***
— Ладно, Дорко, — сказала Бев, откидывая вперёд спинку пассажирского сиденья, чтобы положить на заднее сидение «Челленджера» три чёрных чемоданчика. — Что должна сделать девушка, чтобы сесть за руль? — Перестать называть меня Дорко, — Дарко наклонился к рулю — с такого ракурса смотреть на задницу Бев, пока она укладывала чемоданчики, было одно удовольствие. Вернув спинку сиденья в первоначальное положение, Бев сделала вид, что обдумывает предложение. — Хммм… «Додж Челленджер» семидесятого года или и дальше тебя подкалывать… Сложный выбор. Я подумаю и отвечу. Дарко закатил глаза. Когда Бев уселась на переднее сиденье и пристегнулась, Дарко протянул ей небольшую коробочку, глядя строго перед собой. Секунду или две Бев пристально его изучала: челюсти крепко стиснуты, плечи высоко подняты, выглядел он так, будто в этот момент мог начисто выдрать руль из винтажной тачки. В коробочке лежал кожаный шнурок с дешёвенькой металлической подвеской. Она вытащила шнурок из коробочки и, приглядевшись, поняла, что кусочек серебристого металла был микроскопом. Почти детская, местами страшненькая, но невероятно милая безделушка. Бев прикусила губу и подняла бровь, глядя на Дарко. — Знаю, глупо, но я увидел её на блошином рынке, когда забирал Космо и… — Дарко рискнул взглянуть на неё, но тут же резко отвернулся, поймав её взгляд. Он беспомощно пожал плечами. — Даже, блять, не знаю. — Это совершенно точно самая глупая, — согласилась она, — и, возможно, самая милая вещица, которую мне когда-либо дарили. Бев наклонилась и чмокнула его в щёку. Она проследила за отчётливо заметным румянцем, ползущим по его подбородку. Плечи его расслабились, а губы растянулись в мальчишеской усмешке, от которой в уголках глаз проступили морщинки. Она надела шнурок через голову и, молча улыбаясь про себя, разглядывала подвеску до конца поездки.***
У Найджела закончились красные воздушные шарики. Он слишком долго был хорошим мальчиком, так что сейчас было приятно хоть раз позволить гневу захлестнуть его с головой. Он подумал о Габи и её ебучем ёбыре с рыбьим ебалом, сидящими напротив него за столом и смотрящим на него, как на говно, во время встреч по урегулированию. Подумал о вкусе сигарет и о том, что даже здесь и сейчас, за тысячи миль от Калифорнии, он не может выкурить ни одной, потому что Адам, мать его, каким-то совершенно невероятным образом обязательно об этом узнает. Подумал о Дарко, обнимающемся с Космо на диване, доказывая его прелести, что Найджела на самом деле легко можно заменить. Он позволил гневу проникнуть в его сердце, разлиться по венам и, наконец, достичь кулаков, когда выбивал всё дерьмо из жирного уёбка, из-за которого Констанция была вынуждена жить в гадюшнике. Когда он заехал к ней, чтобы отвезти поужинать, она попыталась скрыть от него, в каком плачевном состоянии находилась квартира, но он испытывал ностальгию по всем годам, проведённым на крохотном диванчике в гостиной, когда его ноги свисали с одного ободранного подлокотника, а голову приходилось держать на другом под неудобным углом. Он увернулся от её попыток встать у него на пути и вошёл в первый дом, который когда-то стал для него родным. Линолеум на кухне потрескался и облупился, чёрная плесень расползалась по стене гостиной от потолка к полу, огромные куски потрескавшейся штукатурки отслоились от стен. Почти два года она устраняла проблемы самостоятельно, но десятилетия мытья полов промышленными химикатами сказались на её ясных голубых глазах, и ремонт стал для неё почти непосильной задачей. Ярость была первой реакцией Найджела. Какого хуя Дарко допустил, чтобы его мать продолжала жить в этой квартире? Почему, блять, она ничего никому не сказала, не пожаловалась домовладельцу? Почему она ему не позвонила? Но среди громких мыслей, мечущихся в его голове, он услышал тихий голос, напоминающий ему дышать и сперва досконально всё разузнать, прежде чем действовать. Взяв Констанцию за руку, он усадил её на диван, чувствуя, как пульс на её запястье бьётся под его пальцами, и спросил, что случилось. Она призналась, что почти полгода жила без горячей воды, и что домовладелец угрожал выставить её на улицу, когда она пожаловалась. Ей было слишком стыдно рассказывать об этом Дарко — он уже и так выслал ей слишком много своих денег, и она боялась, что он покинет Америку и вернётся к крови и грязи своей прежней жизни. Так было лучше. Лучше для всех. Квартира ведь находилась не в настолько уж и плохом состоянии… Найджел заключил её в объятия, пальцами расчёсывая её пепельные волосы, пока она рыдала у него на плече. — Собирай чемоданы, дорогуша, — пробормотал он ей в волосы. — На ночь ты останешься у меня. Констанция толкнула Найджела в грудь и, стиснув зубы, попыталась возразить. Он видел то же самое выражение на лице Дарко по меньшей мере раз в неделю. — У нас три варианта, красотуля, — прошептал Найджел, всё ещё крепко её обнимая. — Можем позвонить твоему сыну, и он, бросив всё, в панике прилетит сюда. Можешь полететь со мной в Америку, и мы подыщем тебе милое местечко где-нибудь возле пляжа. Или ты можешь собрать уже свои ебучие чемоданы, и остаться со мной в гостинице, пока мы не подыщем тебе квартиру получше. Констанция села, пытаясь собраться с мыслями. — Я хочу остаться здесь, — сказала она. — Здесь похоронен отец Филлипа, здесь все мои друзья. И Филлип не должен узнать, Найджел. Ты же знаешь, как он волнуется. Найджел кивнул и наклонил голову, чтобы поймать её взгляд. — Мы найдём тебе новую квартиру, и я буду звонить раз в месяц, но если ты не скажешь мне, когда что-то действительно не так, я, блять, вернусь сюда и заберу тебя в Калифорнию. Тебе там не понравится. Там даже в ебучих барах курить нельзя! Констанция поморщилась, потом встала и принялась собирать одежду. Найджел улыбнулся, когда она сняла с крючка на кухне поношенный шёлковый халатик и сунула его в чемодан. Найти домовладельца было нетрудно, а вот с ходу не свернуть ему шею — уже сложнее. Сперва Найджел стряс с уёбка примерно за полгода аренды, а затем выбил и то, что по его подсчётам равнялось ещё полугоду, да плюс за моральный ущерб. Выбивать из него дерьмо было восхитительно приятно. Найджел почти позабыл, насколько волнительно ощущение сбитых костяшек и до чего же приятен звук, с которым кулак впечатывается в мягкие ткани. Когда он вернулся в номер отеля, Констанция приложила к его костяшкам лёд, а после перебинтовала. Найджел снова почувствовал себя восемнадцатилетним, сидящим на диване Констанции и слушающим, как она отчитывает его за хулиганство, аккуратно возясь с его избитым телом. В крови давно не осталось адреналина, и всё его тело болело и ныло, суставы затекли от резких ударов, нанесённых Найджелом домовладельцу. Сейчас Найджел был совершенно измотан и чувствовал себя на каждый день из своих пятидесяти лет. Ему хотелось лечь в собственную постель и позволить Адаму поцеловать каждую царапину и синяк. Найджел устроился на кровати, положив голову на колени Констанции, и пока он дремал, она рассказывала ему сплетни о людях, которых он и не помнил или вообще никогда не знал. Вскоре он почувствовал, что засыпает по-настоящему, в подсознании всплыл знакомый образ голубых глаз, и Найджел провалился в сон без сновидений.***
— Эй, Бев! Я приготовил для тебя дорожку внизу. Ты принесла свои пушки? — человек за прилавком перестал чистить револьвер и тепло улыбнулся Бев. Взгляд его скользнул к Дарко, настоявшему на том, чтобы отнести оружие Бев в клуб, и его брови поднялись. — Привела с собой новую игрушку? — Должна же я выяснить, умеет ли он стрелять, раз уж собираюсь с ним встречаться, — Бев крепко обняла мужчину одной рукой. Она повернулась к Дарко, всё ещё небрежно обнимая того. — Фил, это Марко. Марко, Фил. — Удачи тебе с этим, чувак, — Марко ухмыльнулся ему и двинулся к стене с оружием. Он вытащил из витрины две большие винтовки. — Ладно, Бев, я приготовил твои «Ругер» и «Смити», но прежде чем я вручу тебе помповый «Винчестер», я должен тебе кое-что сказать. — Ох чёрт, ты смог достать «Ремингтон», ведь да же? — Марко кивнул, и Бев подпрыгнула, изобразив что-то вроде победного танца. Она повернулась к Дарко. — Ты когда-нибудь стрелял из помпового ружья «Ремингтон 870», Фил? Дарко покачал головой, широко распахнув глаза. Бев просияла. — Ты не поверишь, насколько у него плавная отдача! — Бев собрала оружие и обоймы и помчалась к дверям тира. Когда Дарко нашёл её, она с любовью раскладывала винтовки и обоймы вдоль стойки. Она забрала у него чемоданчики и вытащила три пистолета: «глок», «беретту» и «зиг», если он не ошибся. Он с благоговением наблюдал, как она суетилась вокруг, проверяя затворы, заряжая обоймы и вешая мишень. Она повернулась к нему слегка раскрасневшаяся, глаза её сияли, защитные наушники убрали с лица волосы. Блять, как же она была прекрасна! — Ты испугался или возбудился? — покосилась на него Бев. — Не могу сказать с полной уверенностью. — И то, и другое, — широко улыбнулся Дарко. — Всё-таки надо было подарить тебе подвеску с АК. Бев рассмеялась, бросила Дарко его собственные наушники и, вставив обойму в «зиг», передёрнула затвор. — Итак, как же мы поступим? Лучший стрелок платит за ужин? — Не, за ужин платит проигравший, а победителю достанется поцелуй. Бев сделала вид, что обдумывает условия. — По рукам, — сказала она, становясь в стойку и стреляя прямо в голову мишени. Она улыбнулась Дарко через плечо. — Думаю, ещё один твой поцелуй я переживу. Так куда ты поведёшь меня ужинать? Дарко дождался, когда она закончит стрелять. — Сдаётся мне, выбрать должна дама с пистолетом. Когда Бев протянула Дарко «глок», он заколебался. По мишеням он раньше никогда не стрелял. Было странно делать это в тире, а не бежать, вслепую отстреливаясь от преследователей. Однажды Найджел взял его с собой на крышу пострелять по бутылкам, но ему стало скучно, и вместо этого он пытался научиться держать пистолет так, чтобы выглядеть с ним круто. Он взял «глок» одной рукой и, прищурившись, навёл его на мишень. — Стоять! — Дарко застыл на месте и почувствовал, как руки Бев обвились вокруг его талии. — Мне даже смотреть на это больно. Он позволил Бев поставить его в позу Уивера, притворившись, что вообще ничего в этом не смыслит, просто чтобы лишний почувствовать, как она прижимается к нему, пока приводит его бёдра и руки в нужное положение. Поначалу стрелять вот так оказалось очень непривычно, но целиться стало удобнее, и он почти ни разу не промазал. — Неплохо, здоровяк! — она похлопала его по спине, как только он положил пустой «глок» на стол. Она протянула ему помповое ружьё. — От этой штуки отдача будет посильнее, так что слегка согни колени и расслабь бёдра. Она слегка поправила его бёдра, и Дарко почувствовал, как внизу живота растекается тепло. Да после такого у него точно будет вставать от одного только взгляда на оружие. Рука на его бедре легонько скользнула к груди, заставляя его вздрогнуть. Бев поцеловала Дарко в подбородок, где напряглись мышцы. — Расслабься и не забывай дышать, Дорко, — прошептала она ему на ухо. Ему срочно нужно было отвлечься от женщины, улыбающейся за его плечом, и от быстро наливающегося кровью члена в штанах. Он передёрнул затвор «Ремингтона». — Когда ты научилась так охуенно стрелять? — спросил он, негромко зарычав, когда его выстрел попал только в ногу мишени. — Я даже не знал, что криминалисты носят оружие. — Не носят, но раньше я работала в ФБР и мне доводилось им пользоваться, — Бев вставила в «зиг» очередную обойму и прицелилась. — Мне этого не хватает. Вообще-то, я веду переговоры с шерифом Лос-Анджелесского округа о получении разрешения на скрытое ношение оружия. Некоторые места преступлений, на которые мы выезжаем, совсем не шутка. Она выдохнула и выпустила полную обойму в грудь мишени, оставив в ней огромную дыру. Дарко вдруг резко поплохело.***
— Блять, Найджел, она была федералом! — Дарко ближе наклонился к монитору компьютера. Похоже, на щеке Найджела красовался синяк. — Федералом с большой натяжкой, так, лаборанткой, — Найджел провёл руками по волосам. — Ну чо она тебе сделает? В пробирку засунет? — Ты бы посмотрел сначала, как она стреляет, а потом пиздел мне про лаборантку, — Дарко провёл рукой по лицу. Когда он довёз её до дома, внутри у него до сих всё сжималось, опасность ситуации давила не меньше, чем скручивающийся в животе узел. Но потом она скользнула по приборной панели, оседлала его бёдра и целовала до тех пор, пока в мозгу у него не осталось ни капли крови, чтобы думать связно. Он обхватил её задницу, изо всех сил стараясь не кончить в штаны, когда их прервал её телефон. Бев отстранилась, чтобы ответить, задевая гудок своей идеальной задницей, заставив Дарко рассмеяться, а саму её покраснеть. Она легонько стукнула его, отвечая на звонок и всё ещё потираясь о его пульсирующий член, пока разговаривала с шерифом. Ей пришлось срочно уехать — на заброшенной фабрике обнаружили труп, выглядящий, как жертва наркокартеля. Прежде чем уехать, Бев поцеловала его на прощание. — Блять, — сказал Дарко, стряхивая воспоминания. — Мне нужно порвать с ней. — Почему? — Да потому, что она, блять, всё обо мне узнает! — Возможно… — Заебись из тебя помощничек! — Nenorocitule, что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Или расскажи ей, или нет. Не расскажешь, и она сама всё выяснит, окажешься по уши в дерьме. Расскажешь — ну, блять, хотя бы примешь любое её решение, как мужчина, — Найджел размял шею, потирая челюсть — костяшки пальцев были содраны. — Хочешь, чтобы я ей правду рассказал? — Дарко вытаращился на экран с отвисшей челюстью. — Она копов так-то вызвать может, мужик. — Может. И хуй чо они на нас нароют. Мы что, зря этим ебучим адвокатам двадцать процентов от начальной суммы заплатили? — Найджел подождал, пока Дарко кивнёт. — Есть ведь и ещё один вариант, как эта история может закончиться. Дарко горько рассмеялся, скривив губы. — Какой ещё, блять? Мы с ней вместе уходим в закат? — Адам меня простил, а у меня крови на руках побольше твоего будет. — Она не Космо. — Никто не Космо, он такой один, — улыбка Найджела была тёплой, но глаза грустными. — Но ты-то в жопе при любом раскладе, так? Ну так рискни, чо ты теряешь? Она может тебя удивить. И сделай это до того, как её трахнешь, бабы почему-то очень бесятся, если сперва их трахнешь и только потом расскажешь им про всё дерьмо. Дарко кивнул, но уголки губ невольно поползли вниз. — Ладно, и последний вопрос. Пожав плечами, Найджел развёл руками в ожидании. — Какого хуя мамулин халатик висит на спинке твоей ёбаной кровати, ты, мудила?! Найджел округлил глаза, а потом экран потух.***
Когда Адам появился на мониторе ноутбука, он был одет в свитер, а волосы его были аккуратно причёсаны. Он покосился на изображение Найджела в Скайпе. — Где Констанция? Найджел по-волчьи улыбнулся. — Когда она увидела тебя голым, у неё не выдержало сердечко, красотуля. Адам нахмурился, глядя на экран. — Ты выставил меня полным посмешищем. В восемь вечера наше обычное свидание с мастурбацией. Я был возбуждён, потому что соскучился по тебе. Ты не сказал мне, что собираешься познакомить меня с матерью Дарко! — Не волнуйся, красотуля, ты ей понравился, — подмигнул Найджел. — Как только штаны надел. Адам закатил глаза. Найджелу ничего не хотелось сильнее, чем обнять свою прелесть и целовать за ухом, пока Адам не начал бы извиваться и хихикать. Вместо этого он позволил взгляду скользнуть по лицу Адама, сглатывая подступивший к горлу ком. — Космо, могу я попросить тебя об одолжении? — голос Найджела стал хриплым. Адам широко улыбнулся и снял свитер. Найджел рассмеялся. — Не о таком одолжении, красотуля. Мы, конечно, и этим можем заняться, но я бы хотел, чтобы ты позвонил Беверли Кац. — Беверли Дарко? — Адам нахмурился. — У меня нет её номера. — Дарко сказал, что она, вроде как, возглавляет какое-то научное дерьмо в лаборатории судебной экспертизы округа Лос-Анджелес. Просто позвони и спроси шефа Кац. Попроси её прийти на воскресный ужин. — Зачем? — Я хочу, чтобы она познакомилась с тобой, — на секунду Найджел уставился на свои руки. — Хочу, чтобы она знала, что Дарко знает хороших людей, а ты очаровываешь каждого, которого встречаешь, дорогуша. — Ты хороший человек, Найджел, — мягко сказал Адам. — Как и Дарко. Найджел отвернулся от экрана, в глазах защипало. Повернувшись обратно, он ухмыльнулся. — Ну, этому уёбку понадобится вся помощь, которую он только сможет получить, — голос Найджела ещё оставался хриплым. — Так что займись своими Космо-штучками. Посмотри на неё своими большущими голубыми глазами, расскажи ей кучу крутого космического дерьма и помоги этому безнадёжному ублюдку уложить её в постель. Адам кивнул. — Хорошо, я позвоню ей сегодня днём, — Адам широко улыбнулся в камеру и встал, снимая пижамные штаны. — Но прямо сейчас, мне кажется, я должен уложить в постель другого безнадёжного ублюдка. — Я, блять, люблю тебя, красотуля, — смех Найджела звучал приглушённо, пока он стягивал рубашку через голову.