Курим и молчим

- Владимир Борисович, - Маня, блядь, а она то-что, с городского? - скажите им, что вы нас знаете. Никто трубку не берет, а документов с собой нету... - Кому им? - не понял Володя. Он сейчас вообще плохо понимал, что от него хотят, но пришлось собраться. - Что случилось? - Полиции, - выдохнула Маня. - Чего? - Володя подумал, что он ослышался нахрен, какая полиция? - Что происходит? - Здравствуйте, - в трубке раздался совершено другой голос, какой-то сотрудник, представился по форме, но Володя ничего не запомнил. - Вы Самойлову Марию Алексеевну знаете? - Знаю, - Володя прижал висок пальцами, пытаясь сконцентрироваться. - А сами вы... Владимир Борисович, значит, которому она все дозвониться пыталась. Верно? - Верно, - Володя глянул на часы: пол-одиннадцатого. - Что случилось-то? - Драка. То есть вы можете подтвердить ее личность? - Да, могу, - выдохнул Володя. - Какая драка? С кем она подралась? - Записывайте адрес, Владимир Борисович. Мария Алексеевна сказала, что забыла документы у вас дома. Дежурная часть... "Какой-то бред" - думал Володя, записывая адрес в блокнот, потому что в голову ничего не лезло никак, какая драка, что вообще происходит, полиция, второй раз за день, парный случай, что ли? Он реально ещё несколько секунд тупил в блокнот, как положил трубку, а потом закурил, чтобы хоть как-то привести себя в состояние хоть какого-то функционирования. Организм после такого секса отказывался нормально реагировать на запрос "встали и побежали". Володя набрал Павла Анатольевича, помня, что тот сегодня праздновал день рождения, но что же было делать, документы Мани были у него в квартире. Павел Анатольевич ожидаемо не взял, Володя докурил сигарету, совсем чуть-чуть открыл окно и пошел в ванную, по пути в прихожей наткнувшись, кстати, на Манин же пакет. Он его туда и переложил. Тушь там, помада, какой-то платок. Тамк нашелся и паспорт. И платок тот голубой, да. Хотя бы Павла Анатольевича теперь беспокоить не надо. Засунув паспорт себе в куртку, он пошел умыться и понять, что ему делать дальше. Сейчас только Макса дергать после всего этого, да... Но Макс нарисовался на пороге ванной, охреневший и встрепанный: - Володь? Что-то случилось? Куда-то надо ехать? Погоди, я быстро щас, только задницу сполосну! - Иди, - ответил Володя, пропуская его в душ. – Я, правда, не уверен, что нам надо ехать вдвоем, не этого я хотел после нашей близости. Но какая-то хрень, Макс. С кем Маня могла подраться? Маня! И где в это время был ее кавалер, мне интересно? Он выключил воду, чтобы не мешать Максу, и достал полотенце. - Ты как вообще? А? - Я охуел, - честно признался Макс. – Знаешь, от чего? Вот от этого: "Я не уверен, что после нашей близости нам надо куда-то ехать вдвоем". Правда? А ты хотел, чтобы я после вот такой близости... отпустил тебя одного хуй знает куда, да еще в полицию, а сам спокойненько лег спать? Ну, нет. Даже будь я реально девушкой, я бы так не сделал. Я бы был такой... как жена декабриста. Или вон как Маня: она же где-то подралась? Вот щас поедем и посмотрим. И знаешь что, Володь? Он включил воду. - Пока я моюсь, ты... наверное, прибери там, а? А то не дай бог кто к нам сюда вломится еще для проверки, а у нас тут пейзаж: смазка, женское белье и простынь в сперме. Нет уж, нахуй, ни одной слезы врагам. А белье, наверное, пока даже не в стирку, а куда-нибудь в укромное место. Потом постираем и перепрячем. - Макс, я думал о том, прежде всего, что ты ещё в процессе выздоровления, а тут все в кучу. Я не мог об этом не думать. Я знаю, что ты не ляжешь спокойно спать, речь вообще шла не об этом. Да, мне будет проще, если ты поедешь со мной, но не учитывать твое состояние я тоже не могу. К нам вряд ли кто-то вломится, но я сейчас уберу. Просто, чтобы мы об этом потом не думали. Сорочка с бельем отправилась в дальнюю полку комода, не забыть бы. Простынь Володя просто снял, чистую нашел, но стелить не стал пока, не до этого. Смазку убрал в тумбочку, забрал телефон, блокнот, ручку. Пошел одеваться, самому -то в душ не надо, Максу-то понятно, что нужно было. Заодно и ему одежду нашел - на улице мело знатно. Достал деньги на такси, сунул в карман куртки права на всякий, мало ли что. Включил звук на телефоне. Оделся. Притащился на кухню, глотнув холодный чай, который они так и забыли на столе. Убрал фартук в шкаф. Реально, нечего. Мало ли кто придет ещё. Открыл в комнате форточку и пошел с одеждой обратно в ванную, чтобы Макс не бегал и не мерз нахрен. - У тебя куртка есть потеплее? Или мне найти? - спросил он, заходя в ванную. - Найди, Володь. Зимнюю мне не дали, а судя по всему - она и нужна. Да, оно рискованно щас мне на улицу, но - я же изведусь тут. Так, паспорт и права я взял, регистрация у меня нормальная, в гости приезжать никто не запрещал. Я сейчас... ага, спасибо, - Макс увидел одежду и улыбнулся. - Спасибо, Володь. Но прежде чем одеваться, он коротко притянул его к себе: - У меня немножко задница болит. Ну, разберемся. И Володь... мы вдвоем. Мы справимся. - Теперь я перестарался, - выдохнул Володя, целуя его. - Я сейчас найду, сейчас... Ехать по ночному городу было бы красиво, если бы не повод, по которому они сорвались ехать ночью. Володя наплевал на все, сидя на заднем сидении и держа Макса за руку, в темноте все равно ничего не видно, а ему было нужно. И ещё раз пересматривал список пропущенных за сегодняшний вечер. Ну, мама - ясно, еще Матвей, Лида, Игнатьич, Маня. Ну с последними двумя все было немного понятно, а что хотели от него Лида и Матвей, оставалось загадкой. И ответ ему вряд ли понравится. Зайдя в дежурную часть, Володя понял, что ему уже не нравится. Ладно Маня. Ладно подралась, допустим. Увидеть Лиду он ожидал здесь меньше всего. И судя по всему, подралась Маня именно с ней. И Лида явно была тоже без документов, учитывая то, как она оживилась. Конечно, родственникам не звонила! И как они умудрились столкнуться в таком большом городе? Все это временно оставалось без ответа, пока у них самих проверяли документы. - О, этот тоже областной, - кивнул на Макса дюжий лейтенант. - Та-ак... С Марией Алексеевной земляками будете? - Будем, - согласился Макс.- Так что случилось-то? Документы Марии Алексеевны мы привезли, а больше ничьих документов у нас нет, только наши собственные. - Драка, - охотно пояснил лейтенант. - Вот эти две милые девушки, обе без документов, что-то не поделили в картинной галерее! Вот уж не думал, что когда-нибудь буду выезжать на женскую драку в картинную галерею! - Мань, а Игнатьич где? - спросил Володя. - Он на улице, машину греет. Его выгнали отсюда, - подала голос Маня. Со лба в волосы уходила длинная ссадина, и синяк на скуле уже начал зацветать. Лида выглядела не лучше. Судя по всему, ей пытались от души расцарапать лицо или что-то вроде того. - Кого вы делили-то? - повторил вопрос лейтенант. - Владимир Борисович, тут ваше имя в обоих протоколах фигурирует чаще, чем что-либо другое. Похоже, они вас делили, - хохотнул он, глянув на Володю. - Не иначе. - И совершенно бессмысленно, - ответил Володя, - я вообще не особо понимаю, что произошло. Но знаком с обеими. - О, тогда скажите, как зовут вторую. Она отказалась представляться. - Лидия Михайловна Кравская, - Володя проигнорировал ее взгляд, Лида, похоже, не хотела вообще как-то обнародовать свое имя, но он не собирался в этом разбираться. - Отлично. А то у них встречные заявления. И ущерб галерее, где пострадало защитное стекло, и скажите спасибо, что не пострадала ваза... Не расплатились бы. - Что дальше-то делать? - устало спросил Володя. - А что тут делать? Протоколы подпишут сейчас, и если заявления не заберут, то будем их потом вызывать. Ну и ущерб галерее. И записи с камер должны быть... Вы чего подрались-то, барышни? - Она первая начала, - обиженно пожаловалась Маня. - Гадости всякие... А потом толкаться! - Заткнись, клуша деревенская! Это ты в меня вцепилась! - Барышни, прекратите, или я вас определю, если вы здесь ещё драку начнёте, у нас это быстро, - предупредил их лейтенант и снова обратился к Володе. - Вы кем им приходитесь? - Другом, - решил не вдаваться в подробности тот. - Мария Алексеевна в гости приехала. С Лидией Михайловной вместе работаем. - Понятно, коллеги, значит. Ну что, дамы, заявления подписывать будете? Или, может, подумаете? Я ничего не понял, что вы делили, но принципиальный вопрос - будете ли вы друг на друга заявлять или разойдетесь миром? Лида поджала губы. Володя узнал этот жест. Не разойдется. Сдохнет, но не разойдется. Маня отвернулась в сторону. Замечательно. - Лида, - обратился Володя к ней, та аж вздрогнула от неожиданности. - Тебе реально это надо? Я перестаю понимать логику твоих поступков. Она ничего не ответила, но губу явно закусила. Думает. - Я заберу, если она заберёт, - подала голос Маня. - А то я заберу, а на меня заявят! Нет уж! - Логично, - вдруг сказал Макс. - Очень логично. И сообщил полицейским: - Уж не знаю, кого Лидия Михайловна делила и с кем, а Маня - моя невеста. Лида охренела. Володя это понял по тому, как она совершенно невежливо вытаращилась на них, особенно на Макса. Маня тоже замерла, видать, не сильно ожидавши, что так будет. А потом прикрыла лицо рукой. - А чего она вам не позвонила тогда, если вы ее жених? - весело спросил лейтенант, похоже, обретший интерес к открывающимся подробностям. - Я звонила! - воскликнула Маня. - Я звонила, но не дозвонилась! Не получилось у меня! - Понятно, - хохотнул лейтенант, весело глянув на Макса. - Что ж вы свою невесту-то одну отпустили?.. - Она ж... она ж... С Игнатьичем там была! - Лида наконец обрела дар речи. - Да какого ж ты с другим мужиком шляешься, если у тебя жених есть! Да ты ещё и... Она вовремя замолчала, наткнувшись взглядом на кого-то за спиной у Володи. Тот обернулся, встречаясь с тяжёлым взглядом Игнатьича, который как раз зашёл в отделение. Видимо, замёрз. - Только сцен ревности здесь не устраивайте, - предупредил лейтенант. - Итак, Мария Алексеевна, кто ваш жених в итоге? - Я прошу прощения, - вмешался Макс, - а это имеет какое-то значение? Жених - статус такой, не документальный. - Вот именно, - неожиданно подхватила Маня. - Жениха моего зачем сюда приплетать? А Петр Игнатьевич... он пригласил меня на выставку. Ему не с кем было идти, он один живет, от него жена ушла! У него эта... ну, от которой самоубиваются? - Депрессия, - подсказал Макс. - Вот, да, она! И я пошла с ним на эту выставку, потому что ему даже поговорить не с кем! А с Максимом не пошла, потому что он болеет, вот уже неделю как, а сейчас вот даже на улицу выскочил, потому что он живет у Владимира Борисовича, пока не устроился на работу и свое жилье не снял! Я у них пакет забыла с паспортом, когда на выставку собиралась! А у Лиды свой жених есть, Матвей! Так что никого мы не делили! И Владимир Борисович здесь совершенно ни при чем! - Да ты поэтому, наверное, за колонной целовалась с депрессирующим мужиком! - не выдержала Лида. - Ты, вообще, я смотрю, хорошо устроилась, живёшь с одними, по выставкам целуешься с другими, ещё и про моего жениха откуда-то в курсе! Ну замечательно! - Это я рассказал, - подал голос Игнатьич. Звучал он достаточно напряжённо и устало. - Про твоего жениха. - А кто тебя просил?! - воскликнула Лида. - Кто тебя просил, а? У тебя вон что творится, жена уже полгода ушла, а ты все до сих пор всем рассказываешь! - Год. - поправил Игнатьич. - И что теперь, а? Тебе какое дело, Лидия Михайловна? - Я запутался, кто на ком стоял, - прервал их лейтенант. - Вы заявления-то забирать будете? - Мань, - вдруг сказал Макс, - может, ну ее нахрен, а? Забери заявление, и дело с концом. Потому что так получается - это ты ее побила. Ты победила, понимаешь? А за стекло, если я не ошибаюсь, так и так обеим платить. Ну, это мы разберемся. Маня задумалась на пару секунд, а потом кивнула. - И правда, что это я... - ответила она. - Не буду я ничего заявлять. Не хочу, - она даже не глянула на Лиду, протянув руку за бумажкой. - А вы? - спросил лейтенант, которому явно не хотелось возиться даже с одним заявлением. Лида молча выдрала у него свой листок и скомкала его, не глядя на Маню, а вцепившись взглядом в Володю. Тот прищурился. Слишком уж неуютно это было. - Ну вот и все, - улыбнулся лейтенант. - Всем спокойной ночи, ущерб в рабочем порядке. Вас вызовут. Они толклись на пороге отделения: Макс, Володя и Маня с Игнатьичем. Лида вызвала такси и гордо отбыла в неизвестном направлении. - Ну, слава богу, - мрачно выдохнул Игнатьич. - А теперь отойдем за уголок, пожалуйста, сядем ко мне в машину... и Маш, я бы хотел услышать ответ на один волнующий меня вопрос: Максим твой жених? Я верно услышал? А я тогда кто? "Ни хуя себе", - пронеслось у Макса в голове. Но как оказалось, это были еще цветочки. - Петя, - сказала Маня на переднем пассажирском сиденье, положив Игнатьичу руку на колено, - это же такой... финт ушами такой был. А то бы никто не понял, чего это они вдвоем приехали. - Вот и я не понял, - Игнатьич начал закипать. - Ты одному звонила, а приехали оба? Они что, оба у тебя... в женихах? - Ой, Петя, да что ты. Какая ерунда! Если бы я не подтвердила, они бы и до меня домотались, и до него! Ты-то вон что-то не сказал, что я твоя невеста, а? А он сказал! Чтобы под нас не копали, будто мы кого-то там делили! - Маша! - взревел Игнатьич. - Я же тебя просил! Да, ты мне все рассказала, дело прошлое, но черт меня дери, я тебе предложение делать хотел, а ты опять со своим Максимом! Ну что он дался-то тебе, а? - Петя! - Маня аж взвизгнула. - Петя, не неси херню! В конце концов, он не мне, он Володьке сдался, но ты хочешь, чтобы мы и это тоже в полиции рассказали? Макс на заднем сиденье охуел. Игнатьич, кажется, тоже. - Что? Какому Володьке? В каком смысле? - Да идите вы! - не выдержал Володя. Такой подставы его психика не ждала. Он же просил, просил не говорить, дура деревенская! - Я сюда припёрся, чтоб вот это все слушать?! Идите нахуй, знаете? Он вышел из машины, от души треснув дверью, даром что служебная, и отошёл на пару шагов, запрокидывая голову прямо под снегопад. Это было уже слишком. Слишком настолько, что ему было похуй, как это смотрится. Идиотка. Сука, надо было вообще, вообще никуда не ехать, сидела бы тут, и они проблем бы не знали! - Так, - коротко сказал Макс. - Петр Игнатьевич, мы с вами будущие коллеги, с Владимиром вы не будущие... Давайте сразу внесем ясность. Во-первых, сейчас все в стрессе. Да, Маня? Во-вторых, Петр Игнатьевич: как говорил мой покойный батя, когда нет повода - ревновать глупо, а когда есть - поздно. Вот сейчас это, прошу прощения, глупо. Мы с Машей давно объяснились... ну, так получилось, что не будет у нас свадьбы. А мужчине в приступе ревности нужно что-то кардинальное услышать, чтобы он совершенно ревновать перестал. Маша, я хвалю тебя за эту... креативность, это реально был довод бомба, но давай мы сейчас все это забудем, потому что у тебя стресс, и твоя креативность немного перешла через край. Понятно? Все, выдыхаем, езжайте по своему маршруту, а мы поедем по своему. Спокойной ночи. - Но, Максим, - начала было Маня, но Макс оборвал ее: - Все, Маш. Поехали мы. Владимиру завтра... точнее, уже сегодня с утра на работу. И вышел из машины, аккуратно захлопнув за собой дверь.