Брак поневоле

Мастурбация принесла облегчение, но лишь ненадолго. Обильно кончив в изящную женскую ручку и запачкав её спермой , Вэй Усянь уставился вверх перед собой, пытаясь восстановить дыхание. Отпустило его лишь на несколько минут, потом возбуждение вновь накрыло и уже с большей силой. Простая стимуляция руками не приносила больше облегчения, а сам мужчина всё громче и громче звал Лань Чжаня. Ну, и о каком разводе, о какой, к чертям собачьим, свадьбе может идти речь, когда Вэй Ин так яростно желает получить своего нынешнего супруга. И нечего ссылаться на инстинкты, вызванные течкой. Вэнь Цин, как лекарь, прекрасно знала, что в нынешнем состоянии омега, если бы не хотел получить кого-то конкретного, уже б давно набросился на неё – на попавшуюся под руки альфу. Но он этого не сделал. Мучается лежит, страдает, но, блин, лежит же! Лежит и зовёт Второго молодого господина Ланя. И, ну что делать? Ждать окончания течки? Так он с ума сойти может, учитывая, что и дрочка не помогла. Сесть на его член… Точно не поможет, может даже ещё хуже стать. Выход был лишь один – всеми правдами и неправдами дождаться наступления рассвета и отправляться в длительный путь по направлению Облачных Глубин. Только, главное, чтобы её не схватили. Ведь девушка, по идее, должна быть сейчас заточена глубоко в подземелье в компании крыс и тараканов, которых создало её собственное подсознание. А тут она разгуливает свободно по поднебесной, да и явится сейчас в место, где люди до одури правильные, и стоит им залицезреть «предателя», как они моментально превратят её в фарш. Оставалось лишь молиться, чтобы первым, кто попадётся на её пути из клана Лань оказался Ханьгуан-цзюнь. Он-то точно не станет размахивать мечом, не выслушав, да и, как показалось Вэнь Цин в их последнюю встречу – этот альфа целиком и полностью за Вэй Усяня, а значит не откажется выслушать её. Хотя и всякое может быть. Вдруг он уже набрал в голову себе чего-нибудь и возненавидел деву Вэнь, восприняв её как свою самую главную конкурентку. *** – Ванцзи, не иди завтра на занятия. Я предупрежу дядю, что ты ушёл в медитацию на пару дней и он тревожить не станет. Тем более, как мы только что поняли, у нас в гостях Глава Цзинь, а это значит, что мы дядю самого вряд ли увидим в ближайшие несколько дней где-то вне его дома. Лань Хуань принял из рук брата Бичэнь и оставил его у кровати. Он заботливо помог Ванцзи снять с себя испачканное ханьфу и отложил его в угол, намереваясь сперва заварить чай, а потом замочить одежду в тёплой воде с содой, так как не хотел, чтобы кто-то из адептов, чья очередь будет заниматься стиркой, задавал лишние вопросы. А, кстати, когда-то давно дядя рассказывал о методах стирки в ордене Цишань Вэнь. Они там такие, что побывав в Цишане однажды и посмотрев на происходящее, ни один нормальный человек туда не вернётся. Там одежду стирают в человеческой моче. Да-да, именно так. И этот способ раздобыли предки клана, одолжив его у римлян. Моча специально отстаивалась две-три недели и при взаимодействии с человеческим жиром, которым была пропитана грязная одежда, образовывались химические соли (в наше время это соли аммония). Наверное, оно было эффективно, но мерзко. Чистоплотные и чистолюбивые Лани подобного не воспринимали. Лань Ванцзи присел на бамбуковый коврик, что был расстелен подле невысокого столика и уставился в одну точку совершенно пустым взглядом. На душе было погано до чёртиков, но руки мужчины связаны и сам он обездвижен. Насильно мил не будешь, но без Вэй Ина цзинши как будто опустел, он словно потерял душу, как и сам Ванцзи лишился сердца. И это хорошо ещё, что брат предложил побыть с ним этой ночью, не оставил одного со своими печальными мыслями, за что ему огромное спасибо. Приятный аромат зелёного чая разнёсся по всем комнатам цзинши, когда Лань Хуань разлил пахучий отвар по чашечкам, из которых можно было сделать, от силы, по два глотка. Но Ханьгуан-цзюнь никак не отреагировал на столь приятный момент. Заметив реакцию брата, а точнее полное её отсутствие, Сичэнь подошёл к нему и уселся позади. Обняв Лань Чжаня за талию и тем самым плотно прижимаясь к его спине, глава Ордена оставил робкий поцелуй на его плечике, а потом ещё один и ещё, подползая губами всё ближе и ближе к длинной, лебединой шее. Она была настолько тонкой, что предоставлялась возможность разглядеть каждую жилку, каждую венку и даже пульсирующую сонную артерию. К этой-то пульсации Лань Хуань и приник чуть плотнее, желая ощутить своими нежными лепестками, как бьётся жизнь в любимом человеке. – Не смей думать о плохом, слышишь меня? Не смей переживать! Пройдёт немного времени, ты всё хорошенько обдумаешь, взвесишь и только тогда найдёшь верный выход из ситуации. Уничтожать себя не стоит. Если этот омега действительно предназначен тебе свыше, если судьба распорядилась именно так, чтобы вы сошлись, чтобы он вот так вот попался на пути нашего дяди, то он вернётся к тебе и всё у вас будет хорошо. А если нет, если небожители распорядились, чтобы он принадлежал той женщине, то твоё счастье ещё впереди. – Тебе самому-то подыскали омегу. – всё же, слова и тёплые объятия старшего брата немного согрели Лань Ванцзи и его чуть отпустило. – Ты же знаешь нашего дядю, – усмехнувшись, Сичэнь подцепил пальцами веревочку, что стягивала нижнюю рубаху Ванцзи и потянул за неё. Та с лёгкостью поддалась, обнажая белую молочную кожу груди молодого заклинателя. – Ему сложно угодить. Многие поражены тем, что он сумел так быстро подобрать омегу для тебя. А со мной всё ещё сложнее, ты же знаешь, потому что я глава клана. Он быстрее оставит меня одиноким и бездетным, нежели позволит жениться на ком-то не из высшего общества. – Мне всегда было наплевать на то, кого выберет для меня дядя. – Честно признался Лань Чжань. – Я даже не заморачивался на этот счёт. Поэтому так спокойно сделал три поклона с человеком, которого он мне выбрал, с Вэй Усянем. Но того, что я смогу искренне его полюбить – на это я никогда не рассчитывал. Да и что такое любовь? Любить можно детей, родителей, – голос стал чуть тише. – Брата, но разве можно любить супруга? Именно так я всегда и думал. – Да, наш дядя «хороший» пример искренней любви, ничего не скажешь, – нижняя рубашка Лань Ванцзи была аккуратно стянута с его плеч и уже лежала на полу рядом с обоими нефритами. – Помнишь его табличку с объявлением, с которой он иногда спускался с гор?«Альфам до тридцати пяти за полцены». – И всё равно я не хочу другого дядю. Наш дядя самый лучший. – Выдохнув, Лань Ванцзи запрокинул голову, устраиваясь затылком на плече Сичэня. – Я согласен с тобой. – Большая, тёплая ладонь скользнула по обнажённой, твёрдой груди и спустилась вниз, к животу. Лань Хуань ласково погладил пальчиками белую, пушистую волосяную дорожку, что вела от пупка к паху, тем самым заставив Ванцзи тихо простонать. Однако дальше он себе лезть не позволит, всё же, в нижние штаны имеет право проникнуть только супруг, но вот остальные нежности ему никто не запретит вытворять, он будет делать всё, что только захочет с телом младшего брата. А хочет он, чтобы тот успокоился и выкинул из своей головы всю грусть, связанную с мужем. Они так и не вспомнили про чай. Переместились в обнимку в одну из дальних комнат цзинщи и там одновременно рухнули на кровать, причём Лань Ванцзи оказался сверху на теле брата. Сичэнь мягко провёл по щеке своего младшего и улыбнулся ему. – Ты достоин лучшего омеги. Ты красивый, очень красивый. Хоть в Облачные Глубины и принимают только самых выдающихся внешне женщин и мужчин, всё равно ты даже им можешь составить конкуренцию. – Ты тоже красивый, Глава Ордена. – прикрыв глаза, прошептал Ванцзи, утыкаясь носом куда-то в изгиб шеи брата. – Ты так официально называешь меня только в двух случаях. – Сичэнь счастливо улыбался. – При посторонних или же когда возбуждаешься. – Мгм. – Теперь ты женатый мужчина и мне стоит спросить твоего разрешения, прежде чем предпринять какие-то действия. – Сильные руки Лань Хуаня крепко обняли молодого альфу. – Разрешаю. – Послышался ответ всё туда же в область шеи, и Ванцзи тут же опрокинули спиной на постель. Лань Сичэнь устроился между ног младшего брата. Тот расслабленно откинулся, свесив голову вниз, и стал наслаждаться умелыми ласками. Эти руки и губы дарили успокоение и наслаждение ещё с самого детства. Оно абсолютно ничего не значит, эти двое не нарушали никаких запретов, они просто были братьями, между которыми имелись чересчур тёплые отношения. Возможно, оно было и неправильно в какой-то степени, ведь лишь супругам дозволено вытворять подобное, но какая разница? Кто осудит? – Брат… – Лань Чжань осторожно надавил на голову Сичэня, остерегаясь испортить ему причёску, хотя того это, кажется, и вовсе не волновало. Лань Хуань оставлял трепетные поцелуи на животе Ванцзи, водил руками по груди, изредка сжимая пальчиками мелкие бусинки сосков. Его целью не было возбудить брата, лишь заставить его не думать вообще ни о чём. Только это получалось плохо. В смысле, не возбудить. Совсем скоро под тонкой тканью нижних штанов Ханьгуан-цзюня стало очень тесно, но с этим никто ему не помог бы разобраться. Братья позволяли себе касания, развязные поцелуи и прочие ласки, но не смели никогда спускаться ниже пояса. Прикоснуться к чужому члену – это табу, строжайший запрет. Трогать ягодицы тоже нельзя. Но против всего остального не было правил и позволялось … Оно просто позволялось. – Он вернётся, я почему-то в этом уверен. Сичэнь взял брата за затылок и приподнял его голову. Тот тут же раскрыл глаза и встретился со взглядом своего старшего, таким заботливым и восхищённым. – Иначе просто не может быть. Только не с тобой, Ванцзи. Ты достоин любви, ты достоин этого омеги и я уверен, что тебе воздастся за твою боль. Этот Вэй Усянь испытает к тебе взаимное чувство, потому что ты – само совершенство. Не дав дурным мыслям вновь влететь в голову расслабленного под его губами брата, Лань Хуань настойчиво проник в рот Ванцзи своим языком, который приветливо впустили внутрь. Языки обоих сплелись в неимоверном, головокружительном танце, зубы, порой, тоже ударялись друг о друга. Этот поцелуй был таким глубоким, таким мокрым, таким чувственным и таким привычным, родным. Но Лань Чжаню хотелось, чтобы рядом с ним сейчас, на месте брата, оказался Вэй Ин. Такой податливый, мягкий, тёплый омега, в которого бы он кончил, которому поставил бы метку. Но нет. Оставалось лишь успокаивать себя мыслью о том, что этот человек хотя бы не лукавит, а любит его, по настоящему испытывает это нежное, трепетное чувство и не важно, что любовь братская. Она всё равно самая сильная. Потом и сам Лань Чжань взял на себя инициативу. Цепко обвил тело брата и руками, и ногами, не позволяя тому отстраниться и перенял ведущую роль. Сичэня же ласкали грубо и яростно. Ванцзи ощущал, что тому не хватает кислорода, собственно, как и у него самого в мозгу началось помутнение, но ослаблять хватку заклинатель не собирался. Раз брат захотел помочь, то он точно не будет против небольшой грубости, тем более, что Лань Чжань взаправду таким вот способом сможет выплеснуть из себя всю накопившуюся боль и злость. И ведь дело не закончилось парой таких вот поцелуев. Главу Лань мучили, пока его губы не опухли так, что ими с трудом можно было шевелить. Но Ванцзи хотелось ещё. Ему нужно было именно сейчас ощутить своё превосходство, показать самому себе, что он может быть доминантом. И, слава небожителям, ему позволили это сделать… Когда настал час тигра, эти двое уже лежали в обнимку и тихо посапывали под тонкой, шёлковой простынёй. В цзинши было достаточно жарко, да и тело рядом тоже хорошо грело, поэтому, необходимость в покрывале отпадала. И так бы они проспали до утра, если бы во входную дверь кто-то бы настойчиво не постучал…