Космический захватчик

      — Ладно, снимай штаны, чтобы я смогла очистить рану, — сказала Бев, заводя его в квартиру и вешая ключи на крючок у двери. — Возможно, будет проще, если ты ляжешь на диван.       Дарко растеряно моргнул и уставился на неё, так и не сдвинувшись с места.       — Приспусти штаны, Дорко. Живо.       Она исчезла в коридоре. Он закрыл за собой дверь и побрёл в гостиную. Перед телеком с большим экраном стоял кожаный диван, вдоль стен тянулись книжные полки. На полках стояло несколько фотографий Бев с людьми постарше, должно быть, с её родителями. Гостиная примыкала к кухне, где на стене висела большая рамка с подписью «Лучшие друзья навсегда!» На фото Бев лежала на коленях у двух мужчин, видимо, Прайса и Зеллера. Все трое были в защитных очках и лабораторных халатах и смеялись, как ненормальные.       — Я просила тебя снять штаны, — Дарко аж подпрыгнул, когда она неожиданно появилась у него за спиной. — Фотографии сможешь и позже поразглядывать. А сейчас я хочу очистить рану на твоей ноге, пока от этой штуки, — она кивнула на тряпку для мытья посуды, обвязанную вокруг его бедра, — у тебя не началась гангрена.       Дарко фыркнул и принялся возиться с ремнём, мысленно благодаря какую бы там ни было высшую силу, которая убедила его принять душ и переодеться, прежде чем пойти сегодня на работу. Штаны упали до лодыжек, и он застонал, когда оторвалась прилипшая к успевшим покрыться корочкой порезам ткань.       Бев чуть потянула вверх его боксеры, чтобы лучше рассмотреть рану. Ну, по крайней мере, именно в этом она пыталась себя убедить, медленно натягивая эластичный хлопок на его мощное бедро. Она пришла к мнению, что Адам был абсолютно прав насчёт размера, он определённо был больше среднего. Покачав головой, она начала прощупывать рану в поисках оставшихся осколков стекла.       — Бегать ты, значит, не бегаешь, но приседать приседаешь, ага? — Дарко на это лишь неуверенно рассмеялся, не особо понимая, с чего бы она вдруг стала такой милой. Убедившись, что все осколки вынуты, она продезинфицировала порезы, наложила повязку на самый глубокий из них и заклеила пластырем. За всё время она больше не произнесла ни слова, и Дарко поймал себя на том, что улыбается, наблюдая за тем, как сосредоточенно она хмурит брови, обрабатывая рану.       Наконец поднявшись на ноги, она улыбнулась. Дарко ощутил непреодолимое желание поцеловать её прямо сейчас, обнять и умолять позволить ему остаться. Вместо этого он просто кивнул.       — Спасибо, что позаботилась обо мне, — потупив глаза, пробормотал он.       Бев хмыкнула в ответ.       — И ещё кое-что, от чего тебе сразу полегчает.       Брови его поползли на лоб в немом вопросе. Она наклонилась и поймала его губы, мягко прижавшись к ним своими. Что-то внутри него оборвалось. Он тоже прижался к ней, углубляя поцелуй, и остановился, чтобы отдышаться, лишь когда её зубы прикусили его нижнюю губу.       — Это очень хуёвая идея, — Дарко мягко оттолкнул её, зрачки его расширились. — Нам стоит поговорить, сразу же, как примешь решение… обо всём, в общем.       — Я приняла решение, когда ты влетел в дверь квартиры Адама, — сказала она, не отводя глаз. Она скользнула пальцами по его щетинистому подбородку, нежно притягивая его к себе. Последовавший поцелуй был осторожным, но весьма многообещающим.       Дарко поднёс руки к лицу Бев, провёл пальцами по скулам и зарылся в волосы. Этак он на радостях телескоп Адаму купит, или звезду, или ещё какое космическое дерьмо.       Бев надавила на его плечи, прижимая спиной к кухонной стойке. Он оступился и, бросив взгляд вниз, уставился на так и не снятые до конца брюки вокруг его лодыжек. Губы Бев изогнулись в дразнящей улыбке, когда Дарко ворча принялся стаскивать их, а заодно и ботинки.       Высвободившись, он прильнул к Бев, прижав её саму к стойке, и завладел её ртом. Руки Дарко скользнули под её мягкую серую футболку, и кожа её неожиданно оказалась горячей. Она потянула футболку вверх, пальцы его последовали за тканью, скользя по её бокам и накрывая ладонями грудь.       Он наклонился поцеловать её скрытую лифчиком грудь, но так и замер. Когда прикосновения его рук и губ внезапно прекратились, Бев посмотрела вниз и увидела, что Дарко широко улыбается ей в грудь.       — Что ты?.. — рука её поднялась и дотронулась до страшненькой серебряной подвески в виде микроскопа, болтающейся на шее. Она даже себе не могла объяснить, почему продолжала её носить, но подвеска умудрилась стать почти такой же неотъемлемой частью самой Бев, как и часы её матери. Она просто надевала её каждый день, совершенно об этом не задумываясь.       Дарко поймал её взгляд, и теперь эта широченная глупая улыбка смотрела прямо на неё. Каким же самодовольным он казался просто из-за того, что она носила эту дурацкую безделушку. Колени её чуть дрогнули под тяжестью этого взгляда. Она протянула руку и провела по ямочкам на его щеках, только сейчас осознав, что на лице её застыла точно такая же улыбка.       Он на удивление быстро поднялся, притормозив лишь для того, чтобы подхватить её на руки. Она рассмеялась, почувствовав, как ноги отрываются от пола, и единственной опорой для неё остаются его сильные плечи. Обвив рукой его шею, она указала налево.       — Спальня вон там, здоровяк, — сказала она с кривой ухмылкой. Большие руки обняли её с неожиданной нежностью, и он сорвался с места прежде, чем она успела закончить фразу.       Он положил её на кровать и собирался встать, но Бев не смогла заставить себя оторвать руки от его шеи, вместо этого притягивая его ближе к себе. Он неловко плюхнулся на неё, частично вдавив в матрас, и к своему удивлению Бев обнаружила, что совершенно не возражает против его веса. От его прикосновения по её спине пробежала лёгкая дрожь.       Дарко навис над ней, приподнявшись на локтях, и поцеловал в подбородок. Она прижалась к его бёдрам своими. Брюки каким-то немыслимым образом до сих пор были на ней. Она похлопала его по плечу, привлекая внимание.       — Поднимайся, — велела она, дёргая его за рубашку, — и раздевайся.       Дарко тут же принялся снимать рубашку, неуклюже пытаясь расстегнуть пуговицы, пока они не сдались. Она выскользнула из брюк и в спешке оставила валяться на полу, лишь бы быстрее вернуться обратно в постель, к нему.       Дарко уселся на краешек кровати в натянутых палаткой боксерах и застенчиво на неё посмотрел. Решив, что его колени выглядят гораздо привлекательнее матраса, Бев села на них. Он негромко застонал, когда она потёрлась о его стояк, запрокинув голову назад от восхитительного ощущения.       Ладони Дарко скользнули под руки Бев, когда она наклонилась для нового поцелуя. Сильные пальцы пробежали по задней части её лифчика. Она продолжала сжимать его губу зубами, пока сильный рывок едва не заставил её слететь с его колен. Дарко нахмурил брови и заглянул ей через плечо, обеими руками всё ещё дёргая её сзади за лифчик.       Бев уткнулась лицом в шею Дарко, плечи её затряслись. Она пыталась сдержать смех, но у неё не получилось. Он оторвался от своего занятия и смущённо и недоумевающе посмотрел на неё, нахмурив брови.       — Застёжка спереди, — выдохнула она между приступами смеха. Он склонил голову набок, выглядя совершенно сбитым с толку. Бев сжалилась над ним и сама расстегнула застёжку между грудями, позволяя лифчику распахнуться.       Он закрыл глаза, уронив голову на грудь. Он слабо улыбнулся ей, заливаясь румянцем.       — Сложновато, — пробормотал он, наклоняясь и целуя кончик её носа.       — Ну, раз уж для тебя это слишком, — Бев потянула за лифчик, притворяясь, что снова его надевает. Дарко поймал её руки, в уголках его глаз собрались морщинки, когда он помог ей стянуть лифчик с плеч.       — Я никогда не говорил, что это того не стоит, — прошептал он ей в плечо, целуя и нежно обхватывая грудь. Она собиралась было сказать какую-нибудь колкость о его серьёзном подходе к делу, но в голове не осталось ни единой мысли, когда его язык коснулся её соска. И этот мерзавец тоже всё понял, она могла сказать это по тому, как он ухмыльнулся ей в грудь, нежно посасывая самый кончик соска. Он провёл по соску зубами и выпустил, заставив Бев рвано выдохнуть. Дарко переместился влево, уделяя внимание другой груди, пока Бев извивалась у него на коленях. Всё её тело горело, кожа казалась растянутой до предела, а Дарко был слишком далеко, чтобы самой попробовать его на вкус.       Снова подхватив Бев на руки, он уложил её на кровать. Она попыталась не покраснеть, когда он замер, пожирая её глазами. Дарко поймал её взгляд, всё ещё не до конца уверенный, что им стоит продолжать, и Бев кивнула, почувствовав новую вспышку желания, и от её кивка взгляд его сразу же потеплел.       Он наклонился и поцеловал её грудь, кончики его пальцев едва касаясь танцевали по скользким от слюны соскам. Каждый новый поцелуй приходился ниже предыдущего, и Бев прикусила губу, когда Дарко добрался до особенно чувствительного местечка под рёбрами. Заметив, как ощутимо она напряглась от этого, Дарко нежно засосал кожу на этом месте и не остановился, пока она не зарылась пальцами в его волосы, взвизгнув от удовольствия. Удовлетворённый, он двинулся к её трусикам. Простым, хлопковым и совершенно несексуальным, Бев только вздохнула над своим идеально практичным нижним бельём. Знай она, что всё закончится тем, что этот румынский гигант не даст ей покоя всю ночь, надела бы однотонный шёлковый комплект — «Господи, я ведь даже там не побрилась», — но Дарко, похоже, не возражал против её прагматичности в выборе нижнего белья.       Он оставил на ткани несколько почти невесомых, но всё же вполне ощутимых поцелуев, заставивших её покрыться мурашками, и отстранился. Бев раздосадованно застонала, чем совершенно не гордилась, когда его губы сместились в сторону. Дарко легонько прикусил её за бедро, и его пальцы скользнули под хлопок. Он взглянул на неё, слегка кривя губы.       — Они тоже как-то по-особому снимаются?       Бев фыркнула, толкая его ногой под ребра.       — Просто постарайся, чтобы они не прилипли к твоим штанам. Эти тебе не пойдут.       Дарко широко ухмыльнулся и слегка покачал головой, посмеиваясь и медленно стягивая с неё трусики. Он отбросил их на пол, не сводя с Бев глаз.       — Eşti frumoasă foc, — прошептал он, проводя подушечками пальцев по её икрам.       Она позволила себе немного понежиться под его благоговейным взглядом, прежде чем приподнять бровь.       — Лучше бы это было комплиментом, Фил.       — Выучи румынский и узнаешь, — он наклонился и поцеловал её в выемку под коленом, проведя губами и щетинистым подбородком по внутренней стороне бедра. Чувствительную кожу закололо от его щетины. Она с сожалением подумала, что к утру на коже, вероятно, останется раздражение, а потом забыла вообще обо всём, когда его губы добрались до клитора.       Дарко несколько раз обвёл его языком, медленно подбирая ритм, заставляющий её отчаянно хватать ртом воздух. Она вонзила ногти в кожу его головы, подгоняя и обхватив ногами его спину. Казалось, Дарко продержал её так, на грани, целую вечность. Бев понимала, что с каждым движением его языка стонет всё громче, но она уже была так чертовски близка к разрядке, что буквально могла чувствовать её на вкус.       Дарко нежно провёл пальцами по её влажному лону, и она застонала, когда он скользнул внутрь, сгибая пальцы и ища, пока не нашёл нужное место, заставившее её мозг раскалиться добела и стать абсолютно бесполезным.       — Т-там. Там, ох, блять! — Бев отдалась ощущению, бездумно жаждая разрядки. Свободная рука Дарко обвилась вокруг её бедра, нежно поглаживая кожу подушечкой большого пальца и крепко удерживая на месте. Бев выгнула спину, по позвоночнику побежали мурашки. Она потянулась к изголовью кровати, цепляясь за него, ища опору, что угодно, лишь бы не разлететься на части.       Дарко надавил пальцами чуть сильнее и Бев не выдержала. Зрение заволокло белой пеленой, кожа наэлектризовалась и стала слишком чувствительной. Бев кончила с протяжным стоном, тело её затрепетало в руках Дарко. Он в последний раз прошёлся языком, продолжая уверенно поглаживать пальцами, пока она содрогалась всем телом. Он покрывал поцелуями внутреннюю сторону её бёдер, пока дрожь не стихла.       Она рывком притянула его к себе и накрыла его скользкие от смазки губы своими и слизала с них собственный вкус. По мере того, как стихало удовольствие от оргазма, поцелуи становились всё более дразнящими. Она прикусила его за подбородок, наслаждаясь широкой глупой ухмылкой, всё никак не сходящей с его лица. Дарко опёрся на предплечья, наклонился поймать её губы, и уткнулся носом в шею.       Когда к Бев вернулась способность мыслить относительно связно, до неё дошло, что его член упирается ей в бедро, и на Дарко всё ещё были трусы. Бев провела ногтями по его спине, запустила пальцы под резинку боксеров и схватила Дарко за задницу.       — И какого ж чёрта они до сих пор на тебе, Дорко?       Он зашипел от ощущения впивающихся в кожу ногтей, поцелуи стали более влажными и небрежными. Бев стащила боксеры с его задницы и спустила по бёдрам, посмеиваясь про себя, пока наблюдала, как отчаянно он пытается спихнуть их до конца. Она провела рукой по его груди, слегка захватывая ногтями чувствительные участки кожи, пока спускалась ниже. Ухмыльнувшись, Бев дразня провела пальцами по густым завиткам у основания члена. Он судорожно выдохнул, вжавшись лбом в её плечо.       Дарко не смог сдержать стон, когда она наконец взяла его в руки. Слегка сжав пальцы у основания, Бев провела рукой по стволу и осторожно коснулась ногтями истекающей смазкой головки. Он напрягся всем телом и сдавленно выдохнул.       — На спину, — прошептала Бев ему на ухо. Когда он не отреагировал, она поцеловала головку. — Ну же, здоровяк, ляг для меня на спину.       Он сделал, как было велено, перекатившись на бок на неслушавшихся руках, и растянулся на спине. Оставшись без тепла его тела, Бев села и взяла с тумбочки презерватив. Обернувшись, она увидела, что дыхание Дарко пришло в норму, его массивная грудь поднималась и опускалась размеренно.       — Так нормально? — Бев оседлала его бёдра, разрывая упаковку Trojan. Дарко моргнул, уставившись на неё, слегка удивлённое выражение лица сменилось улыбкой, и он кивнул. Она провела пальцем от уздечки к основанию члена, прежде чем надеть на него презерватив.       Бев почувствовала, как руки обхватили её за талию и приподняли. Она позволила Дарко подвести её к члену, всячески ему помогая. Опустившись на него, Бев сразу же задала плавный медленный темп, пока тело привыкало к растяжению. Она впилась пальцами в его грудь, объезжая его легко, неспешно, позволяя ощущениям нарастать.       Дарко положил руки на её бёдра, и толчки стали более уверенными, несдерживаемыми. Томление в животе нарастало: медленное, лёгкое и сладкое сменилось жёстким, страстным и настойчивым. Правая рука Дарко двинулась вверх по телу Бев, повторяя его формы, и зарылась в её волосах. Он чуть приподнялся, притягивая её к себе для страстного влажного поцелуя.       Она откинулась назад, запрокинув голову и выгибая спину, и ускорила темп, пока снова не ощутила на коже лёгкое электрическое покалывание. Дарко наблюдал за ней, его серо-голубые глаза не отрывались от лица Бев, пока он её трахал. Другая его рука скользнула с бедра Бев ниже, и он коснулся клитора подушечкой большого пальца. Бев застонала, крепче сжимая его внутри.       Стоило второму оргазму обрушиться на неё, как и бёдра Дарко под ней задрожали. Он кончил, вцепившись пальцами в простынь, и что-то простонал по-румынски, как предположила Бев. Она рухнула рядом с Дарко совершенно без сил, вся потная, с прилипшими ко лбу и шее волосами. Он наклонился к ней и прижался к её губам поцелуем, даже не успев толком отдышаться.       Дарко стянул презерватив и, бросив его в мусорную корзину, со вздохом плюхнулся обратно на кровать. Бев свернулась калачиком у него под боком, не желая расставаться с теплом его тела. Переплетя их ноги, она положила голову ему на плечо и сонно поцеловала. Бев лениво провела пальцем по метке на его сердце.       — Бев?       — Ммм?       — Я… эм… должен ещё кое в чём тебе признаться.       Скользивший по татуировке палец замер, и он почувствовал, как напряглось её тело.       — В чём?       Он повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза, лицо его было серьёзным.       — Я просто хочу быть честен с тобой до конца.       Сердце её бешено заколотилось, страх сжал грудь.       — Хорошо.       — Это были самые уродливые трусики, которые я в жизни видел, — выражение его лица оставалось предельно серьёзным, и Бев потребовалась секунда или две, чтобы до неё дошёл смысл его слов.       У Бев отвисла челюсть, а глаза недоверчиво расширились. Он улыбнулся ей, сощурив голубые глаза, плечи его тряслись, пока он тихонько посмеивался.       — О, ну всё, держись, ты покойник! — она схватила подушку и принялась его лупить. Он лишь захохотал сильнее, не в силах блокировать удары.

***

      Проснувшись, Бев растерянно моргнула, не совсем понимая, почему мозг решил разбудить её именно сейчас. Она потянулась к Дарко, желая оказаться в его объятьях, но нашла только холодные простыни. Она приподнялась, оглядывая спальню.       Ничего.       На мгновение она почувствовала, как в животе в узел скручивается гнев, ещё слабый, но уже обжигающий, однако он исчез, стоило ей заметить свет, льющийся в комнату из коридора.       Она натянула через голову свою любимую футболку, ту, что Джимми подарил ей на Рождество пять лет назад. Хлопок давно выцвел, но надпись «Развязная наука» по-прежнему красовалась на груди вместе с фотографией Бев, Джимми и Зеллера в образе Ангелов Чарли. Она нашла свои пушистые тапочки в виде сусуватари и пошла на свет.       Дарко сидел за кухонной стойкой в одних боксерах, волосы его были растрёпаны, а на подбородке проступила щетина. Он перечитывал стопку распечаток, которые Бев принесла Адаму, нервно вертя в руках телефон, пока просматривал страницы. Бев охватило чувство вины, хотелось извиниться, но она не смогла заставить себя это сделать. Вместо этого она подошла ближе, села на табурет рядом с ним и стала ждать. Он напрягся, но не поднял глаз, упрямо уставившись на распечатки.       — Да здесь нет и половины всего того дерьма, что мы тогда творили.       Бев положила руку ему на колено, мягко сжимая.       — Ну так расскажи мне уже всё остальное.