физкульт-привет

то, что они перестали лаяться, заметили все. стоило бакалавру появиться на горизонте, бурах становился тихим и смотрел почти как побитая собака. а если наоборот, кто-то с данковским говорил и мимо проходил артемий, — бакалавр неуверенно кивал, признавая его присутствие. — дядь бурах, а что у вас с бакалавром-то произошло? — у тебя нос не дорос ещё спрашивать о таких делах. растрещишь потом, каждая травинка у забора знать будет. — ну дядь бурах… — вот что, спичка: расскажи им всем, что мы помирились, и дальше ссоры, если будут, то только в шутку. а то ещё увидите случайно, подумаете не того да сами заварушку устроите. мне это надо? мне это не надо. — понял, принял. — молодец. — а глядите вы друг на друга всё равно странно. точно помирились? — точно. — мне кажется, я задолжал тебе пару объяснений. приходи после отбоя. даниил ведь целенаправленно шёл, чтобы это сказать, чётким ровным тоном, сцепив руки за спиной — нервничает, наверное, а виду не показывает, прячет. — как скажешь. тот кивнул в ответ и ушёл так же быстро, как и подходил. — мудрите вы что-то с бурахом. младший влад хоть и был частым посетителем импровизированной курилки, но сам так ни разу и не закурил — говорил, что старается придерживаться здорового образа жизни, вишь, даже зарядку по утрам вместе с детьми делает. ответить нечего, поэтому данковский просто пожимает плечами, затягиваясь. — ну, хозяин — барин. а вот и отбой. стук в дверь. удар в лицо. — заходи. артемий заходит аккуратно, будто боится чего-то, по канату идёт. — насчёт чего поговорить хотел? — извиниться. ба, ну и дела. бакалавр — да извиняться? сейчас июльский снег пойдёт. лицо у артемия тоже, наверное, стало ехидным, иначе никак не объяснить хмурый взгляд от данковского. — извиниться за то, что втягиваю тебя в свои дела и возлагаю ответственность за свои эмоции. это нехорошо с моей стороны. опять начинает умными словами говорить да усложнять всё, сколько же можно. — а по мне, ты опять пытаешься сделать то, о чём говорил андрей, — забить на эти самые свои эмоции, первым делом убирая их от меня. разозлился, смотрите-ка. как бык на красное полотнище. — ясно, значит, андрею я все зубы повыбиваю, чтобы не болтал лишнего. чего он ещё рассказал? всё, что я просил не рассказывать? что-то он слишком уже кипятится. несоразмерно тому, что артемию рассказали близнецы. — если уж они тебе столько всего наболтали, пойму, если решишь со мной не контактировать здесь и сейчас. — как же ты меня достал. — ну вот и я о чём. нет, они говорили о разном. бурах, в два шага преодолев расстояние до кровати, у которой стоял бакалавр, городской выпендрёжный хлыщ, сначала смерил его взглядом с головы до ног, а потом охватил крепко своими лапищами, прижимая к себе, — даниилу подумалось, что у него сейчас ребра захрустят. — ответственность-хуетственность, контактировать, хуё-моё, нет бы сказать прямо, что думаешь, всё у тебя шиворот-навыворот, достал ты меня уже этим. знаю, что где-то тут, — и сжимает ещё крепче, дышать нечем, — сидит нормальный данька, с которым можно и побалакать за жизнь, и пива бахнуть, да вот ты своими выебонами всё портишь. — отпусти, задушишь… — не отпущу, — но чуть-чуть отпускает, чтоб данковский не помер прямо на руках, — пока не ответишь. хочешь со мной общаться? и не начинай этих выкрутасов с умными словами. данька агрессивно сопит, но сделать ничего не может. — ну, может быть, и хочу… — отлично. я тоже хочу. разобрались? разобрались. даня кашляет, стоило его отпустить, и снова дышать учится. — и чтоб больше никаких ссор. — кости мне все не переломай, дурах. — кто? — дед пыхто. — во, можешь же говорить по-человечески, — и артемий удержаться не может, лыба сама на лицо лезет. да и даня губы кривит, пытается не улыбаться. ну смешной! и зачем удерживаться, смеются, причём оба. только потом вспоминают, что за стеной люди спят, а они тут гогочут во всё горло. и хихикают тихонько, как дети шкодливые. расходиться не хочется, поэтому тёма достаёт из широких камуфляжных штанин ту самую колоду карт, залитую вином. и до глубокой ночи они играют, пока пьяными от смеха не станут, а потом сначала облокотятся на подушки, потом вовсе оба прилягут, кое-как скрывая карты в руке друг от друга, а потом и заснут.