***
Дарко пристально всматривался в лежавший перед ним финансовый отчёт. Он прочитал один и тот же абзац уже, должно быть, раза три, но так нихуя и не въехал в его содержание. Ему нужно было просмотреть и одобрить подготовленные Найджелом планы с расстановкой камер и указанием слабых мест в защите здания, а также ответить на дюжину электронных писем разной степени важности. Дарко прекрасно знал, что должен всё это сделать. Вот только он не собирался, ему было насрать. Всё началось с малого. В понедельник он забыл побриться, а потом забыл и во вторник. На работу он мог приходить в одной и той же нестиранной рубашке. Кого это вообще ебёт? Он почти не спал. Каждый раз, закрывая глаза, он видел Бев, со смехом покрывающую его шею поцелуями. По утрам Дарко просыпался весь разбитый. Всё, что он теперь делал, — без конца проверял телефон, не пришла ли от неё новая СМСка, и ужинал с Космо. Он отклонял все звонки Найджела и не читал его сообщения, в конце концов, именно Найджел был виноват в том, что Дарко угодил в этот пиздец. Дарко продолжал думать, что с ним всё в порядке, пока ребята не начали вести себя странно. Во вторник Эдди влетел в его офис, жалуясь на одного из парней. Бросив на Дарко единственный взгляд, он пробормотал «а, да и хуй с ним» и пулей рванул в комнату отдыха. Ральф втихую перенёс все встречи с новыми клиентами на следующую неделю и начал каждое утро оставлять на столе Дарко пончик. Все остальные же старательно его избегали. Ну а хули бы и нет-то? Беверли Кац, вон, прекрасно это удавалось. Когда ровно в шесть вечера зазвонил его мобильник, Дарко понял, что кто-то из парней таки настучал на него Найджелу. Это служило единственным объяснением незапланированному звонку от Адама. — Что стряслось, Космо? — Я буду ужинать в семь-тридцать, приходи, пожалуйста. — Космо, я же сегодня в ночную работаю, заскочу к тебе утром, — Дарко осёкся, что-то было не так. — Ты ж это знаешь. Ты, блять, моё расписание наизусть знаешь, как и расписание Найджела. Что случилось, Космо? С тобой всё в порядке? — Я просто очень-очень хочу, чтобы ты пришёл на ужин. Пожалуйста, приходи, — голос Адама звучал сурово и непреклонно, и Дарко почувствовал, как от этого у него сжалось сердце. — Космо, что происходит? — Я не люблю врать, — обречённо вздохнул Адам. — Это неправильно, даже если на то есть веская причина. — Врать? — Дарко растеряно провёл рукой по подбородку. Ох, ебать, ему б не мешало побриться. — Найджел… Найджел сказал, что я не должен тебе рассказывать. Сказал, что мне просто нужно, чтобы вы оба оказались в одном месте… — Адам, казалось, вот-вот готов был запаниковать. — Космо, — Дарко старался, чтобы голос его оставался спокойным. — Когда в последний раз хоть один из планов Найджела срабатывал? — Когда мы праздновали твой день рождения, выходные в «Большом Медведе», — негромко произнёс Адам. — Он планировал это несколько месяцев. Вспомни, тебе ведь было так весело, а я научился кататься на лыжах. Адам тогда научился правильно стоять на лыжах и медленно скользить вниз по низким склонам. Дарко так им гордился, когда малец проделал весь путь, ни разу не запаниковав. — Это Найджел спланировал? — Найджел лыжи терпеть не мог. Когда они ещё были в Бухаресте, Дарко все выходные старался проводить в Азуге, но Найджел никогда с ним не ездил. «Не собираюсь я хуй морозить, просто чтоб ты смог с горки покататься, как распоследний долбоёб. И тебе не советую, он у тебя и без того маленький, Дарко». Даже когда Густав увязался за ним, Найджел остался дома. Вот почему Дарко был уверен, что провести выходные на лыжной базе было идеей Адама. Найджел ненавидел холод и любой вид спорта, где не пинали или не подкидывали мяч. В «Большом Медведе» Найджел почти всё время проторчал в домике и терпеливо подбадривал Адама, пока тот покорял склоны для начинающих. Но он, к удивлению Дарко, пошёл кататься с ним на боле крутой склон, ворча и ругаясь, когда грохнулся задницей прямо на лёд. — Да. И он предупредил, что покажется очень странно, если ты узнаешь, что он это спланировал, так что я сказал тебе, что это моя идея, — голос Адама становился всё тише. Дарко чувствовал, как сильно малец скучает по Найджелу. — Я просто подумал, что, возможно, и сейчас всё сработает. Дарко вздохнул. У него было такое чувство, будто он знал, чем именно всё это закончится. — Бев тоже придёт сегодня вечером, Космо? Повисла долгая пауза. — Да. — И Найджел решил, что ты должен обманом заставить меня прийти и… что тогда? Она обрадуется? — Дарко плюхнулся на диван, ему пора уже было собираться на работу. Нужно было найти чистую рубашку, может, даже душ наконец-то принять. — Если бы вы двое просто сели и поговорили… — Адам, — Дарко слишком устал, чтобы даже пытаться. — Тебе нравится, когда люди тебе врут? Как думаешь, Бев понравится, если ты обманом затащишь её на ужин со мной? — Нет. Нет, я знаю, но… — на другом конце провода Адам завозился с чем-то, и Дарко понял, что тот, вероятно, принялся нервно теребить себя за рукав. — Но ведь ты же по ней скучаешь. Я вижу, как тебе грустно, Дарко, и я не знаю, что делать. Вчера вечером ты посмотрел со мной три эпизода «В студии актёрского мастерства» и даже ни разу не пожаловался. Даже когда мы смотрели эпизод с Алеком Болдуином, которого ты считаешь хуесосом. «Ох уж этот малец…» — Всё со мной нормально будет, Космо, и с ней тоже, — Дарко изо всех сил старался, чтобы прозвучало это не настолько горько. — Просто поужинай с ней и постарайся на неё не давить. Поболтайте о космосе или о том новом охуенном спектрометре, который она себе заказала, или ещё о чём. — Но Найджел сказал… — Найджел насмотрелся «Ловушки для родителей». — У него этот фильм есть на DVD-диске, — подтвердил Адам. — Ему нравится Хейли Миллс, он говорит, она круче всех. Дарко рассмеялся. Пожалуй, впервые за несколько дней.***
Бев посмотрела на кипу листов в руках. Распечатки электронных писем от Джимми лежали сверху стопки, за ними следовали отчёты Интерпола и несколько переведённых документов румынской полиции. Она в жизни не ощущала себя настолько погано, притащив это всё на дружеский ужин к Адаму, но она должна была убедиться, что парень точно знает, с кем имеет дело. Она постучала. — Бев! — Адам распахнул дверь с улыбкой. Широко раскрытые голубые глаза Адама смотрели куда-то поверх её левого плеча, но она знала, что не стоит принимать это слишком близко к сердцу. Адам уставился на бумаги в её руках и насупился. — Ты захватила несколько отчётов с работы, чтобы поизучать дома? — Мне нужно с тобой поговорить о Найджеле и Филлипе, — сказала Бев, зная, что прямота в случае с Адамом сработает лучше всего. — Оу, — улыбка его стала шире. — Отлично! Мне тоже нужно с тобой о них поговорить! Ужин готов, мы сможем поговорить за едой? Бев кивнула и последовала за ним на кухню. Кухня Адама выглядела почти аскетичной, никаких безделушек, никаких новомодных штуковин для готовки. Каждый предмет был практичным и хранился бережно. Единственным, что выбивалось из общей обстановки и придавало кухне красок, была огромная фигурная рамка на несколько фотографий, висящая над небольшим откидным столиком. Рамка пестрела фотографиями Адама, Дарко и Найджела: вот Найджел целует в щёку улыбающегося Адама; вот Дарко корчит смешную рожу, обнимая Найджела; вот Адам стоит рядом с самым большим телескопом, который Бев когда-либо видела; а вот все трое в лыжных костюмах показушно играют мускулами и ухмыляются, как придурки; и Дарко, кривящий недовольную мину, видя, как Адам и Найджел целуются рядом с ним. В животе у Бев скрутился тугой узел. Она знала, что они плохие люди, но они выглядели такими чертовски счастливыми. Она одёрнула собственное воображение, успевшее вставить её на фотографии вместе с ними. — Так о чём ты хотела поговорить? — Адам посмотрел в её сторону, тщательно пережёвывая макароны с сыром. Бев почувствовала ещё один укол вины, но стоически его выдержала. — Я хотела убедиться, что ты знаешь о Филлипе и Найджеле, — уклончиво начала Бев. Она не была уверена, что сможет довести это до конца. — О том, что они… э… сделали. — Ты про их охранную компанию или про торговлю наркотиками? — тон Адама остался совершенно непринуждённым, и Бев внезапно поняла, что имел в виду Дарко, говоря о способности парня уложить тебя на обе лопатки не моргнув и глазом. — Про наркоторговлю. Э… я принесла эти файлы. Я не была уверена, что они рассказали тебе правду. Я хотела убедиться, что ты знаешь всю историю целиком… что они не солгали тебе. — О, Найджел понимает, что мне нельзя врать, — заверил её Адам. — Ненавижу, когда люди врут. А почему ты думала, что я могу не знать? Бев моргнула, глядя на него. — И тебя это совсем не беспокоит? — он вздрогнул, и она поняла, что произнесла это слишком громко. — Адам, ты сказал мне, что, по-твоему, на психиатра следует донести в медицинскую комиссию за то, что он спал с пациентом. А это незаконный оборот наркотических веществ, скорее всего контрабанда! — О, другую контрабанду они тоже провозили, — с серьёзным видом сказал Адам. — В основном оружие, но чаще кокаин с героином. Не уверен, что у них был большой выбор. — Господи, Адам! Как ты можешь быть с ним, зная всё это? — ей хотелось, чтобы это прозвучало как упрёк, но вышло скорее умоляюще. Если Адам смог найти способ не придавать этому значения, может, и она смогла бы. — Я знаю, что в прошлом они совершали плохие поступки, — Адам поднял глаза, встретившись взглядом с Бев. — Но у них было не так много вариантов. Найджел сбежал от матери, когда ему было девять, в приютах было ещё хуже. Немногие нанимают детей на легальную работу. Я не так много знаю о прошлом Дарко, Найджел говорит, что он был маленьким, хрупким и бедным, как и все остальные дети, которых он знал. Но когда они приехали сюда, когда подвернулась возможность выйти из этого бизнеса, они сразу же остановились. — Но это не значит, что они сразу же стали хорошими людьми, — она слышала голос Джека Кроуфорда у себя в голове. «На свете есть только чёрное и белое, запомни, Кац, никаких полутонов. Реабилитация — это сказки». Она так долго привыкла с ним соглашаться. — Теперь они хорошие люди, я это знаю, — голос Адама звучал так уверенно. Она завидовала его убеждённости. — Потому что они вдруг открыли охранную компанию? — её передёрнуло от раздражения в собственном голосе. — Нет. Не этим измеряется хорошее или плохое поведение, — отмахнулся Адам, отправляя в рот ещё одну вилку макарон. — Со мной… со мной бывает нелегко. Всю свою жизнь я знал, что был обузой. Мне нужно придерживаться привычной рутины, строгого расписания. Любой громкий шум или необычная обстановка могут меня расстроить. Я не могу есть еду со странными запахами или плохой консистенцией. А если я перенервничаю, я начинаю паниковать и закатываю истерики. Но им всё равно. Их никогда это не заботило. Мы вместе посещаем разные места и делаем, что нравится, и если окружение становится слишком раздражающим, или я начинаю паниковать, они рядом. Большинство людей не стали бы так со мной возиться, Бев. Я знавал хороших людей, которые отвернулись от меня, потому что я не стою всех этих усилий. Бев открыла было рот, но Адам упреждающе поднял руку, уставившись в пол. — Знаю, я занимаюсь с Найджелом сексом, и ты, вероятно, думаешь, что для него это достаточно веская причина, чтобы так поступать, — ладони Адама слегка постукивали по его бёдрам. Слово «самостимуляция» само собой просочилось в сознание Бев. — Но с Дарко я сексом не занимаюсь. Я мог бы, но он натурал, и Найджел красивее. Бев фыркнула, подперев рукой подбородок. — Дарко мой друг, потому что он хочет им быть. Он помогает мне, даже когда Найджел об этом не просит. Он помогает мне проигрывать сценарии социальных взаимодействий, потому что знает, что мне нужно подготовиться, хотя терпеть этого не может. Они, блять, даже научили меня ругаться и дали прозвище, чтобы я мог казаться нормальным в барах, — пальцы Адама всё ещё постукивали, он поднял взгляд, смотря Бев не совсем в глаза, но на неё. — Они думают, что я не замечаю всего, что они делают для меня, но я всегда замечаю. Они хорошие люди, Беверли. — Тебе следовало бы быть адвокатом, Адам. Ты был бы чертовски хорош в этом. — Ты поговоришь с Дарко? — Я подумаю об этом, пока мы будем есть десерт. — Поможет ли тебе определиться с выбором, если я скажу тебе, что видел его голым? Он довольно хорошо сложён, и размер его пениса превышает средний. Бев рассмеялась, проводя рукой по волосам. — Ох ты ж чёрт, тогда я немедленно должна ему позвонить! Адам улыбнулся.***
— Бев? — Дарко казался шокированным. — Привет. — Фил? Фил, мне нужно, чтобы ты приехал к Адаму, — закричала она в трубку, стараясь перекрыть вопли Адама. — У него началась истерика, и я не могу его успокоить. На кухне раздался очередной чудовищный грохот, Бев проглотила страх, комом застрявший у неё в горле. — Я не была уверена, должна ли я его сдерживать или… — Не удерживай его! — рявкнул Дарко. — Он тебя не знает, так ты сделаешь только хуже. Можешь отвести его в спальню? Там меньше вещей, которые можно разбить. Он брыкается и размахивает руками, когда такой, так что будь осторожна, иначе он может тебя задеть. Я уже еду, оставь дверь незапертой, буду через десять минут. — Спасибо, — но линия уже отключилась.***
Хрипя и задыхаясь, Дарко ворвался в дверь через семь минут. Он подбежал к Бев, обхватил её за плечи и оглядел с головы до ног. — Ты в порядке? Он тебя не обидел? Она чуть обмякла в его объятьях. — Я в порядке, я не смогла вывести его из кухни, он кричит, что Найджел о чём-то ему соврал. Дарко вздохнул. — Блять. Он направился на кухню, на полу валялись разбитые тарелки, осколки стекла и макароны с сыром. Посреди этого хаоса стоял Адам, размахивая кулаками. На столе не переставая звонил его телефон, на экране высветилась фотография Найджела. — Космо! Космо, мне нужно, чтобы ты дышал, — Дарко медленно двинулся к Адаму, помня о пиздеце на полу. — Он соврал! Он сказал пятьсот четыре часа! Он обещал! — Адам ударил себя по голове, и Дарко метнулся к нему. Схватив Адама за талию, он повалил их обоих на пол. Дарко поморщился. При падении что-то пиздецки больно впилось в ногу, но он крепко обхватил Адама руками, чтобы малец не мог больше дёргаться. — Ты не можешь себя бить, мужик, — голос Дарко оставался мягким, и Бев видела, как он лишь сильнее обнял Адама, пока тот пытался вырваться. — Адам, тише. Тише. Дыши со мной, Космо. — Он поклялся! Он поклялся, что вернётся, но он остаётся. Остаётся с твоей матерью. Ненавижу его! Ненавижу! Отпусти меня! Губы Дарко дёрнулись, но он постарался, чтобы голос его звучал успокаивающе. — Космо, сначала ты должен пообещать, что больше себя не ударишь. — ОТПУСТИ МЕНЯ! — всхлипывал Адам. — Он соврал. Соврал. Он, блять, соврал. — Ну же, Космо. Дыши. — Адам? Эй, Адам, — Бев опустилась на колени рядом с Дарко, нежно положив руку на предплечье Адама. Прикосновение заставило Адама злобно посмотреть ей в глаза, она отдёрнула пальцы и примирительно подняла руки. Она вспомнила, как доктор Блум обычно подавляла панические атаки у свидетелей. — Ты считаешь вдохи и выдохи? Давай-ка их посчитаем, ладно? Адам не ответил, но сделал вдох. Бев сосчитала до трёх. Адам выдохнул. Бев сосчитала до четырёх. Дарко наблюдал за ними, чувствуя, как Адам постепенно расслабляется, а каждый вдох и выдох становятся немного длиннее. Сначала он перестал вырываться. Затем мышцы его стали потихоньку расслабляться. И наконец, Дарко смог ослабить хватку настолько, что она больше стала похожа на успокаивающие объятья, и он начал укачивать Адама так же, как он видел, как это обычно делал Найджел. И Бев при этом не переставала считать. С каждым счётом она легонько постукивала пальцами по бедру Адама, и пальцы Адама, в конце концов, присоединились к её размеренному ритму. Адам повернулся к Дарко, по щекам его всё ещё бежали слёзы, но голос звучал привычно монотонно. — Теперь всё в порядке. — Нет, Адам, нихуя не в порядке. Господи, что он, блять, ещё отчебучил? — Он не возвращается домой, — пробормотал Адам, и его пальцы стали постукивать немного быстрее. — Он остаётся с твоей матерью. — Он что?! — Адам вздрогнул от тона Дарко, поэтому ему тут же пришлось отпустить Адама, давая ему пространство. — Прости, Космо, я просто не понимаю. — Он пообещал, что будет дома через пятьсот четыре часа, но он соврал, — Адам нахмурился и, обхватив себя руками, продолжил раскачиваться. — Он остаётся с твоей матерью ещё на две недели. — Он сказал, почему? — Беверли села по другую сторону от Адама, незаметно прижавшись к его боку на случай, если у него снова начнётся истерика, и он станет брыкаться. — Констанция больше не может жить в своей квартире. Найджел думает, что её здоровье ухудшилось именно из-за тамошних условий. — Что? Бев положила руку на ногу Дарко. Он не мог вспомнить, когда она успела придвинуться к нему так близко. — Домовладелец отключил в её доме воду, и повсюду разрослась плесень. Найджел велел тебе не говорить, потому что ты расстроишься, — Адама до сих пор трясло, но уже значительно слабее. — Он собирался подыскать ей новую квартиру, потому что она не захотела переезжать сюда. И теперь он говорит, что это займёт две недели, но он поклялся, что к этому моменту уже будет дома. Он мне соврал. Он знает, что должен вернуться. У меня сбилось расписание, и я это ненавижу. Ненавижу это всё. Дарко побледнел. Он разговаривал с мамулей месяц назад, и она была в порядке. Она сама ему так сказала. Сказала, что денег, что он прислал, достаточно. Как сильно ей тогда уже нездоровилось? Должно быть, всё очень плохо, раз Найджел нихуя ему не сказал. Ему срочно нужно лететь в Румынию. Нужно увидеть мамулю и всё исправить. — На самом деле он тебе не соврал, — внимание Дарко отвлёк голос Бев. Рука её по-прежнему лежала на его бедре, слегка сжимая, но обращалась она к Адаму. — Он сказал пятьсот четыре часа… — Если Дарко мне скажет, что заедет за мной в шесть, но на четыреста пятом шоссе произойдёт авария, и из-за неё он опоздает, это не значит, что он соврал. Он просто задержался. Дарко наблюдал, как Адам впитывает информацию, недовольно кривя губы. Он обижено фыркнул. — Я это знаю, но всё равно ненавижу. Ненавижу, что он не вернётся домой через три дня. Бев кивнула. — Спорим, он тоже от этого не в восторге. Но он поступает правильно. Констанции нужно место, где она сможет жить в безопасности, и кто-то же должен привлечь к суду этого домовладельца. — О, Найджел сказал, что с судами покончено, — сказал Адам. — Он просто выбил из него всё дерьмо и забрал деньги за аренду. Бев улыбнулась. — Ну, можно и так. Адам огляделся вокруг, казалось, впервые заметив беспорядок. Он посмотрел на Бев. — Прости, что я испортил ужин. Обычно разговор с Найджелом — мой самый любимый момент за день, я не думал, что он вызовет у меня приступ паники. — Ну, значит, нам просто стоит попытаться поужинать как-нибудь в другой раз, так? — Бев встала, отряхивая макароны со своей задницы. Она протянула Адаму руку. — Думаю, тебе, наверное, стоит привести себя в порядок и, возможно, позвонить Найджелу. Твой телефон всё ещё звонит. Адам позволил Бев помочь ему подняться и подошёл к столу. Он ответил на звонок. — Найджел? Прости, что я расстроился… Дарко здесь… Найджел, ты что, плачешь? Я в порядке, правда… Хочешь, поговорим по Скайпу? У нас ещё есть время перед сном. Адам взял свой планшет и направился в спальню. Дарко со стоном поднялся на ноги, на полу, где он сидел, растеклась небольшая лужица крови. — Господи! Что случилось? — Бев присела на корточки и дотронулась до его пропитанной кровью штанины. — Нормально со мной всё, просто впился ёбаный осколок стекла, когда мы упали, — он попытался отодвинуться от неё, но Бев схватила его за ногу, осматривая рану. — В порядке я, перебинтую позже. Мне надо поговорить с Найджелом, прибраться на этой сраной кухне и, наверное, взять билет до Румынии. Бев выдернула из ноги Дарко небольшой осколок стекла, заставив его зашипеть. Встав, она посмотрела ему в глаза. — У твоей мамы ведь есть сотовый? — Да. Бев полезла в карман Дарко и достала его телефон. — Позвони ей сейчас, тебе сразу полегчает. Дарко набрал номер, не отрывая взгляда от Бев. Она подошла к шкафу в прихожей и, порывшись в нём, вернулась с веником и совком. Она начала подметать, когда в трубке раздались гудки. — Mamă? Sânt eu Phillip, ce faci? Ești bine?.. De ce nu mi-ai zis?.. O să vin cât de repede pot!.. Dar vreau să vin… Bineînțeles că am încredere în Nigel, dar… Bine, da, mami, da îți promit…***
Дарко подъехал к многоквартирному дому, где жила Бев. Он порядком удивился, что она вообще попросила его подбросить её после всего того пиздеца, случившегося за последние нескольких дней. Он вопросительно уставился на неё, когда она не сдвинулась с места. — Поверни-ка направо вон там, — Бев указала на подъездную дорожку прямо перед ними. — Я живу в восемьдесят третьей квартире, можешь припарковаться на моём парковочном месте. Он открыл было рот, но забыл все три языка, которые знал. Она закатила глаза. — У меня была чертовски долгая ночка. Просто припаркуй эту проклятую машину и поднимись наверх, чтобы я могла взглянуть на порезы. — Я в порядке, — Дарко почесал подбородок, украдкой взглянув на Бев. — Ты не обязана… — Припаркуй. Эту. Ёбаную. Машину. Филлип. Дарко кивнул, загоняя «Челленджер» на стоянку.