Космический захватчик

      Скафандр, как оказалось, был лишь самой верхушкой айсберга. Чертовски горячий Адам Раки буквально был одержим космосом. В его квартире пахло, как в библиотеке, Найджел отлично помнил этот запах, потому что начинал толкать наркоту в Бухаресте именно в библиотеке, пряча товар среди книг. Реально отличное место для ведения дел — тихое, спокойное, и ни один ебучий библиотекарь в жизни не станет связываться с семнадцатилетним отморозком с вздёрнутой верхней губой и татуировкой на шее. Блять, как же он скучал по тем временам…       Крохотная квартирка была битком набита книгами, которые Найджел так ненавидел и вовсю поносил в школе: на корешках их переплётов были напечатаны слова «Космос», «Астрономия», «Астрофизика» и «Теоретическая». Единственной книжкой, показавшейся ему по зубам, была какая-то дурацкая детская сказка про енота. Выходит, его голубоглазая прелесть был кем-то вроде гения. Что ж, это объясняло, почему он был настолько пиздецки странным. С умными всегда так.       Лишь на нескольких потрёпанных фотках не красовались состоявшие из восьми слогов названия или ебучие звёзды. На первой Адам стоял вместе с мужчиной постарше с такими же, как у него, голубыми глазами, должно быть, его отцом. На второй он был в компании симпатичной брюнеточки с натянутой улыбкой, возможно, сестры или потенциальной помехи на пути Найджела. На последней фотке был изображён пожилой темнокожий мужчина, обнимающий Адама за плечи.       — Дай-ка угадаю, ты просто охуеть, как любишь космос.       — Да! Я работаю в обсерватории. Мне всегда нравился космос. А вам?       Найджел приблизился, так что его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Адама.       — Меня всегда больше привлекали более приземлённые занятия, но уверен, тебе удастся убедить меня проявить к нему интерес, красотуля, — он облизнул губы и попытался поймать взгляд этой прелести.       Адам слегка склонил голову набок, глаза его скользнули по лицу Найджела так, будто мысленно он пытался разрешить какую-то не совсем понятную для себя задачу.       — Ой! Вы же пить хотите. Я забыл предложить вам напиток, — Адам очутился на кухне быстрее, чем Найджел успел моргнуть. — Я отвлёкся и совсем забыл про правило «всегда предлагай другу напиток». У меня есть вода, сарсапарилла, двухпроцентное молоко и кока-кола.       Найджел небрежно прислонился к стене. Прислонился, состроил глазки и снова облизнул губы. Это ж, блять, всегда срабатывало! Какого хуя сейчас ничего не происходило?       — А покрепче-то ничо нет?       — Покрепче?       — Пиво? Вискарь? Водка?       — Оу… нет, я плохо переношу алкоголь.       — Ну а кто его хорошо переносит? В этом-то и вся соль, дорогуша, — Найджел подмигнул.       Адам оторвался от холодильника, на его лице застыло удручённое выражение.       — Адам, меня зовут Адам Раки.       — Знаю, Адам. Как я могу забыть имя человека, который спустил мне с небес порнуху с печеньками.       — Оу. Хорошо.       Адам всё ещё казался напряжённым. Если Найджел рассчитывал сегодня поебаться, настало самое время взять ситуацию в свои руки.       — Мне сассприл… ай, да похуй. В общем, мне вот это самое, — устроившись на диване Адама, Найджел стал ждать его возвращения. Адам вышел из кухни с двумя бутылками и двумя вынутыми из морозилки, покрытыми инеем кружками, аккуратно водружёнными на поднос. Найджел улыбнулся. Необычные у его прелести заёбы, занятные.       — Сарсапарилла — мой любимый напиток. Многие думают, что сарсапарилла — то же самое, что и рутбир, но это не так. На вкус она приятнее, а рутбир мне не нравится.       Найджел сделал глоток. Обычная сладкая газировка, на вкус точно такая же, как ебучий рутбир.       — Охуеть, совсем другой вкус.       Лицо Адама аж засветилось. Найджел ухмыльнулся и наклонился к нему чуть ближе.       — Для приготовления обоих напитков используют кору дерева сассафрас, но в рутбир обычно добавляют различные ароматизаторы, вроде мускатного ореха и ванили. Они не очень приятные. А вы знали, что напиток из сарсапариллы впервые начали варить в Центральной Америке? Люди верили в его лечебные свойства и использовали для лечения сифилиса.       Найджел откинулся на спинку дивана. Похоже, этот не перестававший нести хуйню пацан с пухлыми «выеби-меня-уже-наконец» губами вконец собрался его доконать.       — Это всё, конечно, ну очень интересно, дорогуша… эм, Адам. Но я думаю, нам, возможно, стоит поговорить о том, почему я здесь, — Найджел нежно положил руку Адаму на бедро. Адам уставился на неё, а затем положил свою руку на бедро Найджела.       «Понеслась!»       — Харлан рассказывал мне, что европейцы, выражая дружбу, более близки друг с другом в плане физического контакта. Он служил на американской военной базе в Германии и знает о европейцах много интересного. Я всё ещё работаю над навыками физического взаимодействия с друзьями, поэтому, пожалуйста, скажите мне, если из-за меня вы почувствуете себя неловко.       «…чо за нахуй?..»       — Да нет… нормально всё… — Найджел и правда немного смутился. Неужели этот ебучий космонавт действительно хотел просто завести друга? — Так ты это… дружить, значить, хочешь?       — Да, — кивнул Адам. — Я подумал, мы станем хорошими друзьями, учитывая, как много я уже успел про вас выяснить.       Пальцы Найджела непроизвольно впились в ногу Адама. Успел про него выяснить? Блять. Ему придётся грохнуть эту маленькую голубоглазую прелесть. Он заставил себя ослабить хватку на бедре Адама и уселся так, чтобы в любой момент можно было с лёгкостью выхватить «Глок».       — И что же ты выяснил?       — Вас зовут Найджел Балаур, вы переехали сюда около месяца назад и всегда помогаете миссис Келлер донести продукты до квартиры, вы выкуриваете не меньше девяти сигарет в день и очень-очень громко разговариваете по телефону с Габи.       Найджел рассмеялся. Смотри ж ты, не соврал.       — Итак… не то чтобы я жаловался, красотуля, ты не подумай, но зачем ты вообще решил спуститься с крыши ко мне на балкон?       Адам принялся теребить рукав своего свитера. Найджелу немедленно захотелось сгрести пацана в охапку и согреть. Вместо этого он погладил Адама по бедру успокаивающими круговыми движениями.       — Мне… мне нравятся ваши рубашки…       Это чо, блять, подкат? Должен ли он ответить на это фразочкой в духе «Они будет смотреться ещё лучше на полу твоей спальни»? Этот невозможный пацан как-то умудрялся посылать ему просто зашкаливающее количество всяческих сигналов, сам того не подозревая.       — В пятницу на вас была моя любимая, со звёздами.       Он выудил эту рубашку из контейнера для добровольных пожертвований три дня спустя после того, как приземлился в этой богом забытой стране. Боже, храни Америку.       — Так тебе она, значит, нравится? — Найджел наклонился ближе, сместив руку Адаму на колено.       — Я же только что сказал, что да, — тот выглядел сбитым с толку. — Думаю, у вас проблемы с пониманием того, что пытается донести до вас собеседник, Найджел.       Вот же динамщик! Что, блять, за игру он с ним затеял?       — Не волнуйтесь, у меня тоже проблемы с пониманием собеседников. Я только слышу то, что говорят люди, но мне сложно распознавать подтекст, эмоциональные тонкости и ложь. Это один из пунктов, над которыми мы могли бы вместе поработать.       — Поработать?       Адам спрыгнул с дивана и подошёл к небольшому письменному столу.       — Да, я думаю, мы могли бы помочь друг другу. Мы можем проигрывать различные сценарии и тем самым практиковаться в построении социальных связей. Я составил список ваших проблем с общением, над которыми мы вместе сможем работать, а также список моих недостатков, с которыми вы можете помочь мне.       Найджел закрыл глаза. Хуй ему чо сёдня обломится. Вместо этого прелестный маленький космонавт, при взгляде на которого не может не встать, будет учить его хорошим манерам. Заебись. Просто, блять, заебись…       — Адам…       — Да? — Адам сел рядом с Найджелом, сжимая в руках блокнот.       Фраза «Да что, ёб твою мать, с тобой не так?!» уже готова была сорваться с его языка, но Найджел остановился. Как там было-то в этой ебучей книжонке? Чо-то по поводу обдумывания того, что собираешься сказать. Найджел призадумался. Несмотря на всю свою лёгкую ебанутость, Адаму, сейчас отбивающему пальцами странный нервный ритм по коленям, вряд ли приятно будет услышать, что с ним что-то не так.       — Что… что отличает тебя от других, дорогуша?       — Что? — на секунду всё тело Адама напряглось, а потом он вдруг принялся раскачиваться из стороны в сторону. Слегка.       — Ты взбираешься на высоченное здание, одетый, как космонавт. Оставляешь подарки незнакомому румыну, у которого привычка громко орать у себя на балконе. Большинство людей просто пошли бы и пожаловались на шум.       — Я знаю, каково это, терять над собой контроль. Иногда на меня накатывает, и я… просто не могу с этим справиться. Перенапряжение и перевозбуждение приводят к нервному срыву, я начинаю кричать и трястись. Но при этом никогда не ругаюсь.       — Так ты, выходит, наполовину румын, — вымученно улыбнулся Найджел.       — Нет. Я американец, — Адам, казалось, совсем растерялся.       Найджел рассмеялся. Нет, это просто невозможный пацан.       — О-о-оу… вы шутили, — голова Адама поникла, а щёки побагровели. Господи, до чего же он, блять, был прекрасен. Вот только вернулось и раскачивание, а пальцы начали отбивать на коленях отрывистый ритм.       — Эй… ну ты чего, дорогуша, — как можно тише и спокойнее постарался произнести Найджел, чтобы его успокоить. — Ты сиганул с крыши в ебучем космическом скафандре. Не могу же я быть настолько страшным.       Вообще-то, ещё как мог. И был. Но у Адама точно не было возможности об этом прознать.       — У-у меня синдром Аспергера, — сейчас Адам даже не смел повернуться к Найджелу лицом.       — Тебе придётся мне это разжевать, Адам. Звучит-то, конечно, пугающе, но я в душе не ебу, член ли у тебя из-за этого отвалится, или ты заразный, или ещё чо похуже.       — Мой разум отличается от вашего.       — Вот уж без пизды…       Адам разочарованно всхлипнул и продолжил раскачиваться. Найджел поймал его за руку, отчего тот тут же замер. На ум Найджелу пришла третья глава из книги по управлению гневом — книги Адама — тон и посыл были очень важны.       — Просто объясни мне, желательно не шибко заумно. Я правда понять хочу.        Адам поднял на него глаза, и на секунду сердце Найджела остановилось. Возможно, всё это было не из-за стеснения, нет. Возможно, Адам, мать его, Раки избегал зрительного контакта, потому что один только взгляд этих бездонных голубых глаз запросто мог убить на месте.       — Это расстройство аутистического спектра, — голос Адама звучал монотонно, похоже, повторяя давно заученную наизусть и тщательно отрепетированную речь. — Это значит, что я не очень хорошо могу понимать других людей. Мне трудно воспринимать метафоры или читать выражения лица. Когда мне нравится тема разговора, я говорю слишком много…       Что ж, это объясняло лекцию о ебучей сарсапарилле.       — …и у меня монотонный голос, поэтому люди считают меня странным. Ненавижу смотреть кому-то в глаза. Ещё у меня проблемы с восприятием вкусов и текстуры продуктов. Я обычно ем одно и то же и придерживаюсь строгого распорядка дня. Если что-то идёт не так: меняется мой распорядок, или я испытываю перевозбуждение, у меня начинается истерика, и я могу начать громко кричать или задыхаться. Иногда меня трясёт, и я пытаюсь загрузить себя привычными действиями, чтобы успокоиться.       Найджел молчал. Он смотрел на этого невероятно милого, одинокого пацана, почти ребёнка, и впервые в своей тупой жалкой жизни не позволил говорить за себя своему члену.       Глава третья: тон и посыл. Найджел улыбнулся.       — Звучит хуёво, — Найджел не знал, что ещё сказать. — Но ты не странный и совсем не отталкивающий. Дарко вон однажды на свадьбе так нажрался, что выебал ледяную скульптуру. И если уж с ним после этого люди до сих пор здороваются, то у тебя вообще никаких проблем с друзьями быть не должно. Как же Габи тогда на него разозлилась из-за скульптуры-то… да и мне она, блять, влетела в копеечку.       — Д-дарко? Это тот ваш друг, с которым мы виделись раньше?       — Ага. Скажи же, тот ещё урод.       — Он не настолько же привлекателен, как вы, но я бы назвал его красивым.       Найджел замер. Его член уже в сотый раз попытался убедить его, что пацан и в самом деле хочет потрахаться, и они срочно должны предпринять что-то по этому поводу.       Адам завозился со своим блокнотом, и Найджел чуть наклонился, чтобы рассмотреть, что же в нём было написано. Вверху станицы крупными жирными буквами было выведено «НЕДОСТАТКИ НАЙДЖЕЛА». Он приподнял на это бровь.       — Итак… — Найджел прочистил горло. — И чем же мы, по-твоему, можем друг другу помочь, раз уж мы, блять, с тобою друзья?       — Вот список ваших недостатков. Я выделил главные, над которыми, я думаю, стоит поработать: агрессивное поведение, гнев, ругань, курение и, — Адам нацарапал что-то на бумаге, — неумение слушать.       Найджел почувствовал, как в нём закипает гнев, и снова представил этот ебучий красный воздушный шарик.       — А как, по-вашему, над какими недостатками следует поработать мне?       — Над составлением списков чьих-либо недостатков.       — О-оу, я вывел вас из себя, — Адам невольно отодвинулся подальше.       — Да уж, вывел. Но я сейчас представляю свою злость в виде этого ебучего красного воздушного шарика, и она улетает. Просто дай мне, блять, одну минуту, и я буду в порядке.       Адам просиял и легонько похлопал Найджела по плечу.       — В-вы читаете книгу! Мне упражнение с шариком показалось довольно странным. На мой взгляд, оно слишком метафорично и не сработает в моём случае, но я рад, что вам оно помогает. Вы ведь ещё ни разу не выбросили телефон и не били кулаками в стену с тех пор, как пришли!       У Найджела возникло смутное подозрение, что нежная рука, лежащая на его плече, больше была связана с явно улучшившимся настроением Адама, чем каким-то там воображаемый воздушным шариком.       — Ну, я и правда думаю, ты мне помог, Космо.       Адам в растерянности посмотрел на руки Найджела.       — Почему вы меня так назвали? И ваш друг тоже меня так назвал.       — Космо? Да просто потому, что ты ж мой космонавт в этом ебучем скафандре.       — О-оу…       — Тебе раньше не давали прозвища?       — Давали. Умственно отсталый, чудила, тупица.       — Чтоб меня… Не все прозвища обязательно обидные, Адам. Обычно прозвища дают друзья. Да блять, веришь, нет, настоящее имя Дарко — Филипп.       Адам продолжал внимательно следить за руками Найджела.       — Так значит, мы друзья?       — Ты мне принёс порнуху с печеньками, конечно, друзья!       Адам улыбнулся и робко поднял на него глаза. Сердце и член Найджела запульсировали одновременно.       — Тогда можете называть меня «Космо».       — Отлично, дорогуша. Просто замечательно.       Найджел почувствовал вибрацию в штанах — он был почти уверен, что это не его член. Он вытащил телефон и прочитал новое сообщение:       «Ну что там, кончили и закурили? Надо увидеться. Где-то через полчаса».       Ёб твою мать, Дарко.       — Мне пора, Космо. Только вот когда мы с тобой встретимся, чтобы поработать над недостатками?       Адам перевернул страницу блокнота. На следующей странице был расчерчен сложный график.       — Я составил расписание, основываясь на времени, когда вы обычно кричите на Габи. Я подумал, что мы сможем использовать это время, чтобы поработать над моими странностями и вашим гневом.       Найджел даже не взглянул на график, он просто подмигнул Адаму.       — Это будет свидание.