физкульт-привет

наступила среда: с полудня потихоньку возвращались дети, начиная с младших отрядов. данковский и юлия спешно подметали и выбрасывали окурки, чтобы те не вошли в обращение в детском обмене, анна, марк и гриф планировали ежедневные занятия для детей, бурах и стах продолжали заниматься тем, чему посвящали почти всё время, когда дети отсутствовали: чинили всяческие замки, задвижки, ножки стульев, диваны, заедающие краны и прочие мелочи, которые портят настроение и которые можно починить без приглашения сантехника или слесаря. артемию приходила мысль таким же образом починить выпендрёжного бакалавра. работы было много, но, благодаря ответственности обоих, они вроде даже всё успевали до приезда основной массы проживающих. — кстати, даниил жаловался, что у него дверца на шкафу сломалась. зайди к нему. — а ты не можешь? — нет, не могу. ты пойдёшь чинить ему дверцу, и вы разберётесь со своими проблемами. а то опять будете раздражать всех вокруг, как в первую неделю, и дети из-за вас тоже ссориться начнут. я не хочу опять зашивать ноткина из-за того, что он навернулся с ограды, бегая от кого-то. — ты меня заманал уже. — а уж как ты меня… он выдохся. в какой-то момент его поймал блядский цирк в трёх лицах — анны, грифа и марка, — и они гоняли его чуть ли не по всему административному зданию с просьбами то принести декорации с верхнего этажа, то подержать нечто из грифовского оборудования, что выглядело весьма опасным, то проверить, выдержит ли его вес деревянная конструкция, и он еле смог от них уйти, получая в спину благодарности и приглашения приходить ещё. а теперь, когда он вернулся обратно в свою комнату, намереваясь прочитать хоть половину главы о естественных символах, в его комнате квартировал человек, которого он старался весь вчерашний день избегать. артемий сидел на полу и, держа в руках крепёж от дверцы шкафа, стоящей рядом на полу, что-то крутил в нём отвёрткой. данковский остановился в дверях, смотря на него в упор. тот, отвлёкшись, ответил тем же. — передали, что у тебя шкаф сломан. чиню. — вижу. даниил осторожно прошёл в комнату, обходя ящик с инструментами. — поблагодари хоть, ходишь с кислой рожей. — и буду ходить, если не перестанешь задираться. — кто ещё из нас двоих задирается. этот разговор ни к чему не приведёт. точнее, приведёт, но, вероятнее всего, к очередной драке. наверное, лучше молчать. в прошлый раз с белым флагом вышел бурах, сейчас, наверное, стоит данковскому. — может, помиримся опять. — ого, я уж думал, не снизойдёшь. — я сейчас передумаю. «артемий, хоть раз придержи язык, тебе это надо — опять устраивать разборки? не надо, ну так молчи, христа ради» — и он промолчал, налегая на отвёртку и наконец закрутив этот грёбаный шуруп. — может, и помиримся. надо, наверное, условия обговорить. — наверное. — условие первое: базовая вежливость. здравствуй, извини, спасибо и пожалуйста. — условие второе: не рычать лишний раз без причины. — я не рычу. — я слышу. условие второе: не рычать лишний раз без причины и соблюдать личное пространство, которое составляет около метра. — насколько «около»? — тебе наглядно показать? — ну покажи. он встал с кровати, на которой сидел всё это время, и подошёл к бураху, всё ещё сидящему на заднице у шкафа. остановился на расстоянии одного шага, положив руки на пояс. — «около метра» — это здесь. — странно смотреть на тебя снизу вверх. дай-ка встану. — условие третье: не ехидничать. артемий, покряхтев, как дед, поднялся на свой прежний уровень, вновь став чуть ли не на голову выше даниила. — условие третье работает, чур, в обе стороны. — принимается. — отлично. договор скрепили рукопожатием. у бураха руки больше, загорелее и ладони шершавые, интересно, почему. а у данковского — костлявые, твёрдые и крепкие. около шести часов начали приезжать подростковые отряды, то бишь пёсиголовцы и двоедушники, каждого из членов которых вожатые были обязаны встретить и помочь с вещами, если нужно. оставшийся день они почти не разговаривали, сосредоточившись на детях и поддержании порядка и спокойствия.