Брак поневоле

– Ах, ты ж, высокомерный надутый индюк! Страус обрезанный, снежинка недоёбаная. – отплёвывался, как мог, Вэй Усянь, когда его наконец затолкали в храм предков ордена Гусу Лань. Бедные адепты Облачных Глубин запыхались, пытаясь подвести, сопротивляющегося, упирающегося, и за всё на своём пути цепляющегося, омегу, который со всех сил мечтал вырваться, дабы избежать церемонии бракосочетания с незнакомым альфой. Хотя, вот и познакомятся сейчас, ибо Лань Ванцзи как раз ждал своего будущего супруга «у алтаря» . Высокий красавец, с длинными чёрными волосами, стоял прямо, гордо задрав нос кверху. Яркое свадебное ханьфу тянулось шлейфом аж на несколько метров и его впору было бы помогать кому-нибудь тащить, а то ненароком запнётся молодой жених и носом землю пробуравит. Только красота его никак не привлекала пленённого омегу, который под конец вообще позорно разревелся, потеряв всякую надежду оказаться когда-нибудь в подобном заведении с Вэнь Цин. Она, конечно, не была его любовью, не была истинной альфой Старейшины Илин, но симпатию он к ней испытывал гораздо большую, чем к кому-либо другому в этом грешном мире, а тут такая подстава. Да и как вообще мужчину, пусть даже и омегу, можно трахать? Куда? Туда же, откуда эти омеги и рожают? Ну нет! На такое тёмный заклинатель точно не подписывался. Пусть этот Лань Хуйлань не надеется. Только подойдёт и вмиг без яиц останется, чтоб неповадно было. Вэй Ина швырнули на пол к ногам будущего супруга. Стоя на четвереньках, он задрал голову и посмотрел снизу вверх на человека, которого уже ненавидел и презирал всем своим естеством, хотя видел его впервые в жизни. Да, красивый! Можно сказать, что даже очень красивый, прям само совершенство. Но ведь по обложке не судят. Этот человек может оказаться самой последней тварью, и Усянь был настроен именно на такой исход. Молодой жених нагнулся и протянул ладошки, так феерично появившемуся перед ним будущему супругу, желая помочь тому подняться. Тот лишь отфыркнулся и отвернул лицо, давая понять, что от помощи отказывается. Вэй Усянь медленно сел на корточки, а потом выпрямился, вставая во весь рост, игнорируя при этом боль в коленях, которые хотелось потереть, и саднящие ладони, с которых немного содралась кожа. – Я требую свободы! – он процедил сквозь зубы, глядя прямо в глаза человека напротив. Вэй Ин чувствовал себя загнанным в угол диким зверем, который не видел пути к отступлению. Он в буквальном смысле был окружён толпой заклинателей и не имел при себе Чэньцин, чтобы хоть как-то начать обороняться. Только сейчас ещё было и очень-очень страшно за свою честь, хотя вида старался не подавать. А чести его и правда лишат. Не смотря на то, что доселе омега был чист и невинен телом, добропорядочным поведением и излишней скромностью он не страдал. Если большинство омег и девушек, выходя замуж, знать не знали, что такое брачная ночь и как всё это проходит, не имели и малейшего представления о физической близости с супругом, то Усянь тут был чуть ли не самый первый знаток на деревне. Он обладал достаточными знаниями о сексе и сам мог с кем угодно ими поделиться, так как литературу на данную тему он ещё с подросткового возраста сыскал и занимался подробным её изучением. Разве что плохо представлял об отношениях альфы и омеги, если оба партнёра мужчины, так как в его голове никогда и не возникало идей, что так вообще можно. Нет, то, что так бывает, Вэй Усянь, конечно же, предполагал, но никогда не интересовался подробностями. Возможно даже брезговал. – Первый поклон: Небу и Земле! – воскликнул старейшина Лань Цижэнь, вырывая тёмного заклинателя из своих мыслей, которые целиком и полностью состояли из матерных метафор и идей, как вырвать у этого ненавистного Ланя Пиздаланя сердце, мозги и яйца. А Цижэню-то не терпится самому. У него, всё же, последний день течки сегодня, а в Гусу прибыло столько его хороших, близких друзей, что аж слюни текут. И с каждым необходимо пообщаться хотя бы по два-три раза. Но вместо этого приходится сидеть и выжидать, когда же молодые наконец соединятся крепкими узами брака и пойдут делать ему внуков. Конечно, мужчина злой будет. Лань Ванцзи молча опустился на колени и взглянул на Вэй Ина, который продолжал смотреть на него своими огромными глазами, полными ненависти, и преклоняться ни перед кем не собирался. Однако адепты, поняв это, тут же помогли несговорчивому омеге опуститься на колени и совершить ритуал. Его согнули пополам и буквально впечатали лбом в пол, от чего несчастный отозвался криком. – Второй поклон: родителям! – ещё громче воскликнул Цижэнь. Судя по всему, Лань Блятьлань тоже делал поклоны стоя рядом со Старейшиной Илин, раз дед так активно рвал глотку, только Усянь не мог этого видеть. Его опять стукнули башкой о деревянный пол, уже куда сильнее, от чего перед глазами поплыло. – И третий поклон: друг другу! На сей раз лобешник приземлился на мягкое. Не рассчитав силу, адепты впечатали Вэй Ина лицом в бедра, развернувшегося к нему, молодого альфы, что не осталось незамеченным и, желая отомстить за позор и насилие, он больно вцепился зубами в, судя по визгам, яйца, но на самом деле это было просто бедро. *** – Гости дорогие! Жители поднебесной! У нас в Гусу наконец случилась свадьба. Рады приветствовать всех на пиршестве! – вопил задорный, низкорослый мужчинка, разодетый и разукрашенный во все известные яркие цвета. Этот человек был приставлен для того, чтобы развлекать гостей на церемонии. Его задачей было проводить игры, читать поздравительные речи и говорить о том, насколько прекрасен не молодой жених-омега, а Старейшина Цижэнь. Потом, после церемонии, который заберёт «клоуна» в свои покои. – И для молодых у нас желает выступить коллектив, исполнитель своих, как им кажется, стихов. Стихи о любви молодых с пожеланиями. Приветствуем талантливых «Запою твои уши до дыр»!!! К тому моменту уже изрядно подвыпившие гости разразились бурными аплодисментами. Даже истинные жители Облачных Глубин не стеснялись вести себя столь неподобающим для них образом. Примерными оставались лишь глава клана Лань Сичень, тихо и спокойно уплетающий фрукты, и, собственно, жених. Он сидел рядом со своим молодым супругом и не сводил с него глаз, считая, сколько чарок «Улыбки Императора» тот в себя опрокинул. Праздник ещё только недавно начался, а Усянь уже заливал в себя двадцать седьмую порцию. Перед гостями, на самую середину, вышли несколько человек так же разукрашенные на подобие диких клоунов-оборванцев. Они стали играть на каком-то потрёпанном гуцине, танцевать, а один, самый грязный и неопрятный, раскрыл рот. – Тихо в саду за окном, ночь наступила кругом, птичка на дереве спит, только сверчок лишь шуршит! Танцующие клоуны стали издавать звуки, напоминающие «шур-шур-шур». Они окружили своего этого дядечку, который, по всей видимости, исполнял у них роль главного оратора, а потом набросились на него. – Дошуршался! – вздохнула девочка с гуцинем. Гости в шоке, они ничего не поняли. Но даже Лань Цижэнь отвлёкся от приставаний к Цзинь Гуанъшаню. Только один Усянь не желал обращать внимание ни на что, кроме алкоголя, который пил, пил и пил не закусывая. – А сейчас реклама нашего коллектива! – прокашлялся клоун. – Когда тоскливо на душе и улун молочный не заходит в глотку, то ты позови скорее нас, – он окинул руками своих братьев. – И мы вместе наскребём на водку. … – По столу жёлтый лимон не прыгал? – один из коллектива подлетел к Хуайсану, который тотчас же побледнел и покосился в сторону брата. – Дагэ… – Так это ты мою канарейку в чай выдавил?! – возмутился второй, приобнимая молодого господина Не за плечи. Но и на этом балаган не прекратился. Двое других подоспели к молодым. Один взял хорошо уже так наклюкавшегося Усяня за грудки и начал тараторить в самое лицо невзирая на то, что Лань Ванцзи за его спиной уже потихоньку обнажал Бичэнь. – Ты любовь Его навсегда! Нет на свете тебя прекраснее. Ты не уйдёшь от него никогда, ведь прикован ты к батарее! Другой повис на шее Лань Чжаня. – Жил-был омежка 60-лет, потому что всем говорил он «нет». Вывихнута ножка, сломана кровать… – заклинатель прислушался. – Просто в порнографичном сборнике была опечатка. – Пять зубов отсутствует и болит фингал. Ох, зря я Лань Цижэня в подворотне целовал! – выкрикнул тот, который, типа самый главный и указал на Старейшину. Зря он, конечно, это сделал, потому что в следующую минуту, все присутствующие на торжестве любовники старика Лань накинулись на него, желая разорвать в клочья как голодные львы кусок мяса. К счастью для Цижэня друг друга они посчитали просто его хорошими друзьями, а никак не теми, кем на самом деле являются. – Пойдём отсюда. – сжав в руке меч, Лань Ванцзи взял молодого супруга под руку. – Здесь шумно. – Никуда я с тобой не пойду, ясно? И целовать тебя не буду, не жди от меня милости. А если подойдёшь, то будешь зубы свои по полу собирать. – хрипел Вэй Ин, кажется, протрезвев. – И вообще, я требую отдельный домик!