Курим и молчим

Лида поймала Володю у самой двери квартиры, точнее, сбежала с лестницы, как только он вышел из лифта. — Ты что, совсем издеваешься, что ли? — без предупреждения начала она, так, что Володя от неожиданности чуть не выронил пакет. — Тебе что, совсем делать нечего? Что за ерунду ты творишь? Конечно, удобно кинуть меня в черный список и спокойно творить ерунду! — О чем ты говоришь вообще? — не понял Володя. — Больше конкретики… — Какой ещё конкретики? Тебе самому не понятно, или ты издеваешься?! — Прекрати орать, и объясни толком, чего ты хочешь! — вскипел Володя. — Что ты здесь вообще делаешь? — Ты Матвею назначаешь встречи, и думаешь, я ничего не знаю?! — Я? Матвею? Мне что, делать больше нечего? Меня вчера даже на работе не было! — Так понятно! А встреча была! Ты меня за идиотку держишь? Я что, твою почту не знаю, что ли? Это такая месть, да? Типа я тебя бросила, а ты теперь его достаешь? — А он согласился? — внезапно спросил Володя, продолжая ничего не понимать. Почта молчала, это точно, да и вообще, что за бред? — А ты не знаешь? Ты вообще просто реально издеваешься, пользуясь тем, что я не могу тебе… — Владимир… — выглянула из квартиры Маня с растрепанными волосами и замерла, столкнувшись взглядом с Лидой. Та вздернула подбородок. — Очередное прикрытие себе нашел. Какая прелесть… Как это удобно, подцепить какую-нибудь дуру вроде нее! — В смысле?.. — не поняла Маня. — Ничего, деточка, не переживай, он и тебя обманет. Только попользуется и обязательно… — Да что вы! — Маня вскинулась. — Вы вообще ничего не понимаете, курица бесхвостая! Что вы пришли сюда орать то?! — Какая прелесть, — усмехнулась Лида. — Это очень прекрасно. А ты никого поглупее найти не мог, чтобы она ничего не поняла? — Оскорбления тебя не красят, — ледяным тоном заметил Володя. — А тебя интриги. Отстань от Матвея, придурок ты недоделанный, мужиков других мало, что ли! — Да не приставал я к нему! — не выдержал Володя. — Что за бред! — Ну да, ну да, ты еще скажи, что у тебя почту взломали, — фыркнула Лида. — Лапшу другим будешь вешать, я тебя знаю. — Если бы ты меня знала, ты бы не несла этот бред! — огрызнулся Володя. — Я тебе ещё раз говорю, я не имею к этому никакого отношения! — Я тебя предупредила. Мне есть что рассказать про тебя, если ты не отстанешь! — пригрозила Лида. — Маша? — о, Игнатьич нарисовался, как «вовремя». Вот просто очень «вовремя». Володя вздохнул. Лида торжествующе хмыкнула. — О, а вы тоже в этот притон, Павел Игнатьевич? Ой, простите, Петр… Ну-ну, вас тут ждут, видать, очень. Маня вцепилась в косяк. Володя тяжело глянул на Лиду. Игнатьич, надо отдать ему должное, лишь скользнул по той безразличным взглядом и ответил: — Знаете, Лидия Михайловна, я как-нибудь разберусь, кто кого ждёт, уж поверьте. — Да уж разберитесь. А то девушка, Маша, Маша же, правильно, не может из вас выбрать. Володя едва успел перехватить Маню, которая явно намеревалась вцепиться Лиде в волосы, чем вызвал смех Лиды. — Какие страсти! — фыркнула она. — Я тебя предупредила. Она не стала дожидаться лифта, уходя с площадки пешком. — Выражаясь корректным языком, что за бардак? — хмыкнул Игнатьич. — Я думал, она твой адрес вообще забыла, Владимир. Вообще он хотел сказать, «какого хуя здесь происходит», но не стал при Маше, было как-то не с руки, культурный москвич все-таки, не просто так… — Я тоже думал, — мрачно отозвался Володя, отпуская наконец Маню, которая тут же убежала смывать потекшую тушь. Похоже, заплакала. — Маня, что там случилось? — Макс вышел в прихожую и столкнулся с рыдающей Маней. Она убежала в ванную. Макс пожал плечами… и увидел открытую дверь и народ на лестнице. Выглянул: — Ой, сколько народу! А что случилось? Володь… кхм… Борисович, что тут творится? — Хуйня, — честно ответил Володя, заходя в квартиру и отдавая ему пакет. — Теперь уже спрошу я, ты не против, если я приглашу сюда Игнатьича? Не разговаривать же в коридоре. — Да я и подождать могу… — пожал плечами Игнатьич. — Потому что она такую ерунду несла, что просто ой. А главное, непонятно зачем. — Я не знаю, зачем, — вздохнул Володя, почти сразу залезая в телефон, — мне надо кое-что проверить. Заходи, дверь прикрой. Почта не открывалась. «Неверный логин или пароль». Сука! Попробовать, что ли, с компа? — Да я вообще не возражаю, — развел руками Макс. — Петр Игнатьевич… да вы зайдите, а то какая-то ебани… кхм… ерунда происходит. Но мы сейчас во всем разберемся. — Да я вижу, что е… ерунда происходит, — Игнатьич зашёл и закрыл дверь. — Вы… Как обращаться-то? А я не знаю… Максим? — Да, да, он Максим, — задумчиво отозвался Володя, на автомате разуваясь и уходя в кабинет. Нужно было понять, что творится. — Максим… — Игнатьич кивнул на дверь ванной, где скрылась Маня. — С Марией-то все в порядке? Похоже, ее расстроила встреча с… этой особой. Там не сильно приятных вещей нанесла эта женщина, но я ж не могу пойти узнать, как Мария, мы знакомы два дня всего… — Давайте я пойду, — сказал Макс. — Мы с ней долго знакомы, у меня получится. Подошел, подергал дверь ванной: — Мань? Это Максим. А ну-ка открой, я посмотрю, пока Петр Игнатьевич не видит — сильно ты зареванная или нет. Щас перекрасишься быстренько, и все будет оки. Ну, давай, открывай! С той стороны вроде бы даже хихикнули, и дверь приоткрылась. — Во дает, — усмехнулся Игнатьич. — Как с сестренкой младшей, ай молодец мужик. Говоришь, водитель наш новый? Ну, мы в шоколаде тогда. Так чо, Володь, что тут Лидия свет Михална на тебя наезжала? Пидорасом тебя обозвала, значит? Сказала, что ты ее жениху несостоявшему свидания назначал? Ох, сильна! Ты ее отшил, вот она тебе ярлык и вешает: мол, это все потому, что ты пидарас, а не она самка крокодила. И жених ее пидарас тоже, поэтому и с ним свадьба не состоялась! А то, что она, стерва такая, прости господи, никому даром не нужна — в голове у нее не укладывается. Ну объясни мне, что случилось-то, в подробностях, а то Маша вон вся расстроилась, а мы на прогулку собрались! — Ага, прикинь, Игнатьич, тот мужик, что Матвею писал, это я, оказывается, а то я ничего и не знаю, — отозвался Володя из кабинета. Почта не открывалась, пароль не подходил и контрольный вопрос тоже сменили. Сука, ну как так можно-то! И главное, кому это надо? — Почту взломали. Но разве она поверит? По ее мнению, мне делать больше нечего, как ее с Матвеем ссорить, будто кроме нее больше жизни и нет. Да мне в общем, не сильно интересно, поверит она или нет, но она ж дальше эту чушь понесет, вот абсолютно понятно… — он вдруг сел обратно, хотя до этого только поднялся. В голове сложился маленький паззл. Пару дней назад, как раз в день визита Лиды, он выяснял вопрос со статьей, и Семёнов сказал, что он вроде как написал Матвею письмо с разрешением. Почта тогда, что ли, была уже взломана? Сегодня он ей не пользовался, отправлял по корпоративной, и ближайший материал был как раз про концерт, потому что даже в понедельник он тоже отписался с местной… ерунда какая-то. Но похоже, и правда кто-то за это специально взялся, вряд ли случайность. Маня и правда открыла. И даже позволила заглянуть. Она уже почти привела себя в порядок и докрашивала один глаз. — Ты думаешь, я из-за себя расстроилась? — шепотом сказала она Максу. — Мне обидно. Мне за него обидно. Боже, какая дрянь. Аж противно стало. Ну как так можно, а? — Ну вот видишь, Мань, я ей морду при всем желании за него не могу набить. Да и толку с этого? Она, судя по всему, как была гнидой, так и останется. Неприятности могут у него быть, это верно. Ну, разберемся. Хотя черт знает, сам волнуюсь. Его ж под это дело и с работы могут вышибить, шутка ли — племянница главреда! Да еще и ославить не по чести: вон у нас в селе, позови ты тогда мужиков с дрекольем — убили бы нас с Володей просто сонными прямо там на сеновале, да и делу конец. А тут Москва. Тут хоть вроде бы всем на все нас… кхм… наплевать, но злоба все та же. Только методы, скажем так, поподлее. Такие… интриги, ага. — Погоди, — глянула на него Маня, — а ты откуда про это… про это все знаешь? — Мань, — улыбнулся Макс, — ну давай я тебе напрямую объясню, коли уж ты в курсе. Мы с ним вместе, понимаешь? И вещи, касающиеся нас обоих, обсуждаем тоже вместе. Так что ты ему рассказала — значит, и я знаю. А вот кстати, — он подмигнул, — скажи по-быстрому, что там за слухи такие веселые про меня ходили? Или ты это для красного словца, или разволновалась тогда просто? — Да нет, слухи и правда ходили, только я не знала, кто их распускает, — Маня ещё больше понизила голос. — Кто-то говорил, что у тебя… ну, на девушек не встает, мол, некоторые соблазняли, а ничего не вышло. Кто-то говорил, что ты за… ну, подсматривал, в общем, за кем-то… из мужчин… Максим, ну… я не хочу это пересказывать. Мне хватило того, что твоя мама плакала у меня в комнате, и говорила, что «тебе срочно надо жениться, а то житья совсем не дадут». Там что-то про то, что «никто на работу с тобой выходить не хочет», хотя я подозреваю, что это из-за того, что ты не пил с остальными в обед просто… Ты же помнишь, когда мы… все начали? В мае. Все ещё ныли — работы, пахота, сев, — она вздохнула. — Мне моя мама все мозги проела, «сделай из него нормального, что он как не мужик совсем, не пьет, на баб не смотрит, на тебя не смотрит! На сеновал не зовёт!» Я честно пыталась, потому что… да не знаю, почему, потому что мама сказала. Но ты только орал на меня. Ну а потом вон как вышло. И тут Макс заржал. Его в этом вопросе окончательно попустило. — Господи, Мань, — еле выговаривал он, — ох и охуеть…кхм… прости… обалдеть можно! Ох уж эти девицы наши, ну ладно, черт с ними, у меня и правда на них никогда не стояло, уж больно они такие были… напористые. Я тебе честно скажу: боялся свадьбы нашей просто как огня. И не пил в обед, да. Компанию портил. А за кем я там якобы подглядывал — убей не помню, да и неважно оно сейчас. И тебе скажу — беги, беги оттудова что есть силы. Да вот ты и убежала почти. И тут в дверь постучали. — Эй, молодежь, — спросил Игнатьич за дверью, — вы там не заснули? Макси-им! Мне начинать ревновать? — Ох, — Маня вспыхнула. — Петр Игнатьевич! — Да я шучу, Машенька, — фыркнули в ответ. — Журналист я, репортер, комментатор, а у них всегда шутки такие… злободневные. Ты там как, ничего? — Я сейчас, — спохватилась Маня, докрашивая глаз, про который она забыла за этим всем разговором. — Вот просто минуточку… Шепнув одними губами Максу «спасибо», она вышла из ванной и улыбнулась Игнатьичу. — Все, я готова, можно идти… Володя курил на кухне в окно, пытаясь вспомнить хронологию событий. Нет, в понедельник он все же пользовался своей почтой, и она работала. А во вторник выяснилось, что статья не под тем именем… Он что-то упускал, но пока не мог понять что, потому что явно не хватало какой-то детали, это точно. Сигарета, которую он подрезал у Игнатьича, кончилась, а мысли так и не появились. — Мы тогда пойдем, — сказал Игнатьич вышедшему из ванной Максу. — Надеюсь, к вам больше никто не нагрянет. Каких-то подобных гостей лучше не надо, как это. — Хорошего дня, — отозвался Володя. Он так и не снял куртку, только сейчас сообразив это, ну хоть не замёрз, пока в окно курил. Маня с Игнатьичем попрощались и ушли, прикрыв за собой дверь.