует уйти, — она могла избегать Лилиан весь день, но уверена, что если не вернётся к ужину, мать будет её искать. У них, конечно, большой дом, но не настолько.
Лена собирает свою книгу и толстовку, которую несмотря на жару по-прежнему упрямо надевает во время визитов в кафе.
Кара перехватывает её на полпути через зал.
— Тебе обязательно нужно идти?
— Да, мама будет недоумевать, где я.
— Я провожу тебя домой?
Лена отрицательно качает головой.
— Разве у тебя нет работы? — Она почти уверена, что уже знает ответ.
— Мои родители не станут возражать.
— Кара, правда, всё нормально, это недалеко. Сейчас ещё светло, и я каждый день возвращаюсь домой одна.
Дэнверс опускает голову.
— Я знаю. Но мне нравится проводить с тобой время, и я не хочу, чтобы оно заканчивалось. — Она прикусывает губу, и это совершенно отвлекает Лену от нити разговора. — Это странно? Это ведь странно, да? Ладно, забудь…
Лена обрывает её:
— Раз уж твоим родителям не нужна твоя помощь, можешь проводить меня до дома.
Лютор чувствует неловкость, пока стоит и смотрит, как Кара подходит к стойке и тихо разговаривает с родителями, после чего они оборачиваются, улыбаются и машут Лене.
— Видишь, всё в порядке, — говорит Кара, снимая фартук и бросая его отцу, которому тот попадает прямо в лицо.
Невольно увидев эту маленькую сцену, Лене хочется, чтобы её семья была такой же, чтобы у них было такое же непринуждённое взаимодействие, царила такая же душевная атмосфера и присутствовала такая же очевидная любовь. Глядя на Люторов, никто даже не думает о семье: люди думают о деньгах, власти, успехе, а теперь ещё и о Лексе. Однако один взгляд на Дэнверсов — и всё, о чём может подумать Лена, — это то, что они явно любят друг друга, что они определённо семья.
Лене тоже хочется этого, и как раз это у неё будет менее чем через две недели, — её собственная семья, муж. Разница только в том, что она не хочет быть с ним и знает, что вместе они будут совсем не такими, как Дэнверсы.
— Твой отец только что освободил тебя от работы, а ты в ответ швыряешься в него всякой всячиной?
— Вот-вот, ты должна научиться уважать старших, — подтверждает Джеремайя. Лена не осознавала, что говорит достаточно громко, чтобы её услышали за стойкой, и её щёки краснеют.
— Я тоже тебя люблю, — через плечо бросает Кара и со смехом выталкивает Лену за дверь.
— Спасибо, — Лена улыбается родителям девушки, и они направляются к её дому. Хотя особняк Люторов стоит на окраине города, это будет недолгой прогулкой, но дорога намного приятнее с Карой, идущей рядом. Солнце спускается к горизонту, однако его лучи ещё достаточно тёплые, чтобы согревать их.
— Можно тебя кое о чём спросить? — спрашивает Лена. Слова Элайзы по-прежнему не соответствуют образу Кары, сложившемуся в её голове: образу девушки, которая радостно болтает, пока они идут рядом.
— Конечно, — отвечает Кара, с любопытством посмотрев на Лену, после чего её взгляд возвращается к маршруту перед ними.
— Твоя мама сказала, что…
Стон Кары обрывает её на середине фразы.
— Она сказала обо мне что-то смущающее, так? Почему у матерей это так хорошо получается? И что же она сказала? Или постой, я вообще хочу это знать?
— Это не было чем-то смущающим, — заверяет Лена. Темп их движения замедляется, так как Кара поворачивается к ней лицом. — Просто мне было бы любопытно кое-что узнать. — Лютор делает паузу: может ли она вообще об этом спрашивать? Но когда Кара выжидающе смотрит на неё, Лена решает, что хочет знать ответ. Она хочет знать о Каре всё. — Твоя мама сказала, что ты не так уж легко заводишь друзей, и я просто… — Лена машет рукой, показывая на них двоих. — Это не похоже на правду, ты самый дружелюбный человек, которого я когда-либо встречала.
Кара краснеет и отводит взгляд. Она поправляет очки — определённо на нервной почве. Лене следовало просто оставить эту мысль и не поднимать данную тему.
— Мои родители погибли незадолго до того, как я пошла во второй класс средней школы, а это означало, что в тот год мне пришлось сменить школу, изменить всё. Так что я была новенькой в классе и приёмным ребёнком, с которым никто не хотел дружить. Дома у меня была Алекс, и этого мне хватало, но в школе мне всё же было довольно одиноко. Теперь у меня появились друзья — Уинн и Джеймс, с которыми я познакомилась в университете, а ещё есть Люси, и, конечно, Алекс с Мэгги, так что у меня есть близкие люди, просто этим летом их нет рядом. Элайза сказала мне, что рада снова видеть меня счастливой, потому что в последнее время я была немного подавлена тем, что все мои друзья далеко.
Кара выглядит грустной. Лене невыносимо видеть её такой печальной.
— Прости, что лезу не в своё дело.
Кара улыбается и легонько тычет её в бок.
— Мы друзья, и тебе позволено совать нос не в своё дело. К тому же, теперь у меня есть ты, так что я больше не грущу. — Взгляд Кары становится задумчивым. — Хотя Элайза была права, мне на самом деле непросто заводить друзей — я довольно замкнутый человек, всё держу здесь. — Она кладёт руку на грудь. — Но с тобой, — она пожимает плечами, — с тобой очень легко.
Лена думает, что легко — это подходящее слово, чтобы описать, каково это — находиться рядом с Карой, взаимодействовать с ней, открываться ей. Легко, свободно и прекрасно.
Лена улыбается, берёт девушку под руку, и они снова продолжают путь. Это смелый шаг, во всяком случае, для Лены, — она не любитель физического контакта и не раскрывается так просто, но она никогда не встречала никого, похожего на Кару.
— Ну, мы, приёмные дети, должны держаться вместе, верно?
Кара смеётся, тихо, мелодично и красиво.
— Да, точно.
— Чем ты занимаешься завтра? — спрашивает Дэнверс. Их руки по-прежнему соединены, и это мешает Лене сосредоточиться на чём-либо, кроме тёплого тела Кары рядом. — Потому что, если ты свободна, мы должны что-нибудь поделать вместе.
Эти слова активируют мыслительную деятельность Лены. Её размышления возвращаются ко всему, чего она избегала, к обязанностям, от которых она уклонилась, чтобы провести время с Карой.
— Я… я пока ещё не знаю.
— Это связано с тем сообщением, которое ты получила до этого?
Лена поворачивается и смотрит на Кару. Откуда она знает? Очевидно, вопрос явно читается на её лице, или же Лютор произносит его вслух, потому что Кара отвечает.
— Когда ты получила сообщение, у тебя было такое же выражение лица, как и сейчас. — Кара, воспользовавшись тем, что их руки всё ещё соединены, заставляет Лену остановиться. Они пока ещё в нескольких кварталах от её дома, и это, вероятно, хорошо — Лена не уверена, как отреагировала бы Лилиан, если бы увидела её здесь вместе с Карой. — Хочешь поговорить об этом? — спрашивает Дэнверс, выглядя такой искренней и обеспокоенной, что это даже причиняет боль. — Мы же друзья, помнишь? Ты можешь говорить со мной о чём угодно.
У Лены на кончике языка вертится ложь, она хочет отмахнуться, сказать что-то такое, что оттолкнёт Кару и не пустит её дальше, чем Лютор уже позволила ей зайти. Она и так подпустила её гораздо ближе, чем кого-либо другого, а ведь они знакомы всего несколько дней.
Но затем её разум спрашивает: «А что, если?» Что, если она откроется кому-то, будет ли это так уж плохо?
Что, если она доверится Каре? Это кажется совсем не плохим.
И, может, будет даже хорошо, если у неё появится человек, с кем можно об этом поговорить. Это ведь не мелочь — та сделка, на которую она решилась пойти. Это же нормально — говорить о своих чувствах, верно?
Это может быть нормальным, но в то же время это кажется страшным.
Однако Кара наблюдает за ней, её взгляд нежный, в голубых глазах светится беспокойство, и Лена заговаривает, ещё не зная, какую линию поведения она выберет: отмахнуться или же сказать правду.
— Его зовут Майк.
Кара ничего не говорит, просто терпеливо ждёт продолжения.
— И… — Лена замолкает. — Может, мне стоит начать с самого начала.
— Начало — это хорошее место для старта, — подбадривает Кара.
— Помнишь, я говорила, что через пару недель приступаю к новой работе? — спрашивает Лена. Кара кивает, ничем не показывая, что внезапная перемена темы разговора показалась ей странной. — Ну вот, я не просто приступаю к новой работе, я собираюсь работать в бизнесе моей семьи. И не просто работать там, а возьму на себя руководство им, я буду новым генеральным директором Luthor Corp.
У Кары отвисает челюсть.
— Ты станешь генеральным директором?
— Да. — Лена чувствует себя смущённой под впечатлённым взглядом девушки и ощущает, как её щёки краснеют.
— Не надо краснеть, — поддразнивает её Кара, отчего Лютор краснеет ещё сильнее. — Это невероятно. Ты просто невероятна. Генеральный директор в двадцать лет — это потрясающе.
— Мне будет двадцать один, когда я вступлю в должность, — уточняет Лена, и это ещё одна часть истории, которую она хочет рассказать Каре.
— Ты сказала мне… — начинает Дэнверс и замолкает. Лена практически видит, как крутятся мысли в голове девушки. — Скоро ведь твой день рождения, верно? Ты сказала, на следующей неделе?
— На следующей неделе, — подтверждает Лютор. — В следующую субботу, если быть точнее, и я приступлю к работе в следующий понедельник.
— Лена, это так волнующе!
Лена тяжело вздыхает, пытаясь рассмеяться, но звучит это довольно печально.
Кара приходит в себя, должно быть, вспомнив, с чего начался этот разговор, и чему Лена, похоже, была не очень рада.
— Ты хочешь быть генеральным директором? — спрашивает Кара, уловив неверную нить беседы, но Лена её вовсе не винит: она сама не соотнесла бы новую работу ни с чем, кроме волнения, и уж точно не связала бы её с договорным браком.
— Да, очень, очень хочу. Это всё, чего я хочу. — Её мятежное сознание шепчет, что сейчас она также хочет чего-то ещё — хочет девушку, стоящую перед ней. Она игнорирует это. — Я знаю, что могу сделать так много полезного, имея все эти деньги, все эти ресурсы, добиться намного большего, чем когда-либо получалось у моего отца или Лекса. У меня так много идей, и я не могу дождаться, чтобы возглавить компанию, я бы приступила прямо сегодня, если бы могла. — Если бы Лена могла приступить к работе сегодня, она точно не оказалась бы в кафе, которое недавно для себя открыла, и прошла бы мимо друга, которого ей каким-то образом удалось завести, несмотря на нулевой опыт в этой области.
Опыта управления компанией у Лены тоже нет, и всё же она чувствует себя более подготовленной к работе, чем к этой дружбе.
Кара улыбается.
— Я же говорила, что ты невероятна. — Её улыбка снова становится задумчивой. — Но это не объясняет, почему ты до этого выглядела такой грустной.
Лена надеется, что то, что она сейчас скажет, не изменит мнение Кары о ней.
— Когда мой отец начинал свой бизнес, он установил в компании некоторые правила — законы, которые нельзя изменить, пока я не окажусь в штате и не буду утверждена в качестве генерального директора. Это прописано в моём контракте — я не могу стать генеральным директором, если не буду состоять в браке.
— В браке?
Лена тяжело сглатывает и кивает.
— Ни одна женщина не может быть генеральным директором, если она не в браке. У меня есть время до следующего понедельника, чтобы выйти замуж, иначе я не смогу занять эту должность, и тогда совет сам назначит нового генерального директора. Я выхожу замуж в свой день рождения.
— Но это не имеет смысла. — Кара нахмуривается, между её бровей появляется очаровательная морщинка, и Лена хотела бы сфокусироваться на этом, но она не может, — не с той темой, которую они сейчас обсуждают.
— Возраст не имеет значения, совет директоров просто назначил эту дату, чтобы установить для меня крайний срок, но они решили настаивать на пункте о браке. Они не хотят, чтобы я управляла компанией одна, иначе они могли бы просто изменить свод законов. Однако это изначально было прописано для того, чтобы рядом с женщиной был мужчина. Я предполагаю, что они думают, что мужчина контролирует женщину во всех отношениях, они там все сексисты и женоненавистники, и… — Лена делает паузу, чтобы перевести дыхание и успокоиться — нет смысла так переживать из-за этого.
— Ты не можешь изменить эти правила?
Лена пыталась.
— Нет, совет директоров располагает таким астрономическим количеством денег, что они пресекли все мои попытки изменить этот пункт. Разумеется, у нас тоже есть деньги, но ничего из того, что я пробовала, не помогло. Так что у меня два варианта: выйти замуж и возглавить Luthor Corp или не выйти и потерять свою компанию.
— Майк?
Лена на мгновение закрывает глаза и делает глубокий вдох, прежде чем снова открыть их.
— Мой жених.
— О, — произносит Кара. Лена хотела бы знать, о чём она думает. — Но ты его не любишь?
Лена издаёт тихий смешок.
— Он мне даже не нравится.
— Тогда почему…
— Моя компания, — отвечает Лена, зная, о чём собирается спросить Кара. В конце концов, это единственная причина, которая всё оправдывает. — Я могла бы сделать так много хорошего, принести пользу такому количеству людей, и если для этого мне придётся выйти замуж за Майка, то нужно просто смириться с этим. С моей стороны было бы эгоистично отказаться от компании, которая могла бы помочь стольким людям, только из-за одного маленького неудобства вроде брака.
— Но почему он? Почему не тот, кто тебе действительно нравится? — спрашивает Кара.
— Потому что он единственный, кого смогла убедить моя мать, единственный, кто готов связаться с нашей семьёй после Лекса.
— Мне очень жаль. — На плечо Лены опускается рука, нежная, уверенная и в чём-то даже успокаивающая. По какой-то причине, после всего, что только что рассказала Лютор, именно это тёплое прикосновение вызывает у неё поток слёз.
Лена вытирает глаза свободной рукой.
— Это не твоя вина.
— Я знаю, но тебе грустно, а мне не нравится, когда ты грустишь. И это несправедливо, тебя не должны заставлять делать то, чего ты не хочешь.
Лена пожимает плечами — она уже смирилась с этим. Единственное, что сейчас заставляет её сожалеть о своём решении — это грустные голубые глаза, смотрящие на неё.
— Ну, когда мы обе будем в Нэшнл-Сити, если ты захочешь поговорить, потусоваться или просто отвлечься, я буду рядом. Теперь мы друзья, хорошо?
Лена на мгновение кладёт ладонь на руку Кары, впитывая всё добро, которое эта девушка всего за несколько коротких дней принесла в её жизнь.
— Спасибо. — Она делает шаг назад, чувствуя себя неловко после того, как только что открылась кому-то. Лютор действительно не привыкла к этому. — Я напишу тебе, если завтра буду свободна? — Она не может смотреть Каре в глаза.
Дэнверс кивает.
— Спасибо, что рассказала мне всё это.
Лена неловко смеётся.
— Спасибо, что выслушала. Я должна идти, — она кивает головой в сторону своего дома. — Я не хочу, чтобы моя мать тебя увидела, иначе, без сомнения, возникнут вопросы о том, где я была.
— Она не знает, что тебя не было дома?
Лена отрицательно качает головой.
— Нет, и ей бы это не понравилось, особенно когда речь идёт о моём будущем, — вздыхает она. — Надеюсь, мы завтра увидимся.
Кара улыбается.
— Я тоже.
— Постой, разве ты завтра не работаешь?
Кара усмехается.
— Элайза счастлива, что у меня появился друг, и я уверена, что смогу использовать это в своих интересах, чтобы уйти с работы.
Лена смеётся, беззаботно и счастливо. Кара всегда заставляет её себя так чувствовать.
Они прощаются и расстаются. Лена почему-то уже ощущает облегчение от своего решения, но в то же время чувствует себя более обременённой. Будто проблемы стали реальнее, стоило ей ими поделиться, но открыться кому-то в первую очередь было приятно.
Лена прокрадывается обратно в дом по уже хорошо отработанному маршруту. Направляясь к своей спальне, она чувствует, как в неё проникает тяжесть атмосферы этого места, её плечи опускаются, когда она проходит мимо портретов своих предков, статуй, купленных отцом и, безусловно, выглядящих впечатляюще. Всё это место — демонстрация богатства, пусть даже никто больше его не видит.
Свадьба состоится здесь, но Лена сомневается, что Лилиан пустит гостей так далеко в дом: вся церемония будет сосредоточена в главном зале и саду. Этот особняк явно слишком велик для них двоих — он был слишком велик, даже когда в нём жили все остальные члены семьи.
Лена отгоняет от себя воспоминания — сейчас не время думать о прошлом и о семье, которую она потеряла. Слишком о многом уже нужно думать в настоящем, а также в будущем.
Она быстро переодевается и, стараясь не обращать внимания на страх, вызывающий неприятное чувство в её животе, направляется в столовую на ужин.
— Я удивлена, что ты почтила меня своим присутствием, я думала, ты сегодня меня избегаешь, — говорит Лилиан, как только Лена входит в комнату.
Младшая Лютор вздыхает — она сейчас не в настроении для всего этого.
— Неужели я эти последние дни не могу побыть одна, прежде чем ты выдашь меня замуж?
— Лена, ты же знаешь…
— Я знаю, это не твоя вина. — Лилиан на самом деле пыталась изменить этот пункт в контракте, старалась помочь ей. Как бы там ни было, её мать действительно прилагала все усилия, чтобы выкрутиться из этой ситуации. Хотя они не всегда сходятся во взглядах, и пусть даже Лена не была её любимым ребёнком, Лилиан понимает, что она вполне способна управлять компанией самостоятельно.
Тем не менее, Лена также знает, что Лилиан в значительной мере воодушевлена идеей замужества дочери, продолжением фамилии и семьи Люторов. Брак с Майком Мэтьюзом — это прекрасная возможность как для Лены в данной ситуации, так и для всей их семьи.
— Разве я не могу просто немного побыть одна, пока всё не изменится, когда я выйду замуж и буду вынуждена переехать, и когда у меня не будет свободного времени, потому что мне нужно будет управлять компанией?
— В таком случае сейчас самый подходящий момент, чтобы сказать тебе, что завтра я уезжаю.
Лена старается не выглядеть радостной от этой неожиданной новости.
— Ты уезжаешь?
— Не стоит так радоваться, это всего на одну ночь, — осаждает её Лилиан. Лена плотно сжимает губы — она явно не очень хорошо скрывает свои чувства. — Завтра мне надо уехать в Метрополис, меня не будет около двадцати четырёх часов. Когда я вернусь, у тебя будет ещё одна примерка платья, и поставщики провизии уже готовы…
Лена отключается от остальной части разговора, отрешается от голоса Лилиан и всех мыслей о предстоящей свадьбе, вместо этого думая о том, что означают двадцать четыре часа свободы. Безусловно, сейчас она и так достаточно вольна, во всяком случае, до определённой степени, но теперь ей не придётся прятаться в собственном доме, не придётся тайком уходить, не придётся беспокоиться о том, что её кто-то увидит. Конечно, в доме есть слуги, но когда Лилиан нет рядом, большинство из них расслабляется и не так много работает. Лена оставляет персонал в покое, и они её не тревожат, и это прекрасно.
А ещё есть Кара и её вопрос о планах на завтра. Лене больше не нужно будет придумывать какой-то предлог, почему она не встретилась с Майком; она может написать Каре и сказать ей, что она свободна и что они могут провести день вместе, делая всё, что только захотят, за пределами кафе. Что немного пугает, поскольку их дружба до сих пор проходила в основном в стенах этого заведения.
Это пугает, но также немного волнует.
Пока Лилиан бубнит, озвучивая планы, к которым её дочери, вероятно, следовало бы прислушаться, Лена строит свои собственные. А что, если она пригласит Кару сюда? Это ведь не будет странно, правда? Люди постоянно приглашают в гости своих друзей, так ведь? Или, по крайней мере, это то, что подсказывают Лене её ограниченные знания о социальном взаимодействии.
Возможно, ей стоит немного изучить данную тему, чтобы лучше подготовиться к такому неожиданному повороту событий. Она ожидала, что когда ей исполнится двадцать один год, у неё будет муж и своя компания, но даже через миллион лет она не могла вообразить себе знакомство с кем-то вроде Кары.
Представить себе, что у неё появится друг.
Лена слышит, что имя Майка упоминается слишком часто, и снова включается в разговор.
— Тебе уже приходило от него сообщение?
— Пока нет, — лжёт Лена.
— Ты сама ему писала?
— Женщина никогда не должна делать первый шаг.
Лилиан закатывает глаза.
— Не придумывай оправданий и напиши ему, я дам тебе его номер, если у тебя его нет. Мы же не хотим, чтобы он подумал, что ты в нём не заинтересована, правда?
— Я практически уверена, что никто из нас не заключил это соглашение по причине заинтересованности друг в друге, мама.
— Напиши ему и договорись о совместном обеде или ужине, неужели ты не хочешь познакомиться поближе со своим будущим мужем?
У Лены готово сорваться с губ слово «нет», но она сдерживается и прикусывает язык, как ей часто приходится делать.
— Я понимаю, что это не идеальная ситуация, но уверена, что ты его полюбишь, со временем.
Лене едва удаётся удержаться, чтобы не фыркнуть от смеха над данной идеей — это явно никогда не случится.
— Я напишу ему, узнаю, когда он будет свободен, хорошо? — предлагает Лена. Она подумывает о том, чтобы прямо сейчас достать телефон и вместо Майка написать Каре, но уверена, что её выдаст улыбка.
Так что она терпеливо ждёт, пережидает всю светскую беседу за ужином, дожидаясь, пока для неё не станет социально приемлемым вернуться в свою комнату.
Только когда Лена закрывает за собой дверь и остаётся одна, она снова расслабляется. А затем, улыбаясь, вытаскивает телефон, открывает контакт Кары и видит смайлик рядом с её именем. Лена на мгновение задумывается, что написать, после чего отбрасывает все свои страхи и просто спрашивает Кару о том, чего хочет сама.
Как ты смотришь на то, чтобы завтра посетить особняк Люторов?
Серьёзно?????
Лена не знает, зачем нужно добавлять так много вопросительных знаков к одному вопросу, но даже по одному слову в этом сообщении каким-то образом ощущается характер Кары.
Да, моя мать завтра уезжает из города, так что на всю ночь дом в моём полном распоряжении, поэтому если ты хочешь, чтобы я провела тебе экскурсию, то сейчас у тебя есть такая возможность.
Да, с удовольствием
За текстом следуют несколько эмодзи, несколько сердечек и пара смайликов с сердечками вместо глаз, значение которых Лена не совсем понимает, но независимо от этого они вызывают у неё улыбку.
Придёшь после работы?
Кара уже сказала «да», но непривычный обмен смс всё ещё заставляет Лютор нервничать, и она обеспокоенно постукивает пальцем по краю телефона, пока не приходит ещё одно сообщение.
Я ведь могу уйти с работы, помнишь?
За текстом следует ещё больше смайликов, и их Лена определённо не понимает.
Не думаю, что Элайза или Джеремайя обрадуются потере сотрудника.
Лена, ожидая ответа Кары, уже почти представляет себе, как та дуется в трубку.
Лааааааднооооо. Приду после четырёх?
Лена с трудом подавляет головокружение, чувствуя, как в груди поднимается волнение, и отвечает:
Идеально.
Но затем Лютор не может больше сдерживаться и откидывается на кровать с нелепо широкой улыбкой на лице. Приглашая в гости друга, она, по идее, не должна чувствовать себя настолько прекрасно, но это так. Неужели это то, чего она была лишена все эти годы? По крайней мере, теперь у неё есть подруга.