Одинокие вместе

— А! Доктор Жак фон Хамский свин! — воскликнул Джамба, как только увидел своего старого партнера на пороге камеры, где квелтикванец был подвешен вниз головой, заключенный в капсулу строгого режима. — Хомяксвиль! Я Хомяксвиль! Маленький грызун подпрыгнул в истерике, поправляя ошибку. Джамба, конечно, помнил, что правильно «Хомяксвиль». Они знали друг друга почти тридцать лет. Поэтому ученому было известно, что ничто в галактике не бесило его бывшего партнера больше, чем неправильное произношение его имени, и именно по этой причине он назвал его так. В конце концов, это была самая безобидная вещь, которую Джамба хотел сейчас с ним сделать. Он был до боли неоригинальным, раз считал себя таким могущественным только потому, что делал деньги. Все же это Джамба создал все образцы, все 626, и он не собирался отдавать ни одного из них. Что Хомяксвиль вообще собирался с ним сделать, хах? Пытать? Джамба сможет это вынести. Убить? А, как будто его волновала собственная смерть. Угрожающе допрашивать? Конечно, как будто этот маленький пушистый тушканчик сможет с ним что-то сделать, как бы он ни надрывался сейчас. Как всегда, единственное, что было у Хомяксвиля, — это деньги, и Джамбе еще никогда не было плевать на них так, как сейчас. — Тогда я буду угрожать твоей семье! — грызун визжал ему прямо в лицо своим пронзительным высоким голосом. От этого у Джамбы заболели уши. Джамба, конечно, рассмеялся. Какая семья? У него не было ни семьи, ни клана, ни дома. Он был единственным в своем роде, злым гениальным ученым, одним в бесконечной вселенной! Он только что объяснял это 626, ради Huaa allah. Джамба был одинок; он всегда был одинок. Хомяксвиль должен был знать это лучше всех. Он был одинок и при первом их знакомстве. Это было очень давно, еще на Квелтикване. Во время первых годов обучения в обедневшей школе Джуа’аквада Джамба был довольно проблемным ребенком, который едва ли был заинтересован в школьной программе и предпочитал развивать свои способности самостоятельно. Но после того, как он добился безумно высоких результатов в IQ тесте, правительство присмотрелось к нему и предложило сделку: если он будет получать хорошие оценки, они оплатят ему стипендию для учебы в престижном университете. Воодушевившись возможностью получить больше знаний и ресурсов, Джамба вскоре стал уделять больше внимания учебе в свои подростковые годы. Он не общался со своими ровесниками, считая их тупыми, но это его не волновало. Он привык к травле еще с приюта, поскольку был довольно низким и худощавым. На уроке химии гений впервые встретил грызуна. Крошечный пришелец был студентом по обмену, и если бы Джамба удосужился хоть на минуту отвести взгляд от своих химикатов, он бы заметил, что тот тоже едва ли общался с другими подростками. Квелтикванец был в ужасном настроении, потому что проект нужно было делать в парах, а он НЕНАВИДЕЛ командную работу. Остальные только мешали ему. — У тебя уже есть напарник? — спросил писклявый голос позади него, гнусавый и картавый — так звучал Хомяксвиль в те годы, потому что носил брекеты. Из-за его узорчатого свитера и двух выступающих зубов, слишком больших для его рта, он выглядел, как стереотипный ботаник, и после первого же слова вызвал у Джамбы раздражение. Квелтикванец тоже был ботаником, но одиночкой (что, как он любил думать, было круче), с его черными растрепанными волосами и наполовину расстегнутой белой рубашкой. Он проворчал «нет», и грызун воспринял это, как приглашение сесть рядом. Джамба был слишком сосредоточен на смеси химических веществ на столе. — Что ты делаешь? — продолжил пушистый пришелец, глядя на пробирки. — Пытаюсь работать с этим раствором гидразина… — невесело пробурчал фиолетовый пришелец, не отводя взгляд от своей работы. Эта крыса пытается разговорить его? Как бессмысленно. Однако то, что Хомяксвиль сказал дальше, заставило Джамбу поднять голову, неожиданно заинтересовавшись. — О-о-о! Добавь окислитель типа азотной кислоты, чтобы!.. — …сделать большой взрыв! — они оба закончили фразу криком в унисон, глядя друг на друга. Это было странное чувство. Джамба обычно не контактировал с другими, особенно с кем-то своего возраста. Но вместо удивления, их лица озарились улыбками: злыми, подлыми улыбками. Они точно знали, что будут делать. — Быстрее, жми на кнопку! — давил на него тушканчик несколько ночей спустя, когда они вдвоем прятались за мусорными баками. Джамба надеялся, что его маленькое творение сработает, и когда на соседней улице послышались взрыв и несколько проклятий, подтверждающих их успех, оба маниакально засмеялись. Это была всего лишь маленькая шутка (просто бомба-вонючка перед домом учителя, которого они особенно не любили), но, о, это было весело! Джамба любил крики, анархию и чувство того, что он был единственным, кто знал, что происходит. Поэтому это стало их обычным занятием: устраивать все более и более масштабные шутки и избегать поимки. Это был странный способ подружиться, но им это очень нравилось. — Ты злой, — ухмыльнулся Хомяксвиль, пока они смотрели, как весь класс с головой тонул в хаосе и слезах от их газа, внезапно поджигающего волосы. — Нет. Я гений, — ответил Джамба. Грызун был умным, и он умел создавать разные изобретения, но только у Джамбы был творческий гений, с помощью которого он собирал совершенно новые устройства с нуля из того, что было доступно в данный момент. — Тогда злой гений! — крошечный пришелец потер ладони, наслаждаясь их разрушительными проделками. Квелтикванец не считал себя «злым», но, на самом деле, ему понравилось, как это звучит. И, ну, он тоже искренне наслаждался их проделками, так что, возможно, это делало его злым. Да, это было идеальным званием для него; он должен присвоить его себе! Джамба — злой гений! Это звучало восхитительно хаотично! Они закончили учебу с отличными оценками, и никто даже не догадался, что это они были ответственны за эти экстремальные розыгрыши. Как и было обещано, Джамбу наградили стипендией, и когда он узнал, что Хомяксвиль поступает в Университет Злых Гениев, он подумал, что это был знак свыше. Технология и химия были веселыми занятиями, но Джамба нашел свою страсть: биоинженерия и возможность создавать жизнь из ничего. Каким бы гением не был Хомяксвиль, как только он избавился от тяжёлых брекетов и заметил, что его с Джамбой розыгрыши большинство студентов колледжа считали уморительными, он избрал совершенно другой путь. Их приглашали на вечеринки, девушки подлизывались к ним, задиры считали их работу крутой. Джамбе не сильно нравилось это внимание, потому что он все еще считал, что намного веселее подрывать все вокруг, чем напиваться (но он воспользовался шансом, когда у него заиграли гормоны, и появилась возможность спать со всеми подряд); но Хомяксвиль ОБОЖАЛ это. Он обожал быть в центре внимания, обожал похвалу и обожал диктовать другим свои правила. Оглядываясь назад, именно тогда их дружба начала меняться. Хомяксвиль использовал изобретения Джамбы, чтобы стать популярным и ходить на свидания, иногда он заходил слишком далеко и критиковал «глупость» своего друга перед остальными, утверждая, что все это была его заслуга. Квелтикванец рычал сквозь стиснутые зубы, но ничего не говорил, когда они оставались наедине, не желая срывать какой бы то ни было план, по которому они тогда работали. В итоге Хомяксвиля восхваляли за его гениальность на всех популярных вечеринках, пока Джамба работал в их комнате в полном одиночестве. Это было грубо с его стороны, но, в конце концов, они были злыми. Джамба был просто рад наконец получить докторскую степень со своим другом, надеясь на то, что их отношения снова станут такими, какими были до колледжа. Не имея ничего, кроме звания, он целыми днями блуждал по свалкам в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в лаборатории, потому что все, связанное с биоинженерией, было для них слишком дорого. Поэтому когда Хомяксвиль предложил ему открыть совместный бизнес с помощью денег, которые он «нашел» (Джамба не спрашивал, но подозревал, что тут была замешена нечестная игра), гений был обеими руками «за». Магазин «В дураках» стал результатом их сотрудничества, и они начали продавать безделушки для розыгрышей, которые были так популярны в кампусе. Деньги должны были пойти на необходимые ресурсы для создания генетических мутантов: чего-то разрушительного, что точно помогло бы им взобраться по лестнице зла и стать настоящими злыми гениями. И тогда Хомяксвиль медленно, но верно начал становиться более… требовательным. Он привык к популярности и власти, что накатила волной, и теперь, когда командовать можно было только Джамбой, ему будто развязали руки. Джамбе приходилось создавать товары для бизнеса, работать в магазине как кассиром, так и бухгалтером, а также быть ответственным почти за весь процесс создания генетических экспериментов. Квелтикванцу нравилось работать, и он поначалу не замечал этих издевательств, но шли месяцы, и он все же устал от постоянных криков. Хомяксвиль никогда не обращал внимание на его подавленность и возвращался только с какими-то сухими извинениями, а Джамба всегда прощал его и продолжал работать. Гению потребовалось два года (на удивление короткое время, но они все равно были слишком тяжкими), прежде чем он впервые смог оживить маленькое существо: эксперимент 001 или, как его решил назвать Хомяксвиль, Шринк. Способность увеличивать или (очевидно) уменьшать объекты и людей по своему желанию была не самой угрожающей из всех возможных, но Джамба был доволен своей первой попыткой. Ему лишь хотелось, чтобы чертовы СМИ не назвали его идиотом. Но Хомяксвиль не был этим удовлетворен и решил дать маленькому существу более практичное, злое применение: он угрозами заставил владельцев фабрики предоставить им место почти бесплатно. Едва не погибнув под лапами временно гигантского Хомяксвиля, у них не было выбора, кроме как согласиться на сделку, и это положило начало длинному списку сомнительных сделок по всему городу. Джамба не задавал вопросов, пока у них были деньги для изобретений, и внезапно они действительно смогли позволить себе намного более качественные ресурсы для осуществления своих озорных планов. Ученый продолжал работать над своими экспериментами, но большинство его творений скорее раздражали, чем вредили, например, опоссум, лижущий все подряд, очень надоедливая тявкающая собака, чистюля и машина для попкорна (хотя Джамба вовсе не считал последнего провалом. Он любил попкорн). Ему понадобилось двадцать попыток и достаточно большое количество денег, которые Хомяксвиль доставал бог знает откуда, чтобы впервые создать что-то стоящее: эксперимент, способный продать что угодно кому угодно. Хомяксвиль с его помощью быстро обдурил три разных предприятия, которые он буквально выкрал у их предыдущих владельцев, и воспользовался экспериментом, чтобы продать публике всякий хлам. Деньги потекли рекой, и Джамба был в восторге от возможности сосредоточить все свое внимание на экспериментах, так как им больше не нужен был этот магазин розыгрышей. Теперь, когда дела пошли в гору, казалось, будто их дружба тоже стала крепче: просто два злобных партнера, творящих злобные штуки. Вскоре они пошли еще дальше. С экспериментом 029 у них появился приспешник, способный контролировать разум жертвы. С экспериментом 032, детектором лжи, они сводили с ума тайные организации, с которыми Хомяксвиль заключал сделки. Начиная с 040, Джамба взялся за создание настоящего оружия: эксперименты, которые раскапывали подземные сооружения, пожирали здания, терроризировали людей и брали заложников. Эксперимент 051, разъедающий что угодно своей кислотной слюной, тогда был его шедевром. Он с таким восторгом тестировал свои образцы и был в такой ярости, когда СМИ насмехались над ним и его творениями (не подозревая о том, на что они на самом деле были способны), что он выпустил несколько из них в ближайший город. Ничто нельзя было спасти. Тогда его и Хомяксвиля изгнали с Квелтиквана. Вынужденный обезвожить свои эксперименты в шарики для путешествия, Джамба разработал специальный контейнер, содержащий их в безопасности, и оставил все свои вещи, которых не было в его лаборатории. Поскольку Хомяксвиль обычно принимал решения, а большинство его «клиентов» (если этих бедных жертв можно было так назвать) жили на Туро, именно там они и обустроились. Они нашли хорошее место в виде уединенной заброшенной лаборатории, которую они купили и восстановили ради своих собственных целей. После неудачи на Квелтикване они решили действовать настолько скрытно, насколько это было возможно, и устроиться на легальную работу, чтобы спрятать своё истинное лицо; Хомяксвиль стал начальником на оружейном заводе, Джамба начал свою карьеру второсортного ученого в Galaxy Defenses Industries. Шли годы, Джамба продолжал создавать новых генетических уродов, каких он только мог придумать, а Руперт Хомяксвиль (теперь Жак фон Хомяксвиль, так как он нашел время сменить имя после того, как поселился на Туро) продолжал вытряхивать удачу и власть из первой попавшейся бедной души, что переходила ему дорогу. Эго крошечного пришельца выросло до таких размеров, что стало больше целой планеты, и его поведение по отношению к бывшему другу нисколько не улучшилось. Стало еще хуже. Он оставлял большую часть благ себе, отдавая Джамбе только самый минимум для создания экспериментов; издевался над своим партнером на официальных встречах и вечеринках, зная, что ученый не посмеет ничего сказать, не прервав весь их спектакль; постоянно ему врал; даже крал образцы, когда считал их удачными. Тем временем Джамба годами скрывался от общественности, перестал посещать какие-либо мероприятия и уединился в своей лаборатории, где его работа в конце концов позволила ему стать ведущим ученым. Это была почетная должность, пусть и не очень высокооплачиваемая, но зато теперь власти стремились присылать ему все, что ему было нужно, включая бесконечные запасы уберниемой энергии! Это было все, о чем Джамба когда-либо мечтал, и теперь ему не нужен был Хомяксвиль. Он подчинялся ему по привычке, из-за нужды в деньгах, даже из-за своего рода преданности; но сотрудничество не приносило ему больше никакой пользы, и Джамба безумно устал. Очень устал от криков Хомяксвиля, требующего, чтобы он работал быстрее, ставящего его в неловкое положение, обманывающего его, забирающего все кредиты и копящего все блага. Он создал 625 незаконных генетических экспериментов. Он не был каким-то ебаным дилетантом. Когда Хомяксвиль в очередной раз попытался украсть его творение, Джамба уже ждал его. В тот день у них была жаркая ссора. Тушканчик кричал, что без его помощи он был бы никем; что именно он сделал всю работу. Что, если бы он захотел, то мог бы проделать это все и без Джамбы, потому что квелтикванец все равно был неудачником. — Тогда сделай это! Сам! — рявкнул Джамба в ответ, выхватывая контейнер с экспериментами из крошечных рук его партнера. С него было достаточно. Если все это было заслугой Хомяксвиля, тогда он точно сможет прожить и без его образцов. — Ты заплатишь за это! Ты еще не раз услышишь обо мне, жирдяй! Я позабочусь о том, чтобы ты потерял все, что я тебе дал! — угрожал ему тушканчик, выходя из лаборатории. Джамба не воспринял его всерьез. До того момента, когда Галактическая Федерация ворвалась в его лабораторию, арестовав его и схватив его только что созданный шедевр. Джамбе даже не пришлось гадать, кто донес на него.