Брак поневоле

Талантливый заклинатель Вэй Усянь прослыл своей гениальностью на всю поднебесную. Сильный, статный омега, который никогда за словом в карман не полезет, превосходный стрелок, отличный фехтовальщик, опытный боец и задорный товарищ, но бомж. Точнее Б.О.М.Ж. – человек «без определённого места жительства». Сейчас его каким-то образом умудрился в себя влюбить один из Нефритов ордена Гусу Лань, правда, сам Усянь это наотрез отказывался признавать, хоть оно даже слепому было заметно. То, как тёмный заклинатель как бы невзначай просил ласки Лань Ванцзи, было настолько мило и трогательно, что умилённую улыбку, глядя на этих двоих, не мог сдержать даже самый чёрствый сухарь. К слову, этот самый сухарь на младшего племянника с блудным мужем, который никак не может определиться со своим местом жительства, смотреть не хотел. То есть, у него на это не было времени. Вообще, Лань Цижэнь был настолько гулящим омегой, что если где-то, в каких-то письменах требовалась указать своё место жительства, он просто рисовал пипиську. А что касается человека, которого он объявил своим супругом, так это вообще отдельная история. Вэй Усянь с этим альфой уживается как кошка с собакой, то есть, вообще никак не уживается. Если встретятся где на улице, то уставятся друг на друга, примут боевую стойку и начнут медленно вокруг друг друга круги наяривать, как будто готовясь кинуться на противника. Благо, до петушино-павлиньих* боёв с мордобоем дело ещё ни разу не доходило – успевалось* разняться. А так, да, часами могли вот так круги наяривать. И всё потому, что не могут два тёмных заклинателя ужиться на одной территории, пусть даже один из них и омега. Мда, кстати, дед же взаправду жениться собрался! Точнее, выйти замуж. И не просто так всё, а по залёту… (тут бы в тему поиграть «Похоронный марш») Вот такие вот пирожки с котятами, а всё потому, что не даром говорится: «век живи – век учись», но деду ж на старости лет всё равно захотелось новых ощущений, нового молодого мальчика, с которым ему сорвало крышу, и он позабыл о контрацепции. Главное, на Цзинь Гуанъшаня Орден Гусу Лань однажды чуть с войной не пошёл за то, что тот попросил всего разочек дать ему без защиты, а тут и сам напрочь о ней позабыл. А нельзя было! Нельзя забывать о столь серьёзных вещах. И что теперь делать? Знамо дело что делать. Муравью нос приделать, который от сифачины* и отвалился. Сифилис – болезнь любви, и она страшна как Вэнь Жохань по утрам без косметики. А ещё, надо молиться, чтобы только не развалиться при родах. В его-то возрасте это опасно. Так же, следует задуматься об одном ма-а-а-аленьком моменте. Секс Лань Цижэнь любит, любил и будет любить, занимается им, занимался и будет заниматься до последнего своего вздоха, а как выжить без этого дела аж целых девять месяцев? Никак! Он не собирается терпеть! – А мой ребёнок, которым я беременный, не забеременеет? А его ребёнок? От такой теории «матрёшек» у гусуланьского лекаря глаз не то что задёргался, он выпал и убежал в лес, там нашёл пруд и утопился. Покончил с жизнью во имя справедливости. – И зачем тебе, Ванцзи, надо было говорить дяде о том, что он сам будет рожать, от кого не повезёт? – упрекнул как-то раз Лань Чжаня его старший брат, когда они вышли прогуляться вечерком и подышать свежим воздухом. – Вот и не повезёт ему родить от Сюэ Яна. – Меня больше волнует свадебная церемония. – Второй нефрит ножнами Бичэня почесал себе затылок. – Невеста омега и её пять женихов дают три Великих поклона? Это что-то новенькое. А оно же так и будет! Кто тут такой наивный решил, что самая первая блядь поднебесной остепенится и выйдет замуж? Замуж-то она выйдет, но остепеняться не станет уж точно. И это пока у Цижэня выбрано пять альф, за которых он на днях выйдет замуж, а там же ж будут ещё и ещё. Он вообще тридцать три мужа себе хочет, потому что именно когда ему было тридцать три года, прям в день Рождения, у него был его юбилейный, тысячный альфа. Точнее В нём. И каждый день он будет проводить с новым мужем: гулять, заниматься бытом и, самое главное, трахаться. Чтоб ни один, ни в коем случае, не надоел. Как сыскался первый муж? А второй? А пятый? С первым-то всё понятно. Он Лань Цижэню в порыве страсти дитё приделал. Это было ночью, когда Вэй Усянь не смог побороть свою течку и заставил таки покатать Лань Чжаня на своём мече, но не на том, который Бичэнь. А после они вышли хоронить любимую крысу Старейшины Илин Гюльчитай Чепушиловну. Сдохла, бедная, от того, что её не кормил никто. Ну и, значит, застукали они там этих двоих сношающимися, а дальше уже дело за малым. Вторым мужем Лань Цижэня довелось стать Великому и Грозному, но в то же время потрясающе красивому Не Минцзюэ. Просто на днях он заявился в Гусу, развлёкся со стариком, погулять его сводил, на кроликов Ванцзи посмотрели, а потом он видит, что грустит его любовник. Ну и говорит он такой: – Хочешь, я тебе цветы подарю? – тот посмотрел на главу Не убийственным взглядом. Прошу заметить, что день на тот момент близился к закату, гость из Цинхэ прибыл рано утром, а интимной близости у Старейшины Лань не было уже аж два дня (и как он выжил после такого воздержания – это ли не загадка). – Да ты заебал со своими цветами, конфетами и прочими безделушками! – такого перепуганного Не Минцзюэ мир ещё не видывал. – Нет бы просто взять и выебать! Ну, господин Не, «насрал – теперь убирай за собой». Ситуацию пришлось исправлять, причём кардинально. Долго об этом обо всём говорить, в общем, второй брачный союз Лань Цижэнь заключает с ним, с Не Минцзюэ. Прознав о том, что в Облачных Глубинах подыскивают жениха и не для абы кого, а для самого Лань Цижэня, Цзинь Гуанъшань всполошился и приказал незамедлительно отправляться в Гусу, дабы заполучить сердце столь прелестной красотки, обладающей чудесным омежьим запахом и упругими ягодицами. Накупил глава Цзинь целую кучу подарков, золотых украшений, шоколада и, конечно же, цветы, а там, по пути, ещё и текст придумал, дабы оригинально озвучить своё предложение. Ну-с, спустились они, гости из Ланьлина, с мечей, развидели Лань Цижэня, что мило нюхал цветочек, растущий на полянке и понеслась хромая в щавель, то есть Гуаньшань к омеге. – Хэй, омежечка, красавица! – нёсся он навстречу со все ног. – Ты мне очень нравишься! Я тебя уже люблю, всё что хочешь подарю! – и в подтверждение этих слов адепты клана Цзинь продемонстрировали «невесте» подарки. Но Лань Цижэнь не был из робкого десятка. Всегда знал как кому рот заткнуть. – Мне подарков не дари, жалких слов не говори и в любви мне не клянись, а сначала ты женись!... Так, ну, с этим всё более-менее понятно, а что на счёт ещё двоих мужей, то тут без трёх, а то и без пяти кувшинов «Улыбки Императора» точно не разобраться, потому что четвёртого и пятого мужа дед себе буквально нашёл на помойке. Отмыв четвёртого, причесав и подобрав ему подходящее гусуланьское одеяние, Цижэнь присмотрелся. Присмотрелся к нему и Лань Сичэнь с Лань Ванцзи. Младший же притащил с собой вдобавок любимого мужа, без которого он теперь и шагу ступить не желал – одно целое, значит одно целое! А тот… – Вэнь Нин, дорогой, сколько лет, сколько зим!!! – и кинулся обнимать старого приятеля. Да-да, именно приятеля. Только, были истинные сомнения на счёт того, что этот господин относится к роду альф. Слишком тихий, слишком пугливый и, насколько известно, имел какой-то недуг, за что прослыл инвалидом. Но старейшине Лань пофиг: член есть, член большой, а всё остальное совсем не имеет значения. Ну, а пятый был не знаком приближённым Цижэня. Не особо симпатичный, кажется, за дорогу, длинною в прожитую жизнь, потерял несколько зубов. Но любовь же ж зла, полюбишь не простого, а декоративного козла…