Курим и молчим

После завтрака встала еще одна проблема, потому что тащить Макса в город в «деревенском» было мало того, что не рационально, потому что он вчера половину в стирку отправил, так ещё и глупо. Неудобно совсем. Не когда ты идёшь за работой. Правда, Макс ещё не знал, что он идёт за работой. — Давай я тебе найду что-нибудь, если не против? — говорит Володя, заглядывая в шкаф. — Поедешь со мной? Я машину отгоню и свободен… Как раз времени хватит. — Вот да, в этом есть резон, — Макс делает умный вид и хохочет. — Сойду с такой рожей за столичного, чтоб знакомцев твоих не пугать? Кстати! Бритва-то есть у тебя? Хотя бы станок одноразовый, не буду же я твоей. А хотяяяяя… — он откровенно ржет, то ли от расслабухи, то ли от смущения, — после того, что мы вчера с тобой делали, одна бритва на двоих не должна уже быть проблемой! Он сглатывает и просит: — Только если можно, теплое что-то накинуть сверху, а то что-то прохладно. Прикинь, дома в речку лазил и ничего, а в столицах задубел! Ты машину-то нынче сам поведешь, или мне опять? — Сам. Станки в ванной, там новые есть, этого добра полно. Мне самому надо новый взять, кстати. Я тебе сейчас все найду, по погоде. И нормальная у тебя рожа, никого не напугаешь, не боись, у нас вон кого угодно на трактор засунь, примерно так же и выглядеть будут. Вон даже меня. Деревня деревней, не во внешности дело, совсем не во внешности. А деревня в тебе не прижилась. — Володя окидывает Макса беглым взглядом и лезет за джинсами, потому что это единственное, что сейчас пойдёт по погоде. Выходят они из дома через полчаса, побрившись, одевшись по «столичной моде», хотя какая там мода, кто во что горазд. Володя вспоминает, что забыл зарядить трекер, а значит, снова без часов, ну да ладно. Он созванивается по пути к машине с Союзом — обещал вчера взносы заплатить — и предупреждает о встрече, мало ли что. Заодно и про черновик надо спросить, реально его в понедельник сдавать или как обычно, его просто торопят. Они не спеша выезжают со двора, Володя пристегивается на автомате, получает сообщения, что председателя нет на месте и понимает, что в Союз они сегодня не едут. Что ж, тогда им сразу в редакцию. — Где тебя носило? — встречает его замглавред почти на крыльце. — Мы уж думали, искать тебя там с собаками, потому что материал ты прислал, колхоз этот, чтоб его, говорит «уехал ваш, ничего не знаем», а до города то и не доехал. Ты б ещё на звонки не отвечал в самом деле. — Я ночью не поехал, — Володя глушит машину и вылезает из нее. — А потом с колеи слетел и заглох, пришлось на месте чиниться, — он кивает на Макса. — Приключения те ещё, хочешь экстрима — езжай в деревню. — Ну вот, а то у нас все ноют, «да что там делать! Вот если б на футбол!» Олухи, в следующий раз за экстримом туда и пошлю! — зам берет ключи и заглядывает в салон. — Блокнот свой не забудь? О, точно же. Блокнот. — И что ж, прямо там и чинился? — снова спрашивает зам. — На трассе? — В деревне. Я ж говорю, помогли. — Ну оно и ясно, ты ж права только летом вон восстановил, куда там чинить, — тут Володя едва заметно вздыхает. — Мне вон главред говорит — на кой нам машина? Мы ж сетевой портал! — продолжает зам ворчливо. — А я ему — так мотаемся ж в область и по городу, как ещё-то, на метро, что ли, ездить? А он мне — так права у нас только у тебя, да Володьки, ну и Игнатьича, но тот пьет как сапожник, даром что комментатор. Вот и выходит, что вроде как и без машины нельзя, и с машиной тут что попало. — А я говорил вам, водителя надо, — как бы невзначай начинает Володя. — И проблем бы не было. А то как ехать куда-то, то я или Игнатьич. Но он не особо настроен, он все на расстоянии да на расстоянии… — Говорил. Ну так найди мне водителя, раз такой умный, — огрызается зам. — А то вы все только говорить и горазды, а так-то и нет… Володя сдерживается от того, чтобы не заржать в голос — он не планировал, что так пойдет разговор, планировал просто спросить, но раз так, то почему бы и нет. — Так я и нашел, — заявляет он, кивая на Макса. — Стажа достаточно, механизмы знает, что еще надо? Зам смотрит на Макса, хмыкает и машет рукой. — Стаж, говоришь? Ну пойдем, пока главред не свалил, пусть сам и решает, а то все мозги уже выел. Макс охреневает на месте. Ну, Володька! Хлыщ столичный, хоть бы предупредил. Это что же, ему… работу в Москве? Вот прямо сейчас? И не будет он нахлебником на шее сидеть? Охуеть не встать. После трактора, после раскисшей колеи и ухабистой грунтовки — работу в Москве? Важный мужик в кабинете смотрит на него пристально: — Главный принцип журналистики — знаешь? — Попробую угадать, — хмыкает Макс. — «Там, где мы бывали, нам танков не давали, репортер погибнет — не беда: но на эмке драной и с одним наганом мы первыми врывались в города». То есть, как я понимаю, журналисту важно успеть на место быстрее всех, а для этого без эмки никак, ну и без того, кто за руль этой эмки сядет трезвым и доедет быстро и безопасно. Угадал? У мужика за столом реально округляются глаза и отвисает челюсть. — Права действующие у тебя? — Конечно, — усмехается Макс. — Я же на прежнем месте так и работал: как свистнули — так встал и поехал. А случилось что по дороге — могу и починить на месте, вон, вашу-то разгонную починил, делов там было на пять минут. — Принят, — выдыхает мужик. И бросает заму: — Семенов, иди с ним в кадры. Оформляйте на ставку. — Трудовая? — говорит кадровичка, принимая документы. Зам Семёнов заглядывает в права и кивает — стаж его явно впечатляет, да и специфика тоже. — Да потом принесет, что пристала-то к человеку. Оформляй понедельником. Нет, лучше вторником, там десятое число как раз. Ко вторнику привезешь? Семёнов явно воодушевлен тем, что у них появился водитель и ему больше не надо его искать. — Договор вначале, — говорит кадровичка. — Десятым числом пишите. А лучше пока вообще число не пишите, привезёте и проставим. Она быстро просматривает паспорт, задерживается на странице, где обычно стоит штамп о браке. — И военный билет, — добавляет она. — Военный тоже надо. Его отпускают минут через пять, а у выхода маячит Володя, который курит свою вишневую дрянь. Другой с собой нет. Володя торчит в коридоре, потому что его к главреду никто не позвал, и рассказывает коллегам про командировку. Все, что может рассказать, конечно, в официальной версии. Остальное им знать не надо. Остальное никому знать не надо, кроме них. Он встречается взглядом с вышедшим Максом и понимает, что все удачно. — Фруктовая лавка, — хмыкает Макс. — Значит, у меня есть две новости, хорошая и плохая. Я начну с хорошей: меня внезапно взяли на работу. Водителем в вашу контору. Он улыбается, оценивая Володино выражение лица, и добавляет: — А плохая — у меня для оформления не все документы. Договор со вторника, ко вторнику нужно привезти трудовую и военник. С трудовой проблем не будет, в правлении кадровик любым числом уволит, ему вообще все похуй, и он давно хочет своего сынка на мое хлебное место посадить. А вот обернусь ли ко вторнику, это вопрос. Мне-то наверняка машину не дадут для этого дела, на электричке придется переть. Но об этом мы потом подумаем: у тебя сейчас дела какие тут есть? А то время идет, пожрать бы, и на концерт двигать. Макс думает про себя: вот я раскомандовался, а? Работу получил и раскомандовался! Он отводит Володю в сторону и шепчет: — Ты не думай, я вовсе не взялся тобой руководить. Просто адаптируюсь. — Поздравляю, — Володя жмёт ему руку, это единственное, что он может сейчас себе позволить при других. — Я не планировал, что так удачно получится, но я рад. Вот серьезно. Он курит дальше, слушая Макса и прикидывая в уме варианты. Электричка, к слову, совсем не вариант. А вот другое… — Во вторник? На служебке поедем, — отвечает Володя. — У меня выездная в соседний с вами колхоз, те тоже опомнились, у них юбилей, все такое. Тут меня уже «журналистом полей» окрестили, говорят, тебе лишь бы что, только подальше мотаться. — Он докурил, выкинул окурок и глянул на телефон. — А во сколько концерт? Сейчас почти час, я знаю одно уютное место недалеко, а билеты у нас вроде с собой, если что. — Что, уже сваливаешь? — окликает его проходящий мимо мужик. Володя усмехается, но по-доброму. — На концерт ухожу. Материал потом напишу, а то ты совсем контент не даешь, тухляк один в культуре твоей! — Ой, можно подумать, иди ты! Мужик убегает, а Володя пожимает плечами. — Пойдем? Есть и правда охота, а потом посмотрим, сколько у нас остаётся. И куда добираться вообще. В голове все легко-легко, и как-то немного празднично. Он думает о том, что сейчас бы правда в кафешку, заткнуть чуть-чуть голод, а потом на концерт и почему-то ему кажется, что все у них обязательно сложится. — Ну веди, — усмехается Макс, — я в Москве ни бум-бум. Но я тебе доверяю. Володя улыбается, понимая, что доверие — это, наверное, главное, что он сейчас чувствует. Потом, все потом, работа, статьи, выезды, а сейчас немного времени для двоих, а потом уж концерт. Как там поется, в наших сердцах любовь и кузнечики? Молчим и курим, да, но молчим уютно, курим и молчим. И у нас один лимонный дым на двоих. Который пропитал волосы и остался привкусом на губах. Один. Один и общий.